(no subject)
Совершенно неожиданным образом обзавёлся я тут другом из местных пейзан. Ну, как другом. Это он меня таковым определил Надо сказать, что в моём прежнем ареале обитания для того, чтобы назвать человека другом, надо несколько лет присматриваться к нему, выпить совместно не один бочонок хмельного, набить друг другу морды из-за какой-нибудь беспонтовой шалавы, потом эту шалаву иметь по очереди, или вообще одновременно. Словом, пройти вместе огонь, воду и медные трубы Вот тогда - друг. Да и то с оговорками. Не то здесь: хлопнул по плечу, спросил как дела и - друг.
Друг держит лавочку недалеко от моей берлоги, которую по нашим понятиям можно отнести к категории "магазин хоз. товаров". Торгует всякой мелочёвкой и носит заповедное имя Гай. Такое имя как-то лишь раз я вычитал у Фейхтвангера в "Иудейских войнах", уж не вспоминая одного римского императора, что лишний раз подтверждает тысячелетнюю историю народа. Это тебе не привычные уху Абраши и Изи. Ведь трудно же предположить, чтобы сегодняшнего русского человека звали каким-нибудь новозаветным Сиклипиздонием, к примеру. А вот здесь - пожалуйста.
Намедни зазвал новообретенного друга в гости. Припёрся он с огромным пакетом еракот (овощей). Говорит, дескать, кореш его из соседнего овощного ему натаскал, а сам он их не очень ест. Ну, спасибо, мил человек, мы-то всё едим и даже то, что не едим - особенно на шару. Извлёк я из загашника бутылку красного монастырского вина, подсанкционного в бывшем моём ареале обитания, сыру настругал, хотел было индюшатины подложить, да вспомнил, что такой микс тут не в ходу - вовремя остановился. Принялся разливать, но он меня на четверти наполнености бокала тормознул. Так с этим бокалом и просидел, чуть ополовинив. Не наш человек, явно. Да и мне при таком раскладе не очень полезло. Приступили к беседе.
Понятное дело, что в первую голову друг продемонстрировал знание "великого и могучего", начав, как положено, со слова "блиать" - примерно так это прозвучало, - после чего огласил весь свой небогатый список из этой категории. После, перешли на местное звукосложение. Раз десять я вспотел подмышками, спиной и пахом, пытаясь выразить свою мысль и понять его, ну, да худо бедно что-то всё же понял. Доложил он мне, что хорошо понимает арабский. Откуда? Да в школе с ними учился в граде Яффо, где их как собак нерезанных. Дружили, тусовались с ними. А как же - спрашиваю - мильхама (война)- вражины же. Да, нормально всё - отвечает - это у тех с нами война - показывая куда-то за окно - у ебанатов. У нас войны с ними нет.
Настал черёд его вопросов. И тут я понял, что известные истории о людях из необозримых холодных и заснеженных краёв у них достаточно стереотипны. Водку-то пьёшь - задаёт он свой первый и главный для него вопрос, который можно задать "русскому" человеку. Ну, а как же - говорю я ему - ещё как. Ну, понятно - отвечает - холодно там у вас. А какую? А сколько выпить можешь? Да, тащи "Финляндию", - говорю ему, - на твоих глазах в одного уберу. О!!! - смотрит на меня с изумлением, а я вспоминаю фильм "Судьба человека" как раз с подобным эпизодом, но в менее комфортных условиях. На том и порешили.
Расставась, хлопает меня по спине: "Хороший ты друг, ивритом прекрасно владеешь, молодец" (похвалить и приободрить тут принято в среде местных, не в пример вечным, живущим тут хоть сколько, злобным "совкам") Уходя, оставляет в подарок ещё изоленту. Два мира - два Шапиро - думаю я в который раз, глядя ему вослед.