Борис Леонидович Пастернак (маленький штрих к биографии большого человека)
Сегодня мне захотелось поделиться с вами письмом Пастернака, написанном Зое Александровне Никитиной 3 марта 1952 года.
З. А. Никитина - литературный редактор, за многие годы своей деятельности работала секретарем многих известных издательств.
Б.Л. Пастернак познакомился с З. А. Никитиной в начале 30-х годов. В те годы она работала секретарем «Издательства писателей в Ленинграде», где готовился к изданию сборник Пастернака «Стихотворения в одном томе».
От строчек его коротких деловых писем веет теплом и дружеским участием.
В 1950 году З. А. Никитина работала в Ленинградском отделении издательства «Искусство». В их переписке речь шла о готовившемся к изданию двухтомнике трагедий Шекспира в переводе Б. Пастернака. Среди писем, отправленных Пастернаком Никитиной сохранился также талон почтового перевода на 150 руб. с текстовой припиской.
Поблагодарив Никитину за полученный им гонорар, Пастернак сетовал, что слишком мало денег было заплачено сотруднику, «расклеивавшему текст», и просил передать ему эту часть из своего гонорара. (Текст для нового издания переводов составлялся на основе их предыдущих изданий; то есть листы прежнего издания расклеивались в нужном порядке для нового издания.)
В 50-е годы Зоя Александровну Никитину постигло очередное несчастье (которых на ее долю выпало немало: гибель на войне старшего сына, несчастный случай, приведший к смерти среднего сына, дважды находилась под арестом…). На этот раз был тяжело болен ее муж писатель Михаил Эммануилович Казаков.
В августе 1951 года, отправив Пастернаку причитающийся ему гонорар, Никитина осмелилась попросить его о материальной поддержке. Ввиду длительной болезни мужа семья оказалось в затруднительном положении.
Борис Леонидович отвечал без промедления:
«…Сегодня, 5-е - воскресенье. Завтра 6-го Зина достанет нужное и сдаст на телеграф. Очень рад оправдать свое существование чем-нибудь полезным такому милому человеку как Вы. <…>
Сердечный привет Михаилу Эммануиловичу, и пожелание всего лучшего вам и ему».
Как видно, Зоя Александровна просила деньги в долг с обещанием вернуть их по истечении какого-то определенного срока. Но здоровье мужа не улучшалось, и тяжелое материальное положение не позволило ей вернуть долг к обещанному сроку, о чем она и поведала Борису Леонидовичу в очередном письме.
3 марта 1952 он написал:
«Дорогая Зоя Александровна!
Чем Вы отягощаете себе голову и душу? Этих денег нет, этого вопроса не существует. Рад, что Вы догадываетесь, как высоко мы Вас ставим и уважаем. Положа руку на сердце, знаю, как бы Вы поступили, если бы, скажем, меня не стало или бы я попал в беду, а З. Н. оказалась при этом в затруднении. Знаю, с другой стороны, что бы Вы сделали, если бы выиграли двести тысяч. Отчасти в такой денежной удаче был я, когда навязал Вам эту возможность. Но ведь эти чрезвычайности редки, а в промежутке жизнь движется по совсем другим законам. Вот до этих редких сроков отложим разговоры на эту тему, а до тех пор не считайте месяцев, забудьте об этом думать и не называйте этого долгом, а то Вы этим незаслуженно обидите меня.
Всего лучшего Вам и Михаилу Эммануиловичу.
Ваш Б. Пастернак».
В сноске к письму Пастернак пояснил, что слово «долг» в его понимании применимо только к нравственному долгу. И его нравственным долгом было «не ограничиваться эгоистическим получением крупных сумм, а поинтересоваться тем, что делается вокруг и рядом».
«Отдадите через долгий срок, - успокаивал он Никитину, - при резко и несоизмеримо изменившихся обстоятельствах к лучшему у Вас или к худшему у нас. Б.П.»
К этому остается добавить только воспоминания сына З. А. Никитиной, актера Михаила Козакова. Когда они с матерью в 1955 году пришли к Пастернаку возвратить долг из гонорара, полученного за посмертно изданную книгу прозы писателя М. Э. Казакова, Борис Леонидович отказался взять деньги, уверяя, что давно забыл о каком-либо долге.
З. А. Никитина - литературный редактор, за многие годы своей деятельности работала секретарем многих известных издательств.
Б.Л. Пастернак познакомился с З. А. Никитиной в начале 30-х годов. В те годы она работала секретарем «Издательства писателей в Ленинграде», где готовился к изданию сборник Пастернака «Стихотворения в одном томе».
От строчек его коротких деловых писем веет теплом и дружеским участием.
В 1950 году З. А. Никитина работала в Ленинградском отделении издательства «Искусство». В их переписке речь шла о готовившемся к изданию двухтомнике трагедий Шекспира в переводе Б. Пастернака. Среди писем, отправленных Пастернаком Никитиной сохранился также талон почтового перевода на 150 руб. с текстовой припиской.
Поблагодарив Никитину за полученный им гонорар, Пастернак сетовал, что слишком мало денег было заплачено сотруднику, «расклеивавшему текст», и просил передать ему эту часть из своего гонорара. (Текст для нового издания переводов составлялся на основе их предыдущих изданий; то есть листы прежнего издания расклеивались в нужном порядке для нового издания.)
В 50-е годы Зоя Александровну Никитину постигло очередное несчастье (которых на ее долю выпало немало: гибель на войне старшего сына, несчастный случай, приведший к смерти среднего сына, дважды находилась под арестом…). На этот раз был тяжело болен ее муж писатель Михаил Эммануилович Казаков.
В августе 1951 года, отправив Пастернаку причитающийся ему гонорар, Никитина осмелилась попросить его о материальной поддержке. Ввиду длительной болезни мужа семья оказалось в затруднительном положении.
Борис Леонидович отвечал без промедления:
«…Сегодня, 5-е - воскресенье. Завтра 6-го Зина достанет нужное и сдаст на телеграф. Очень рад оправдать свое существование чем-нибудь полезным такому милому человеку как Вы. <…>
Сердечный привет Михаилу Эммануиловичу, и пожелание всего лучшего вам и ему».
Как видно, Зоя Александровна просила деньги в долг с обещанием вернуть их по истечении какого-то определенного срока. Но здоровье мужа не улучшалось, и тяжелое материальное положение не позволило ей вернуть долг к обещанному сроку, о чем она и поведала Борису Леонидовичу в очередном письме.
3 марта 1952 он написал:
«Дорогая Зоя Александровна!
Чем Вы отягощаете себе голову и душу? Этих денег нет, этого вопроса не существует. Рад, что Вы догадываетесь, как высоко мы Вас ставим и уважаем. Положа руку на сердце, знаю, как бы Вы поступили, если бы, скажем, меня не стало или бы я попал в беду, а З. Н. оказалась при этом в затруднении. Знаю, с другой стороны, что бы Вы сделали, если бы выиграли двести тысяч. Отчасти в такой денежной удаче был я, когда навязал Вам эту возможность. Но ведь эти чрезвычайности редки, а в промежутке жизнь движется по совсем другим законам. Вот до этих редких сроков отложим разговоры на эту тему, а до тех пор не считайте месяцев, забудьте об этом думать и не называйте этого долгом, а то Вы этим незаслуженно обидите меня.
Всего лучшего Вам и Михаилу Эммануиловичу.
Ваш Б. Пастернак».
В сноске к письму Пастернак пояснил, что слово «долг» в его понимании применимо только к нравственному долгу. И его нравственным долгом было «не ограничиваться эгоистическим получением крупных сумм, а поинтересоваться тем, что делается вокруг и рядом».
«Отдадите через долгий срок, - успокаивал он Никитину, - при резко и несоизмеримо изменившихся обстоятельствах к лучшему у Вас или к худшему у нас. Б.П.»
К этому остается добавить только воспоминания сына З. А. Никитиной, актера Михаила Козакова. Когда они с матерью в 1955 году пришли к Пастернаку возвратить долг из гонорара, полученного за посмертно изданную книгу прозы писателя М. Э. Казакова, Борис Леонидович отказался взять деньги, уверяя, что давно забыл о каком-либо долге.