Субботний кинозал
Давненько я, почтеннейшие, не совал свой нос в высокое искусство и вот теперь, в святую субботу, когда, казалось бы, всякому приличному человеку положено отдыхать в размышлениях о бабах судьбах мира, я вознамерился дать себе нелёгкий сей труд.
Уж минул тому не один год, с тех пор, как я позволил себе обосрать обозреть шедший в те времена сериал о нелёгком житие Фёдора нашего Михалыча Достоевского, и сериал оный сподвиг меня на размышления, думаю, далёкие от целеполаганий авторского коллектива, сериал этот создавшего. Вместо того, чтобы умилиться литературным гением главного героя, я сосредоточился на бытовой стороне его жизни, а была она чудо как изумительна. Фёдор, свет, Михалыч, как известно, был заядлым игроком, терял голову от баб, проёбывал в рулетку все своё состояние, и, исчерпав его, все деньги и имущество очарованных его талантом подруг, ставя на последний кон даже их залатанные панталоны. Проиграв и это, он отправлялся на лоно природы и бился там в падучей. Вот, именно такое, и никакое иное, впечатление сложилось у меня о Фёдоре, красавчике нашем, Михалыче стараниями авторов сериала. Ах, да, вроде бы он ещё что-то писал, но из сериала это отчётливо не вытекало. Но не об этом сегодня.
А именно сегодня, со случайной подачи Александра Анатольевича Ширвиндта, засмотрел я кинцо, называющееся «На крыльях славы» с Питером Шимусом Лорканом О'Тулом в главной роли. Ну, что вам сказать, почтеннейшие - фабула прелюбопытна. По крайней мере, для меня, увлекающегося всякой мистикой. Основная идея заключается в том есть ли жизнь на Марсе как всё устроено по ту сторону земного бытия нашего. Сюжетная линия такова: один, как я понял, малоизвестный писатель имеет личные счёты к популярному актёру тех времён. То ли тот в своё время слямзил рукопись своей биографической книги у этого писателя и выпустил под своим именем, то ли ещё какие хитросплетения, но актёр знаменит, ходит по красной дорожке под аккомпанемент восторженных женских визгов, а писатель живёт в какой-то гостиничке с клопами и пытается добиться приватной встречи с актёром, но это никак ему не удаётся, ибо допуска к телу актёра у всякой шушеры нет. Короче, во время очередного прохода актёра по красной дорожке, писатель выхватывает из чьёго-то кармана ствол системы парабеллум и валит этого актёра, после чего взбирается на какую-то тумбу держать речь, но в это время с крыши здания ему на голову сваливается осветительный прибор и писатель отправляется вослед за актёром к праотцам.
И вот уж Харон перевозит их на своей лодке чрез покрытый туманом Стикс вдвоём. В попутном направлении они нагоняют перебирающихся вплавь людей. Люди пытаются уцепиться за край лодки, но Харон отгоняет их, нещадно окучивая веслом по головам. Кто эти люди, чуть погодя. Писатель со своим личным убивцем прибывают на живописнейший берег и их поселяют в роскошные апартаменты. Рядом с ними в соседнем номере играет на скрипочке Эйнштейн, в курзале клубятся известные личности, имевшие неоспоримые заслуги перед человечеством в своё время. Жизнь буржуазна и богемна. Разборки актёра с писателем на предмет паскудного убиения первого вторым я опускаю.
Через некоторое время, убивец и его жертва замечают, что многие окружающие начинают исчезать и персонал отеля ничего не может ответить на вопрос, куда они деваются. Мало того, персонал отеля утверждает, что даже никогда не знал этих имён. Со временем и актёра с писателем переселяют в какую-то конуру на чердак, где они встречают многих бывших своих знакомцев. Других переселяют куда-то в бойлерную.
Да, давно уж пришло время пояснить смысл происходящего. На самом деле, в процессе того, как меркнет земная память, ухудшаются и «жизненные» условия постояльцев отеля. А те люди, которые перебирались через Стикс вплавь, и вовсе при жизни были нахер никому не нужны и оттого не было сочтено нужным даже предоставить им посадочные места в плавсредстве Харона. Их и от берега-то отгоняли силами спецслужб. Задумались? То-то же и оно.
И вот наступает время Страшного Суда, как я понял из происходящего, изображенного весьма своеобразно. На берег прибывает подразделение спецслужб, очень напоминающее наш родной ОМОН, курзал делят на две части железным забором с «колючкой» поверху и начинается вынесение приговора. Каждый, выходящий на сцену, зачитывает участь следующего и так поочерёдно. Те, память о ком стёрлась окончательно на земле, «ОМОН» перетаскивает за забор. Многие визжат и сопротивляются, но это абсолютно бесполезно. Отсеянных уводят в тёмный коридор, напоминающий тоннель метро. Всё, они преданы окончательному забвению. И только неприкасаемый старик Энштейн, как ни в чём не бывало, идёт по коридору в свой вечный люкс, спиздив по дороге мелок для начертания своих гениальных формул.
На этом можно было бы и закончить фильм, и это было бы абсолютно по-российски, но западный кинематограф известен своей склонностью к хэппиэндовщине. В конце суда разыгрываются бонусы на основании порядковых номеров осужденных, и наш убивец получает возможность снова вернуться в мир живых, прихватив с собой кого-нибудь ещё. Надо ли говорить, что этим кем-то оказывается актёр. Дальше полная блевотина, какое-то искусственное возвращение актёру памяти о нём у подрастающего поколения и всё прочее. Только из-за этого, в конце фильма, я ругался таким матом, что на припаркованных у дома машинах сработала сигнализация.
Это я ещё удержался от описания эпизодов, весьма скрасивших фильм, но изложение которых заняло бы ещё столько же места. Есть даже тема плотской любви, именуемой в народе еблей. Особой пикантности этому придаёт то, что происходит это как бы по ту сторону жизни. Сиречь, между покойниками.
Уф, ну, пожалуй, и всё. Хотите - посмотрите, хотите - нет. К чему же я это всё затеял? А к тому, что хочу поинтересоваться - верите ли вы во все эти дела? Как вам представляется, если представляется, существование за той чертой? Традиционно начинаю с себя. Болтаюсь между верой и неверием. Представления основаны на просмотренных фильмах и изложении своего видения другими. Своей чёткой картинки нет. Оный же вопрос задал гостящему у меня корешу и, по совместительству, регенту Казанского собора в Питере. Ответил он так: - есть ли жизнь на Марсе, там что, нет ли - никому это не известно. Но, на всякий случай надо заранее здесь побеспокоиться.
Уж минул тому не один год, с тех пор, как я позволил себе обосрать обозреть шедший в те времена сериал о нелёгком житие Фёдора нашего Михалыча Достоевского, и сериал оный сподвиг меня на размышления, думаю, далёкие от целеполаганий авторского коллектива, сериал этот создавшего. Вместо того, чтобы умилиться литературным гением главного героя, я сосредоточился на бытовой стороне его жизни, а была она чудо как изумительна. Фёдор, свет, Михалыч, как известно, был заядлым игроком, терял голову от баб, проёбывал в рулетку все своё состояние, и, исчерпав его, все деньги и имущество очарованных его талантом подруг, ставя на последний кон даже их залатанные панталоны. Проиграв и это, он отправлялся на лоно природы и бился там в падучей. Вот, именно такое, и никакое иное, впечатление сложилось у меня о Фёдоре, красавчике нашем, Михалыче стараниями авторов сериала. Ах, да, вроде бы он ещё что-то писал, но из сериала это отчётливо не вытекало. Но не об этом сегодня.
А именно сегодня, со случайной подачи Александра Анатольевича Ширвиндта, засмотрел я кинцо, называющееся «На крыльях славы» с Питером Шимусом Лорканом О'Тулом в главной роли. Ну, что вам сказать, почтеннейшие - фабула прелюбопытна. По крайней мере, для меня, увлекающегося всякой мистикой. Основная идея заключается в том есть ли жизнь на Марсе как всё устроено по ту сторону земного бытия нашего. Сюжетная линия такова: один, как я понял, малоизвестный писатель имеет личные счёты к популярному актёру тех времён. То ли тот в своё время слямзил рукопись своей биографической книги у этого писателя и выпустил под своим именем, то ли ещё какие хитросплетения, но актёр знаменит, ходит по красной дорожке под аккомпанемент восторженных женских визгов, а писатель живёт в какой-то гостиничке с клопами и пытается добиться приватной встречи с актёром, но это никак ему не удаётся, ибо допуска к телу актёра у всякой шушеры нет. Короче, во время очередного прохода актёра по красной дорожке, писатель выхватывает из чьёго-то кармана ствол системы парабеллум и валит этого актёра, после чего взбирается на какую-то тумбу держать речь, но в это время с крыши здания ему на голову сваливается осветительный прибор и писатель отправляется вослед за актёром к праотцам.
И вот уж Харон перевозит их на своей лодке чрез покрытый туманом Стикс вдвоём. В попутном направлении они нагоняют перебирающихся вплавь людей. Люди пытаются уцепиться за край лодки, но Харон отгоняет их, нещадно окучивая веслом по головам. Кто эти люди, чуть погодя. Писатель со своим личным убивцем прибывают на живописнейший берег и их поселяют в роскошные апартаменты. Рядом с ними в соседнем номере играет на скрипочке Эйнштейн, в курзале клубятся известные личности, имевшие неоспоримые заслуги перед человечеством в своё время. Жизнь буржуазна и богемна. Разборки актёра с писателем на предмет паскудного убиения первого вторым я опускаю.
Через некоторое время, убивец и его жертва замечают, что многие окружающие начинают исчезать и персонал отеля ничего не может ответить на вопрос, куда они деваются. Мало того, персонал отеля утверждает, что даже никогда не знал этих имён. Со временем и актёра с писателем переселяют в какую-то конуру на чердак, где они встречают многих бывших своих знакомцев. Других переселяют куда-то в бойлерную.
Да, давно уж пришло время пояснить смысл происходящего. На самом деле, в процессе того, как меркнет земная память, ухудшаются и «жизненные» условия постояльцев отеля. А те люди, которые перебирались через Стикс вплавь, и вовсе при жизни были нахер никому не нужны и оттого не было сочтено нужным даже предоставить им посадочные места в плавсредстве Харона. Их и от берега-то отгоняли силами спецслужб. Задумались? То-то же и оно.
И вот наступает время Страшного Суда, как я понял из происходящего, изображенного весьма своеобразно. На берег прибывает подразделение спецслужб, очень напоминающее наш родной ОМОН, курзал делят на две части железным забором с «колючкой» поверху и начинается вынесение приговора. Каждый, выходящий на сцену, зачитывает участь следующего и так поочерёдно. Те, память о ком стёрлась окончательно на земле, «ОМОН» перетаскивает за забор. Многие визжат и сопротивляются, но это абсолютно бесполезно. Отсеянных уводят в тёмный коридор, напоминающий тоннель метро. Всё, они преданы окончательному забвению. И только неприкасаемый старик Энштейн, как ни в чём не бывало, идёт по коридору в свой вечный люкс, спиздив по дороге мелок для начертания своих гениальных формул.
На этом можно было бы и закончить фильм, и это было бы абсолютно по-российски, но западный кинематограф известен своей склонностью к хэппиэндовщине. В конце суда разыгрываются бонусы на основании порядковых номеров осужденных, и наш убивец получает возможность снова вернуться в мир живых, прихватив с собой кого-нибудь ещё. Надо ли говорить, что этим кем-то оказывается актёр. Дальше полная блевотина, какое-то искусственное возвращение актёру памяти о нём у подрастающего поколения и всё прочее. Только из-за этого, в конце фильма, я ругался таким матом, что на припаркованных у дома машинах сработала сигнализация.
Это я ещё удержался от описания эпизодов, весьма скрасивших фильм, но изложение которых заняло бы ещё столько же места. Есть даже тема плотской любви, именуемой в народе еблей. Особой пикантности этому придаёт то, что происходит это как бы по ту сторону жизни. Сиречь, между покойниками.
Уф, ну, пожалуй, и всё. Хотите - посмотрите, хотите - нет. К чему же я это всё затеял? А к тому, что хочу поинтересоваться - верите ли вы во все эти дела? Как вам представляется, если представляется, существование за той чертой? Традиционно начинаю с себя. Болтаюсь между верой и неверием. Представления основаны на просмотренных фильмах и изложении своего видения другими. Своей чёткой картинки нет. Оный же вопрос задал гостящему у меня корешу и, по совместительству, регенту Казанского собора в Питере. Ответил он так: - есть ли жизнь на Марсе, там что, нет ли - никому это не известно. Но, на всякий случай надо заранее здесь побеспокоиться.