(no subject)
В аэропорту им. Бен-Гуриона очень общительные и открытые работники. Их интересует всё: что вы везете, где были, почему вас провожает именно этот человек и можно ли увидеть его документы, и где вы учили иврит, и зачем вон тем двум российским туристкам в таких коротких юбках, мать их, такие стройные длинные ноги. Они же в них путаются.
В прошлый раз меня рассматривали через помесь лупы и рентгена. Меня прощупали так нежно и настойчиво, что я обнаружила в себе несколько новых эрогенных зон, о существовании которых ранее не подозревала. Мой ноутбук разобрали, пропустили через счетчик Гейгера и снова собрали. И потом все равно не пустили с ним в салон. Моей косметикой покормили кроликов, и в самолет, задержавшийся из-за меня на 15 минут, меня торжественно ввёл начальник службы безопасности аэропорта. Вообщем, мы тогда славно с ребятами пообщались, вспомнить приятно.
В этот раз все было по другому, но тоже мило.
Меня, конечно, попросили открыть чемодан. Я не сопротивлялась: в чемодане не было ничего примечательного. Кофе. Шоколадка. Пара платьев и сандалики. Вино. Кроссовки. Курицы, завернутой в газету, и грязных носков не наблюдалось.
- А что это у вас тут? - кокетливо поинтересовалась девушка-надсмотрщик.
- Винишко, знаете ли, захватила по случаю - приветливо ответила я
- А... а еще что? - улыбалась нежно она
- Кроссовочки. Я в них бегаю по утрам. Тыг-тыгыдым - я изо всех сил старалась переулыбать ее
- А... а еще что? - ей бы лимон съесть, чтобы не сияла так отчаянно.
- эммм... все вроде... погодите... погодите..
Я похолодела. В чемодане, аккурат между вином и кроссовками, лежал немаленький такой, граммов на пятьсот, мешочек медного купороса.
Лирическое отступление. По приезду на неисторическую родину в юном месяце апреле я была проинформирована, что мое уютное гнездышко очень тяжело пережило расставание со мной. Оно впало в депрессию и покрылось плесенью. Друзья, проживавшие в нехорошей квартире, вступили в героическую борьбу с грибком. Плесень выкуривали, заговаривали, выжигали, обмазывали чесноком и сажали на осиновый кол, но она стоически держалась и не сдавала позиции, пока о проблеме не узнал мой папенька. Многие годы он находился в близких отношениях с практической химией, вследствие чего некоторые участки отчего дома были похожи на наглядное пособие "попробуй таблицу Менделеева на вкус". Узнав о нашествии плесени, отец вручил мне злополучный мешочек, объяснил правила пользования веществом и, благословив на борьбу со злом, отправил восвояси.
Восвоясях я, ясен пень, забыла передать пакет ребятам. Вместо этого я автоматически закинула его в чемодан, привезла в Обетованную, где он и пролежал несколько месяцев, забытый богом и людьми. Зачем я решила его отвезти назад, я не знаю. Конец лирического отступления.
- Так что это? - не унималась моя мучительница.
Я молча смотрела на нее. Не то чтобы медный купорос очень опасная штука, но разговор о том, почему он у меня в багаже, я боялась даже представить себе:
- это что?
- это? Да так, ничего. Медный купорос
- зачем?
- плесень выводить
- здесь, в Израиле?
- нет, в Ташкенте.
- а откуда он у вас?
- из Ташкента привезла
-а зачем?
-плесень выводить...
Пока я мучительно соображала, что будет дальше, жрица сканера и латексных перчаток внезапно пришла на помощь:
- Это соль Мертвого моря, да?
- Даааа - выдохнула я. - Соль. Мертвого такого моря. Синенькая.
- Ясно. - Она довольно улыбалась. - Где купили, там же?
- Нет, на рынке в Тель-Авиве. Там дешевле.
Девушка понимающе кивнула и шлепнула стикер на багаж.
- Have a safe flight!
В прошлый раз меня рассматривали через помесь лупы и рентгена. Меня прощупали так нежно и настойчиво, что я обнаружила в себе несколько новых эрогенных зон, о существовании которых ранее не подозревала. Мой ноутбук разобрали, пропустили через счетчик Гейгера и снова собрали. И потом все равно не пустили с ним в салон. Моей косметикой покормили кроликов, и в самолет, задержавшийся из-за меня на 15 минут, меня торжественно ввёл начальник службы безопасности аэропорта. Вообщем, мы тогда славно с ребятами пообщались, вспомнить приятно.
В этот раз все было по другому, но тоже мило.
Меня, конечно, попросили открыть чемодан. Я не сопротивлялась: в чемодане не было ничего примечательного. Кофе. Шоколадка. Пара платьев и сандалики. Вино. Кроссовки. Курицы, завернутой в газету, и грязных носков не наблюдалось.
- А что это у вас тут? - кокетливо поинтересовалась девушка-надсмотрщик.
- Винишко, знаете ли, захватила по случаю - приветливо ответила я
- А... а еще что? - улыбалась нежно она
- Кроссовочки. Я в них бегаю по утрам. Тыг-тыгыдым - я изо всех сил старалась переулыбать ее
- А... а еще что? - ей бы лимон съесть, чтобы не сияла так отчаянно.
- эммм... все вроде... погодите... погодите..
Я похолодела. В чемодане, аккурат между вином и кроссовками, лежал немаленький такой, граммов на пятьсот, мешочек медного купороса.
Лирическое отступление. По приезду на неисторическую родину в юном месяце апреле я была проинформирована, что мое уютное гнездышко очень тяжело пережило расставание со мной. Оно впало в депрессию и покрылось плесенью. Друзья, проживавшие в нехорошей квартире, вступили в героическую борьбу с грибком. Плесень выкуривали, заговаривали, выжигали, обмазывали чесноком и сажали на осиновый кол, но она стоически держалась и не сдавала позиции, пока о проблеме не узнал мой папенька. Многие годы он находился в близких отношениях с практической химией, вследствие чего некоторые участки отчего дома были похожи на наглядное пособие "попробуй таблицу Менделеева на вкус". Узнав о нашествии плесени, отец вручил мне злополучный мешочек, объяснил правила пользования веществом и, благословив на борьбу со злом, отправил восвояси.
Восвоясях я, ясен пень, забыла передать пакет ребятам. Вместо этого я автоматически закинула его в чемодан, привезла в Обетованную, где он и пролежал несколько месяцев, забытый богом и людьми. Зачем я решила его отвезти назад, я не знаю. Конец лирического отступления.
- Так что это? - не унималась моя мучительница.
Я молча смотрела на нее. Не то чтобы медный купорос очень опасная штука, но разговор о том, почему он у меня в багаже, я боялась даже представить себе:
- это что?
- это? Да так, ничего. Медный купорос
- зачем?
- плесень выводить
- здесь, в Израиле?
- нет, в Ташкенте.
- а откуда он у вас?
- из Ташкента привезла
-а зачем?
-плесень выводить...
Пока я мучительно соображала, что будет дальше, жрица сканера и латексных перчаток внезапно пришла на помощь:
- Это соль Мертвого моря, да?
- Даааа - выдохнула я. - Соль. Мертвого такого моря. Синенькая.
- Ясно. - Она довольно улыбалась. - Где купили, там же?
- Нет, на рынке в Тель-Авиве. Там дешевле.
Девушка понимающе кивнула и шлепнула стикер на багаж.
- Have a safe flight!