наших бьют?
Сводки с фронтов поселка «Речник» напоминают настоящие боевые. Причем, как только штурм предался огласке, все силовые ведомства сначала бурно открещивались от «боевиков законности», которые эту законную карательную акцию Московского правительства проводят. Это вроде и не милиция, и не ОМОН, и не судебные приставы, а какие-то нанятые опричники. Ничего личного, только бизнес, причем законный.
Вот уже и коммунизм со сталинизмом отбросили копыта, и оттепель, перестройка и призрак демократии промелькнули, и капиталистический застой наступил, а власти все никак не могут найти способы мирного и эффективного диалога с инакомыслящими гражданами, даже если это инакомыслие носит сугубо экономический характер.
А ведь новейшая российская история помнит противление и похуже. И не только восстания в сталинских концлагерях, но и волнения против повышения цен при Хрущеве, например. На праздновании священного дня революции 7 ноября 1963 года в Сумгаите осквернили портрет вождя - забросали физию дорогого Никиты Сергеевича камнями, разгромили празднично оформленный лесовоз, сбили с него портреты руководителей КПСС и советского государства, избили милицию, да и начальству надавали тумаков.
Не понравилась народу повышение цен и прочие экономические идеи товарища Хрущева. При товарище Сталине было лучшее. А все началось с бесцеремонного поведения милиционеров и дружинников на демонстрации.
Вы скажите, это азербайджанские горячие парни. Но в Кривом Роге на Украине еще в марте 1961 года тоже вспыхнули волнения, и снова все началось с бесцеремонных действий милиции.
Когда рассвирепевший милиционер потащил в отделение дружинника, который всего-навсего вступился за торговку семечками. А за дружинника следом вступились посетители рынка.
Результат - ввод войск МВД, который еще более обозлил толпу, бурный штурм отделения милиции, погром и увольнение из органов милиции старшины, распоясавшегося на базаре. Какое точное выражение - за базар ответишь.
Но власть учится с трудом, прошло два года и на том же месте в тот же час, снова стычка из-за грубого или якобы грубого поведения милиции. Снова штурм райотдела, проломленные головы, случайно убитые милиционерами то ли демонстранты, то ли прохожие, хотя вроде бы милиционеры стреляли в воздух. Очевидно, жертвы в это время летали над райотделом.
Результат - массовые волнения, которые удалось погасить только войскам МВД вместе с армейскими подразделениями.
Войска для подавления мирного населения вынуждены были ввести и в Бийске в июне 1961 году, и в Муроме и Александровке в тот же самое время, и чуть раньше в Краснодаре, в январе 1961-го.
И даже годом раньше, в 1959 году на целине, когда были беспорядки молодых рабочих в Темиртау. А про расстрел мирной демонстрации в Новочеркасске в 1962 году, когда рабочие вышли с плакатами: «Мяса, молока, повышение зарплаты», теперь знают многие. Тогда несколько десятков не террористов, а мирных жителей, просто хотевших кушать, было убито и ранено.
Так что прошлогодняя демонстрации протеста против повышения тарифов на импорт автомобилей во Владивостоке, которую жестко разогнал присланный туда специально подмосковный ОМОН - это еще цветочки. Кстати, посылать залетный ОМОН строжить чужих сограждан - это уже наше ноу-хау, как и сам ОМОН - мобильная карательная бригада общего назначения.
Мы по-прежнему умеем разговаривать с недовольными согражданами только с позиции силы, хоть на маршах не согласных, хоть на митингах в защиту конституции, хоть с пригревшимися на чужой, городской земле дачниками.
А про отдельных человеков и говорить нечего. Вседозволенность, неуважение к согражданам, общее атмосфера озверения, казалось бы, в мирной стране в мирное время, привело к тому, что на милицию теперь смотрят, как на изуверов.
Нынешняя чудовищная расправа в Томском вытрезвителе, бессмысленный и беспощадный расстрел москвичей майором Евсюковым и даже «бытовой» несчастный случай на большой дороге со снегоуборщиком, когда высокопоставленный сотрудник милиции считает в праве выхватить пистолет и пострелять в покорежившего его машину водителя снегоуборочного комбайна, говорит о том, что личностное разложение в органах МВД достигло периода распада.
Во всех этих и подобных случаях поражает желание издеваться над слабыми, выместить злобу на невинных, выплеснуть, накопившуюся в душе жестокость, которая, возможно, собиралась годами работы в милиции.
Кстати, немалая доля вины за это лежит и на нашей верховной власти, прогнавшей огромное количество милиционеров через войну в Чечне, которая научила их считать всех подряд, включая мирное население, врагами и действовать в соответствии.
Наши милиционеры, побывавшие в Чечне, впитали ужасающую практику жестокого обращения с мирным населением. По сути всех «чеченцев» надо или увольнять из милиции или лечить. Ведь психика нормального человека ломается в таких командировках. И из дяди Степы получается Франкенштейн.
В методах диалога со строптивыми гражданами, а по сути подавления любого несогласия, наша власть - прямой потомок сталинско-хрущевско-брежневского режима. Причем по размаху репрессий против инакомыслящих хрущевский режим даже ближе сталинскому, чем брежневский. В короткий хрущевский период за инакомыслие были осуждены многие тысячи человек, а в долгие времена Брежнева - десятки, может, сотни.
Да и при подавлении народных беспорядков оружие при Брежневе применялось реже и самих беспорядков резко поубавилось. Во-первых, из городов было удалено потенциально опасное население: нищие, бездомные, безработные, проститутки, фарцовщики - лишались прописки и отсылались за 101 км. от Москвы и других больших городов.
Во-вторых, подтянули разболтавшуюся от сталинского беспредела милицию. По этому поводу было даже специальное решение Коллегии Прокуратуры СССР в 1967 году.
В-третьих, начали вести массированную профилактику инакомыслия среди трудящихся. В дело шло все, и угрозы, и карательная психиатрия, и шантаж, и подкуп (продвижение по служебной лестнице и т.д.)
Ну, эту тактику, кстати, наши нынешние власти тоже проводят. Например, запугивают любопытствующих граждан на маршах несогласных, когда гребут с улицы всех подряд и отправляют в ментовку. Дают сигнал обществу: «Не хотите огрести резиновой дубиной по голове, не лезьте к этим несогласным, которые и так на всю голову больные. Им дубина, как лекарство».
Недавно и журналисты получили профилактический сигнал. Мировой суд Тверского района Москвы признал фотокорреспондента РИА Новости Андрея Стенина, выполнявшего свой профессиональный долг, виновным в участии в несанкционированном митинге.
И дело тут не в штрафе в 500 рублей. Власти говорят: «Не ходите, ребята, в Африку гулять. Даже по работе. А то сегодня огребете штраф, а завтра, чего похуже. Что вам нечего в нашей стране снимать? «Может, лучше про реактор, про любимый лунный трактор?»
Где ты, Владимир Семенович! Как не хватает сегодня твоего острого глаза и слова. Но и то, что написано тридцать лет назад - по-прежнему, свежо и метко.
К коллективным выступлением рабочих Брежнев тоже подобрал ключик. Население стало «подкупаться» регулярным и часто экономически необоснованными повышением зарплаты, разветвленной системой льгот и пайков, накачиванием импортных товаров в потребительский сектор, (пока цены на нефть были высоки), перераспределением средств в пользу окраин и тихим спаиванием населения.
С конца 1970-х годов в стране процветало повальное пьянство. Люди, особенно мужчины, самая социально активная часть населения, заливало недовольство жизнью водкой. Всего за пятнадцать лет, по сравнению с 1960-м годом потребление алкоголя выросло вдвое, на учете стояло два миллиона алкоголиков. В одном 1978 году в милиции побывали девять миллионов буйных пьяниц. Большинство не по одному разу. Перед страной замаячила угроза деградации.
Поэтому озабоченность Горбачева борьбой с пьянством была здравой. Жаль только, что методы этой борьбы были прежними, карательными, ленинско-сталинскими. Хотели, как лучше. А получилось, как всегда.
Из всех перечисленных выше мер, наша власть не взяла на вооружение пока только прежнюю высылку неблагонадежных бузетеров из больших городов. Конституция не позволяет. Пока. Но операция по принуждению к согласию продолжается.
Вот уже и коммунизм со сталинизмом отбросили копыта, и оттепель, перестройка и призрак демократии промелькнули, и капиталистический застой наступил, а власти все никак не могут найти способы мирного и эффективного диалога с инакомыслящими гражданами, даже если это инакомыслие носит сугубо экономический характер.
А ведь новейшая российская история помнит противление и похуже. И не только восстания в сталинских концлагерях, но и волнения против повышения цен при Хрущеве, например. На праздновании священного дня революции 7 ноября 1963 года в Сумгаите осквернили портрет вождя - забросали физию дорогого Никиты Сергеевича камнями, разгромили празднично оформленный лесовоз, сбили с него портреты руководителей КПСС и советского государства, избили милицию, да и начальству надавали тумаков.
Не понравилась народу повышение цен и прочие экономические идеи товарища Хрущева. При товарище Сталине было лучшее. А все началось с бесцеремонного поведения милиционеров и дружинников на демонстрации.
Вы скажите, это азербайджанские горячие парни. Но в Кривом Роге на Украине еще в марте 1961 года тоже вспыхнули волнения, и снова все началось с бесцеремонных действий милиции.
Когда рассвирепевший милиционер потащил в отделение дружинника, который всего-навсего вступился за торговку семечками. А за дружинника следом вступились посетители рынка.
Результат - ввод войск МВД, который еще более обозлил толпу, бурный штурм отделения милиции, погром и увольнение из органов милиции старшины, распоясавшегося на базаре. Какое точное выражение - за базар ответишь.
Но власть учится с трудом, прошло два года и на том же месте в тот же час, снова стычка из-за грубого или якобы грубого поведения милиции. Снова штурм райотдела, проломленные головы, случайно убитые милиционерами то ли демонстранты, то ли прохожие, хотя вроде бы милиционеры стреляли в воздух. Очевидно, жертвы в это время летали над райотделом.
Результат - массовые волнения, которые удалось погасить только войскам МВД вместе с армейскими подразделениями.
Войска для подавления мирного населения вынуждены были ввести и в Бийске в июне 1961 году, и в Муроме и Александровке в тот же самое время, и чуть раньше в Краснодаре, в январе 1961-го.
И даже годом раньше, в 1959 году на целине, когда были беспорядки молодых рабочих в Темиртау. А про расстрел мирной демонстрации в Новочеркасске в 1962 году, когда рабочие вышли с плакатами: «Мяса, молока, повышение зарплаты», теперь знают многие. Тогда несколько десятков не террористов, а мирных жителей, просто хотевших кушать, было убито и ранено.
Так что прошлогодняя демонстрации протеста против повышения тарифов на импорт автомобилей во Владивостоке, которую жестко разогнал присланный туда специально подмосковный ОМОН - это еще цветочки. Кстати, посылать залетный ОМОН строжить чужих сограждан - это уже наше ноу-хау, как и сам ОМОН - мобильная карательная бригада общего назначения.
Мы по-прежнему умеем разговаривать с недовольными согражданами только с позиции силы, хоть на маршах не согласных, хоть на митингах в защиту конституции, хоть с пригревшимися на чужой, городской земле дачниками.
А про отдельных человеков и говорить нечего. Вседозволенность, неуважение к согражданам, общее атмосфера озверения, казалось бы, в мирной стране в мирное время, привело к тому, что на милицию теперь смотрят, как на изуверов.
Нынешняя чудовищная расправа в Томском вытрезвителе, бессмысленный и беспощадный расстрел москвичей майором Евсюковым и даже «бытовой» несчастный случай на большой дороге со снегоуборщиком, когда высокопоставленный сотрудник милиции считает в праве выхватить пистолет и пострелять в покорежившего его машину водителя снегоуборочного комбайна, говорит о том, что личностное разложение в органах МВД достигло периода распада.
Во всех этих и подобных случаях поражает желание издеваться над слабыми, выместить злобу на невинных, выплеснуть, накопившуюся в душе жестокость, которая, возможно, собиралась годами работы в милиции.
Кстати, немалая доля вины за это лежит и на нашей верховной власти, прогнавшей огромное количество милиционеров через войну в Чечне, которая научила их считать всех подряд, включая мирное население, врагами и действовать в соответствии.
Наши милиционеры, побывавшие в Чечне, впитали ужасающую практику жестокого обращения с мирным населением. По сути всех «чеченцев» надо или увольнять из милиции или лечить. Ведь психика нормального человека ломается в таких командировках. И из дяди Степы получается Франкенштейн.
В методах диалога со строптивыми гражданами, а по сути подавления любого несогласия, наша власть - прямой потомок сталинско-хрущевско-брежневского режима. Причем по размаху репрессий против инакомыслящих хрущевский режим даже ближе сталинскому, чем брежневский. В короткий хрущевский период за инакомыслие были осуждены многие тысячи человек, а в долгие времена Брежнева - десятки, может, сотни.
Да и при подавлении народных беспорядков оружие при Брежневе применялось реже и самих беспорядков резко поубавилось. Во-первых, из городов было удалено потенциально опасное население: нищие, бездомные, безработные, проститутки, фарцовщики - лишались прописки и отсылались за 101 км. от Москвы и других больших городов.
Во-вторых, подтянули разболтавшуюся от сталинского беспредела милицию. По этому поводу было даже специальное решение Коллегии Прокуратуры СССР в 1967 году.
В-третьих, начали вести массированную профилактику инакомыслия среди трудящихся. В дело шло все, и угрозы, и карательная психиатрия, и шантаж, и подкуп (продвижение по служебной лестнице и т.д.)
Ну, эту тактику, кстати, наши нынешние власти тоже проводят. Например, запугивают любопытствующих граждан на маршах несогласных, когда гребут с улицы всех подряд и отправляют в ментовку. Дают сигнал обществу: «Не хотите огрести резиновой дубиной по голове, не лезьте к этим несогласным, которые и так на всю голову больные. Им дубина, как лекарство».
Недавно и журналисты получили профилактический сигнал. Мировой суд Тверского района Москвы признал фотокорреспондента РИА Новости Андрея Стенина, выполнявшего свой профессиональный долг, виновным в участии в несанкционированном митинге.
И дело тут не в штрафе в 500 рублей. Власти говорят: «Не ходите, ребята, в Африку гулять. Даже по работе. А то сегодня огребете штраф, а завтра, чего похуже. Что вам нечего в нашей стране снимать? «Может, лучше про реактор, про любимый лунный трактор?»
Где ты, Владимир Семенович! Как не хватает сегодня твоего острого глаза и слова. Но и то, что написано тридцать лет назад - по-прежнему, свежо и метко.
К коллективным выступлением рабочих Брежнев тоже подобрал ключик. Население стало «подкупаться» регулярным и часто экономически необоснованными повышением зарплаты, разветвленной системой льгот и пайков, накачиванием импортных товаров в потребительский сектор, (пока цены на нефть были высоки), перераспределением средств в пользу окраин и тихим спаиванием населения.
С конца 1970-х годов в стране процветало повальное пьянство. Люди, особенно мужчины, самая социально активная часть населения, заливало недовольство жизнью водкой. Всего за пятнадцать лет, по сравнению с 1960-м годом потребление алкоголя выросло вдвое, на учете стояло два миллиона алкоголиков. В одном 1978 году в милиции побывали девять миллионов буйных пьяниц. Большинство не по одному разу. Перед страной замаячила угроза деградации.
Поэтому озабоченность Горбачева борьбой с пьянством была здравой. Жаль только, что методы этой борьбы были прежними, карательными, ленинско-сталинскими. Хотели, как лучше. А получилось, как всегда.
Из всех перечисленных выше мер, наша власть не взяла на вооружение пока только прежнюю высылку неблагонадежных бузетеров из больших городов. Конституция не позволяет. Пока. Но операция по принуждению к согласию продолжается.