Отмороженный мухинец Свяневич. Часть 4/5
Добавлю еще, что первым изданием цитированная книга воспоминаний Свяневича "В тени Катыни" вышла в Париже в 1976 г. По всей видимости, вовсе даже не случайно через 2 года после смерти Козловского, о которой автор сам сообщил в своей книге, которую написал, по собственному свидетельству, в том самом 1974 г., когда узнал о смерти в том году Козловского.
Имеет смысл уточнить дату и обстоятельства перехода Козловского к немцам. Дату своего приезда в Куйбышев Свяневич не называет, но ее можно вычислить. В начале третьей декады апреля он освобождается из лагеря, на следующий день выезжает в Котлас, куда прибывает еще через несколько дней. На следующий день по приезде посещает транспортный отдел польского представительства. Там ему сообщают, что дальше он должен ехать в Киров, куда Свяневич выезжает на следующий день. В Кирове находится две недели. Из Кирова едет в Горький, где проводит еще два дня. Из Горького добирается в Куйбышев на пароходе. Где-то примерно месяц или около месяца набирается. Во всяком случае, никак не менее трех недель. Следовательно, наиболее вероятная дата его прибытия в Куйбышев конец мая.
Через несколько дней после того он встречается с послом, вероятней всего, в начале июня:
"Сразу же по приезде я получил место в общежитии при посольстве и, оставив там вещи, пошел доложить о своем прибытии шефу польской военной миссии при советском правительстве генералу Воликовскому. Его, естественно, прежде всего интересовала судьба польских офицеров, и он попросил меня в сжатой форме изложить письменно все, что я знал, описав мой этап из Козельска в смоленскую внутреннюю тюрьму НКВД, и все, что я видел по дороге. Так появился на свет уже упоминавшийся мною рапорт, в котором я обращал внимание польских властей на Смоленскую область, где следовало искать следы пропавших польских офицеров. Кстати, до этого польская военная миссия проводила исследование в совершенно ином месте. Одновременно я представил копию рапорта польскому посольству. Особенно удивлен тем, что, как минимум, часть польских пленных была вывезена под Смоленск, был профессор Сукенницкий.
...
Через несколько дней у меня состоялась беседа с нашим послом.
...
Сейчас, в 1974 году, когда я пишу эти строки в Канаде, я не располагаю списком арестованных работников польских представительств.".
Как Козловский мог практически перебежать? Свяневич упоминает о свидетельстве, согласно которому Козловский находился в лагерях Андерса. Какие из них имеются в виду, не уточняет.
В то время поляки выдворялись из СССР тремя путями. Первый - по Каспийскому морю из Красноводска в Пехлеви с 24 марта по 6 апреля. Второй - сухопутный, из Ашхабада в Мешхед в марте. Затем до 10 августа выдворения не было. Третий - из Мурманска. 28 апреля оттуда отправился крейсер "Эдинбург", перевозивший золото в Англию. На его борту находились чешские летчики (направлявшиеся в распоряжение британских ВВС) и, возможно, польские офицеры. Это судно, которое могло перевозить до 300 пассажиров, было потоплено немцами 30 апреля. Получается, что Козловский мог бежать или быть захваченным немцами никак не ранее самого конца марта - не позднее первой половины июня. А известие об этом в Куйбышев могло поступить во всяком случае не позднее отъезда Свяневича из этого города. Дату убытия мемуарист не называет, но упоминает, что вместе с ним на одном пароходе ехал Кот, который непосредственно перед тем встречался в Москве 8 июля с Вышинским. Т. е., после этого дня. Далее добирались водным путем до Пехлеви в течение еще примерно двух недель, а о своем пребывании в Иране мемуарист пишет, что оно имело место в августе. Следовательно, вероятнее всего, из Куйбышева он выехал во вторую неделю июля. И, соответственно, не поздней выезда из Куйбышева мог узнать там о переходе Козловского к немцам. Итого примерные хронологические рамки этого события - последняя неделя марта - вторая неделя июля. Получается, что переход Козловского к немцам должен был состояться в апреле-мае, получить известие об этом в Куйбышеве должны были в июне, а после получения известия посольством о том в Куйбышеве же мог узнать Свяневич. Наиболее вероятно, выходит, в период со второй недели июня по первую неделю июля. А в течение первой недели он писал там рапорт о своем пребывании в Смоленске. И потому не исключено, что побег Козловского состоялся незамедлительно после представления рапорта Свяневичем.
Если допустить такую версию, картина событий приобретает законченность и логическую стройность. Так как в то время немцам для запуска в исполнение их провокации недоставало только сведений о том, где в последний раз видели исчезнувших офицеров, которые сообщались в записке Свяневича. Предположим, что кто-то из Куйбышева оперативно их передал Козловскому, тот с ними перебежал, и машинка провокации завертелась.
ОКОНЧАНИЕ
Имеет смысл уточнить дату и обстоятельства перехода Козловского к немцам. Дату своего приезда в Куйбышев Свяневич не называет, но ее можно вычислить. В начале третьей декады апреля он освобождается из лагеря, на следующий день выезжает в Котлас, куда прибывает еще через несколько дней. На следующий день по приезде посещает транспортный отдел польского представительства. Там ему сообщают, что дальше он должен ехать в Киров, куда Свяневич выезжает на следующий день. В Кирове находится две недели. Из Кирова едет в Горький, где проводит еще два дня. Из Горького добирается в Куйбышев на пароходе. Где-то примерно месяц или около месяца набирается. Во всяком случае, никак не менее трех недель. Следовательно, наиболее вероятная дата его прибытия в Куйбышев конец мая.
Через несколько дней после того он встречается с послом, вероятней всего, в начале июня:
"Сразу же по приезде я получил место в общежитии при посольстве и, оставив там вещи, пошел доложить о своем прибытии шефу польской военной миссии при советском правительстве генералу Воликовскому. Его, естественно, прежде всего интересовала судьба польских офицеров, и он попросил меня в сжатой форме изложить письменно все, что я знал, описав мой этап из Козельска в смоленскую внутреннюю тюрьму НКВД, и все, что я видел по дороге. Так появился на свет уже упоминавшийся мною рапорт, в котором я обращал внимание польских властей на Смоленскую область, где следовало искать следы пропавших польских офицеров. Кстати, до этого польская военная миссия проводила исследование в совершенно ином месте. Одновременно я представил копию рапорта польскому посольству. Особенно удивлен тем, что, как минимум, часть польских пленных была вывезена под Смоленск, был профессор Сукенницкий.
...
Через несколько дней у меня состоялась беседа с нашим послом.
...
Сейчас, в 1974 году, когда я пишу эти строки в Канаде, я не располагаю списком арестованных работников польских представительств.".
Как Козловский мог практически перебежать? Свяневич упоминает о свидетельстве, согласно которому Козловский находился в лагерях Андерса. Какие из них имеются в виду, не уточняет.
В то время поляки выдворялись из СССР тремя путями. Первый - по Каспийскому морю из Красноводска в Пехлеви с 24 марта по 6 апреля. Второй - сухопутный, из Ашхабада в Мешхед в марте. Затем до 10 августа выдворения не было. Третий - из Мурманска. 28 апреля оттуда отправился крейсер "Эдинбург", перевозивший золото в Англию. На его борту находились чешские летчики (направлявшиеся в распоряжение британских ВВС) и, возможно, польские офицеры. Это судно, которое могло перевозить до 300 пассажиров, было потоплено немцами 30 апреля. Получается, что Козловский мог бежать или быть захваченным немцами никак не ранее самого конца марта - не позднее первой половины июня. А известие об этом в Куйбышев могло поступить во всяком случае не позднее отъезда Свяневича из этого города. Дату убытия мемуарист не называет, но упоминает, что вместе с ним на одном пароходе ехал Кот, который непосредственно перед тем встречался в Москве 8 июля с Вышинским. Т. е., после этого дня. Далее добирались водным путем до Пехлеви в течение еще примерно двух недель, а о своем пребывании в Иране мемуарист пишет, что оно имело место в августе. Следовательно, вероятнее всего, из Куйбышева он выехал во вторую неделю июля. И, соответственно, не поздней выезда из Куйбышева мог узнать там о переходе Козловского к немцам. Итого примерные хронологические рамки этого события - последняя неделя марта - вторая неделя июля. Получается, что переход Козловского к немцам должен был состояться в апреле-мае, получить известие об этом в Куйбышеве должны были в июне, а после получения известия посольством о том в Куйбышеве же мог узнать Свяневич. Наиболее вероятно, выходит, в период со второй недели июня по первую неделю июля. А в течение первой недели он писал там рапорт о своем пребывании в Смоленске. И потому не исключено, что побег Козловского состоялся незамедлительно после представления рапорта Свяневичем.
Если допустить такую версию, картина событий приобретает законченность и логическую стройность. Так как в то время немцам для запуска в исполнение их провокации недоставало только сведений о том, где в последний раз видели исчезнувших офицеров, которые сообщались в записке Свяневича. Предположим, что кто-то из Куйбышева оперативно их передал Козловскому, тот с ними перебежал, и машинка провокации завертелась.
ОКОНЧАНИЕ