ЧЕМ ЗАКОНЧИТСЯ ПОЛИТИЧЕСКИЙ ТОРГ ПУТИНА С РЕАКЦИОНЕРАМИ?
ЧЕМ ЗАКОНЧИТСЯ ПОЛИТИЧЕСКИЙ ТОРГ ПУТИНА С РЕАКЦИОНЕРАМИ?
Надо уметь отделять главное от второстепенного. Сегодня общество полевело. Но нет силы, которая этот левый поворот могла бы использовать для того, чтобы выдернуть власть и собственность у компрадоров. Вот это сегодня главный вопрос. О какой инициативе вы говорите по поводу Путина? Человек идет по задам, причем абсолютно демагогическим. Вы посмотрите его работу по экономике. Здесь говорили, что словоблудие. Да ничего подобного, там не словоблудие. Там политический торг. Кого с кем? Путина с компрадорами. Поставлены условия, при которых кабинет Путина получит признание легитимности из-за рубежа. Киссинджер приехал, сделку эту оформил с огромной группой и командой в режиме спецмиссии. А вы говорите об инициативе.
Сегодня есть три принципиальные платформы: 1) прогрессивная - это индустриальная платформа; 2) консервативная - это сохранение экспортно-сырьевой модели и господство компрадорской власти и компрадорской собственности; 3) реакционная - это возврат к 90-м годам. Это полное подчинение вашингтонскому консенсусу. Это превращение Путина во второго Ельцина. Вот три варианта сегодня.
Чем отличается путинский вариант от реакционного? Реакционный манифест в чем реализован сегодня? Где выражение этой платформы?
Реакционная платформа представлена в обновленном варианте "Стратегии-2020". И это не что иное, это никакая стратегия, это ультимативное требование Путину по поводу обуздания левого поворота. Чем отличается, я возвращаюсь к вопросу, чем отличается позиция Путина от реакционеров? Только тем, что он пошел на бюджетную национализацию части компрадорской ренты. И вся вертикаль власти Путина держится на огосударствлении компрадорской ренты. Этим режим Путина отличается от режима Ельцина.
Где реализована консервативная платформа в самом обобщенном виде? Это вторая статья Путина по экономике. Таким образом, мы имеем реакционную платформу - это вариант "Стратегии-2020", которую никто, кстати, в глаза не видел, люди засекретили его, кроме промежуточного доклада в августе.
Чем закончился политический торг Путина с реакционерами? Путин взял на себя обязательства по обузданию левого поворота, снял полностью риторику о новой индустриализации. А риторика о новой индустриализации, она вела, естественно, к вопросу решения о собственности, то есть о национализации и вертикальной интеграции собственности. Это было одним из условий торга. А в ответ Путин получает, по уверению команды Киссинджера, признание своей легитимности после 4 марта. Вот такой сегодня расклад.
А что на стороне прогрессивной платформы? Оформлена ли она сегодня? Две антироссийские платформы (реакционная и консервативная) оформлены. Долго говорить о том, почему они антироссийские, незачем. Весь вопрос в том, что мы готовы противопоставить в качестве прогрессивной платформы? Вот это, с моей точки зрения, самый главный вопрос, что мы готовы предложить по решению вопроса о собственности и по решению вопроса о власти?
Вот я смотрю здесь обязательства Геннадия Андреевича по вопросу о собственности. Чем они отличаются от старых, скажем так, устаревших постановок? Там правильно говорится о национализации. Безусловно, национализация - это сегодня единственный способ для того, чтобы восстановить управляемость и удержать страну от развала. Это стратегическая национализация.
Но ради чего эта национализация? Вот тут опять же провисание. Почему? Потому что, к сожалению, нет вот этой целевой функции национализации главной, ради чего она делается. Ради того, чтобы провести вертикальную интеграцию. Не просто государственный сектор нам нужен, который будет формально государственным, а по хозрасчету частным. Возврат к прежней модели, которая дала развал Советского Союза, недопустим. И если коммунисты об этом прямо не скажут, никого за собой не поведут. Если они не покажут, что осознали ошибки прошлого, будут сидеть вот в этом компрадорском настоящем.
Надо показать людям, что вопрос о собственности по-другому стоит, что выводы сделаны, что мы знаем, почему провалился Советский Союз, кто допустил этот провал. И гарантируем, что на сей раз провала не будет. И по вопросу о собственности, если не дополнять вертикальной интеграцией, то будем сидеть на платформе Путина, который до сих пор противопоставляет государственное и частное.
Нет уже такого противопоставления. Все развитые страны потому и развитые, что имеют корпоративный сектор, экономику ТНК. Если бы у нас была экономика ТНК, был бы Советский Союз. И это надо четко, прямо говорить и брать сегодня на вооружение.
Что по новой индустриализации? По новой индустриализации, извините, ничего. Я не знаю, кто тут этот тезис рисовал, но это совершенно не уму и не сердцу, никого не поднять таким тезисом. И главное, что тут же сдается новая индустриализация в пользу модернизации...
Что такое модернизация без установок? Извините, какая такая, так сказать, модернизация, если у Медведева модернизация - это перестройка-2, только применительно к России. Мы что, дети и не понимаем, что к чему?
Надо четко показать, что новая индустриализация сегодня - это новый этап, прежде всего исторического развития страны, что это вторая фаза индустриализации, высокотехнологичная, экологичная, которая переводит нашу экономику из модели низкооплачиваемой второсортной рабочей силы в модель высокооплачиваемой высококвалифицированной рабочей силы, что это устранение диспропорции между характером рабочих мест и их количеством, и уровнем образования основной нашей людской массы, и так далее и тому подобное.
Надо это всё буквально расписать. А так получается, вы знаете, я посмотрел перед выборами программы все. Я не нашел ни одной партии, которая не выступила бы за новую индустриализацию, кроме крайне правых, вот этого варианта "2020".
Все выступили за новую индустриализацию, я даже в публикации обозвал это как возможность неоиндустриального консенсуса в противоположность вашингтонскому. Но для меня понятно, что и у "Едра", и у Путина, и Фронта это чистая риторика. Но я-то надеюсь, что у КПРФ это не просто риторика. Это очень крупный и серьезный вопрос...
Я хотел бы пожелать, товарищи, чтобы полевение общества, которое сегодня факт, факт, чтобы вот это полевение общества было возглавлено коммунистами, чтобы социальное большинство сегодня было идейно, политически организовано.
В 1917 году партия Ленина по уровню организации политической превосходила на голову всех. Сегодня левые на голову ниже, там компрадоры, там иностранный капитал, там иностранные мозги и так далее. Но наша задача - показать, что наши мозги сегодня не хуже, что мы тоже умеем читать ход событий в режиме реального времени. И не просто читать, плакаться в жилетку, а принимать адекватные меры. И причем меры на опережение.
Нам сегодня нужен перехват стратегической инициативы на волне полевения общества. Вот о чем нужно думать.
Сергей Семенович ГУБАНОВ,
главный редактор журнала «Экономист»,
(из выступления на Круглом столе
«Экономика России сегодня:
диагноз, прогнозы, рецепты спасения»)
Надо уметь отделять главное от второстепенного. Сегодня общество полевело. Но нет силы, которая этот левый поворот могла бы использовать для того, чтобы выдернуть власть и собственность у компрадоров. Вот это сегодня главный вопрос. О какой инициативе вы говорите по поводу Путина? Человек идет по задам, причем абсолютно демагогическим. Вы посмотрите его работу по экономике. Здесь говорили, что словоблудие. Да ничего подобного, там не словоблудие. Там политический торг. Кого с кем? Путина с компрадорами. Поставлены условия, при которых кабинет Путина получит признание легитимности из-за рубежа. Киссинджер приехал, сделку эту оформил с огромной группой и командой в режиме спецмиссии. А вы говорите об инициативе.
Сегодня есть три принципиальные платформы: 1) прогрессивная - это индустриальная платформа; 2) консервативная - это сохранение экспортно-сырьевой модели и господство компрадорской власти и компрадорской собственности; 3) реакционная - это возврат к 90-м годам. Это полное подчинение вашингтонскому консенсусу. Это превращение Путина во второго Ельцина. Вот три варианта сегодня.
Чем отличается путинский вариант от реакционного? Реакционный манифест в чем реализован сегодня? Где выражение этой платформы?
Реакционная платформа представлена в обновленном варианте "Стратегии-2020". И это не что иное, это никакая стратегия, это ультимативное требование Путину по поводу обуздания левого поворота. Чем отличается, я возвращаюсь к вопросу, чем отличается позиция Путина от реакционеров? Только тем, что он пошел на бюджетную национализацию части компрадорской ренты. И вся вертикаль власти Путина держится на огосударствлении компрадорской ренты. Этим режим Путина отличается от режима Ельцина.
Где реализована консервативная платформа в самом обобщенном виде? Это вторая статья Путина по экономике. Таким образом, мы имеем реакционную платформу - это вариант "Стратегии-2020", которую никто, кстати, в глаза не видел, люди засекретили его, кроме промежуточного доклада в августе.
Чем закончился политический торг Путина с реакционерами? Путин взял на себя обязательства по обузданию левого поворота, снял полностью риторику о новой индустриализации. А риторика о новой индустриализации, она вела, естественно, к вопросу решения о собственности, то есть о национализации и вертикальной интеграции собственности. Это было одним из условий торга. А в ответ Путин получает, по уверению команды Киссинджера, признание своей легитимности после 4 марта. Вот такой сегодня расклад.
А что на стороне прогрессивной платформы? Оформлена ли она сегодня? Две антироссийские платформы (реакционная и консервативная) оформлены. Долго говорить о том, почему они антироссийские, незачем. Весь вопрос в том, что мы готовы противопоставить в качестве прогрессивной платформы? Вот это, с моей точки зрения, самый главный вопрос, что мы готовы предложить по решению вопроса о собственности и по решению вопроса о власти?
Вот я смотрю здесь обязательства Геннадия Андреевича по вопросу о собственности. Чем они отличаются от старых, скажем так, устаревших постановок? Там правильно говорится о национализации. Безусловно, национализация - это сегодня единственный способ для того, чтобы восстановить управляемость и удержать страну от развала. Это стратегическая национализация.
Но ради чего эта национализация? Вот тут опять же провисание. Почему? Потому что, к сожалению, нет вот этой целевой функции национализации главной, ради чего она делается. Ради того, чтобы провести вертикальную интеграцию. Не просто государственный сектор нам нужен, который будет формально государственным, а по хозрасчету частным. Возврат к прежней модели, которая дала развал Советского Союза, недопустим. И если коммунисты об этом прямо не скажут, никого за собой не поведут. Если они не покажут, что осознали ошибки прошлого, будут сидеть вот в этом компрадорском настоящем.
Надо показать людям, что вопрос о собственности по-другому стоит, что выводы сделаны, что мы знаем, почему провалился Советский Союз, кто допустил этот провал. И гарантируем, что на сей раз провала не будет. И по вопросу о собственности, если не дополнять вертикальной интеграцией, то будем сидеть на платформе Путина, который до сих пор противопоставляет государственное и частное.
Нет уже такого противопоставления. Все развитые страны потому и развитые, что имеют корпоративный сектор, экономику ТНК. Если бы у нас была экономика ТНК, был бы Советский Союз. И это надо четко, прямо говорить и брать сегодня на вооружение.
Что по новой индустриализации? По новой индустриализации, извините, ничего. Я не знаю, кто тут этот тезис рисовал, но это совершенно не уму и не сердцу, никого не поднять таким тезисом. И главное, что тут же сдается новая индустриализация в пользу модернизации...
Что такое модернизация без установок? Извините, какая такая, так сказать, модернизация, если у Медведева модернизация - это перестройка-2, только применительно к России. Мы что, дети и не понимаем, что к чему?
Надо четко показать, что новая индустриализация сегодня - это новый этап, прежде всего исторического развития страны, что это вторая фаза индустриализации, высокотехнологичная, экологичная, которая переводит нашу экономику из модели низкооплачиваемой второсортной рабочей силы в модель высокооплачиваемой высококвалифицированной рабочей силы, что это устранение диспропорции между характером рабочих мест и их количеством, и уровнем образования основной нашей людской массы, и так далее и тому подобное.
Надо это всё буквально расписать. А так получается, вы знаете, я посмотрел перед выборами программы все. Я не нашел ни одной партии, которая не выступила бы за новую индустриализацию, кроме крайне правых, вот этого варианта "2020".
Все выступили за новую индустриализацию, я даже в публикации обозвал это как возможность неоиндустриального консенсуса в противоположность вашингтонскому. Но для меня понятно, что и у "Едра", и у Путина, и Фронта это чистая риторика. Но я-то надеюсь, что у КПРФ это не просто риторика. Это очень крупный и серьезный вопрос...
Я хотел бы пожелать, товарищи, чтобы полевение общества, которое сегодня факт, факт, чтобы вот это полевение общества было возглавлено коммунистами, чтобы социальное большинство сегодня было идейно, политически организовано.
В 1917 году партия Ленина по уровню организации политической превосходила на голову всех. Сегодня левые на голову ниже, там компрадоры, там иностранный капитал, там иностранные мозги и так далее. Но наша задача - показать, что наши мозги сегодня не хуже, что мы тоже умеем читать ход событий в режиме реального времени. И не просто читать, плакаться в жилетку, а принимать адекватные меры. И причем меры на опережение.
Нам сегодня нужен перехват стратегической инициативы на волне полевения общества. Вот о чем нужно думать.
Сергей Семенович ГУБАНОВ,
главный редактор журнала «Экономист»,
(из выступления на Круглом столе
«Экономика России сегодня:
диагноз, прогнозы, рецепты спасения»)