Ахиллесова пята (глава 1)
Недавно Алёша спросил меня, что такое ахиллесова пята. Вообще-то мифы Древней Греции он читал, но, стало быть, невнимательно. Я рассказала ему миф и разъяснила значение фразеологизма: самое уязвимое место. В книге, которую Алёша читал, отрицательный герой пытался узнать об ахиллесовой пяте другого героя, положительного. Это выражение в книгах часто употребляют, объяснила я, когда речь идёт о тайной слабости, роковом пристрастии человека, зная которое можно манипулировать человеком, причинить ему вред. Но в повседневности мы тоже пользуемся этим выражением, говоря об основной слабости кого-либо.
Алёша - мальчик любознательный. Он сразу задал следующий вопрос:
- Ба, а какая у тебя ахиллесова пята?
Я растерялась. Не потому что нет у меня слабостей, совсем напротив: их так много, что я не могла решить, какую же из них возвести в этот почётный ранг. Ведь нужно выбрать самую-самую. Люблю поспать, поесть перед сном, часто не довожу начатое до конца, откладываю важные дела на потом… Неорганизованность, лень… Я перечисляла эти качества вслух, и видела, что мой внук разочарован.
- Л-е-е-нь, - протянул он с разочарованным видом. - Да лень у всех есть.
И он ушёл с убеждением, что бабушка неоткровенна с ним и скрывает от него какие-то свои ужасные и захватывающие тайны.
А я осталась со своими размышлениями и досадой, что не смогла внятно ответить на простой вопрос. Все мои недостатки, все слабости так обыденны и неромантичны… Я понимала внука, которому стало неинтересно слушать о них. Но что поделаешь, такой уж я прозаический человек.
Но тут я кое-что вспомнила, и меня озарило: есть, есть у меня тайная страсть! Есть ахиллесова пята, которую Алёшка принял бы с уважением. Не так уж я безнадёжна, как думает мой внук.
А вспомнила я о своей страсти к коллекционированию. И проявилась она довольно рано, в десятилетнем возрасте. Именно тогда мне попалась книга «Мир вокруг нас», в которой доступно и увлекательно рассказывалось о вулканах и землетрясениях, шаровых молниях и круговороте воды в природе, субтропиках и альпийских лугах, пещерах со сталактитами и сталагмитами и гейзерах и многих других чудесах природы.
Книга эта была сборником очерков и рассказов разных авторов, известных учёных, популяризаторов науки. В ней я прочла рассказ академика Ферсмана о его крымском детстве и о том, как увлёкся он собиранием камней. Рисунок к рассказу изображал, как выглядела первая коллекция минералов будущего учёного: большая коробка, похожая на соты, и в каждой ячейке лежал камень с этикеткой, где указывалось название минерала. Я посмотрела на этот рисунок, и что-то со мной произошло, что-то пронзило сердце. Так приходит любовь. Она ко мне и пришла, любовь к коллекционированию.
Воспринимала я своё увлечение как интерес к науке минералогии и любовь к камням, и это было правдой, но не всей правдой. Я не осознавала, что движет мной ещё и страсть к собиранию, к таким вот коробкам с ячейками и этикеткам, где не просто камни лежат, а образцы, предметы коллекции.
Я прочла все книги А.Ферсмана и всё, что стояло на полках в библиотеке в разделе «Геология и минералогия» и, конечно, немедленно завела себе коробку с ячейками и этикетками. Первыми образцами моей коллекции минералов стали осколок белого мрамора, кремень и кусок гранита.
Я облазила весь курортный посёлок, где мы в то время жили (Западная Украина) и его окрестности, отыскивая для своей коллекции новые образцы, но вскоре их приток иссяк. Тут, очень удачно для моего увлечения, мы переехали в Крым, и мама стала работать в санатории. Моя коллекция пополнилась новыми минералами. В степном Крыму их не особенно много, но зато маме несколько раз присылали посылки из разных краев страны (в санатории лечились дети из разных городов и республик Союза). Посылки были небольшие по размеру, но тяжёлые (с кусками железной руды, например), и на почте нам говорили: «У вас там что, камни?». И я честно отвечала: «Ага, камни». Но мой ответ воспринимался как попытка сострить или огрызнуться.
Несколько лет я собирала свою коллекцию, летом ездила с родителями в Планерское (так назывался тогда Коктебель), прочитав у Ферсмана, какое там раздолье для собирателей минералов. Бегала у подножия Карадага, лазила по его склонам, откалывая куски породы, искала на мокром песке пляжей сердолики…
А потом как-то вдруг остыла. Не к камням, их я люблю и сейчас, а к их коллекционированию. Переключилась на другие собирательские интересы.
Но прежде, чем рассказать о них, расскажу, как моя ахиллесова пята принесла мне первые неприятности. Это произошло вскоре после того, как я начала собирать камни. Мне было десять лет, а человеку, который использовал мою слабость к камням для своих целей, было и вовсе шесть лет. Но неприятности вышли серьёзные.
Продолжение
Алёша - мальчик любознательный. Он сразу задал следующий вопрос:
- Ба, а какая у тебя ахиллесова пята?
Я растерялась. Не потому что нет у меня слабостей, совсем напротив: их так много, что я не могла решить, какую же из них возвести в этот почётный ранг. Ведь нужно выбрать самую-самую. Люблю поспать, поесть перед сном, часто не довожу начатое до конца, откладываю важные дела на потом… Неорганизованность, лень… Я перечисляла эти качества вслух, и видела, что мой внук разочарован.
- Л-е-е-нь, - протянул он с разочарованным видом. - Да лень у всех есть.
И он ушёл с убеждением, что бабушка неоткровенна с ним и скрывает от него какие-то свои ужасные и захватывающие тайны.
А я осталась со своими размышлениями и досадой, что не смогла внятно ответить на простой вопрос. Все мои недостатки, все слабости так обыденны и неромантичны… Я понимала внука, которому стало неинтересно слушать о них. Но что поделаешь, такой уж я прозаический человек.
Но тут я кое-что вспомнила, и меня озарило: есть, есть у меня тайная страсть! Есть ахиллесова пята, которую Алёшка принял бы с уважением. Не так уж я безнадёжна, как думает мой внук.
А вспомнила я о своей страсти к коллекционированию. И проявилась она довольно рано, в десятилетнем возрасте. Именно тогда мне попалась книга «Мир вокруг нас», в которой доступно и увлекательно рассказывалось о вулканах и землетрясениях, шаровых молниях и круговороте воды в природе, субтропиках и альпийских лугах, пещерах со сталактитами и сталагмитами и гейзерах и многих других чудесах природы.
Книга эта была сборником очерков и рассказов разных авторов, известных учёных, популяризаторов науки. В ней я прочла рассказ академика Ферсмана о его крымском детстве и о том, как увлёкся он собиранием камней. Рисунок к рассказу изображал, как выглядела первая коллекция минералов будущего учёного: большая коробка, похожая на соты, и в каждой ячейке лежал камень с этикеткой, где указывалось название минерала. Я посмотрела на этот рисунок, и что-то со мной произошло, что-то пронзило сердце. Так приходит любовь. Она ко мне и пришла, любовь к коллекционированию.
Воспринимала я своё увлечение как интерес к науке минералогии и любовь к камням, и это было правдой, но не всей правдой. Я не осознавала, что движет мной ещё и страсть к собиранию, к таким вот коробкам с ячейками и этикеткам, где не просто камни лежат, а образцы, предметы коллекции.
Я прочла все книги А.Ферсмана и всё, что стояло на полках в библиотеке в разделе «Геология и минералогия» и, конечно, немедленно завела себе коробку с ячейками и этикетками. Первыми образцами моей коллекции минералов стали осколок белого мрамора, кремень и кусок гранита.
Я облазила весь курортный посёлок, где мы в то время жили (Западная Украина) и его окрестности, отыскивая для своей коллекции новые образцы, но вскоре их приток иссяк. Тут, очень удачно для моего увлечения, мы переехали в Крым, и мама стала работать в санатории. Моя коллекция пополнилась новыми минералами. В степном Крыму их не особенно много, но зато маме несколько раз присылали посылки из разных краев страны (в санатории лечились дети из разных городов и республик Союза). Посылки были небольшие по размеру, но тяжёлые (с кусками железной руды, например), и на почте нам говорили: «У вас там что, камни?». И я честно отвечала: «Ага, камни». Но мой ответ воспринимался как попытка сострить или огрызнуться.
Несколько лет я собирала свою коллекцию, летом ездила с родителями в Планерское (так назывался тогда Коктебель), прочитав у Ферсмана, какое там раздолье для собирателей минералов. Бегала у подножия Карадага, лазила по его склонам, откалывая куски породы, искала на мокром песке пляжей сердолики…
А потом как-то вдруг остыла. Не к камням, их я люблю и сейчас, а к их коллекционированию. Переключилась на другие собирательские интересы.
Но прежде, чем рассказать о них, расскажу, как моя ахиллесова пята принесла мне первые неприятности. Это произошло вскоре после того, как я начала собирать камни. Мне было десять лет, а человеку, который использовал мою слабость к камням для своих целей, было и вовсе шесть лет. Но неприятности вышли серьёзные.
Продолжение