Мне катастрофически везёт с соседями.
Вообще с любыми: по дому, по этажу, по больничной палате, а так же с попутчиками в поездах и в самолётах. Где-то внутри меня определённо есть мощный магнит для уродов.
Моими соседями были 120-килограммовая самогонщица тётя Сало (не знаю как её звали по-настоящему). Она безудержно и коварно варила свой самогон и делала бражку из гороха. Кстати, бутыль с той брагой у неё однажды запердела, зашумела, заухала - и тётя Сало испугалась. Она положила бутыль в старый мужнин туристический рюкзак, надела на плечи, и побежала вниз по лестнице, не дожидаясь лифта.
Аккурат на моём втором этаже бутыль рванула как Хиросима. Взрывом тёте Салу поломало три ребра, а мне - обдристало гороховой кашей всю дверь. Самогон с тех пор не пью. Как отрезало. И всяческий домашний хенд-мэйд типа бражек-настоеечек и всяких разных "попробуй-ка-эту-наливочку-сама-делала-из-водки-клубнички-и-водички-в-которой-наш-дедушка-на-ночь-замачивает-свою-вставную-челюсть" - тоже.
Ещё моим соседом был мальчик Вова по фамилии Письменный. Вова был евреем и дурачком при этом. Кудрявый дурачок. Который зачем-то влюбился в мою сестру. Машаня дурачку взаимностью не ответила и вежливо сказала ему: "Иди прочь, Письменный. У нас на этаже и без тебя идиотов хватает. Иди на свой этаж, там и влюбляйся". - Да в кого???? - в отчаянии вскричал Вова. - В кого???
- Да чёрт его знает. - Ответила Машаня. - В Сало влюбись.
Вова оскорбился, и в отместку закидал нам дверь сырыми яйцами. А мы ещё и горох-то до конца не отмыли...
Пришлось его даже побить.
Про проститутку Наташу и трёх её сожителей: Вагу, Магу и Жан Хан Гира - и рассказывать нечего. Проститутка как проститутка. Хачики как хачики. Ебутся и дерутся. Неинтересно. К тому же, они мне все денег должны уже лет пятнадцать как.
Потом я переехала, и думала: всё. Я свободеееен, словно птица в небесах. Новый дом, новые соседи, новая жизнь, с чистого листа.
Хахаха.
Моими новыми соседями оказались поэт дядя Витя и сумасшедшая старуха со стальными бицепсами, которая меня жестоко била и унижала, за то что я ворую с её балкона её же трусы. И травлю её газом через замочную скважину. А вчера я украла у неё марлю, через которую она процеживала клюкву. А сегодня я нагадила ей под дверь.
Она меня загоняла в угол своими большими грудями, и таскала за волосы. было обидно. Тем более, что нагадить-то ей под дверь я и впрямь давно уже хотела, но всё как-то стыдилась и откладывала на потом. А не надо было. Всё равно уже за это меня побили авансом.
Дядя Витя был добрее. Он тихо пил, писал стихи "Притомился я в лесу, не хватило больше сил. Из штанов достал яйцо, и кусочек откусил", и рисовал героиновый приход фломастерами. А ещё дядя Витя делал различные инсталляции из говна и палок. например, прибивал на доску утюги разных размеров: от игрушечного, маленького, до огромного, чугунного, спижженого в ТЮЗе. Им когда-то занавес гладили. Создав очередную инсталляцию, дядя Витя звонил мне в дверь, и заговорщически шептал "Пссссссс... Не хочешь посмотреть мою концепцию, немного выпить водки и покурить Мальборо?"
если я не хотела - дядя Витя печально вздыхал, и мне становилось стыдно. И я шла курить с ним Мальборо и смотреть на концепцию. Я же знала, что концепция - это инсталляция. только дядя Витя такого слова не знает.
Потом дядя Витя завёл себе любовницу Лену. Лена была хиппи, не мылась, обожала дядивитины стихи и секс. Секс, к слову, там был такой, что когда я шла выносить ведро к мусоропроводу - я забывала куда шла. Две железные двери на квартире дяди Вити ходили ходуном, а Лена орала так, что первую неделю я была уверена что дядя Витя её бьёт своей доской с концептуальными утюгами. И вот конкретно спижженым ТЮЗовским утюгом - он совершает в отношении Лены адский фистинг.
Но на вторую неделю дядя Витя не открыл дверь Лене, хотя я точно знала, что он дома. И Лена попросилась ко мне на постой.
Вы не видели Лену. Поэтому я не стану объяснять: почему я её пустила к себе переночевать. Человеку, которого били утюгом дяди Вити - отказывать нельзя, поверьте.
Лена вошла в мой дом, попросила выпить, выпила водки, и стала плакать и рассказывать про секс с дядей Витей. Про их искромётный, испепеляющий секс. С утюгами и без утюгов. И так, и сяк. И туда, и сюда.
Меня почти что стошнило восемнадцать раз, а Лена всё плакала и плакала. Рассказывала и рассказывала. А потом начала нараспев читать стихи. Дядивитины. Про откусанное в штанах яичко.
Через три часа я сама стояла в углу на кухне, и тихо рисовала на обоях фломастерами разные абстракции. Кстати, потом этот кусок обоев у меня купил знакомый художник зачем-то.
Через четыре часа Лена сняла штаны, упала на пол, подложила эти штаны себе под голову, раскинула в стороны волосатые ноги сорок седьмого размера, и захрапела. А я пошла царапаться в дверь к дяде Вити.
Объяснять ему ничего не пришлось - он видел моё лицо. Поэтому прижал меня к себе, погладил по голове и тихо спросил: "Как насчёт выпить водки и покурить мальборо?"
Спасибо тебе, дядя Витя.
А к чему я это?
А, это я к тому, что в квартиру недавно почившей бабушки-убийцы, которую я травлю газом - въехала таджикская диаспора в количестве сто миллионов человек, и у них на всех - один комплект ключей от квартиры. А дверь в коридор у нас общая. А таджики любят поздние прогулки до четырёх утра. И кому, как вы думаете, они звонят в дверь, когда возвращаются с национального променада по блошиным рынкам или где они там тусуют? Правильно. Нихуя не дяде Вите. У дяди Вити вообще нет дверного звонка, его Лена выдрала, когда дядя Витя её бросил. Голыми пальцами выдрала.
А если сделать вид, что меня нет дома, и открывать им дверь некому - всё ещё более усугубляется: таджики идут на улицу и начинают орать своим соотечественникам снизу. А чо не поорать - четвёртый этаж, хуйня какая. Они им орут "Очи хамата гом!"
Они так часто это орут, что я даже заинтересовалась: а как это переводится? "Откройте дверь"? "Глухие суки"? Что?
Сдуру спросила у нашего дворника. таких больших глаз я больше ни у кого не видела. и он тихо спросил "Вы где это слышали???"
И, очень-очень долго подбирая слова, путанно мне объяснил, что это значит что-то типа "Я с вашей матушкой совершал пенетрацию в ротовое отверстие"
Нет, я не жалуюсь. Я хвалюсь, если честно. Потому что вам наверняка скучно жить. А мне - нет.