Спальные районы
Родина - спальные районы.
Порой кто-то поблизости принимается тешить себя грёзами не своей, чужой, несбывшейся (почему? почему не со мной? не я?) жизни: у американца основательный, обильно воспетый поп-культурой частный сектор, у степного азиата всё своё и на ходу, у ближневосточного - мало земли, много нефти, немного людей - а потому богато сверх меры. С европейцем сложнее, но там всё равно лучше. Почемупотомучто.
Русский (и, тем более, советский) человек, привыкший к простору и свободе чисто физически (тут ещё раз вспомним дураков, предсмертно кряхтящих о приснившейся больному рассудку врождённой несвободе русских - но те дураки просто ни разу не ехали, допустим, из Кирова в Пермь, а оттуда дальше в Екат и дальше, дальше по территориям, не ходили в такие разные горы, что и целой жизни не хватит, не слышали родную речь в космических глубинах страны, да и на сам Космос толком не пялились, потому что чужой - и потому вообразить себе не могут настоящей свободы. Для них свобода - это трёхдневная очередь за электронным предметом. Или возведение в статус предписания какого-нибудь извращения. Или возможность хором излить друг дружке душу в рамках написанного полтысячи лет назад статута. Правда, свобода быть банальным дураком за собственные же деньги - ещё не свобода), так вот, наш столь широкий человек в какой-то момент своей истории вынужден был селиться именно так: помногу в одном месте, но очень быстро. Момент в истории - мгновение, вспышка. Так вышло. Красиво получалось не всегда ввиду довольно-таки объективных условий. Да и красота эта - штука противоречивая. Шаг в сторону - уже ничего. В другую - совсем ужасно. Но случайного в мире нет, всё подчинено законам природы (в её самом широком и возвышенном понимании). Так что весь этот образ мира в его железобетонном великолепии, ласково маркированный в соцсетях девочками и мальчиками остроумным хештегом #эстетикаебеней - отражение объективной реальности. И в то же время этот образ ни о чём - кроме той самой объективной реальности с её объективной историей - не рассказывает. Но речь не об этом.
Просто примем этот казус: в конце концов, у нас больше половины территории - зона вечной мерзлоты. Да и менталитет - дело наживное.
Вообще, образ сожительства - один из самых острых вопросов для человека, это философский вопрос. Если все науки (в своём конечном итоге) о человеке, то и условия культурных и материальных взаимоотношений между людьми всеми этими науками и описывается в той или иной мере. Частный особняк на озере Комо - это прекрасно. Но сколько нужно выкопать таких озёр, чтобы расселить там хотя бы каждого из десяти миллионов ломбардийцев?
Американская мечта о собственном двухэтажном домике с собственной лужайкой и барбекю по выходным - поп-культурный штамп. В конце концов, а что в этом хорошего - просто жить в деревне (пусть и ретрофутуристичной), не возделывая землю и не ведя хозяйство? Чушь собачья, а не мечта.
Спальные районы бесконечной страны - не столь неудобный образ сожительства, как может казаться. Более того, доведённый до бытового и коммунального блеска, такой образ становится оптимальным. Это не хорошо и не плохо, это объективная данность, конкретная точка на оси координат. В спальном районе есть всё: дороги, поликлиники, электричество, соседи, телевидение, магазины, общепит. Не видно озера Комо из окна? Его не видно и всему остальному населению планеты, тут не стоит переживать.
Спальные районы - колыбель детства для нескольких поколений сограждан. Влияет ли это как-то на душевные, умственные и творческие возможности человека? Демографы и социологи что-то иногда робко сообщают. Жизненный опыт тут же подкидывает памяти: постойте! Спальный вид из спального окна не помешал выдающемуся поэту, конструктору или военному (нужная фамилия) стать выдающимся. Человек и место могут красить друг друга в совершенно разных пропорциях - и математически доказать ничего попросту нельзя. В истории остаются единицы, а препарирование их биографии с целью поиска причин - копание в банальном послезнании с попытками подогнать задачу под решение.
Ладно, чёрт с ней с Ломбардией и тем более чёрт с American dream. Мы же тут тоже далеко не первый год живём, не первое столетие - города разрастались во времени и пространстве. Скользим вглубь веков - перемещаемся от окраины к центру. И там нередко тоже есть разное, на что можно посмотреть. Неспальный, короче, район.
И попытки оседлать этот неспальный район каждый раз выглядят со стороны очень наивными. Так и вижу эти объявления: ищу, цена, соседи, вайфай, пять минут до метро (ну а сколько ты ещё в центре-то хочешь? Там иначе не получится). Москва в этом плане и вовсе безжалостна: тут в любом захолустье найдётся макдональдс и кабак с алкоголем, расслабься. Цена за двухкомнатную квартиру в месяц по внутреннему радиусу МКАДа - сопоставима с арендой одной комнаты в пятикомнатной коммуналке где-нибудь на Новом Арбате или Полянке. Четыре соседа (с периодическими плюсами) прилагаются. Лет до двадцати пяти физического возраста такой балаган выдержать можно. Зато все ребята - очень творческие! (В какой-то момент всех творческих ребят начинаешь считать кончеными пидарасами или как минимум бездельниками - и ещё хорошо, если при деньгах, без денег творческие ребята вызывают скуку и вгоняют в состояние сонливости. Каждый отчего-то уверен, что он тут новый с такими новыми идеями).
Спальные районы - это прекрасно, отстаньте. В спальном районе одного города я родился, ещё в нескольких обитал с разной продолжительностью. В спальном районе другого я вполне уютно и уместно сейчас живу.
В прошлой жизни по одному из таких спальных я шпарил вечерами с бутылкой коньяка в кармане, аппетитно загребая декабрьскую слякоть бессезонными ботинками. Образа жилища не было, а образ района был и был он объёмным и въявь отчётливым: вот тут от метро вниз, там часовня и пустырь, где годами ранее случилась страшная трагедия, тут влево и через уютный изгиб ландшафта, мимо одноэтажного универсама с ёлочным базаром. Во двор через рвущиеся петарды и топот детских ног вразброс. Сугубо заскриптованный маршрут - ни вправо, ни влево, ведь там границы своей собственной иллюзорной гипербореи. По следам же своим ходил, чтобы не потеряться - потому что и без того потерянный был.
В итоге нашёл дорогу - спустя полгода где-то. С тех пор панельные дома серии П-3 вызывают куда больше эмоций, чем монастырские стены, кремлёвские звёзды, собянинские тротуары или питерские каналы.
В спальных районах Казани я однажды отмечал Новый год - абсолютно один в чужом городе. Шёл, ехал, когда мёрз, дальше шёл. Даже в Петербурге я бы вряд ли захотел жить в центре города. Этот вечно необустроенный музей со сквозняками - для суровых похмельных прогулок.
Спальные районы бесконечной страны - не менее бесконечный предмет для изучения и осмысления. Суровый и мрачный калейдоскоп эмоций. В путеводителях о них пишут изредка - и то по какому-нибудь неординарному случаю.
Но жизнь - она вся тут. И это куда интереснее, чем попытки проинсталлировать свой личный триал в открыточную трёхмерку. Жизнь в спальнике - это экосистема, которая год от года обрастает новыми звеньями, связями и последовательностями. Увлекательно, чёрт возьми. Не зря одна из авиакомпаний заострила на этом образе внимание: ждут именно тут, а не где-то ещё.
Да и лучший продуктовый магазин в Москве находится именно в спальном районе.
Порой кто-то поблизости принимается тешить себя грёзами не своей, чужой, несбывшейся (почему? почему не со мной? не я?) жизни: у американца основательный, обильно воспетый поп-культурой частный сектор, у степного азиата всё своё и на ходу, у ближневосточного - мало земли, много нефти, немного людей - а потому богато сверх меры. С европейцем сложнее, но там всё равно лучше. Почемупотомучто.
Русский (и, тем более, советский) человек, привыкший к простору и свободе чисто физически (тут ещё раз вспомним дураков, предсмертно кряхтящих о приснившейся больному рассудку врождённой несвободе русских - но те дураки просто ни разу не ехали, допустим, из Кирова в Пермь, а оттуда дальше в Екат и дальше, дальше по территориям, не ходили в такие разные горы, что и целой жизни не хватит, не слышали родную речь в космических глубинах страны, да и на сам Космос толком не пялились, потому что чужой - и потому вообразить себе не могут настоящей свободы. Для них свобода - это трёхдневная очередь за электронным предметом. Или возведение в статус предписания какого-нибудь извращения. Или возможность хором излить друг дружке душу в рамках написанного полтысячи лет назад статута. Правда, свобода быть банальным дураком за собственные же деньги - ещё не свобода), так вот, наш столь широкий человек в какой-то момент своей истории вынужден был селиться именно так: помногу в одном месте, но очень быстро. Момент в истории - мгновение, вспышка. Так вышло. Красиво получалось не всегда ввиду довольно-таки объективных условий. Да и красота эта - штука противоречивая. Шаг в сторону - уже ничего. В другую - совсем ужасно. Но случайного в мире нет, всё подчинено законам природы (в её самом широком и возвышенном понимании). Так что весь этот образ мира в его железобетонном великолепии, ласково маркированный в соцсетях девочками и мальчиками остроумным хештегом #эстетикаебеней - отражение объективной реальности. И в то же время этот образ ни о чём - кроме той самой объективной реальности с её объективной историей - не рассказывает. Но речь не об этом.
Просто примем этот казус: в конце концов, у нас больше половины территории - зона вечной мерзлоты. Да и менталитет - дело наживное.
Вообще, образ сожительства - один из самых острых вопросов для человека, это философский вопрос. Если все науки (в своём конечном итоге) о человеке, то и условия культурных и материальных взаимоотношений между людьми всеми этими науками и описывается в той или иной мере. Частный особняк на озере Комо - это прекрасно. Но сколько нужно выкопать таких озёр, чтобы расселить там хотя бы каждого из десяти миллионов ломбардийцев?
Американская мечта о собственном двухэтажном домике с собственной лужайкой и барбекю по выходным - поп-культурный штамп. В конце концов, а что в этом хорошего - просто жить в деревне (пусть и ретрофутуристичной), не возделывая землю и не ведя хозяйство? Чушь собачья, а не мечта.
Спальные районы бесконечной страны - не столь неудобный образ сожительства, как может казаться. Более того, доведённый до бытового и коммунального блеска, такой образ становится оптимальным. Это не хорошо и не плохо, это объективная данность, конкретная точка на оси координат. В спальном районе есть всё: дороги, поликлиники, электричество, соседи, телевидение, магазины, общепит. Не видно озера Комо из окна? Его не видно и всему остальному населению планеты, тут не стоит переживать.
Спальные районы - колыбель детства для нескольких поколений сограждан. Влияет ли это как-то на душевные, умственные и творческие возможности человека? Демографы и социологи что-то иногда робко сообщают. Жизненный опыт тут же подкидывает памяти: постойте! Спальный вид из спального окна не помешал выдающемуся поэту, конструктору или военному (нужная фамилия) стать выдающимся. Человек и место могут красить друг друга в совершенно разных пропорциях - и математически доказать ничего попросту нельзя. В истории остаются единицы, а препарирование их биографии с целью поиска причин - копание в банальном послезнании с попытками подогнать задачу под решение.
Ладно, чёрт с ней с Ломбардией и тем более чёрт с American dream. Мы же тут тоже далеко не первый год живём, не первое столетие - города разрастались во времени и пространстве. Скользим вглубь веков - перемещаемся от окраины к центру. И там нередко тоже есть разное, на что можно посмотреть. Неспальный, короче, район.
И попытки оседлать этот неспальный район каждый раз выглядят со стороны очень наивными. Так и вижу эти объявления: ищу, цена, соседи, вайфай, пять минут до метро (ну а сколько ты ещё в центре-то хочешь? Там иначе не получится). Москва в этом плане и вовсе безжалостна: тут в любом захолустье найдётся макдональдс и кабак с алкоголем, расслабься. Цена за двухкомнатную квартиру в месяц по внутреннему радиусу МКАДа - сопоставима с арендой одной комнаты в пятикомнатной коммуналке где-нибудь на Новом Арбате или Полянке. Четыре соседа (с периодическими плюсами) прилагаются. Лет до двадцати пяти физического возраста такой балаган выдержать можно. Зато все ребята - очень творческие! (В какой-то момент всех творческих ребят начинаешь считать кончеными пидарасами или как минимум бездельниками - и ещё хорошо, если при деньгах, без денег творческие ребята вызывают скуку и вгоняют в состояние сонливости. Каждый отчего-то уверен, что он тут новый с такими новыми идеями).
Спальные районы - это прекрасно, отстаньте. В спальном районе одного города я родился, ещё в нескольких обитал с разной продолжительностью. В спальном районе другого я вполне уютно и уместно сейчас живу.
В прошлой жизни по одному из таких спальных я шпарил вечерами с бутылкой коньяка в кармане, аппетитно загребая декабрьскую слякоть бессезонными ботинками. Образа жилища не было, а образ района был и был он объёмным и въявь отчётливым: вот тут от метро вниз, там часовня и пустырь, где годами ранее случилась страшная трагедия, тут влево и через уютный изгиб ландшафта, мимо одноэтажного универсама с ёлочным базаром. Во двор через рвущиеся петарды и топот детских ног вразброс. Сугубо заскриптованный маршрут - ни вправо, ни влево, ведь там границы своей собственной иллюзорной гипербореи. По следам же своим ходил, чтобы не потеряться - потому что и без того потерянный был.
В итоге нашёл дорогу - спустя полгода где-то. С тех пор панельные дома серии П-3 вызывают куда больше эмоций, чем монастырские стены, кремлёвские звёзды, собянинские тротуары или питерские каналы.
В спальных районах Казани я однажды отмечал Новый год - абсолютно один в чужом городе. Шёл, ехал, когда мёрз, дальше шёл. Даже в Петербурге я бы вряд ли захотел жить в центре города. Этот вечно необустроенный музей со сквозняками - для суровых похмельных прогулок.
Спальные районы бесконечной страны - не менее бесконечный предмет для изучения и осмысления. Суровый и мрачный калейдоскоп эмоций. В путеводителях о них пишут изредка - и то по какому-нибудь неординарному случаю.
Но жизнь - она вся тут. И это куда интереснее, чем попытки проинсталлировать свой личный триал в открыточную трёхмерку. Жизнь в спальнике - это экосистема, которая год от года обрастает новыми звеньями, связями и последовательностями. Увлекательно, чёрт возьми. Не зря одна из авиакомпаний заострила на этом образе внимание: ждут именно тут, а не где-то ещё.
Да и лучший продуктовый магазин в Москве находится именно в спальном районе.