Кто бы мог подумать, что вот так все выйдет...(с)
Копалась тут в книжках, наткнулась на "Тем временем" Архангельского (М:АСТ/Астрель, 2010).
Там Лев Аннинский, например, говорит: "...есть у интеллигенции некоторая возможность и право, и долг соображать, что она делает и что происходит. Если ты не можешь на три шага вперед сообразить, что происходит, не говори потом: вы знаете, а ситуация переменилась. Ты на то и умный, чтоб соображать, куда меняется ситуация".
Золотые слова. Только к сегодняшнему общественному устройству никак не применимы, к сожалению. Сегодня вместо интеллигенции креаклы, которые не чувствуют никакого "долга соображать", или там, прости Господи, вины какой-то перед народом. Наоборот, они хотят счастья конкретно себе, а народ им как раз страшно мешает: голосует за Путина, хочет дотаций и чтоб ему не сношали мозг.
На Украине вот ровно это и произошло: как-то не сообразили, что на свете могут быть зеленые человечки, луганские повстанцы и харьковские медработники, пинающие ногами раненых.
Кстати, по совести, я должна бы говорить о креаклах не "они", а "мы". Я ведь тоже при слове "народ" холодею от ужаса. Ненавижу его и боюсь.
Там Лев Аннинский, например, говорит: "...есть у интеллигенции некоторая возможность и право, и долг соображать, что она делает и что происходит. Если ты не можешь на три шага вперед сообразить, что происходит, не говори потом: вы знаете, а ситуация переменилась. Ты на то и умный, чтоб соображать, куда меняется ситуация".
Золотые слова. Только к сегодняшнему общественному устройству никак не применимы, к сожалению. Сегодня вместо интеллигенции креаклы, которые не чувствуют никакого "долга соображать", или там, прости Господи, вины какой-то перед народом. Наоборот, они хотят счастья конкретно себе, а народ им как раз страшно мешает: голосует за Путина, хочет дотаций и чтоб ему не сношали мозг.
На Украине вот ровно это и произошло: как-то не сообразили, что на свете могут быть зеленые человечки, луганские повстанцы и харьковские медработники, пинающие ногами раненых.
Кстати, по совести, я должна бы говорить о креаклах не "они", а "мы". Я ведь тоже при слове "народ" холодею от ужаса. Ненавижу его и боюсь.