Заметки российского бродяги. Прикамская Одиссея. Эпилог
"Я начал жизнь в трущобах городских и, добрых слов я не слыхал" По поводу слов - это конечно преувеличение, ибо слова были всякие, а вот с первой частью - истинная правда. Когда в 1962 году мою малолетнюю тушку ввели за руку в наш дом, вокруг в те поры расстилалась деревня. Эта часть города оставалась неприкосновенной ещё со времён самодержца. По утрам кричали петухи, лаяли собаки, поскрипывали деревянные настилы под ногами редких утренних прохожих, вокруг стоял запах прелого дерева и поднимались к небу дымы печных труб. Девочка из угловой избы выводила по утрам на взгорок козу. Девочка мне нравилась. Годы крутили свою карусель и постепенно мир этот шёл под снос. Мы бегали с пацанами по разрушаемым домам, под ногами хрустела кирпичная крошка и битое стекло. Постреливали ломающиеся под нашими ногами старые выбитые рамы. Мы были детьми развалин.
И вот теперь я брожу по неузнаваемым пермским улицам с никогда не виданными мною высотными разноцветно-лоскутными постройками. Я не узнаю города - того привычного, своего, и ноги мои вновь наступают на кирпичное крошево, перемешанное с битым стеклом и подгнившими остатками оконных храм. Морок перемешивается с явью. Вновь под ногами хрустит уходящая эпоха, но это уже моя эпоха. По груде развалин взобрался я в этот город и по ней же соскальзываю обратно вниз.