Эффект бабочки
Бронкс, 1970
Отдельное удовольствие мне доставляет собирать информацию, как пазлы, составлять из кусочков. Прочла у irin_v письмо Довлатова и очередной пазл сложился. Нью-Йорк 70-80-х. Увидев эти фотографии я была поражена. Будто гражданская война.
Отрывок из письма Сергея Довлатова к Юлии Губаревой
24 декабря. (Или - ночь перед Рождеством.) <1982 г.>
Второе, что делает здешнюю жизнь иногда совершенно невыносимой - это постоянная борьба за свою безопасность. Мы живем в самом криминальном городе мира, в Нью-Йорке за год убивают две тысячи человек (побольше, чем в Афганистане), среди которых десятки полицейских, здесь фактически идет гражданская война, то же самое, или почти то же самое происходит во всех крупных городах Америки, и большинство американцев рассуждают так, что лучше сдаться красным, которые ликвидируют бандитизм. В провинции, конечно, ничего этого нет, но в провинции мне совершенно нечего делать, и я никогда по доброй воле из Нью-Йорка не уеду, так что приходится воевать. Есть разные способы уберечься от опасности, евреи в Бруклине (главным образом - бывшие одесситы) создали что-то вроде милиции, организовали дозоры, ходят с автоматами и так далее.
Мы с Леной выбрали пассивный способ, то есть - поселились в дорогом районе, квартира наша стоит сейчас 600 долларов в месяц - это стоимость четырех дубленок, или 120 бутылок водки, но и у нас время от времени бывают перестрелки, грабежи и убийства, к счастью, никто из нас не служит, Лена купила наборную машину и берет заказы на дом, а я сочиняю всякую халтуру и раз в неделю отвожу ее в город, мы живем как бы в Озерках. Даже в нашем сравнительно тихом Квинсе зарегистрированы десятки организованных банд со своими казначеями, идеологами, бухгалтерами, адвокатами и пр. Это - буржуазный Квинс, а, скажем, в Гарлеме, Бронксе, Нижнем Манхаттене есть огромные районы, куда уже не заглядывает полиция, и откуда криминальная информация уже не попадает в газеты, там происходит что-то жуткое. Я года два назад писал репортаж из ночного Гарлема, мы были вчетвером, взяли галлон водки (я тогда еще был пьющим), вооружились пистолетами, и в результате от страха так _ шумели и кричали, что мой приятель-фотограф вдруг .сказал: «Обрати внимание, мы здесь страшнее всех!» И действительно, чернокожие с опаской поглядывали на русских журналистов. Короче, переехать в более дешевую квартиру мы не можем, и эти 600 долларов - больше половины наших месячных расходов.
Первоисточник
Пятая авеню, Восточный Гарлем, 1970.
В начале 1970-х годов в Нью-Йорке побывал фотограф Камило Хосе Вергара, и вот, что он там увидел: “Я прибыл в Нью-Йорк во время Вьетнамской войны в 1970-м году, прежде чем он едва избежал банкротства. Изысканные здания были заброшены, улицы грязные, парки пустовали, у школ был ветхий вид. По заброшенным домам бегали стаи собак, а на их крышах росли деревья. Поселенцы открывали двери и делали отверстия в стенах. Они снимали доски с окон для естественного освещения и вентиляции, превращая таким образом пустующие здания в пристанища для бездомных, наркопритоны и тиры.
Продолжение и остальные фотографии.
Южный Бронкс, 1970.
Пуэрториканская свадьба в Восточном Гарлеме, 1970.
Авеню С, Нижний Ист-Сайд, 1970.
Бронкс-Ривер, Бронкс, 1970.
Всемирный торговый центр в стадии строительства, Манхэттен, 1970.
Восточный Гарлем, 1970.
South Bronx street life circa ’79
К слову, участие США во Вьетнамской войне как раз приходится на этот период 1965-1973.
"Фрикономика" Стивен Левитт, Стивен Дабнер
"Куда исчезли все преступники?
Кроме того, именно в этот день (на Рождество 1989 года) преступность в США достигла своего апогея. За предыдущие пятнадцать лет количество тяжких преступлений резко возросло, и их доля среди прочих правонарушений составила целых 80%. Сообщения о преступлениях постепенно заполонили вечерние выпуски новостей и стали главной темой разговоров по всей стране.
Когда в начале 1990-х уровень преступности начал снижаться, это произошло так быстро и внезапно, что удивило практически всех. Некоторые эксперты были настолько уверены в неуклонном росте преступности, что им понадобилось много лет, чтобы признать ее падение. По сути, многие из них еще долгое время продолжали предсказывать страшные
сценарии развития событий. Однако доказательство было налицо: рост преступности приостановился и постепенно пошел на спад, достигнув в конце концов уровня сорокалетней давности.
Объяснение снижения уровня преступности. Количество упоминаний:
1. Новые стратегии полиции 52
2. Увеличение роли тюрем 47
3. Изменения на рынке кокаина и других тяжелых наркотиков 33
4. Старение населения Соединенных Штатов 32
5. Более суровые законы о контроле оружия 32
6. Сильная экономика 28
7. Увеличение численного состава полиции 26"
В книге подробный анализ всех версий. И потрясающий вывод: "эффект бабочки" - процесс Роу против Уэйда.
В 1970 году адвокаты Линда Коффи и Сара Веддингтон подали иск в Окружной федеральный суд штата Техас. В иске фигурировал псевдоним - Джейн Роу (Норма Маккорви). Ответчиком выступил окружной прокурор Генри Уэйд.
"В первые годы после процесса Рои против Уэйда аборты сделали около 750 тысяч американских женщин (1 аборт на 4 новорожденных). А к 1980 году количество абортов составило уже 1,6 миллиона (1 аборт на 2,25 новорожденных). На этой цифре количество операций по искусственному прерыванию беременности стабилизировалось.
До процесса Рои против Уэйда такую операцию могли позволить себе преимущественно девушки из богатых или хорошо обеспеченных семей. Только у них была возможность договориться с врачами и сделать безопасный нелегальный аборт. Теперь же любая женщина могла пойти на эту операцию не украдкой за пятьсот долларов, а вполне открыто и меньше чем за сто долларов. Женщины какого же типа в наибольшей мере воспользовались преимуществами, которые открыл перед ними процесс Рои против Уэйда? Очень часто это были несовершеннолетние, незамужние или бедные женщины с весьма низкими доходами и безрадостными перспективами. Иногда же они подпадали под все три определения сразу.
Какое же будущее ожидало ребенка такой женщины? Согласно одному из исследований, для детей, которые не родились в связи с разрешением абортов, вероятность жизни в нищете составляла бы выше 50%. Вероятность же вырасти в неполной семье составляла бы для них более 60%. Эти два фактора - бедное детство и жизнь с одним родителем - и являются главными причинами возможного криминального будущего.
Жизнь в неполной семье увеличивает предрасположенность ребенка к совершению преступлений примерно вдвое. К таким же результатам приводит и слишком юный возраст матери. Как показало еще одно исследование, очень мощным фактором, делающим из ребенка преступника, является также низкая культура матери. Другими словами, любая причина, которая заставляет американку делать аборт, предсказывает, что у ее ребенка может быть несчастливая, а то и криминальная жизнь. Можете не сомневаться, что легализация абортов в Соединенных Штатах имела множество самых разных последствий. Например, резко сократилось количество детоубийств. Сократилось также число вынужденных браков и количество детей, отдаваемых в детские дома (что привело к буму на усыновление детей из других стран).
Количество беременных женщин на улицах увеличилось на 30%, однако число новорожденных уменьшилось на 6%. Это свидетельствовало о том, что многие женщины использовали аборты в качестве простого способа контроля рождаемости. Более того, такая радикальная и грубая форма “страховки” стала довольно популярной.Однако самый значительный эффект легализации абортов, который обнаружил себя лишь по прошествии многих лет, заключался в ее влиянии на преступность. В начале 1990-х годов первое поколение детей, родившихся после процесса Рои против Уэйда , достигло подросткового возраста. Как известно, именно в этом возрасте обычно начинают проявляться криминальные наклонности человека. Однако именно тогда же уровень преступности начал падать. Кого же в этой когорте не хватало? Конечно же, детей, которые имели самые большие шансы пополнить ряды криминалитета. Целое поколение достигло опасного возраста, а уровень преступности продолжал падать. И все потому, что в нем не было детей, чьи матери
в свое время не захотели рожать. Итак, легализация абортов ведет к ограничению числа нежелательных детей, тогда как нежелательные дети повышают преступность. Следовательно, легализация абортов ведет к снижению преступности."