Икра черная, икра красная...
Я - существо незлопамятное. Просто я злая, и память у меня хорошая. Все не доходили руки рассказать. Но таки расскажу. Сюжет про национальную русскую еду "икра" оказался полосой препятствий. Московские супермаркеты, подозревая какую-то подляну, один за другим наотрез отказались разрешить нам снять витрины с вышеупомянутой икрой. "Азбука Вкуса", единственная из согласившихся сетей, по бюрократической силе оказалась вполне сравнима с особо важным объектом повышенной охраняемости. Письма писали за неделю. Самый Большой Начальник, долженствующий эти письма читать, был неуловим. И читал неспешно. Наконец, дали добро. Приезжаем с утра, сонные. И через пять минут уезжаем. Самый Большой Начальник-то дал высочайшее соизволение, а Большой Начальник этого конкретного супермаркета - еще нет. Ничего, нашей телекомпании совсем больше нечем заняться, работы у нас мало, график съемок не расписан, можем и еще разочек скатать. Легко. Скатали. К нам приставили человека, который сразу разразился тирадой из серии "тут снимать-тут не снимать-вот тут опять снимать-а вон там уже не снимать", и ходил в пяти сантиметрах от меня, напряженно вслушиваясь в текст стэнд-апа и нервно вскидывая бровями, каждый раз, когда я, по его мнению, на шаг отступала от разрешенного маршрута между стеллажами. Провожал он нас с нескрываемым облегчением. Но это - фигня. Трудности перевода начались потом.
Начались они в славном заведении под названием Всероссийский Научно-Исследовательский Институт Рыбного Хозяйства и Океанографии - большого серого здания рядом с метро Красносельская, где перед входом возлежит огромный якорь. Из названия ясно - не хухра с мухрой. Нужен был нам от них эксперт, который проанализировал бы банки с тем, что называется икрой искусственной. Купили несколько банок на выбор. Вязкая желеобразная красная и черная биомасса, плавающая по банкам не вызывала ни малейшего желания намазать ее на бутерброд. "Мы постоянно проводим такие анализы, приезжайте!" бодро сообщили нам в лаборатории аналитического и нормативного обеспечения качества и безопасности. Приехали. Нас мгновенно окружила толпа из сотрудников с горящими глазами. "А-а-а, что это вы привезли? Сейчас мы это будем анализировать!" хищно возвестили они. Тщетно я пыталась объяснить, что подробный анализ нам не нужен, что время съемки у нас ограничено, что нам нужно только на словах рассказать так, чтобы иностранный зритель понял, чем икра настоящая отличается от икры искусственной. "Нет, мы хотим анализировать!" Обступающее меня кольцо сжималось все плотнее. Банки выхватывались из моих рук, уносились и приносились обратно. Кто-то кричал, что надо отксерокопировать этикетки. "Через неделю мы пришлем вам анализы!" Перспектива меня в восторг не привела. Отчаявшись усмирить пыл ученых мужей и дам, я попыталась понять, кто же из них, собственно, тот человек, который даст интервью. Аппелирую договоренностью о съемке и прошу позвать мне ответственного. Какой-то старичок начал прямо в коридоре шустро читать мне лекцию, но, при виде камеры, с криками убежал. Пришла какая-то тетя и заявила, что о съемке она ничего не знает, и подходящих помещений у них не было и нет. Потом и она ушла, громко сетуя, что телевидение совсем распоясалось, приезжают, когда хотят в серьезное научное заведение и ходют тут с камерой. То, что это на минуточку они нас к себе сами пригласили и обещали обеспечить проведение съемки, тетю не трогало.
Когда мозг мой был окончательно взорван, выплывает начальство - еще одна милая тетенька. Долго и обстоятельно рассказывает о том, ради чего мы и приехали. Говорит хорошо и бойко. Но ликование мое было преждевременным. Интервью на камеру она давать наотрез отказалась. "У нас тут девочки есть, я вам приведу". Решили пока найти место для съемки. Нас водили из одной обшарпанной комнатки в другую и в итоге привели в курилку. Вернее, я решила, что это была курилка, так как там стоял стойкий характерный запах, и была банка, переполненная бычками. Еще там был стол и голая серая стена. "Вот тут прекрасно! Тут и снимайте!" - сказала тетенька. Оператор схватился за сердце. Спорить не решились - поняли, хуже будет.
Потом пинками приволокли девочку. Идти она явно не хотела. "Встанешь сюда, расскажешь про икру", сказало ей начальство. Девочка побелела и почти упала в обморок. Ей выдали наши банки. Пытаюсь поговорить с ней. Не выходит. Крепко взяв меня под локоть, начальница прерывает мою речь непрекращающимися указаниями, от которых юная барышня из белой становится зеленоватой. Начальница, видимо, всю жизнь на телевидении, ибо рот она мне открыть не дала, сказав девушке и как стоять, и куда смотреть, и что говорить. Закончила она тем, что, жарко выдохнула мне в лицо: "Вы же все равно все врете, знаю я вас, телевидение называется!" "Позвольте", не выдержала я "я еще ничего не сказала, а вы меня уже в чем-то обвиняете!" Слегка подостыв, начальство сменило гнев на милость. "Ну,ну,ну, вот и начинайте!" Ее присутствие явно пугало девушку до колик, но выставить тетку не было никакой возможности. Смирившись, спрашиваю, на что надо иностранцу обращать внимание при покупке икры. Молчание. Которое затягивается. "Некорректный вопрос, перефразируйте" вдруг промычала девушка. Слегка изумившись, делаю маневр "те же яйца, только в профиль". Девушка мычит, краснеет, смотрит в пол и сбивается. Говорит что-то про компонеты, белки и углеводы. Просьбы изъясняться языком попроще до ее ушей не доходят. Каждые две секунды жалкий монолог прерывается начальницей. "Ну что ты говоришь, ты скажи так и так!!!" Запинаясь, девушка повторяет. "Ты что?! Это нельзя говорить, нас не так поймут! Скажи по-другому!" После получаса мучений, ассистент сорвал с головы наушники и с криком "А, трам-та-ра-рам (непереводимая игра слов), я больше не могу!!" выбежал из комнаты. Не помню, когда этот кошмар закончился. Помню только, что начальница сурово потребовала, чтобы мы непременно протитровали девушку как младшего научного сотрудника лаборатории аналитического и нормативного обеспечения качества и безопасности Всероссийского Научно-Исследовательского Института Рыбного Хозяйства и Океанографии - и ни словом меньше. Конечно-конечно, говорю я. Только дайте уйти. Итог: на роды одной фразы длиной в 10 секунд был убит час времени и неподдающееся исчислению количество нервных клеток. Моих. Оператора. И ассистента. Хотя, у него меньше, он раньше убежал.
Интервью мы обычно переводим на английский сами. Президента, от греха, отдавали часто переводить штатным переводчикам - чтоб не дай Бог не вышло то, чего президент не говорил. Горбачев, которому мне довелось задать пару вопросов, даже и переводчиков заставил поскрипеть. Опять же, сразу понимаешь, насколько наш великий и могучий велик и могуч. Ведь ихнее "попасться в ту же ловушку" рядом не стояло с нашими граблями, на которые наступают. Это Горбачев про Афганистан, который бьет по лбу бравых американских джи-аев, как в свое время СССР. Но вообще, переводим сами. И русский текст по словам, конечно, должен совпадать с английской озвучкой. Для девушки из рыбного хозяйства мы сделали исключение. Собрать воедино ее икотный лепет для получения связной фразы не представлялось возможным. Поэтому я перевела нужную мне фразу и мы тупо взяли единственные 10 секунд картинки, где она не разглядывала стол, показывая камере полное отсутствие лица.
Всероссийский Научно-Исследовательский Институт Рыбного Хозяйства и Океанографии - я никогда к вам больше не поеду!
Начались они в славном заведении под названием Всероссийский Научно-Исследовательский Институт Рыбного Хозяйства и Океанографии - большого серого здания рядом с метро Красносельская, где перед входом возлежит огромный якорь. Из названия ясно - не хухра с мухрой. Нужен был нам от них эксперт, который проанализировал бы банки с тем, что называется икрой искусственной. Купили несколько банок на выбор. Вязкая желеобразная красная и черная биомасса, плавающая по банкам не вызывала ни малейшего желания намазать ее на бутерброд. "Мы постоянно проводим такие анализы, приезжайте!" бодро сообщили нам в лаборатории аналитического и нормативного обеспечения качества и безопасности. Приехали. Нас мгновенно окружила толпа из сотрудников с горящими глазами. "А-а-а, что это вы привезли? Сейчас мы это будем анализировать!" хищно возвестили они. Тщетно я пыталась объяснить, что подробный анализ нам не нужен, что время съемки у нас ограничено, что нам нужно только на словах рассказать так, чтобы иностранный зритель понял, чем икра настоящая отличается от икры искусственной. "Нет, мы хотим анализировать!" Обступающее меня кольцо сжималось все плотнее. Банки выхватывались из моих рук, уносились и приносились обратно. Кто-то кричал, что надо отксерокопировать этикетки. "Через неделю мы пришлем вам анализы!" Перспектива меня в восторг не привела. Отчаявшись усмирить пыл ученых мужей и дам, я попыталась понять, кто же из них, собственно, тот человек, который даст интервью. Аппелирую договоренностью о съемке и прошу позвать мне ответственного. Какой-то старичок начал прямо в коридоре шустро читать мне лекцию, но, при виде камеры, с криками убежал. Пришла какая-то тетя и заявила, что о съемке она ничего не знает, и подходящих помещений у них не было и нет. Потом и она ушла, громко сетуя, что телевидение совсем распоясалось, приезжают, когда хотят в серьезное научное заведение и ходют тут с камерой. То, что это на минуточку они нас к себе сами пригласили и обещали обеспечить проведение съемки, тетю не трогало.
Когда мозг мой был окончательно взорван, выплывает начальство - еще одна милая тетенька. Долго и обстоятельно рассказывает о том, ради чего мы и приехали. Говорит хорошо и бойко. Но ликование мое было преждевременным. Интервью на камеру она давать наотрез отказалась. "У нас тут девочки есть, я вам приведу". Решили пока найти место для съемки. Нас водили из одной обшарпанной комнатки в другую и в итоге привели в курилку. Вернее, я решила, что это была курилка, так как там стоял стойкий характерный запах, и была банка, переполненная бычками. Еще там был стол и голая серая стена. "Вот тут прекрасно! Тут и снимайте!" - сказала тетенька. Оператор схватился за сердце. Спорить не решились - поняли, хуже будет.
Потом пинками приволокли девочку. Идти она явно не хотела. "Встанешь сюда, расскажешь про икру", сказало ей начальство. Девочка побелела и почти упала в обморок. Ей выдали наши банки. Пытаюсь поговорить с ней. Не выходит. Крепко взяв меня под локоть, начальница прерывает мою речь непрекращающимися указаниями, от которых юная барышня из белой становится зеленоватой. Начальница, видимо, всю жизнь на телевидении, ибо рот она мне открыть не дала, сказав девушке и как стоять, и куда смотреть, и что говорить. Закончила она тем, что, жарко выдохнула мне в лицо: "Вы же все равно все врете, знаю я вас, телевидение называется!" "Позвольте", не выдержала я "я еще ничего не сказала, а вы меня уже в чем-то обвиняете!" Слегка подостыв, начальство сменило гнев на милость. "Ну,ну,ну, вот и начинайте!" Ее присутствие явно пугало девушку до колик, но выставить тетку не было никакой возможности. Смирившись, спрашиваю, на что надо иностранцу обращать внимание при покупке икры. Молчание. Которое затягивается. "Некорректный вопрос, перефразируйте" вдруг промычала девушка. Слегка изумившись, делаю маневр "те же яйца, только в профиль". Девушка мычит, краснеет, смотрит в пол и сбивается. Говорит что-то про компонеты, белки и углеводы. Просьбы изъясняться языком попроще до ее ушей не доходят. Каждые две секунды жалкий монолог прерывается начальницей. "Ну что ты говоришь, ты скажи так и так!!!" Запинаясь, девушка повторяет. "Ты что?! Это нельзя говорить, нас не так поймут! Скажи по-другому!" После получаса мучений, ассистент сорвал с головы наушники и с криком "А, трам-та-ра-рам (непереводимая игра слов), я больше не могу!!" выбежал из комнаты. Не помню, когда этот кошмар закончился. Помню только, что начальница сурово потребовала, чтобы мы непременно протитровали девушку как младшего научного сотрудника лаборатории аналитического и нормативного обеспечения качества и безопасности Всероссийского Научно-Исследовательского Института Рыбного Хозяйства и Океанографии - и ни словом меньше. Конечно-конечно, говорю я. Только дайте уйти. Итог: на роды одной фразы длиной в 10 секунд был убит час времени и неподдающееся исчислению количество нервных клеток. Моих. Оператора. И ассистента. Хотя, у него меньше, он раньше убежал.
Интервью мы обычно переводим на английский сами. Президента, от греха, отдавали часто переводить штатным переводчикам - чтоб не дай Бог не вышло то, чего президент не говорил. Горбачев, которому мне довелось задать пару вопросов, даже и переводчиков заставил поскрипеть. Опять же, сразу понимаешь, насколько наш великий и могучий велик и могуч. Ведь ихнее "попасться в ту же ловушку" рядом не стояло с нашими граблями, на которые наступают. Это Горбачев про Афганистан, который бьет по лбу бравых американских джи-аев, как в свое время СССР. Но вообще, переводим сами. И русский текст по словам, конечно, должен совпадать с английской озвучкой. Для девушки из рыбного хозяйства мы сделали исключение. Собрать воедино ее икотный лепет для получения связной фразы не представлялось возможным. Поэтому я перевела нужную мне фразу и мы тупо взяли единственные 10 секунд картинки, где она не разглядывала стол, показывая камере полное отсутствие лица.
Всероссийский Научно-Исследовательский Институт Рыбного Хозяйства и Океанографии - я никогда к вам больше не поеду!