Антиправительственное послание Путина
Антиправительственное послание Путина
Авторы: Виталий Лейбин
К чему пришла политическая полемика в нашей стране к концу 2012 года: обзор
Владимир Путин в своем послании собрал почти все имеющиеся в политическом обсуждении выигрышные тезисы. Но из того, как эта «имиджевая» задача была решена, прямо следует отставка правительства и радикальная смена курса. Вне зависимости от того, хочет этого Путин или нет.
Обсуждение президентского послания пока выглядит крайне тусовочным, партийным и конъюнктурным - клановые интриги, подоплеки, скрытые «месседжи». Это, наверное, кому-то и интересно, как бывает интересна политическая клоунада, но точно - не самое важное. Все-таки его следует обсудить и содержательно - сам текст.
Если слушать или читать текст именно этого послания президента, то обнаружится, что в нем действительно в «промышленном объеме» содержатся итоги разных многолетних политических обсуждений в России - от финансовой политики до образования, от демографии до вопроса об исторической преемственности. Но и тут первое важное замечание: итогом этой компиляции и компромиссов неожиданно стали высказывания, в целом радикально оппозиционные многолетнему курсу правительства. То есть в стране назрел политический поворот.
[Spoiler (click to open)]И это мощнее, чем если бы это были просто тезисы президента. Даже если к посланию относиться как к политтехнологическому продукту спичрайтеров, как к идеологической компиляции «для наилучшего впечатления», то надо признать, эта компиляция очень хорошая. Она качественно фиксирует «общие места» общенационального обсуждения на момент конца 2012 года, которые в свою очередь отражают ключевые политические запросы страны.
А такие запросы - это штука посильнее, чем воля отдельных политиков или партий. Такого типа запрос - на воссоздания государства - в свое время привел к власти и самого Путина. Исторический запрос реализуется вне зависимости от того, какие партии или политики у руля. Или не реализуются - и тогда история сметает политический класс.
Чтобы увидеть полемически заостренные тезисы послания, давайте вместе рассмотрим их в следующей рубрикации: сначала суть дискуссии, потом цитата - позиция Путина, потом - как бы выглядел тезис Путина, если бы он был бескомпромиссно завершен. Последовательность перечисления тем здесь не будет следовать логике послания, пойдем с середины. Сначала возьмем конкретные развилки в разных управленческих и политических темах, а потом уже обсудим общую идеологическую рамку текста.
Цитаты Путина для чистоты эксперимента предлагаю выбирать такие, которые содержат прямую полемику или оппонирование, чтобы избегать моей «вкусовщины», а «объективно» зафиксировать точки актуальной полемики так, как они сейчас видятся из позиции президента.
Может и должна ли российская экономика ускоренно расти
Суть полемики. Этому спору уже лет десять, со времен обращения Путина к правительству в начале 2000-х, когда он требовал «более амбициозных темпов роста» и потом «удвоения ВВП». Тогда вся прогрессивная общественность, скорее, потешалась над такой задачей, считая ее невыполнимой. Но сейчас-то мы понимаем, что ВВП практически удвоился.
Здесь сталкивается доминирующая с 90-х реформаторская идеология, которую ошибочно принимают за либеральную и ее критики. Доминирующая и в нынешнем правительстве идеология, «лицом» которой на протяжении многих лет был Алексей Кудрин, предполагает, что правительство отвечает «за правила игры» и «институты», а не за государственную политику роста. Идейной сутью спора является вера или неверие в Россию и ее экономику. Это вопрос, надо ли всерьез государству что-то делать или не надо, поскольку «все равно все разворуют», нужна ли нам великая Россия или надо всего лишь как-то встроиться в мировой рынок с учетом наших скромных (сырьевых) возможностей.
Тезис Путина. «У нас уже сейчас есть субъекты Федерации, которые без нефти и без газа, и вы все об этом хорошо знаете, ежегодно обеспечивают рост ВВП более чем на 10 процентов. Это, кстати, реальный ответ и в первом случае, и во втором тем, кто считает, что у нас рост ограничен только 4 процентами. Вот, пожалуйста, сразу возможна прибавка к этим четырём ещё 2-2,5 процента. Вот вам 5 и 6 процентов роста».
Предельный (логически завершенный) тезис. Был высказан, например, Валерием Фадеевым в Госдуме на обсуждении бюджета текущего года, и вообще это ключевая тема круга журнала «Эксперт» последних лет. У Фадеева, правда, речь шла о 6% роста как необходимом минимуме. Путин здесь скромнее и осторожнее - он все еще под влиянием своих экономических советников и привык верить практикам, а не теоретикам, а наши чиновники и правительственные эксперты в большинстве своем вышли из идеологии 90-х и опыта дефолта, то есть на них - родовая травма попыток «финансовой стабилизации». Позиция президента однозначна, хотя и заявлена каким-то извиняющимся тоном. Путин высказывается не как президент, а, скорее, как «конструктивная оппозиция» правительству. Интересно, почему?
Нужно ли смягчать денежную политику
Суть полемики. Продолжение фундаментального спора. Центробанк и Минфин все время пытаются ужесточить денежную политику в целях финансовой стабильности и борьбы с инфляцией, считая это важнее роста. Смягчение обычно происходило «само» и катастрофично - после дефолта 1998 года, когда начался длительный рост, и в меньшей степени после девальвации в последний кризис.
Реальные ставки кредитов для бизнеса сейчас доходят до 20% и более (при инфляции всего 6%), денежная масса вовсе прекратила расти, значит, все бизнесы, кроме сверхприбыльных, останавливают инвестиции, а на пороге - новый кризис, в который мы загоняем себя сами. Критики правительства и Центробанка замечают, что борьба с инфляцией - ложная цель, правильная цель - ускоренный экономический рост.
Тезис Путина. «Знаю хорошо, что мне возразят и скажут некоторые эксперты, что обеспечение “длинных” денег - это не задача Центрального банка, что “длинные” деньги - это накопления граждан, предприятий, пенсионные деньги и так далее. Да, всё это хорошо известно. Но также известно…»
Предельный (логически завершенный) тезис. Правительство и Центробанк отвечают не только за «макроэкономическую стабильность», но и за политику роста. Ставки Центробанка должны быть снижены, по крайней мере, госбанки должны перестать брать фантастическую маржу с кредитных операций, экономика должна получить дешевые кредиты и другие финансовые инструменты роста.
Нужно ли тратить «нефтяные» деньги
Суть полемики. Минфин, понятно, всегда выступал за накопление резервов. И это сыграло свою позитивную роль в свое время - были обузданы аппетиты многих, кто конкурировал за возможность «распилить» бюджетные расходы, мы расплатились с политически обременительными внешними долгами. Но сейчас ситуация совсем уже стала абсурдной, мы вкладываем деньги в американские бумаги под минимальный процент, а при этом заимствуем под реальный. Притом, что инфраструктура страны крайне недофинансирована. Возражение Минфина, что строительство дорог и модернизация производств вызовет рост инфляции, не раз подвергалось критике как не имеющее экономических и практических оснований.
Тезис Путина. «Поэтому уже с 2013 года после создания соответствующей управляющей структуры предлагаю часть средств Фонда национального благосостояния - для начала это может быть сумма до 100 миллиардов рублей, некоторые считают, что не менее 100 миллиардов рублей, - нужно вкладывать уже в российские ценные бумаги. Они должны быть связаны с реализацией инфраструктурных проектов».
Предельный (логически завершенный) тезис. Инфраструктурные облигации - один из способов технично использовать резервы для строительства дорог, жилья и модернизации ЖКХ, а также для развития финансовой системы. Но Путин местами и здесь слишком осторожен, он говорит лишь об удвоении темпов строительства дорог, что унизительно низкая планка. Мы сейчас строим дорог в шесть раз меньше, чем в последний год СССР. А ведь поздний СССР тоже не отличался достаточно высокими темпами развития инфраструктуры гражданской экономики.
Надо ли строить дешевое жилье
Суть полемики. Программа «Доступное жилье» уже успела даже постареть. Но оказалось, что создание только финансовых инструментов - это недостаточная часть политики. Ипотека - хорошо, но и дома-то надо строить, причем массово!
А то только очень избранные люди могут купить за дорого некачественную квартиру в страшном панельном доме напротив другого такого же. Обычное возражение состоит в том, что это рынок должен развиваться на основе спроса, который пока всегда ровно соответствует предложению.
Тезис Путина. «Объём ипотечных кредитов растёт в последние два года по 40-50 процентов в год. Это хороший показатель, но, прямо скажем, и это мы с вами тоже хорошо знаем, ипотекой пользуются в основном люди с доходами выше среднего… Надо перейти к решению жилищного вопроса для более широких категорий граждан: молодых семей, специалистов социальной сферы, врачей, учителей, учёных, инженеров, принять меры по увеличению ввода доступного жилья».
Предельный (логически завершенный) тезис. Программа строительства массового жилья должна иметь, кроме ипотечных инструментов, еще и политику как минимум, массовое выделение земель под строительство, массовое подведение к новым строительным участкам инфраструктуры, поддержку новой строительной индустрии, лишение региональных властей инструментов «ручного» контроля за «своими» строительными трестами.
Можно ли стимулировать рождаемость
Суть полемики. Почти все лучшие российские демографы считали (а некоторые и сейчас считают), что после демографического перехода стимулирование рождаемости - неэффективно, а Россия обречена либо на вымирание, либо на масштабный импорт иностранной рабочей силы.
Тезис Путина. «Несмотря на сомнения некоторых экспертов - а я отношусь к ним с уважением, - я всё-таки убеждён, что нормой в России всё-таки должна стать семья с тремя детьми».
Предельный (логически завершенный) тезис. В целом все верно, это самый сильный кусок послания, потому что речь идет об уже довольно успешной демографической политике, в этом году впервые после распада СССР будет естественный прирост населения. Кстати, «РР» еще пять лет назад писал о том, что социальная норма в отношении количества детей в семье постепенно меняется, трое детей - это уже не признак неблагополучия, а часто наоборот, тогда как в советское время многодетная городская семья почти автоматически считалась социально неблагополучной. В части борьбы со смертностью Владимир Путин лишь вскользь упомянул медицину, сосредоточившись на профилактике и образе жизни. Похоже, пока никто не знает, что делать со здравоохранением.
Образование - это услуга или общественное благо
Суть полемики. Учительское сообщество просто приходит в ярость от того, что все документы Министерства образования и науки написаны на нелиберальном языке услуг, их цены и эффективности. Этот подход имеет свои корни в обсуждениях реформ образования на Западе в последние лет 50. Но все-таки этот подход - довольно оригинальный, это не мейнстрим, а неолиберальная утопия (антиутопия).
Все-таки исторически общее образование - если и услуга, то потребитель ее - государство. Про воспитание - тоже не случайный, а принципиальный тезис. Как пишет в своих работах Петр Мостовой (см. «Отечественные записки» №4 2012), крайний либеральный подход к общему образованию принят в немногих странах, прежде всего англоязычных, и только там ученик и его родители - потребители образования, учитель не дает картину мира, он предоставляет образовательную (в пределе - развлекательную, если потребитель - ученик) услугу, а дальше - личные проблемы ученика, его семьи или полиции, которая приезжает, когда очередной «потребитель» застрелит своих одноклассников.
Но даже в этих странах элитные (частные) школы имеют мировоззренческую, социализирующую, воспитательную компоненту, их «услуга» - не только знания и компетенция, но и воспитание, воспроизводство политического класса. Поэтому они, кстати, чаще всего - интернаты, как сказочный Хогвартс. Советская или, скажем, немецкая школы строились как ключевые общенациональные проекты, а не как квазирыночные предприятия сферы услуг.
Тезис Путина. «Система образования должна строиться вокруг сильного, одарённого учителя. Такие кадры нужно отбирать по крупицам, беречь их и поддерживать. Школа не просто передаёт набор знаний. Думаю, вы со мной согласитесь: качественное обучение без воспитания невозможно».
Предельный (логически завершенный) тезис. Тезис про «одаренного учителя» - это гораздо ближе к сути строительства школьной системы, чем технические выкладки про конкуренцию школ за ученика. То, что говорит Путин, перпендикулярно логике и риторике министерства. Он говорит об учителе как ключевом элементе системы, а не об оптимизации или подушевом финансировании. Но не сказано прямо, что следует остановить принятие законов и подзаконных актов до профессионального обсуждения целей и смысла реформы школы.
Нужны ли реформы науки, образования, армии и медицины вообще
Суть полемики. Оппоненты профильных министерств в ряде случаев выглядят еще хуже чиновников: академическая номенклатура, многие ректоры, филькины «ученые» с фиктивными научными работами, учителя, которые ненавидят детей, вороватые генералы. Разумной части профессиональных корпораций приходится от них блокироваться «против общего зла», занимая крайне неконструктивную позицию типа «руки прочь от лучшего в мире» образования, науки, медицины. Проблема в том, что это все давно не лучшее. Но есть вопрос и о слове «реформа», если под ней понимать «переход на рыночные рельсы», то это означает отказ государства от школы и медицины вообще. Общая доступность - ключевой смысл этих систем во всем мире, а наличие или отсутствие квазирыночных инструментов управления - вообще второстепенный вопрос. Английская система здравоохранения, например, по технике управления наследует советскую.
Тезис Путина. «Все мы - я не знаю таких, кто был бы против, - говорим о необходимости реструктуризации в различных отраслях, но, как только реструктуризация начинается, начинается стон по всей Руси великой: и то нельзя трогать, и к этому нельзя подходить. Вот от этого мы должны уходить, избавиться от этого. Если понимаем, что надо делать, то надо делать, но в то же время делать надо с умом. Здесь не могу не согласиться с теми, кто считает, что такая работа должна вестись в постоянном диалоге с профессиональными сообществами, нужно объяснять всегда свою политику. Я прошу также руководителей СМИ, ведущих журналистов уделить особое внимание идущим преобразованиям в этих сферах - важнейшая общегосударственная задача».
Предельный (логически завершенный) тезис. «Если мы понимаем, что нужно делать» - звучит слишком витиевато. Если выпрямить, то получилось бы так: «Мы не понимаем, что делать в этих сложнейших сферах, нам нужно обсуждение с профессионалами, ваша поддержка и союз со всеми, кто нацелен на конструктивные перемены». И это было бы честно. Но здесь мы переходим к совсем уже политической проблематике, несводимой к языку рынков товаров и услуг вообще.
Президент и практики-управленцы всякого абстрактного «умничания» эти темы очень не любят. Особенно не любят, когда надо иметь дело с людьми, союзниками и противниками реформы, а не с юридической или управленческой схемой. Собственно, сила и историческая роль реформаторов в том, что они всегда были практичны и инструментальны, всегда предлагали как бы простое «техничное» решение, как в случае с «подушевым финансированием», в котором люди - только объект реформ, причем вопящий и сопротивляющийся. И в общем по опыту 2000-х можно заключить, что союз силовой власти с «либералами» был довольно эффективен. У политической власти наверняка сложилось впечатление, что, перефразируя Сталина, «других экономистов и эффективных менеджеров у нас для вас нет».
Но проблема со сложными реформами в том, что их вообще невозможно провести технически, посредством правильного набора правил финансирования и администрирования - тут придется иметь дело с живыми людьми и мощными традициями. Более того, попытки формального реформирования уже привели к росту бюрократизма в этих сферах - они просто разрушаются. Путин и его советники вполне логично приходят к политической постановке задачи - обращаются к профессиональным сообществам и даже к СМИ. Видимо, и здесь есть определенный опыт - оппонирование Рошаля и разных групп ученых и учителей политике министерств, причем оппонирование шло не от отдельных личностей и экспертов, а от «профессиональных групп».
Понятно, что на этом пути ни союзников, ни исполнителей так легко не найти. Рошаль сам говорил, что «как надо» делать реформу он не знает, но зато обладает практичным знанием системы и точно видит как не надо. А если собрать академическую номенклатуру или ректорское лобби, то они вообще скажут, что ничего менять не стоит, только денег надо больше, то же - с генералами. Но союзников в переменах найти можно, но тогда нужно «раскулачить» власть бюрократии, ведь профессиональная экспертиза может быть только независимой, вручную ее не подкрутишь.
Профессионалов нужно вовлекать как исполнителей не только в процессе экспертизы эффективности вузов или больниц, но и прямо в проектирование изменений, и в управление. И это, конечно, политический риск - властью придется делиться.
Нужна ли демократизация
Суть полемики. За год все поняли, что с политической системой что-то не так. Административная вертикаль теряет управляемость, если граждан вообще вынести за скобки. Отсюда попытки политических реформ. Но и это самая формальная часть послания, политические реформы выглядят как реванш, возвращения к отмененным ранее схемам выборов, при этом суть дела - наличие реальной конкуренции и правил честной игры, реального вовлечения граждан в политику остается как бы за скобками. Полемизируют на самом деле о технических вещах - о возможности избирательных блоков, системы выборов в Совфед или Думу, о наличии или отсутствии фильтров на выборах губернаторов.
Тезис Путина: «Многие политические партии и эксперты предлагают вернуться к смешанной системе выборов в Государственную Думу - к партийным спискам и по одномандатным округам, которые, конечно, ещё нужно будет определить. Согласен с этим, давайте вернёмся».
Предельный (логически завершенный) тезис. Мажоритарщики, наверное, тоже неплохо: политики будут иметь более плотную связь с избирателями и опыт конкуренции. Но дело не в том, чтобы вернуть или отменить какие-то демократические процедуры. «Сограждане, нам нужно ваше участие в делах страны!» - вот этот тезис в той или иной форме Путин произносит все время. Но довольно осторожно. Точнее было бы так сказать: нам больше не нужен формальный результат правящей партии сам по себе, и нам нужна реальная конкуренция.
Кстати, можно было бы поэкспериментировать с выборами и дальше: например, выбирать шерифов - руководство местной милиции (кстати, разделение на федеральную полицию и местную «народную» милицию было в одном из ранних вариантов закона о полиции), высших региональных судей, прокуроров. Дело ведь не в форме голосования и «стандартах демократии», а чтобы повысить ответственность этих лиц перед обществом. Выборы редко эффективны, когда приходится выбирать некоего начальника с неопределенным кругом полномочий, а когда понятно, что судья может согласиться с прокурором и посадить тебя ни за что, то на выборы прийти придется и придется подумать перед тем, как ставить галочку.
Нужны ли реальный федерализм и самоуправление
Суть полемики. Это продолжение дискуссии о кризисе вертикали. Финансовая вертикаль власти в России - чрезмерно централизована. Понятно, почему так случилось, это было частью политики удержания страны. Но в результате в России нет механизмов самоуправления и регионального развития, а региональные власти живут на дотационных потоках и не имеют стимулов к развитию. Оппоненты реформ возражают: проблематика сепаратизма никуда не делась, местные начальники вороваты и некомпетентны, лучше все контролировать сверху.
Тезис Путина: «Надо последовательно двигаться к тому, чтобы все российские регионы без исключения стали экономически самостоятельными и в полном смысле слова субъектными. Поэтому нам нужно немного менять логику межбюджетных отношений. Пусть Минфин не пугается этих слов...»
Предельный (логически завершенный) тезис. «Последовательно двигаться» - ослабляет тезис. Но здесь-то как раз придется аккуратно нащупывать модель. Без финансовой самостоятельности мэров и губернаторов их выборы потешны, все равно они будут зависеть от дотационных и коррупционных потоков больше, чем от граждан. Выбирать лицо без легальных самостоятельных полномочий - бессмысленно. Но справятся ли избиратели и правоохранители со слишком самостоятельными местными руководителями - вопрос.
Надо ли бороться с коррупцией
Суть полемики. С начала года Владимир Путин все время говорит о мерах по дисциплинированию чиновников.
Возражение состоит в том, что сложившаяся система прямо построена на «покупке лояльности», и перемена правил выглядит пока как лицемерие. Кто будет контролировать расходы чиновников: те же, кто получает и раздает черную наличку? На борьбе с коррупцией был разрушен ни один политический режим. В некоторых обсуждениях также различают «системную» борьбу с коррупцией и популизм, относя путинские инициативы ко второму. Частная полемика была о недвижимости чиновников за рубежом - она закончилась, недвижимость пока не под запретом. Дискутируется повышение подоходного налога для богатых, но президента здесь волнует, во-первых, сохранение простоты налоговый системы, а во-вторых, не налоги, а принцип: народу нужно показать, что сверхбогатые должны делиться.
Тезис Путина: «Прошу поддержать законодательные предложения об ограничении прав чиновников и политиков на зарубежные счета, ценные бумаги и акции. (Аплодисменты). Подождите аплодировать. Может, вам не всё понравится ещё… Поэтому действовать в этой сфере нужно крайне аккуратно. Но вот что можно делать, что, считаю, нужно делать и что справедливо - так это облагать так называемое престижное, демонстративное потребление дополнительными налогами...»
Предельный (логически завершенный) тезис. Правила игры меняются. Правила нельзя написать по пунктам и ввести указом, они будут меняться, в том числе на страхе и на показательных примерах. Как после ареста Ходорковского, все заговорили о социальной ответственности крупного бизнеса, так и сейчас речь идет о том: мы говорим, что демонстративное поведение и совсем уж наглое воровство чиновников - это вещи, с которыми власти не будут мириться.
Воровство на принципиальных государственных проектах приравнено к саботажу и предательству. У нас не 37-ой, но все же наглеть-то не надо. Если обсуждать содержательно, то лучшая борьба с коррупцией - это не компанейщина, а производительная работа государственных проектов. Политическую власть должно волновать не соблюдение формальных «антикоррупционных инструкций», а то, чтобы дело было сделано. Если дело не будет сделано или будет сделано с недопустимыми издержками, то вся сила избирательного применения закона должна быть проявлена во всей красе. Грубо говоря, спутник должен взлететь, оборонные заводы должны произвести новую технику, а олимпийские объекты должны быть построены.
А культ дела, вообще-то, идеологически прямо противоречит культу роскоши и сословному чванству.
Кто такие соотечественники и русский народ
Суть полемики. Путин спорит и с «белым» идеологическим реваншем (наследники дореволюционной России, Православия и Народности и даже, может быть, Самодержавия), и с «красным» (наследники великого СССР), и с демократическими обновленцами (Россия началась в 1992 году). Все три идейные группы густо представлены в элите.
Национализм - ключевая тема 2000-х, как и тема империи. Президент все время пытается нащупать компромисс между ними, и, кажется, делает это вполне взвешенно. С одной стороны говорит об ограничении инокультурной миграции, а с другой - признании суверенными даже не просто «граждан России», что беззубо, а всех носителей «русского языка» и «русской культуры». Это «Россия для русских» в том же понимании, как «великий русский математик Арнольд» или «великий русский полководец Барклай де Толли».
Путин утверждает, что нужны не вообще мигранты и какая-то рабочая сила, наоборот, это само по себе опасно, мы зовем домой и работаем с носителями именно нашей культуры. Одновременно он объявляет преемственность всей истории России. Но объявить одно дело, а как с этим практически работать, как можно утвердить преемственность? Как при этом не скатиться в слабый компромисс, политкорректность и в потерю любой культурной и национальной самоидентификации?
Тезис Путина: «Для всего мира мы один народ, мы русские. Так было и во время войны, так было всегда… Поручаю разработать ускоренный порядок предоставления российского гражданства нашим соотечественникам, носителям русского языка и русской культуры, прямым потомкам тех, кто родился и в Российской империи и в Советском Союзе».
Предельный (логически завершенный) тезис. Эту формулировку я узнал почти дословно не только потому, что эта тема меня волнует и лично, но и потому что сам редактировал резюме семинара, где этот тезис был сформулирован предельным образом, потом он, конечно, был повторен много где, но остается сильным. «Никакое логичное решение вопроса о “соотечественниках” и преемственности Отечеству невозможно без того, чтобы не объявить о заявительном, автоматическом праве стать гражданином Российской Федерации всех бывших граждан Российской империи и СССР. В этой точке возникнет кроме очевидных вопросов и проблем - пространство политики, ее возможность… Безусловная процедура репатриации есть, как известно, в Израиле, на такой шаг пошла постимперская Британия в отношении колоний… В нашем случае мы имеем дело с гораздо меньшим количеством населения, к тому же достаточно общим по культуре - прошедшим советскую школу, в большинстве своем знающим русский язык».
Будет ли кризис и есть ли у нас время
Суть полемики. Это спор об идеологическом контексте и понимании мировой ситуации.
Он рамочный для всех остальных споров: мы принимаем зависимость от мирового контекста, копим денег, чтобы пережить смутные времена, надеясь на восстановление мировой экономики и на некое скромное место в новом мировом порядке или участии в истории. Ответ на этот вопрос управляет всеми остальными темами - строим ли мы свою экономику и финансовую систему, строим ли мы свое образование и науку или всего лишь встраиваем в мировые стандарты, наследуем ли мы своей стране или вписываемся осколком империй в большой мир. Это спор об амбициях и рисках - некоторые полагают, что еще одного «большого рывка» Россия не выдержит, так что лучше сидеть тихо.
Тезис Путина. «При этом хочу, чтобы все мы отчётливо понимали: ближайшие годы будут решающими и, может быть, даже переломными…»
Предельный (логически завершенный) тезис. Нечего добавить.
В чем «русская идея»?
Суть полемики. Все время элиты и эксперты спорят о «русской идее» в том или иной форме.
Но практики далеки от философских абстракций, ну и идеологии нельзя придумать, она может только сложиться в результате коллективного мышления и обсуждения. Оппоненты поиска «идей» говорят обычно о том, что надо построить цивилизованное западное потребительское общество и с презрением, часто справедливым, смотрят на «идейных».
Тезис Путина. «Привычным стал постоянный рост потребления, расширение жизненных и культурных возможностей. Это неплохо. Но обеспечить продолжение такого роста в современном мире можно только с выходом на новый технологический уклад… трудиться на хорошей, интересной работе, строить бизнес, обзаводиться жильём, создавать большую и крепкую семью, воспитывать много детей, быть счастливыми в своей собственной стране».
Предельный (логически завершенный) тезис. Такая простая формулировка - «трудиться на хорошей, интересной работе, строить бизнес, обзаводиться жильём, создавать большую и крепкую семью» - на мой вкус лучше «больших идей». Здесь, главное, установка на производительное творчество. Президент обращается к нации не как к потребителю, в том числе потребителю социальной политики и выплат, а с предложением, так сказать, поработать. Более жестко это сказал в свое время Кеннеди: «Не думай, что Америка сделала для тебя, а что ты сам сделал для Америки». Собственно, демократическое участие только так и возможно.
Авторы: Виталий Лейбин
К чему пришла политическая полемика в нашей стране к концу 2012 года: обзор
Владимир Путин в своем послании собрал почти все имеющиеся в политическом обсуждении выигрышные тезисы. Но из того, как эта «имиджевая» задача была решена, прямо следует отставка правительства и радикальная смена курса. Вне зависимости от того, хочет этого Путин или нет.
Обсуждение президентского послания пока выглядит крайне тусовочным, партийным и конъюнктурным - клановые интриги, подоплеки, скрытые «месседжи». Это, наверное, кому-то и интересно, как бывает интересна политическая клоунада, но точно - не самое важное. Все-таки его следует обсудить и содержательно - сам текст.
Если слушать или читать текст именно этого послания президента, то обнаружится, что в нем действительно в «промышленном объеме» содержатся итоги разных многолетних политических обсуждений в России - от финансовой политики до образования, от демографии до вопроса об исторической преемственности. Но и тут первое важное замечание: итогом этой компиляции и компромиссов неожиданно стали высказывания, в целом радикально оппозиционные многолетнему курсу правительства. То есть в стране назрел политический поворот.
[Spoiler (click to open)]И это мощнее, чем если бы это были просто тезисы президента. Даже если к посланию относиться как к политтехнологическому продукту спичрайтеров, как к идеологической компиляции «для наилучшего впечатления», то надо признать, эта компиляция очень хорошая. Она качественно фиксирует «общие места» общенационального обсуждения на момент конца 2012 года, которые в свою очередь отражают ключевые политические запросы страны.
А такие запросы - это штука посильнее, чем воля отдельных политиков или партий. Такого типа запрос - на воссоздания государства - в свое время привел к власти и самого Путина. Исторический запрос реализуется вне зависимости от того, какие партии или политики у руля. Или не реализуются - и тогда история сметает политический класс.
Чтобы увидеть полемически заостренные тезисы послания, давайте вместе рассмотрим их в следующей рубрикации: сначала суть дискуссии, потом цитата - позиция Путина, потом - как бы выглядел тезис Путина, если бы он был бескомпромиссно завершен. Последовательность перечисления тем здесь не будет следовать логике послания, пойдем с середины. Сначала возьмем конкретные развилки в разных управленческих и политических темах, а потом уже обсудим общую идеологическую рамку текста.
Цитаты Путина для чистоты эксперимента предлагаю выбирать такие, которые содержат прямую полемику или оппонирование, чтобы избегать моей «вкусовщины», а «объективно» зафиксировать точки актуальной полемики так, как они сейчас видятся из позиции президента.
Может и должна ли российская экономика ускоренно расти
Суть полемики. Этому спору уже лет десять, со времен обращения Путина к правительству в начале 2000-х, когда он требовал «более амбициозных темпов роста» и потом «удвоения ВВП». Тогда вся прогрессивная общественность, скорее, потешалась над такой задачей, считая ее невыполнимой. Но сейчас-то мы понимаем, что ВВП практически удвоился.
Здесь сталкивается доминирующая с 90-х реформаторская идеология, которую ошибочно принимают за либеральную и ее критики. Доминирующая и в нынешнем правительстве идеология, «лицом» которой на протяжении многих лет был Алексей Кудрин, предполагает, что правительство отвечает «за правила игры» и «институты», а не за государственную политику роста. Идейной сутью спора является вера или неверие в Россию и ее экономику. Это вопрос, надо ли всерьез государству что-то делать или не надо, поскольку «все равно все разворуют», нужна ли нам великая Россия или надо всего лишь как-то встроиться в мировой рынок с учетом наших скромных (сырьевых) возможностей.
Тезис Путина. «У нас уже сейчас есть субъекты Федерации, которые без нефти и без газа, и вы все об этом хорошо знаете, ежегодно обеспечивают рост ВВП более чем на 10 процентов. Это, кстати, реальный ответ и в первом случае, и во втором тем, кто считает, что у нас рост ограничен только 4 процентами. Вот, пожалуйста, сразу возможна прибавка к этим четырём ещё 2-2,5 процента. Вот вам 5 и 6 процентов роста».
Предельный (логически завершенный) тезис. Был высказан, например, Валерием Фадеевым в Госдуме на обсуждении бюджета текущего года, и вообще это ключевая тема круга журнала «Эксперт» последних лет. У Фадеева, правда, речь шла о 6% роста как необходимом минимуме. Путин здесь скромнее и осторожнее - он все еще под влиянием своих экономических советников и привык верить практикам, а не теоретикам, а наши чиновники и правительственные эксперты в большинстве своем вышли из идеологии 90-х и опыта дефолта, то есть на них - родовая травма попыток «финансовой стабилизации». Позиция президента однозначна, хотя и заявлена каким-то извиняющимся тоном. Путин высказывается не как президент, а, скорее, как «конструктивная оппозиция» правительству. Интересно, почему?
Нужно ли смягчать денежную политику
Суть полемики. Продолжение фундаментального спора. Центробанк и Минфин все время пытаются ужесточить денежную политику в целях финансовой стабильности и борьбы с инфляцией, считая это важнее роста. Смягчение обычно происходило «само» и катастрофично - после дефолта 1998 года, когда начался длительный рост, и в меньшей степени после девальвации в последний кризис.
Реальные ставки кредитов для бизнеса сейчас доходят до 20% и более (при инфляции всего 6%), денежная масса вовсе прекратила расти, значит, все бизнесы, кроме сверхприбыльных, останавливают инвестиции, а на пороге - новый кризис, в который мы загоняем себя сами. Критики правительства и Центробанка замечают, что борьба с инфляцией - ложная цель, правильная цель - ускоренный экономический рост.
Тезис Путина. «Знаю хорошо, что мне возразят и скажут некоторые эксперты, что обеспечение “длинных” денег - это не задача Центрального банка, что “длинные” деньги - это накопления граждан, предприятий, пенсионные деньги и так далее. Да, всё это хорошо известно. Но также известно…»
Предельный (логически завершенный) тезис. Правительство и Центробанк отвечают не только за «макроэкономическую стабильность», но и за политику роста. Ставки Центробанка должны быть снижены, по крайней мере, госбанки должны перестать брать фантастическую маржу с кредитных операций, экономика должна получить дешевые кредиты и другие финансовые инструменты роста.
Нужно ли тратить «нефтяные» деньги
Суть полемики. Минфин, понятно, всегда выступал за накопление резервов. И это сыграло свою позитивную роль в свое время - были обузданы аппетиты многих, кто конкурировал за возможность «распилить» бюджетные расходы, мы расплатились с политически обременительными внешними долгами. Но сейчас ситуация совсем уже стала абсурдной, мы вкладываем деньги в американские бумаги под минимальный процент, а при этом заимствуем под реальный. Притом, что инфраструктура страны крайне недофинансирована. Возражение Минфина, что строительство дорог и модернизация производств вызовет рост инфляции, не раз подвергалось критике как не имеющее экономических и практических оснований.
Тезис Путина. «Поэтому уже с 2013 года после создания соответствующей управляющей структуры предлагаю часть средств Фонда национального благосостояния - для начала это может быть сумма до 100 миллиардов рублей, некоторые считают, что не менее 100 миллиардов рублей, - нужно вкладывать уже в российские ценные бумаги. Они должны быть связаны с реализацией инфраструктурных проектов».
Предельный (логически завершенный) тезис. Инфраструктурные облигации - один из способов технично использовать резервы для строительства дорог, жилья и модернизации ЖКХ, а также для развития финансовой системы. Но Путин местами и здесь слишком осторожен, он говорит лишь об удвоении темпов строительства дорог, что унизительно низкая планка. Мы сейчас строим дорог в шесть раз меньше, чем в последний год СССР. А ведь поздний СССР тоже не отличался достаточно высокими темпами развития инфраструктуры гражданской экономики.
Надо ли строить дешевое жилье
Суть полемики. Программа «Доступное жилье» уже успела даже постареть. Но оказалось, что создание только финансовых инструментов - это недостаточная часть политики. Ипотека - хорошо, но и дома-то надо строить, причем массово!
А то только очень избранные люди могут купить за дорого некачественную квартиру в страшном панельном доме напротив другого такого же. Обычное возражение состоит в том, что это рынок должен развиваться на основе спроса, который пока всегда ровно соответствует предложению.
Тезис Путина. «Объём ипотечных кредитов растёт в последние два года по 40-50 процентов в год. Это хороший показатель, но, прямо скажем, и это мы с вами тоже хорошо знаем, ипотекой пользуются в основном люди с доходами выше среднего… Надо перейти к решению жилищного вопроса для более широких категорий граждан: молодых семей, специалистов социальной сферы, врачей, учителей, учёных, инженеров, принять меры по увеличению ввода доступного жилья».
Предельный (логически завершенный) тезис. Программа строительства массового жилья должна иметь, кроме ипотечных инструментов, еще и политику как минимум, массовое выделение земель под строительство, массовое подведение к новым строительным участкам инфраструктуры, поддержку новой строительной индустрии, лишение региональных властей инструментов «ручного» контроля за «своими» строительными трестами.
Можно ли стимулировать рождаемость
Суть полемики. Почти все лучшие российские демографы считали (а некоторые и сейчас считают), что после демографического перехода стимулирование рождаемости - неэффективно, а Россия обречена либо на вымирание, либо на масштабный импорт иностранной рабочей силы.
Тезис Путина. «Несмотря на сомнения некоторых экспертов - а я отношусь к ним с уважением, - я всё-таки убеждён, что нормой в России всё-таки должна стать семья с тремя детьми».
Предельный (логически завершенный) тезис. В целом все верно, это самый сильный кусок послания, потому что речь идет об уже довольно успешной демографической политике, в этом году впервые после распада СССР будет естественный прирост населения. Кстати, «РР» еще пять лет назад писал о том, что социальная норма в отношении количества детей в семье постепенно меняется, трое детей - это уже не признак неблагополучия, а часто наоборот, тогда как в советское время многодетная городская семья почти автоматически считалась социально неблагополучной. В части борьбы со смертностью Владимир Путин лишь вскользь упомянул медицину, сосредоточившись на профилактике и образе жизни. Похоже, пока никто не знает, что делать со здравоохранением.
Образование - это услуга или общественное благо
Суть полемики. Учительское сообщество просто приходит в ярость от того, что все документы Министерства образования и науки написаны на нелиберальном языке услуг, их цены и эффективности. Этот подход имеет свои корни в обсуждениях реформ образования на Западе в последние лет 50. Но все-таки этот подход - довольно оригинальный, это не мейнстрим, а неолиберальная утопия (антиутопия).
Все-таки исторически общее образование - если и услуга, то потребитель ее - государство. Про воспитание - тоже не случайный, а принципиальный тезис. Как пишет в своих работах Петр Мостовой (см. «Отечественные записки» №4 2012), крайний либеральный подход к общему образованию принят в немногих странах, прежде всего англоязычных, и только там ученик и его родители - потребители образования, учитель не дает картину мира, он предоставляет образовательную (в пределе - развлекательную, если потребитель - ученик) услугу, а дальше - личные проблемы ученика, его семьи или полиции, которая приезжает, когда очередной «потребитель» застрелит своих одноклассников.
Но даже в этих странах элитные (частные) школы имеют мировоззренческую, социализирующую, воспитательную компоненту, их «услуга» - не только знания и компетенция, но и воспитание, воспроизводство политического класса. Поэтому они, кстати, чаще всего - интернаты, как сказочный Хогвартс. Советская или, скажем, немецкая школы строились как ключевые общенациональные проекты, а не как квазирыночные предприятия сферы услуг.
Тезис Путина. «Система образования должна строиться вокруг сильного, одарённого учителя. Такие кадры нужно отбирать по крупицам, беречь их и поддерживать. Школа не просто передаёт набор знаний. Думаю, вы со мной согласитесь: качественное обучение без воспитания невозможно».
Предельный (логически завершенный) тезис. Тезис про «одаренного учителя» - это гораздо ближе к сути строительства школьной системы, чем технические выкладки про конкуренцию школ за ученика. То, что говорит Путин, перпендикулярно логике и риторике министерства. Он говорит об учителе как ключевом элементе системы, а не об оптимизации или подушевом финансировании. Но не сказано прямо, что следует остановить принятие законов и подзаконных актов до профессионального обсуждения целей и смысла реформы школы.
Нужны ли реформы науки, образования, армии и медицины вообще
Суть полемики. Оппоненты профильных министерств в ряде случаев выглядят еще хуже чиновников: академическая номенклатура, многие ректоры, филькины «ученые» с фиктивными научными работами, учителя, которые ненавидят детей, вороватые генералы. Разумной части профессиональных корпораций приходится от них блокироваться «против общего зла», занимая крайне неконструктивную позицию типа «руки прочь от лучшего в мире» образования, науки, медицины. Проблема в том, что это все давно не лучшее. Но есть вопрос и о слове «реформа», если под ней понимать «переход на рыночные рельсы», то это означает отказ государства от школы и медицины вообще. Общая доступность - ключевой смысл этих систем во всем мире, а наличие или отсутствие квазирыночных инструментов управления - вообще второстепенный вопрос. Английская система здравоохранения, например, по технике управления наследует советскую.
Тезис Путина. «Все мы - я не знаю таких, кто был бы против, - говорим о необходимости реструктуризации в различных отраслях, но, как только реструктуризация начинается, начинается стон по всей Руси великой: и то нельзя трогать, и к этому нельзя подходить. Вот от этого мы должны уходить, избавиться от этого. Если понимаем, что надо делать, то надо делать, но в то же время делать надо с умом. Здесь не могу не согласиться с теми, кто считает, что такая работа должна вестись в постоянном диалоге с профессиональными сообществами, нужно объяснять всегда свою политику. Я прошу также руководителей СМИ, ведущих журналистов уделить особое внимание идущим преобразованиям в этих сферах - важнейшая общегосударственная задача».
Предельный (логически завершенный) тезис. «Если мы понимаем, что нужно делать» - звучит слишком витиевато. Если выпрямить, то получилось бы так: «Мы не понимаем, что делать в этих сложнейших сферах, нам нужно обсуждение с профессионалами, ваша поддержка и союз со всеми, кто нацелен на конструктивные перемены». И это было бы честно. Но здесь мы переходим к совсем уже политической проблематике, несводимой к языку рынков товаров и услуг вообще.
Президент и практики-управленцы всякого абстрактного «умничания» эти темы очень не любят. Особенно не любят, когда надо иметь дело с людьми, союзниками и противниками реформы, а не с юридической или управленческой схемой. Собственно, сила и историческая роль реформаторов в том, что они всегда были практичны и инструментальны, всегда предлагали как бы простое «техничное» решение, как в случае с «подушевым финансированием», в котором люди - только объект реформ, причем вопящий и сопротивляющийся. И в общем по опыту 2000-х можно заключить, что союз силовой власти с «либералами» был довольно эффективен. У политической власти наверняка сложилось впечатление, что, перефразируя Сталина, «других экономистов и эффективных менеджеров у нас для вас нет».
Но проблема со сложными реформами в том, что их вообще невозможно провести технически, посредством правильного набора правил финансирования и администрирования - тут придется иметь дело с живыми людьми и мощными традициями. Более того, попытки формального реформирования уже привели к росту бюрократизма в этих сферах - они просто разрушаются. Путин и его советники вполне логично приходят к политической постановке задачи - обращаются к профессиональным сообществам и даже к СМИ. Видимо, и здесь есть определенный опыт - оппонирование Рошаля и разных групп ученых и учителей политике министерств, причем оппонирование шло не от отдельных личностей и экспертов, а от «профессиональных групп».
Понятно, что на этом пути ни союзников, ни исполнителей так легко не найти. Рошаль сам говорил, что «как надо» делать реформу он не знает, но зато обладает практичным знанием системы и точно видит как не надо. А если собрать академическую номенклатуру или ректорское лобби, то они вообще скажут, что ничего менять не стоит, только денег надо больше, то же - с генералами. Но союзников в переменах найти можно, но тогда нужно «раскулачить» власть бюрократии, ведь профессиональная экспертиза может быть только независимой, вручную ее не подкрутишь.
Профессионалов нужно вовлекать как исполнителей не только в процессе экспертизы эффективности вузов или больниц, но и прямо в проектирование изменений, и в управление. И это, конечно, политический риск - властью придется делиться.
Нужна ли демократизация
Суть полемики. За год все поняли, что с политической системой что-то не так. Административная вертикаль теряет управляемость, если граждан вообще вынести за скобки. Отсюда попытки политических реформ. Но и это самая формальная часть послания, политические реформы выглядят как реванш, возвращения к отмененным ранее схемам выборов, при этом суть дела - наличие реальной конкуренции и правил честной игры, реального вовлечения граждан в политику остается как бы за скобками. Полемизируют на самом деле о технических вещах - о возможности избирательных блоков, системы выборов в Совфед или Думу, о наличии или отсутствии фильтров на выборах губернаторов.
Тезис Путина: «Многие политические партии и эксперты предлагают вернуться к смешанной системе выборов в Государственную Думу - к партийным спискам и по одномандатным округам, которые, конечно, ещё нужно будет определить. Согласен с этим, давайте вернёмся».
Предельный (логически завершенный) тезис. Мажоритарщики, наверное, тоже неплохо: политики будут иметь более плотную связь с избирателями и опыт конкуренции. Но дело не в том, чтобы вернуть или отменить какие-то демократические процедуры. «Сограждане, нам нужно ваше участие в делах страны!» - вот этот тезис в той или иной форме Путин произносит все время. Но довольно осторожно. Точнее было бы так сказать: нам больше не нужен формальный результат правящей партии сам по себе, и нам нужна реальная конкуренция.
Кстати, можно было бы поэкспериментировать с выборами и дальше: например, выбирать шерифов - руководство местной милиции (кстати, разделение на федеральную полицию и местную «народную» милицию было в одном из ранних вариантов закона о полиции), высших региональных судей, прокуроров. Дело ведь не в форме голосования и «стандартах демократии», а чтобы повысить ответственность этих лиц перед обществом. Выборы редко эффективны, когда приходится выбирать некоего начальника с неопределенным кругом полномочий, а когда понятно, что судья может согласиться с прокурором и посадить тебя ни за что, то на выборы прийти придется и придется подумать перед тем, как ставить галочку.
Нужны ли реальный федерализм и самоуправление
Суть полемики. Это продолжение дискуссии о кризисе вертикали. Финансовая вертикаль власти в России - чрезмерно централизована. Понятно, почему так случилось, это было частью политики удержания страны. Но в результате в России нет механизмов самоуправления и регионального развития, а региональные власти живут на дотационных потоках и не имеют стимулов к развитию. Оппоненты реформ возражают: проблематика сепаратизма никуда не делась, местные начальники вороваты и некомпетентны, лучше все контролировать сверху.
Тезис Путина: «Надо последовательно двигаться к тому, чтобы все российские регионы без исключения стали экономически самостоятельными и в полном смысле слова субъектными. Поэтому нам нужно немного менять логику межбюджетных отношений. Пусть Минфин не пугается этих слов...»
Предельный (логически завершенный) тезис. «Последовательно двигаться» - ослабляет тезис. Но здесь-то как раз придется аккуратно нащупывать модель. Без финансовой самостоятельности мэров и губернаторов их выборы потешны, все равно они будут зависеть от дотационных и коррупционных потоков больше, чем от граждан. Выбирать лицо без легальных самостоятельных полномочий - бессмысленно. Но справятся ли избиратели и правоохранители со слишком самостоятельными местными руководителями - вопрос.
Надо ли бороться с коррупцией
Суть полемики. С начала года Владимир Путин все время говорит о мерах по дисциплинированию чиновников.
Возражение состоит в том, что сложившаяся система прямо построена на «покупке лояльности», и перемена правил выглядит пока как лицемерие. Кто будет контролировать расходы чиновников: те же, кто получает и раздает черную наличку? На борьбе с коррупцией был разрушен ни один политический режим. В некоторых обсуждениях также различают «системную» борьбу с коррупцией и популизм, относя путинские инициативы ко второму. Частная полемика была о недвижимости чиновников за рубежом - она закончилась, недвижимость пока не под запретом. Дискутируется повышение подоходного налога для богатых, но президента здесь волнует, во-первых, сохранение простоты налоговый системы, а во-вторых, не налоги, а принцип: народу нужно показать, что сверхбогатые должны делиться.
Тезис Путина: «Прошу поддержать законодательные предложения об ограничении прав чиновников и политиков на зарубежные счета, ценные бумаги и акции. (Аплодисменты). Подождите аплодировать. Может, вам не всё понравится ещё… Поэтому действовать в этой сфере нужно крайне аккуратно. Но вот что можно делать, что, считаю, нужно делать и что справедливо - так это облагать так называемое престижное, демонстративное потребление дополнительными налогами...»
Предельный (логически завершенный) тезис. Правила игры меняются. Правила нельзя написать по пунктам и ввести указом, они будут меняться, в том числе на страхе и на показательных примерах. Как после ареста Ходорковского, все заговорили о социальной ответственности крупного бизнеса, так и сейчас речь идет о том: мы говорим, что демонстративное поведение и совсем уж наглое воровство чиновников - это вещи, с которыми власти не будут мириться.
Воровство на принципиальных государственных проектах приравнено к саботажу и предательству. У нас не 37-ой, но все же наглеть-то не надо. Если обсуждать содержательно, то лучшая борьба с коррупцией - это не компанейщина, а производительная работа государственных проектов. Политическую власть должно волновать не соблюдение формальных «антикоррупционных инструкций», а то, чтобы дело было сделано. Если дело не будет сделано или будет сделано с недопустимыми издержками, то вся сила избирательного применения закона должна быть проявлена во всей красе. Грубо говоря, спутник должен взлететь, оборонные заводы должны произвести новую технику, а олимпийские объекты должны быть построены.
А культ дела, вообще-то, идеологически прямо противоречит культу роскоши и сословному чванству.
Кто такие соотечественники и русский народ
Суть полемики. Путин спорит и с «белым» идеологическим реваншем (наследники дореволюционной России, Православия и Народности и даже, может быть, Самодержавия), и с «красным» (наследники великого СССР), и с демократическими обновленцами (Россия началась в 1992 году). Все три идейные группы густо представлены в элите.
Национализм - ключевая тема 2000-х, как и тема империи. Президент все время пытается нащупать компромисс между ними, и, кажется, делает это вполне взвешенно. С одной стороны говорит об ограничении инокультурной миграции, а с другой - признании суверенными даже не просто «граждан России», что беззубо, а всех носителей «русского языка» и «русской культуры». Это «Россия для русских» в том же понимании, как «великий русский математик Арнольд» или «великий русский полководец Барклай де Толли».
Путин утверждает, что нужны не вообще мигранты и какая-то рабочая сила, наоборот, это само по себе опасно, мы зовем домой и работаем с носителями именно нашей культуры. Одновременно он объявляет преемственность всей истории России. Но объявить одно дело, а как с этим практически работать, как можно утвердить преемственность? Как при этом не скатиться в слабый компромисс, политкорректность и в потерю любой культурной и национальной самоидентификации?
Тезис Путина: «Для всего мира мы один народ, мы русские. Так было и во время войны, так было всегда… Поручаю разработать ускоренный порядок предоставления российского гражданства нашим соотечественникам, носителям русского языка и русской культуры, прямым потомкам тех, кто родился и в Российской империи и в Советском Союзе».
Предельный (логически завершенный) тезис. Эту формулировку я узнал почти дословно не только потому, что эта тема меня волнует и лично, но и потому что сам редактировал резюме семинара, где этот тезис был сформулирован предельным образом, потом он, конечно, был повторен много где, но остается сильным. «Никакое логичное решение вопроса о “соотечественниках” и преемственности Отечеству невозможно без того, чтобы не объявить о заявительном, автоматическом праве стать гражданином Российской Федерации всех бывших граждан Российской империи и СССР. В этой точке возникнет кроме очевидных вопросов и проблем - пространство политики, ее возможность… Безусловная процедура репатриации есть, как известно, в Израиле, на такой шаг пошла постимперская Британия в отношении колоний… В нашем случае мы имеем дело с гораздо меньшим количеством населения, к тому же достаточно общим по культуре - прошедшим советскую школу, в большинстве своем знающим русский язык».
Будет ли кризис и есть ли у нас время
Суть полемики. Это спор об идеологическом контексте и понимании мировой ситуации.
Он рамочный для всех остальных споров: мы принимаем зависимость от мирового контекста, копим денег, чтобы пережить смутные времена, надеясь на восстановление мировой экономики и на некое скромное место в новом мировом порядке или участии в истории. Ответ на этот вопрос управляет всеми остальными темами - строим ли мы свою экономику и финансовую систему, строим ли мы свое образование и науку или всего лишь встраиваем в мировые стандарты, наследуем ли мы своей стране или вписываемся осколком империй в большой мир. Это спор об амбициях и рисках - некоторые полагают, что еще одного «большого рывка» Россия не выдержит, так что лучше сидеть тихо.
Тезис Путина. «При этом хочу, чтобы все мы отчётливо понимали: ближайшие годы будут решающими и, может быть, даже переломными…»
Предельный (логически завершенный) тезис. Нечего добавить.
В чем «русская идея»?
Суть полемики. Все время элиты и эксперты спорят о «русской идее» в том или иной форме.
Но практики далеки от философских абстракций, ну и идеологии нельзя придумать, она может только сложиться в результате коллективного мышления и обсуждения. Оппоненты поиска «идей» говорят обычно о том, что надо построить цивилизованное западное потребительское общество и с презрением, часто справедливым, смотрят на «идейных».
Тезис Путина. «Привычным стал постоянный рост потребления, расширение жизненных и культурных возможностей. Это неплохо. Но обеспечить продолжение такого роста в современном мире можно только с выходом на новый технологический уклад… трудиться на хорошей, интересной работе, строить бизнес, обзаводиться жильём, создавать большую и крепкую семью, воспитывать много детей, быть счастливыми в своей собственной стране».
Предельный (логически завершенный) тезис. Такая простая формулировка - «трудиться на хорошей, интересной работе, строить бизнес, обзаводиться жильём, создавать большую и крепкую семью» - на мой вкус лучше «больших идей». Здесь, главное, установка на производительное творчество. Президент обращается к нации не как к потребителю, в том числе потребителю социальной политики и выплат, а с предложением, так сказать, поработать. Более жестко это сказал в свое время Кеннеди: «Не думай, что Америка сделала для тебя, а что ты сам сделал для Америки». Собственно, демократическое участие только так и возможно.