Масоны. Начало большого латиноамериканского проекта.
Оригинал взят у olegmatvey в Масоны. Начало большого латиноамериканского проекта.
Итак, в предыдущем материале мы остановились на том, что в Европе потерпел крах большого французского проекта масонского кагала.
Однако не следует думать, что глобальные потрясения с прямым участием масонов, происходили в ту эпоху только в Европе.
Вовсе нет!
Воодушевлённые успехом в Северной Америке, где им удалось создать из английских колоний Соединённые Штаты, масоны (и их хозяева) обратили своё пристальное внимание на громадные пространства Латинской Америки - которая, за исключением Бразилии, почти целиком принадлежала Испании.
При этом земли, подвластные испанской короне, не представляли собой единого целого. Там было несколько колоний, которые значительно отличались друг от друга во всех отношениях.
Во всех этих колониях, постепенно сформировалась своя аристократия, состоявшая из креолов - то есть, испанцев (и представителей некоторых других европейских наций), которые родились уже на латиноамериканской земле.
Богатейшие из этих людей, плантаторы, рабовладельцы, хозяева рудников, сахарных заводов, золотых приисков и лесоразработок, к началу XIX века стали задаваться вопросом: а почему, собственно говоря, они подчиняются законам какой-то далёкой маленькой Испании?..
Справедливости ради следует признать, что Испания давала повод для сепаратистских настроений.
Мадрид не разрешал колониям вести самостоятельную торговлю с другими государствами - и даже ограничивал торговые связи между самими колониями.
Колониям не дозволялось производить ту продукцию, которую могла производить сама Испания. Поэтому многие товары повседневного спроса, приходилось завозить из метрополии, покупая их втридорога.
А колониальные товары - Испания покупала в колониях по относительно низким ценам.
Понятно, что это тормозило развитие колоний. И разумеется, при таком положении дел - пышным цветом цвела контрабанда. Креолы охотно поддерживали нелегальные торговые связи с англичанами, французами, голландцами, североамериканцами, да и вообще с кем угодно.
Правда, Испания долгое время успешно защищала свои колонии от закабаления их английским, французским и североамериканским капиталом и от вторжений со стороны других стран. Испанцы значительно ограничивали самоуправство со стороны местных аристократов.
Но это плохо понималось и не ценилось местным населением...
В конце XVIII века, легализовавшиеся и почувствовавшие себя на коне европейские масоны, начали обращать повышенное внимание на Латинскую Америку.
С одной стороны, на этот континент стали проникать и внимательно его исследовать, представители масонского кагала.
Эти разведчики как правило приезжали под видом учёных, которые занимаются строго научной деятельностью и которым испанская администрация не решалась запрещать въезд.
Например, такими эмиссарами масонства были известные учёные-путешественники Александр Гумбольдт и Эме Бонплан, которые объездили Латинскую Америку из края в край. Они, надо отдать им должное - немало постарались для науки. Но вместе с тем, очень зорко приглядывались к населению и его настроениям, старались проводить собрания в различных городах - в первую очередь с участием местной аристократии и особенно молодёжи. Завязывали перспективные знакомства - и впоследствии активно поддерживали такие связи.
Ниже на картине Эдуарда Эндера, изображены Гумбольдт и Бонплан в амазонских джунглях.
Все фотографии позаимствованы из Википедии.
С другой стороны, усиленной обработке со стороны масонов подвергались представители колониальной аристократии, прожигавшие жизнь в Европе. По возвращении на Родину - такие аристократы начинали мутить воду, следуя подсказкам своих европейских друзей.
До поры до времени - испанцам удавалось купировать вспышки сепаратизма.
Однако они здорово навредили самим себе, когда запретили орден Иезуитов и изгнали представителей этого ордена из колоний. Так испанская монархия подрубила одну из главных опор, на которых сама же и держалась, на протяжении нескольких веков...
В городе Каракасе, столице колонии Венесуэла (в переводе - Маленькая Венеция), проживал богатый креол Хуан Висенте Боливар-и-Понте, закоренелый холостяк, который женился только тогда, когда ему стукнуло 47 лет. Его супруге было 14. По меркам той эпохи - совершенно нормальная ситуация.
Молодая жена подарила мужу несколько детей, среди которых был и мальчик, которому при рождении дали длиннющее пышное имя - и который впоследствии стал известен всему миру как Симон Боливар. Его портрет вы видите вверху на заглавной картинке. Занятно что этот человек родился в 1783 году - в том самом, когда закончилась война за независимость США.
Когда мальчику было два с половиной года - отец умер. Впрочем - оставив семье колоссальное состояние (не говоря уж о том, что мать тоже была из очень богатого семейства).
Через шесть лет умерла и мать - от туберкулёза.
И вот тут произошла довольно интересная история: маленькому (но очень богатому) сироте, родственники наняли воспитателя - Симона Родригеса, человека с крайне странной биографией. Родригес объездил всю Европу, побывав даже в России. Он был по полной программе обработан масонами, отрёкся от Бога и от семьи, взяв себе фамилию Родригес (настоящая фамилия Карреньо), а своим дочерям дал нехристианские имена: Тюльпан и Маис (кукуруза).
В самой Испании этот человек мог бы нажить себе неприятности - но в далёких колониях отношение к подобным диссидентам было примерно таким же, как к политическим ссыльным в российской Сибири. То есть - их ценили за образованность и закрывали глаза на разные странности. Поэтому в Венесуэле Родригес стал директором одной из немногих школ. И воспитателем юного аристократа...
Родригес постарался на славу: он буквально напичкал воспитанника революционной антимонархической литературой (преимущественно французской).
Целыми ночами два бездельника вели на уединённом ранчо долгие беседы о свободе, равенстве, братстве, о Вольтере и Руссо, о пагубном влиянии религии на умы человечества и о неизбежности всемирной революции.
Правда, никому из них не приходило в голову отречься от собственного богатства, отпустить на свободу своих собственных рабов и, засучив рукава, самим начать пахать землю...
Впрочем, однажды Родригес всё-таки доигрался. Он принял участие в заговоре, который был раскрыт. Спасаясь от наказания, Родригес бежал в Европу. При этом успел заехать к ученику, чтобы сказать: "Попроси взять тебе в учителя Андреса Бельо, секретаря генерал-капитана. Он один из наших..."
Так воспитанник одного масона - перешёл под надзор другого масона...
Спрашивается: а что же многочисленная родня сироты - совсем не замечала ничего необычного?
Дело в том, что они не очень-то и хотели что-то замечать.
Как уже было сказано выше - местная креольская знать активно занималась контрабандой, поддерживая деловые связи с англичанами, французами, голландцами и североамериканцами. И разговоры "на кухнях" о том, как было бы неплохо обрести независимость от Испании, дабы никто не путался под ногами и не мешал вести успешный бизнес - получали всё большее распространение.
При этом мало кто мог реально представить себе настоящие, а не романтические последствия распада единой империи.
Примерно так же как в Российской империи накануне 1917 года, фрондирующее дворянство (которое как раз и свергло царя) в кошмарном сне не могло представить себе, к чему в конечном счёте приведёт падение самодержавия.
И примерно так же как в СССР, граждане, ругавшие советскую власть и желавшие ей поскорее сдохнуть - не могли себе представить, какие реалии обрушатся на них в девяностых годах...
Что же касается именно семьи Боливаров (и их ближайших родственников), то здесь следует обратить внимание на две особенности.
Во-первых, хотя Симон Боливар проходит по всем документам как белый креол, предки которого происходили из басков - достаточно взглянуть на его портреты (повторюсь, один из них - вверху, на заглавной картинке), чтобы заметить подозрительное сходство с известным русским поэтом Александром Пушкиным, дед которого, как известно, был эфиопом.
Удивительного в этом ничего нет, потому что в колониях любой разбогатевший мулат или метис, мог официально стать белым, купив у королевских властей за тысячу реалов специальный сертификат, удостоверявший что его обладатель - кавалер чистых испанских кровей. Причём, покупателю давалась гарантия, что власти обязуются сохранять вечное молчание по поводу происхождения и качества его крови.
Понятно что некоторые плантаторы и хозяева рудников, могли покупать подобные сертификаты своим детям, прижитым с рабынями...
Конечно, можно было бы сказать что чистота крови Боливара - личное дело самого Боливара.
Однако здесь есть одно веское "но".
Дело в том, что люди сомнительного происхождения - нередко испытывают комплекс собственной неполноценности.
Даже если никто не думает их чем-то попрекать - они сами себе накручивают хвост, им кажется что окружающие показывают на них пальцем.
И вот эти внутренние затаённые комплексы - порой толкают подобных людей, как минимум на экстравагантные поступки, а как максимум на противостояние обществу и на враждебное отношение к окружающему миру.
Достаточно вспомнить таких сомнительных русских дворян как Владимир Ульянов (Ленин), или маршал Тухачевский...
Во-вторых, дело в том, что дед Боливара, купил себе титулы маркиза и виконта. Но увы - король не подтвердил их. Поэтому не довелось Боливарам ходить в маркизах и виконтах. С тех пор, затаённая фронда стала нормой жизни в этом семействе...
Тут прослеживается некоторое сходство с семьёй такого известного революционера ХХ века, как команданте Че Гевара.
Когда-то предки Че Гевары (частично имевшие ирландские корни) были очень богатыми американцами, жителями Калифорнии. Настолько богатыми, что им принадлежал Большой Каньон - гордость Америки.
Однако впоследствии они переехали в Аргентину. И американцам показалось унизительным, что одна из главных и красивейших достопримечательностей их страны, принадлежит каким-то иностранцам, да ещё латиносам. Америка, используя юридические уловки, нашла способ отжать Каньон у семейства Гевара. С тех пор антиамериканизм стал нормой в этой семье...
Я специально столь подробно останавливаюсь на таких вещах, потому что на примере Боливара мы можем видеть наглядный пример того, как с юных лет определённые силы выпестовывают необходимую им агентуру из числа элиты. Агентуру - которая может даже не подозревать о том, что она является чьей-то собачкой на поводке.
В Советском Союзе ведь тоже провернули нечто похожее, выпестовав лидера страны из деревенского паренька Миши Горбачёва.
Так что за элитой - присматривать нужно в оба глаза.
Иначе - за ней присмотрят другие силы, враждебные государству...
В 1799 году, родственники отправили молодого Боливара в Испанию - подучиться и поднабраться столичного лоска.
В Испании Симон познакомился с Марией - которая тоже принадлежала к одному из аристократических семейств Венесуэлы.
Он сделал ей предложение и в мае 1802 года состоялась свадьба.
Но верно говорят что от судьбы не уйдёшь. Молодые приехали в Венесуэлу, где в это время свирепствовала жёлтая лихорадка. Заразившись, Мария вскоре умерла на руках у Боливара - который, таким образом, в 19 лет стал вдовцом...
Итак - семейная жизнь не состоялась. Симон уезжает в Испанию, а оттуда в Париж - где проводит время в различных салонах, заводит самые странные связи, знакомится с разными людьми, и как бы между прочим - вновь сталкивается с Гумбольдтом и Бонпланом, которые заприметили его ещё в Каракасе.
Как раз во время пребывания Боливара в Париже, Наполеон короновался императором французов.
Боливар кипит негодованием и считает Наполеона предателем революции. Однако при этом он видит как ликуют французы, как обожают своего императора, как воодушевлена Франция... Боливар крепко задумывается... И можно сказать без преувеличения, что всю оставшуюся жизнь - он будет изо всех сил стараться копировать Наполеона и сделает всё от себя зависящее для того, чтобы превзойти достижения Бонапарта...
В январе 1805 года, Боливар получил письмо от своего первого учителя - Родригеса.
Вскоре учитель с учеником встретились и отправились в путешествие по Италии. Там, в Милане, они присутствовали на ещё одной коронации Наполеона - на этот раз в качестве короля Италии.
Затем побывали в Риме, где Боливар был удостоен аудиенции у Папы Римского.
Существует легенда о том, что он отказался целовать папскую туфлю, с вышитым на ней крестом. Трудно сказать, насколько эта легенда правдива...
В конце концов, путешественники оказались на Священном холме (Монте-Сакро).
Здесь Родригес прямо поставил перед Боливаром вопрос: готов ли тот, используя своё влияние, связи и богатство, начать и возглавить реальную борьбу Венесуэлы, а затем и остальных испанских колоний, за независимость от Испании?
Боливар согласился.
И здесь была принесена его легендарная, вошедшая в историю клятва: "Клянусь честью и жизнью, что рука моя не устанет разить врагов и душа моя не обретёт покоя до тех пор, пока я не разорву цепи, которыми Испания опутала мою Родину!"
После этого Боливар с Родригесом отправились в Неаполь, где их уже поджидал Гумбольдт, поспешивший высказать полное удовлетворение происшедшим.
Затем был Париж - где у Боливара состоялась серия важных встреч с лидерами европейского масонства, которые к тому времени уже ясно видели что их затея с Великой Французской Революцией потерпела крах и потому были особенно внимательны к латиноамериканскому аристократу, на которого возлагали большие надежды.
После этого Боливар отправился в Соединённые Штаты.
Надо сказать что человеком он всегда был общительным, словоохотливым. Плюс к этому - любил писать длинные письма, в которых чувствуется хороший литературный стиль. Однако о своём пребывании в США, Симон Боливар всегда хранил гробовое молчание. Можно лишь предполагать что в этой стране победившего масонства, он получил самые важные, окончательные инструкции...
После чего, отправился на Родину.
Тем временем ситуация складывалась на руку сепаратистам. Войска наполеоновской Франции вступили в Испанию. Там началась мощная партизанская война. Выходило так, что испанские колонии остались без хозяина...
19 апреля 1810 года, Симон Боливар и его брат Хуан, организовали в Каракасе переворот, в результате которого к власти пришла Верховная хунта - которая сразу же отправила своих тайных эмиссаров в Лондон, Вашингтон, а также к голландцам на Кюрасао.
Тем временем, воспользовавшись происходящими событиями, в Венесуэлу прибыл самый знаменитый в ту пору уроженец этой колонии, Франсиско Миранда (на картине ниже).
Этот был человек уникальной судьбы, объездивший пол-мира и лично знакомый с такими людьми как Джордж Вашингтон, Наполеон, Екатерина II, Суворов, Потёмкин, Понятовский, Лафайет - и с кучей иных королей, политиков, полководцев. Полковник русской службы и один из генералов революционной Франции, более двух десятилетий пытавшийся поднять антииспанское восстание в Венесуэле, не раз высаживавшийся с вооружёнными отрядами на берегах Венесуэлы - и каждый раз терпевший поражения от испанских войск.
И вот наконец мечта Миранды начала сбываться наяву! Он приехал на свою Родину, которая стала без пяти минут свободной и которая ему рада, приветствует его как героя!..
Увы, Миранда не понял и не заметил, что пока он долгие годы скитался по миру, стараясь найти поддержку для борьбы против Испании - в Венесуэле выросло новое поколение молодых людей, богатых и амбициозных. Более богатых и более амбициозных чем он сам. Они конечно признавали его высочайший авторитет и выказывали ему всяческие знаки уважения. Но, сознательно или неосознанно, молодые аристократы видели в Миранде не столько друга, сколько конкурента в борьбе за власть. И это наложило отпечаток на все дальнейшие события...
Следует отметить что поначалу хунта формально признавала власть испанского короля (который находился в плену у французов). Но 5 июля 1811 года, решив что больше ждать и бояться нечего, Миранда и Боливар добились провозглашения Венесуэлы независимой республикой.
Правда, в стране оставался один небольшой район, контролировавшийся сторонниками испанского короля, которых возглавлял капитан Доминго Монтеверде - между прочим, приходившийся родственником Боливару.
Но это никем не воспринималось как серьёзная угроза...
Однако недаром говорится что "Человек полагает - а Господь располагает".
26 марта 1812 года, на территориях контролируемых республиканцами, произошло жуткое землетрясение. В том числе был дотла разрушен и Каракас - столица Венесуэлы.
При этом район, контролируемый монархистами - никак не пострадал.
Священники провозгласили это землетрясение карой Господней за поддержку населением безбожной власти.
Между тем, правительство молодой республики, возглавляемое богатейшими аристократами, даже не подумало отменить рабство. Скорее наоборот: не ощущая более страха перед королевской властью и испанским правосудием, местные магнаты стали откровенно беспредельничать по отношению к рабам (да и к свободным, но бедным людям).
В этой ситуации произошёл перелом в симпатиях населения - которое отвернулось от новой власти.
Правительство растерялось... Впрочем - поначалу казалось, что эта растерянность только на руку Миранде и Боливару, которые организовали ещё один переворот, отшвырнули от власти колеблющихся и установили откровенную диктатуру.
Миранда был провозглашён диктатором и генералиссимусом - а Боливар, дотоле никогда не служивший в армии, стал сразу полковником и комендантом мощнейшей крепости Пуэрто-Кабельо, в которой содержались пленные испанцы.
Увы - не по Сенькам оказались шапки.
Капитан Монтеверде, у которого поначалу был под командой отряд в 300 человек - двинулся на столицу. По пути его отряд, словно снежный ком, обрастал добровольцами - в первую очередь из числа бедноты. Быстрота и решительность монархистов, переход на их сторону населения, ошеломили Миранду, которому пришлось спешно отступить. В результате этого отступления монархисты заняли столицу.
Боливар, в свою очередь, прозевал восстание пленных испанцев, захвативших крепость, в которой они были заключены.
Таким образом столица и крупнейшая крепость Венесуэлы, оказались в руках у монархистов.
В такой ситуации, когда всё сыпется из рук - обычно начинаются поиски виноватых.
Обвинив Миранду в предательстве, Боливар и другие молодые аристократы, арестовали его.
А затем произошло то, что навсегда легло тёмным пятном на репутацию Боливара: Он договорился с Монтеверде (как-никак своим родственником). Миранда был оставлен под арестом и попал в руки испанцев - а взамен Монтеверде беспрепятственно выпустил из Венесуэлы Боливара.
Миранда был отправлен в Испанию, где в конце концов и умер в одной из испанских тюрем.
Боливар высадился на острове Кюрасао, принадлежащем Голландии.
Так погибла первая венесуэльская республика...
Постепенно к Боливару на Кюрасао подтянулось некоторое количество его сторонников.
Хорошенько приглядевшись к тому что происходит в Карибском бассейне, Боливар решил попытать счастья на территории современной Колумбии, которая в ту эпоху называлась Новой Гранадой. В этой колонии среди населения преобладали белые крестьяне и ремесленники, здесь было гораздо меньше рабов и плантаторов, и гораздо больше сходства с Европой.
Местные сепаратисты в целом терпели поражение от испанцев, но всё же удерживали под своим контролем некоторые ключевые районы. Например - морской порт Картахену, которым на правах диктатора управлял Мануэль Торрисес. При этом местными вооружёнными силами командовал французский офицер Лябатют, приехавший в Америку вместе с Мирандой.
Вот в Картахену и направился Симон Боливар, с небольшим количеством своих сторонников.
Лябатют категорически отказался принимать в свою армию Боливара, как предателя, выдавшего Миранду испанцам.
Только по решительному настоянию Торрисеса, Лябатют согласился использовать Боливара - отправив его в глухую деревню на границе с Венесуэлой, где никаких боевых действий не предвиделось.
Но это было именно то, что требовалось Боливару!
В его распоряжении находились три сотни солдат. Заготовив провиант и немножко поднатаскав своё воинство, Боливар, явно нарушая приказ Лябатюта (который запретил ему предпринимать самостоятельные действия) двинулся к границам Венесуэлы.
Монархисты не ожидали нападения со стороны глухих джунглей. Их малочисленные отдалённые гарнизоны, подвергавшиеся внезапным нападениям - были разгромлены один за другим.
Лябатют требовал суда над Боливаром за самоуправство - но, как говорится, победителей не судят...
Прорвавшись через Анды (чего опять же, не ожидали монархисты - переход через Анды вполне можно сравнивать с переходом через Альпы) солдаты Боливара заняли ряд окраинных районов Венесуэлы.
За эти победы, Боливару предоставили гражданство Новой Гранады, присвоили звание бригадного генерала, а главное - прислали подкрепления.
Следует отметить, что в это время Испания была оккупирована наполеоновскими войсками. Испанский король находился в плену. В стране шла партизанская война. То есть, Испания абсолютно ничем не могла помочь монархистам, которые сражались за её интересы в колониях.
На территории Венесуэлы монархистами по-прежнему командовал неутомимый Монтеверде, силы которого были разбросаны по всей обширной колонии, подавляя возникавшие то тут, то там, очаги сепаратизма.
В этой ситуации Симон Боливар, со своими силами, собранными в кулак, получивший поддержку из Новой Гранады - находился в выигрышном положении.
А для того чтобы бить наверняка, Боливар решил прибегнуть к самому беспощадному революционному террору.
15 июня 1813 года, он издал свой знаменитый декрет о "Войне насмерть", в котором, в том числе, были и такие слова: "Испанцы и канарцы! Вас ждёт смерть, даже если вы будете нейтральными. Вы можете спастись, только активно способствуя свободе Америки. Американцы! Рассчитывайте на жизнь, даже если будете виновны."
Боливар явно брал пример с французских якобинцев. Позже, на этот же путь кровавого террора встанут большевики.
С этого момента пошла война на истребление...
Креолы (местное белое население) в целом поддержали Боливара. Подчинённые Монтеверде военачальники растерялись. Быстро продвигаясь вперёд, Боливар подошёл к столице Венесуэлы, Каракасу. Командовавший обороной города монархист Фьерро запаниковал, и в конечном счёте бежал. Монтеверде отступил в крепость Пуэрто-Кабельо, где решил стоять насмерть до последнего.
4 августа 1813 года, армия Боливара вступила в Каракас, шествуя под колокольный звон, по улицам засыпанным цветами.
На центральной площади двенадцать девушек из лучших семейств Каракаса, возложили на голову Боливара лавровый венок. Конгресс Новой Гранады (там тоже в целом одержали победу над монархистами) присвоил ему звание маршала...
Возглавив Венесуэлу, Боливар действовал довольно круто. Например - все священнослужители, под страхом смерти, обызаны были не менее одного раза в неделю выступать с проповедями в защиту республики.
Каждый кто уклонялся от уплаты налогов - подлежал расстрелу.
Каждый домовладелец должен был содержать как минимум одного солдата - в том числе это касалось и священнослужителей.
Страна управлялась декретами, которые издавались Боливаром лично.
Муниципалитет Каракаса провозгласил Боливара "Освободителем" (Либертадором) Венесуэлы. На зданиях муниципалитетов по всей стране приказано было сделать надпись: "Боливар - Освободитель Венесуэлы".
То есть - это была самая настоящая, неприкрытая диктатура.
Тем временем, монархисты во главе с Монтеверде, держали оборону в одной-единственной крепости Пуэрто-Кабельо, которая оставалась в их руках. Все попытки штурма, были отбиты с мужеством отчаяния.
А обстановка в мире постепенно менялась.
Армия Наполеона была разгромлена в России. Испанские партизаны, при помощи английской армии Веллингтона - изгнали из своей страны французов. После окончательного поражения Франции - испанский король вернулся в страну и начал активно собирать войска для наведения порядка в колониях.
Но главная опасность подстерегала республику с той сторону, откуда её в общем-то не ждали...
Если северная часть Венесуэлы довольно рано была освоена, то на юге страны, на сотни вёрст, простирались бескрайние и почти безлюдные лесостепи - льяносы. Здесь довольно тяжёлый, влажный и душный климат ("зелёный ад"), множество пресмыкающихся и жалящих насекомых, а реки полны ядовитой рыбой, а также пираньями и электрическими угрями. Во время сезона дождей часто происходят наводнения, значительные пространства оказываются под водой. На людей нередко обрушиваются те или иные болезни. Недаром французы ссылали своих каторжников в Гвиану - которая расположена неподалёку и климат которой схож с венесуэльскими льяносами. Сами каторжники называли ссылку в Гвиану "сухой гильотиной".
Понятно что переселенцы сторонились этих нездоровых мест - которые и в нашу эпоху довольно слабо населены.
Однако именно благодаря отдалённости и безлюдству, Льяносы всегда привлекали всевозможных беглецов, людей с криминальным прошлым, всем кому не было места среди "цивилизованного" общества.
Беглые негры-рабы, уцелевшие от истребления индейцы, беглецы из тюрем и с каторги, зависимые крестьяне и должники, искатели приключений и просто отчаявшаяся нищета - стремились, в качестве последнего средства спасения, укрыться на просторах Льяносов. То есть, Льяносы были для Венесуэлы примерно тем же самым, чем была в своё время Сибирь и казачьи области для русских.
На этих же просторах паслись неисчислимые стада быков, коз и лошадей - как домашних, так и одичавших.
Это существенно облегчало жизнь местному населению, которое в немалой степени как раз и жило за счёт скотоводства, или охоты на одичавших животных.
Люди, выживавшие в таких условиях, зачастую сами мало отличались от животных. Годами скитаясь по диким просторам, проживая в примитивных плетёных хижинах, одеваясь в грубовыделанные шкуры (или вообще не одеваясь), питаясь жареным на углях (нередко и вовсе сырым) мясом без хлеба и соли, не зная никакой цивилизации, никаких законов, никакой грамоты, решая большинство споров с помощью ножа или копья, признавая только авторитет грубой силы - местные обитатели (льянеро) были дикарями в самом прямом смысле этого слова. И к моменту описываемых событий - этих самых льянеро стало довольно много. Несправедливо устроенное общество активно выпихивало в льяносы всё новые и новые партии обездоленных (примерно так же как в девяностые годы российские реалии превращали в бомжей своих граждан)...
И вот этих-то людей, молодая республика, возглавляемая аристократами - решила поставить под контроль.
Богачи стремились прибрать к рукам тучные пастбища, а обитателей льяносов превратить в бесправных пастухов, работающих за гроши на хозяев. Для этого нужно было "всего лишь" разделить между богатенькими буратино все "пустующие" земли и весь "бесхозный" скот. А каждый из местных обитателей, который оказывался на этих просторах, ставших вдруг частными, или позволял себе охотиться на скот, ставший вдруг чужим - подлежал беспощадному наказанию.
Соответственно, был принят так называемый "Регламент Льянеро", согласно которому, за любое покушение на частную собственность, льянеро подвергался штрафу, или ста ударам плетью. Кража скота каралась смертной казнью. Льянеро обязан был регистрироваться, иметь при себе удостоверение личности, работать в каком-либо скотоводческом хозяйстве (то есть - пахать на какого-нибудь аристократа). Безработные - подлежали тюремному заключению.
Читатель - тебе ничего вышесказанное не напоминает?..
Учитывая почти поголовную безграмотность и одичалость льянеро, эти люди зачастую просто не понимали, за что республиканцы обрушились на них с репрессиями, чего от них хотят, за что секут плетьми, бросают в тюрьмы, а то и вовсе расстреливают?..
И вот эту-то ситуацию очень хорошо просекли монархисты, кое-как державшиеся в последней осаждённой крепости, в ожидании подхода подкреплений из Испании.
Они послали в Льяносы своих агентов, которые начали агитацию, разъясняя льянеро что все их беды происходят от того, что к власти в Венесуэле пришли жестокие и безбожные мятежники, возмутившиеся против своего доброго короля. И поэтому будет очень хорошим, богоугодным делом - объединить усилия всех льянеро и обрушиться на мятежников.
У мятежников есть что взять. Они очень богаты. У них добротные дома и много красивых женщин, а также всяких удивительных вещей. Справедливо ли, что мятежники живут так хорошо, а льянеро столь бедны - и при этом мятежники отбирают у льянеро последнее, включая свободу?..
Попросту говоря - монархисты, как ни странно это покажется на первый взгляд, от отчаяния сделали ставку на НАСТОЯЩУЮ революцию.
А революционному террору аристократов - был противопоставлен ещё более революционный террор доведённых до крайности нищих дикарей.
И очень быстро выяснилось, что "Война насмерть", провозглашённая Боливаром - это палка о двух концах...
Ровесник Боливара Родригес, был уроженцем Астурии - северной провинции Испании. Этот мускулистый голубоглазый красавец, наделённый недюжинной силой, отвагой и хитростью, промышлял контрабандой - за что однажды оказался на каторге.
Однако его выкупил другой контрабандист, по фамилии Бовес. В честь своего спасителя, Родригес изменил фамилию и стал называть себя Бовесом.
Вырвавшись с каторги, этот человек осел в небольшом венесуэльском городке, на границе освоенных земель и Льяносов - где занялся торговлей лошадьми и мулами, которых ему поставляли льянеро. Он стал прекрасным наездником и перезнакомился со множеством обитателей льяносов, которым в обмен на скот, продавал товары первой необходимости.
При этом Бовес не гнался за богатством и разными жизненными благами, был скромен в быту, предельно честен, никогда не обманывал обитателей Льяносов.
Несмотря на то, что поначалу Бовес неплохо относился к республиканцам - они бросили его в тюрьму как уроженца Испании. Испанцы, в свою очередь, проявили дальновидность, когда выручили этого человека из тюрьмы.
Именно Бовес, пользуясь своими связями и авторитетом среди льянеро, поднял лавину дикарей против республики.
Он ясно и чётко провозгласил священную войну против угнетателей, обещая рабам свободу, а крестьянам землю. При этом своих подчинённых ни в чём никогда не ограничивал, поощряя их к совершению самых чудовищных преступлений.
И сам он, при всех своих положительных качествах - показал себя лютым зверем, наслаждаясь убийствами, издевательствами, изнасилованиями. В том числе - любил насиловать девушек на глазах у родителей...
Своё войско Бовес окрестил Легионом дьяволов. Всё награбленное имущество - щедро делилось между всеми солдатами Бовеса. Воинские чины и звания - раздавались без оглядки на прошлое и на цвет кожи человека.
Словно врата ада разверзлись над Венесуэлой. Полчища озлобленных нищих дикарей, двинулись на обжитые районы страны, сжигая дотла и заливая кровью всё на своём пути.
Вся ненависть угнетённых, копившаяся на протяжении столетий - выплеснулась на угнетателей и на тех кто оказался с ними по одну сторону баррикад.
Республика поставила под ружьё всех способных держать в руках оружие. Республиканские отряды не раз наносили дикарям жесточайшие поражения. Но Льяносы выплёскивали из своих дебрей всё новые и новые полчища вооружённой нищеты.
Бовес, неоднократно разбитый и раненый - каждый раз собирал новые и новые силы. Креолы истреблялись поголовно. Многие белые семьи были вырезаны подчистую. Дома, которые не были сожжены - раздавались солдатам Бовеса.
Силы республики таяли. Республиканцы нередко проявляли героизм, а иной раз страшную жестокость. Например, по приказанию Боливара, были живьём сожжены пленные испанцы, содержавшиеся в столице и в Ла-Гуайре.
Но ни героизм, ни жестокость - не могли остановить лавину льянеро, которая постепенно, захлёстывая страну, приближалась к Каракасу...
Каракас был эвакуирован. Двадцать тысяч человек, претерпевая всевозможные лишения, пешком, нередко умирая по дороге, ушли в портовой город Кумана.
Однако в конце концов, орды Бовеса достигли и Куманы. Большая часть столичных беженцев, попала в их руки. По улицам города кровь текла ручьём...
Боливару пришлось бежать из Венесуэлы на корабле - в новогранадский (колумбийский) город Картахену.
Так погибла вторая республика.
Правда, и сам Бовес погиб, буквально в последнем бою. Но это уже ничего не могло изменить в принципе.
Тем временем к берегам Венесуэлы подошёл испанский флот, состоявший из 60 транспортов, которые сопровождали 25 боевых кораблей. На борту транспортных судов, находились 11 тысяч отборных испанских солдат, которые получили колоссальный боевой опыт в сражениях с наполеоновской армией. Командовал экспедиционными войсками маршал Пабло Морильо - который был родом из бедной крестьянской семьи, начинал службу простым солдатом, участвовал в Трафальгарском сражении, был ранен и произведён в офицеры, прошёл через несколько сражений.
Когда испанские корабли приблизились к берегу - к ним с радостными криками устремились льянеро на многочисленных каноэ. Один из участников экспедиции Морильо позже писал: "Увидев подплывающие к нам маленькие баркасы-лодки, в которых находились солдаты... чёрного цвета, только с сомбреро на голове и с набедренной повязкой, мы буквально онемели от удивления. И это были победители! Что же представляли собой побеждённые?.."
Испанцы, предводительствуемые королевским маршалом, который родился в семье бедных крестьян и был когда-то простым солдатом - с ужасом смотрели на обугленные остатки процветавшей некогда колонии, в которой вздумали учредить республику богатейшие аристократы этой земли.
В сущности, прибытие испанских войск стало спасением для тех креолов, которые уцелели во время гражданской войны.
В колонии началось восстановление законности и порядка. Резня прекратилась.
А вслед за Венесуэлой, настала очередь Новой Гранады (Колумбии), которая оказала испанцам серьёзное сопротивление, но тем не менее была вновь подчинена королевской власти.
Таким образом, за исключением далёкой Аргентины, испанское королевство восстановило власть в своих латиноамериканских колониях.
После поражения в Европе - масоны потерпели поражение на просторах Латинской Америки.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...
Итак, в предыдущем материале мы остановились на том, что в Европе потерпел крах большого французского проекта масонского кагала.
Однако не следует думать, что глобальные потрясения с прямым участием масонов, происходили в ту эпоху только в Европе.
Вовсе нет!
Воодушевлённые успехом в Северной Америке, где им удалось создать из английских колоний Соединённые Штаты, масоны (и их хозяева) обратили своё пристальное внимание на громадные пространства Латинской Америки - которая, за исключением Бразилии, почти целиком принадлежала Испании.
При этом земли, подвластные испанской короне, не представляли собой единого целого. Там было несколько колоний, которые значительно отличались друг от друга во всех отношениях.
Во всех этих колониях, постепенно сформировалась своя аристократия, состоявшая из креолов - то есть, испанцев (и представителей некоторых других европейских наций), которые родились уже на латиноамериканской земле.
Богатейшие из этих людей, плантаторы, рабовладельцы, хозяева рудников, сахарных заводов, золотых приисков и лесоразработок, к началу XIX века стали задаваться вопросом: а почему, собственно говоря, они подчиняются законам какой-то далёкой маленькой Испании?..
Справедливости ради следует признать, что Испания давала повод для сепаратистских настроений.
Мадрид не разрешал колониям вести самостоятельную торговлю с другими государствами - и даже ограничивал торговые связи между самими колониями.
Колониям не дозволялось производить ту продукцию, которую могла производить сама Испания. Поэтому многие товары повседневного спроса, приходилось завозить из метрополии, покупая их втридорога.
А колониальные товары - Испания покупала в колониях по относительно низким ценам.
Понятно, что это тормозило развитие колоний. И разумеется, при таком положении дел - пышным цветом цвела контрабанда. Креолы охотно поддерживали нелегальные торговые связи с англичанами, французами, голландцами, североамериканцами, да и вообще с кем угодно.
Правда, Испания долгое время успешно защищала свои колонии от закабаления их английским, французским и североамериканским капиталом и от вторжений со стороны других стран. Испанцы значительно ограничивали самоуправство со стороны местных аристократов.
Но это плохо понималось и не ценилось местным населением...
В конце XVIII века, легализовавшиеся и почувствовавшие себя на коне европейские масоны, начали обращать повышенное внимание на Латинскую Америку.
С одной стороны, на этот континент стали проникать и внимательно его исследовать, представители масонского кагала.
Эти разведчики как правило приезжали под видом учёных, которые занимаются строго научной деятельностью и которым испанская администрация не решалась запрещать въезд.
Например, такими эмиссарами масонства были известные учёные-путешественники Александр Гумбольдт и Эме Бонплан, которые объездили Латинскую Америку из края в край. Они, надо отдать им должное - немало постарались для науки. Но вместе с тем, очень зорко приглядывались к населению и его настроениям, старались проводить собрания в различных городах - в первую очередь с участием местной аристократии и особенно молодёжи. Завязывали перспективные знакомства - и впоследствии активно поддерживали такие связи.
Ниже на картине Эдуарда Эндера, изображены Гумбольдт и Бонплан в амазонских джунглях.
Все фотографии позаимствованы из Википедии.
С другой стороны, усиленной обработке со стороны масонов подвергались представители колониальной аристократии, прожигавшие жизнь в Европе. По возвращении на Родину - такие аристократы начинали мутить воду, следуя подсказкам своих европейских друзей.
До поры до времени - испанцам удавалось купировать вспышки сепаратизма.
Однако они здорово навредили самим себе, когда запретили орден Иезуитов и изгнали представителей этого ордена из колоний. Так испанская монархия подрубила одну из главных опор, на которых сама же и держалась, на протяжении нескольких веков...
В городе Каракасе, столице колонии Венесуэла (в переводе - Маленькая Венеция), проживал богатый креол Хуан Висенте Боливар-и-Понте, закоренелый холостяк, который женился только тогда, когда ему стукнуло 47 лет. Его супруге было 14. По меркам той эпохи - совершенно нормальная ситуация.
Молодая жена подарила мужу несколько детей, среди которых был и мальчик, которому при рождении дали длиннющее пышное имя - и который впоследствии стал известен всему миру как Симон Боливар. Его портрет вы видите вверху на заглавной картинке. Занятно что этот человек родился в 1783 году - в том самом, когда закончилась война за независимость США.
Когда мальчику было два с половиной года - отец умер. Впрочем - оставив семье колоссальное состояние (не говоря уж о том, что мать тоже была из очень богатого семейства).
Через шесть лет умерла и мать - от туберкулёза.
И вот тут произошла довольно интересная история: маленькому (но очень богатому) сироте, родственники наняли воспитателя - Симона Родригеса, человека с крайне странной биографией. Родригес объездил всю Европу, побывав даже в России. Он был по полной программе обработан масонами, отрёкся от Бога и от семьи, взяв себе фамилию Родригес (настоящая фамилия Карреньо), а своим дочерям дал нехристианские имена: Тюльпан и Маис (кукуруза).
В самой Испании этот человек мог бы нажить себе неприятности - но в далёких колониях отношение к подобным диссидентам было примерно таким же, как к политическим ссыльным в российской Сибири. То есть - их ценили за образованность и закрывали глаза на разные странности. Поэтому в Венесуэле Родригес стал директором одной из немногих школ. И воспитателем юного аристократа...
Родригес постарался на славу: он буквально напичкал воспитанника революционной антимонархической литературой (преимущественно французской).
Целыми ночами два бездельника вели на уединённом ранчо долгие беседы о свободе, равенстве, братстве, о Вольтере и Руссо, о пагубном влиянии религии на умы человечества и о неизбежности всемирной революции.
Правда, никому из них не приходило в голову отречься от собственного богатства, отпустить на свободу своих собственных рабов и, засучив рукава, самим начать пахать землю...
Впрочем, однажды Родригес всё-таки доигрался. Он принял участие в заговоре, который был раскрыт. Спасаясь от наказания, Родригес бежал в Европу. При этом успел заехать к ученику, чтобы сказать: "Попроси взять тебе в учителя Андреса Бельо, секретаря генерал-капитана. Он один из наших..."
Так воспитанник одного масона - перешёл под надзор другого масона...
Спрашивается: а что же многочисленная родня сироты - совсем не замечала ничего необычного?
Дело в том, что они не очень-то и хотели что-то замечать.
Как уже было сказано выше - местная креольская знать активно занималась контрабандой, поддерживая деловые связи с англичанами, французами, голландцами и североамериканцами. И разговоры "на кухнях" о том, как было бы неплохо обрести независимость от Испании, дабы никто не путался под ногами и не мешал вести успешный бизнес - получали всё большее распространение.
При этом мало кто мог реально представить себе настоящие, а не романтические последствия распада единой империи.
Примерно так же как в Российской империи накануне 1917 года, фрондирующее дворянство (которое как раз и свергло царя) в кошмарном сне не могло представить себе, к чему в конечном счёте приведёт падение самодержавия.
И примерно так же как в СССР, граждане, ругавшие советскую власть и желавшие ей поскорее сдохнуть - не могли себе представить, какие реалии обрушатся на них в девяностых годах...
Что же касается именно семьи Боливаров (и их ближайших родственников), то здесь следует обратить внимание на две особенности.
Во-первых, хотя Симон Боливар проходит по всем документам как белый креол, предки которого происходили из басков - достаточно взглянуть на его портреты (повторюсь, один из них - вверху, на заглавной картинке), чтобы заметить подозрительное сходство с известным русским поэтом Александром Пушкиным, дед которого, как известно, был эфиопом.
Удивительного в этом ничего нет, потому что в колониях любой разбогатевший мулат или метис, мог официально стать белым, купив у королевских властей за тысячу реалов специальный сертификат, удостоверявший что его обладатель - кавалер чистых испанских кровей. Причём, покупателю давалась гарантия, что власти обязуются сохранять вечное молчание по поводу происхождения и качества его крови.
Понятно что некоторые плантаторы и хозяева рудников, могли покупать подобные сертификаты своим детям, прижитым с рабынями...
Конечно, можно было бы сказать что чистота крови Боливара - личное дело самого Боливара.
Однако здесь есть одно веское "но".
Дело в том, что люди сомнительного происхождения - нередко испытывают комплекс собственной неполноценности.
Даже если никто не думает их чем-то попрекать - они сами себе накручивают хвост, им кажется что окружающие показывают на них пальцем.
И вот эти внутренние затаённые комплексы - порой толкают подобных людей, как минимум на экстравагантные поступки, а как максимум на противостояние обществу и на враждебное отношение к окружающему миру.
Достаточно вспомнить таких сомнительных русских дворян как Владимир Ульянов (Ленин), или маршал Тухачевский...
Во-вторых, дело в том, что дед Боливара, купил себе титулы маркиза и виконта. Но увы - король не подтвердил их. Поэтому не довелось Боливарам ходить в маркизах и виконтах. С тех пор, затаённая фронда стала нормой жизни в этом семействе...
Тут прослеживается некоторое сходство с семьёй такого известного революционера ХХ века, как команданте Че Гевара.
Когда-то предки Че Гевары (частично имевшие ирландские корни) были очень богатыми американцами, жителями Калифорнии. Настолько богатыми, что им принадлежал Большой Каньон - гордость Америки.
Однако впоследствии они переехали в Аргентину. И американцам показалось унизительным, что одна из главных и красивейших достопримечательностей их страны, принадлежит каким-то иностранцам, да ещё латиносам. Америка, используя юридические уловки, нашла способ отжать Каньон у семейства Гевара. С тех пор антиамериканизм стал нормой в этой семье...
Я специально столь подробно останавливаюсь на таких вещах, потому что на примере Боливара мы можем видеть наглядный пример того, как с юных лет определённые силы выпестовывают необходимую им агентуру из числа элиты. Агентуру - которая может даже не подозревать о том, что она является чьей-то собачкой на поводке.
В Советском Союзе ведь тоже провернули нечто похожее, выпестовав лидера страны из деревенского паренька Миши Горбачёва.
Так что за элитой - присматривать нужно в оба глаза.
Иначе - за ней присмотрят другие силы, враждебные государству...
В 1799 году, родственники отправили молодого Боливара в Испанию - подучиться и поднабраться столичного лоска.
В Испании Симон познакомился с Марией - которая тоже принадлежала к одному из аристократических семейств Венесуэлы.
Он сделал ей предложение и в мае 1802 года состоялась свадьба.
Но верно говорят что от судьбы не уйдёшь. Молодые приехали в Венесуэлу, где в это время свирепствовала жёлтая лихорадка. Заразившись, Мария вскоре умерла на руках у Боливара - который, таким образом, в 19 лет стал вдовцом...
Итак - семейная жизнь не состоялась. Симон уезжает в Испанию, а оттуда в Париж - где проводит время в различных салонах, заводит самые странные связи, знакомится с разными людьми, и как бы между прочим - вновь сталкивается с Гумбольдтом и Бонпланом, которые заприметили его ещё в Каракасе.
Как раз во время пребывания Боливара в Париже, Наполеон короновался императором французов.
Боливар кипит негодованием и считает Наполеона предателем революции. Однако при этом он видит как ликуют французы, как обожают своего императора, как воодушевлена Франция... Боливар крепко задумывается... И можно сказать без преувеличения, что всю оставшуюся жизнь - он будет изо всех сил стараться копировать Наполеона и сделает всё от себя зависящее для того, чтобы превзойти достижения Бонапарта...
В январе 1805 года, Боливар получил письмо от своего первого учителя - Родригеса.
Вскоре учитель с учеником встретились и отправились в путешествие по Италии. Там, в Милане, они присутствовали на ещё одной коронации Наполеона - на этот раз в качестве короля Италии.
Затем побывали в Риме, где Боливар был удостоен аудиенции у Папы Римского.
Существует легенда о том, что он отказался целовать папскую туфлю, с вышитым на ней крестом. Трудно сказать, насколько эта легенда правдива...
В конце концов, путешественники оказались на Священном холме (Монте-Сакро).
Здесь Родригес прямо поставил перед Боливаром вопрос: готов ли тот, используя своё влияние, связи и богатство, начать и возглавить реальную борьбу Венесуэлы, а затем и остальных испанских колоний, за независимость от Испании?
Боливар согласился.
И здесь была принесена его легендарная, вошедшая в историю клятва: "Клянусь честью и жизнью, что рука моя не устанет разить врагов и душа моя не обретёт покоя до тех пор, пока я не разорву цепи, которыми Испания опутала мою Родину!"
После этого Боливар с Родригесом отправились в Неаполь, где их уже поджидал Гумбольдт, поспешивший высказать полное удовлетворение происшедшим.
Затем был Париж - где у Боливара состоялась серия важных встреч с лидерами европейского масонства, которые к тому времени уже ясно видели что их затея с Великой Французской Революцией потерпела крах и потому были особенно внимательны к латиноамериканскому аристократу, на которого возлагали большие надежды.
После этого Боливар отправился в Соединённые Штаты.
Надо сказать что человеком он всегда был общительным, словоохотливым. Плюс к этому - любил писать длинные письма, в которых чувствуется хороший литературный стиль. Однако о своём пребывании в США, Симон Боливар всегда хранил гробовое молчание. Можно лишь предполагать что в этой стране победившего масонства, он получил самые важные, окончательные инструкции...
После чего, отправился на Родину.
Тем временем ситуация складывалась на руку сепаратистам. Войска наполеоновской Франции вступили в Испанию. Там началась мощная партизанская война. Выходило так, что испанские колонии остались без хозяина...
19 апреля 1810 года, Симон Боливар и его брат Хуан, организовали в Каракасе переворот, в результате которого к власти пришла Верховная хунта - которая сразу же отправила своих тайных эмиссаров в Лондон, Вашингтон, а также к голландцам на Кюрасао.
Тем временем, воспользовавшись происходящими событиями, в Венесуэлу прибыл самый знаменитый в ту пору уроженец этой колонии, Франсиско Миранда (на картине ниже).
Этот был человек уникальной судьбы, объездивший пол-мира и лично знакомый с такими людьми как Джордж Вашингтон, Наполеон, Екатерина II, Суворов, Потёмкин, Понятовский, Лафайет - и с кучей иных королей, политиков, полководцев. Полковник русской службы и один из генералов революционной Франции, более двух десятилетий пытавшийся поднять антииспанское восстание в Венесуэле, не раз высаживавшийся с вооружёнными отрядами на берегах Венесуэлы - и каждый раз терпевший поражения от испанских войск.
И вот наконец мечта Миранды начала сбываться наяву! Он приехал на свою Родину, которая стала без пяти минут свободной и которая ему рада, приветствует его как героя!..
Увы, Миранда не понял и не заметил, что пока он долгие годы скитался по миру, стараясь найти поддержку для борьбы против Испании - в Венесуэле выросло новое поколение молодых людей, богатых и амбициозных. Более богатых и более амбициозных чем он сам. Они конечно признавали его высочайший авторитет и выказывали ему всяческие знаки уважения. Но, сознательно или неосознанно, молодые аристократы видели в Миранде не столько друга, сколько конкурента в борьбе за власть. И это наложило отпечаток на все дальнейшие события...
Следует отметить что поначалу хунта формально признавала власть испанского короля (который находился в плену у французов). Но 5 июля 1811 года, решив что больше ждать и бояться нечего, Миранда и Боливар добились провозглашения Венесуэлы независимой республикой.
Правда, в стране оставался один небольшой район, контролировавшийся сторонниками испанского короля, которых возглавлял капитан Доминго Монтеверде - между прочим, приходившийся родственником Боливару.
Но это никем не воспринималось как серьёзная угроза...
Однако недаром говорится что "Человек полагает - а Господь располагает".
26 марта 1812 года, на территориях контролируемых республиканцами, произошло жуткое землетрясение. В том числе был дотла разрушен и Каракас - столица Венесуэлы.
При этом район, контролируемый монархистами - никак не пострадал.
Священники провозгласили это землетрясение карой Господней за поддержку населением безбожной власти.
Между тем, правительство молодой республики, возглавляемое богатейшими аристократами, даже не подумало отменить рабство. Скорее наоборот: не ощущая более страха перед королевской властью и испанским правосудием, местные магнаты стали откровенно беспредельничать по отношению к рабам (да и к свободным, но бедным людям).
В этой ситуации произошёл перелом в симпатиях населения - которое отвернулось от новой власти.
Правительство растерялось... Впрочем - поначалу казалось, что эта растерянность только на руку Миранде и Боливару, которые организовали ещё один переворот, отшвырнули от власти колеблющихся и установили откровенную диктатуру.
Миранда был провозглашён диктатором и генералиссимусом - а Боливар, дотоле никогда не служивший в армии, стал сразу полковником и комендантом мощнейшей крепости Пуэрто-Кабельо, в которой содержались пленные испанцы.
Увы - не по Сенькам оказались шапки.
Капитан Монтеверде, у которого поначалу был под командой отряд в 300 человек - двинулся на столицу. По пути его отряд, словно снежный ком, обрастал добровольцами - в первую очередь из числа бедноты. Быстрота и решительность монархистов, переход на их сторону населения, ошеломили Миранду, которому пришлось спешно отступить. В результате этого отступления монархисты заняли столицу.
Боливар, в свою очередь, прозевал восстание пленных испанцев, захвативших крепость, в которой они были заключены.
Таким образом столица и крупнейшая крепость Венесуэлы, оказались в руках у монархистов.
В такой ситуации, когда всё сыпется из рук - обычно начинаются поиски виноватых.
Обвинив Миранду в предательстве, Боливар и другие молодые аристократы, арестовали его.
А затем произошло то, что навсегда легло тёмным пятном на репутацию Боливара: Он договорился с Монтеверде (как-никак своим родственником). Миранда был оставлен под арестом и попал в руки испанцев - а взамен Монтеверде беспрепятственно выпустил из Венесуэлы Боливара.
Миранда был отправлен в Испанию, где в конце концов и умер в одной из испанских тюрем.
Боливар высадился на острове Кюрасао, принадлежащем Голландии.
Так погибла первая венесуэльская республика...
Постепенно к Боливару на Кюрасао подтянулось некоторое количество его сторонников.
Хорошенько приглядевшись к тому что происходит в Карибском бассейне, Боливар решил попытать счастья на территории современной Колумбии, которая в ту эпоху называлась Новой Гранадой. В этой колонии среди населения преобладали белые крестьяне и ремесленники, здесь было гораздо меньше рабов и плантаторов, и гораздо больше сходства с Европой.
Местные сепаратисты в целом терпели поражение от испанцев, но всё же удерживали под своим контролем некоторые ключевые районы. Например - морской порт Картахену, которым на правах диктатора управлял Мануэль Торрисес. При этом местными вооружёнными силами командовал французский офицер Лябатют, приехавший в Америку вместе с Мирандой.
Вот в Картахену и направился Симон Боливар, с небольшим количеством своих сторонников.
Лябатют категорически отказался принимать в свою армию Боливара, как предателя, выдавшего Миранду испанцам.
Только по решительному настоянию Торрисеса, Лябатют согласился использовать Боливара - отправив его в глухую деревню на границе с Венесуэлой, где никаких боевых действий не предвиделось.
Но это было именно то, что требовалось Боливару!
В его распоряжении находились три сотни солдат. Заготовив провиант и немножко поднатаскав своё воинство, Боливар, явно нарушая приказ Лябатюта (который запретил ему предпринимать самостоятельные действия) двинулся к границам Венесуэлы.
Монархисты не ожидали нападения со стороны глухих джунглей. Их малочисленные отдалённые гарнизоны, подвергавшиеся внезапным нападениям - были разгромлены один за другим.
Лябатют требовал суда над Боливаром за самоуправство - но, как говорится, победителей не судят...
Прорвавшись через Анды (чего опять же, не ожидали монархисты - переход через Анды вполне можно сравнивать с переходом через Альпы) солдаты Боливара заняли ряд окраинных районов Венесуэлы.
За эти победы, Боливару предоставили гражданство Новой Гранады, присвоили звание бригадного генерала, а главное - прислали подкрепления.
Следует отметить, что в это время Испания была оккупирована наполеоновскими войсками. Испанский король находился в плену. В стране шла партизанская война. То есть, Испания абсолютно ничем не могла помочь монархистам, которые сражались за её интересы в колониях.
На территории Венесуэлы монархистами по-прежнему командовал неутомимый Монтеверде, силы которого были разбросаны по всей обширной колонии, подавляя возникавшие то тут, то там, очаги сепаратизма.
В этой ситуации Симон Боливар, со своими силами, собранными в кулак, получивший поддержку из Новой Гранады - находился в выигрышном положении.
А для того чтобы бить наверняка, Боливар решил прибегнуть к самому беспощадному революционному террору.
15 июня 1813 года, он издал свой знаменитый декрет о "Войне насмерть", в котором, в том числе, были и такие слова: "Испанцы и канарцы! Вас ждёт смерть, даже если вы будете нейтральными. Вы можете спастись, только активно способствуя свободе Америки. Американцы! Рассчитывайте на жизнь, даже если будете виновны."
Боливар явно брал пример с французских якобинцев. Позже, на этот же путь кровавого террора встанут большевики.
С этого момента пошла война на истребление...
Креолы (местное белое население) в целом поддержали Боливара. Подчинённые Монтеверде военачальники растерялись. Быстро продвигаясь вперёд, Боливар подошёл к столице Венесуэлы, Каракасу. Командовавший обороной города монархист Фьерро запаниковал, и в конечном счёте бежал. Монтеверде отступил в крепость Пуэрто-Кабельо, где решил стоять насмерть до последнего.
4 августа 1813 года, армия Боливара вступила в Каракас, шествуя под колокольный звон, по улицам засыпанным цветами.
На центральной площади двенадцать девушек из лучших семейств Каракаса, возложили на голову Боливара лавровый венок. Конгресс Новой Гранады (там тоже в целом одержали победу над монархистами) присвоил ему звание маршала...
Возглавив Венесуэлу, Боливар действовал довольно круто. Например - все священнослужители, под страхом смерти, обызаны были не менее одного раза в неделю выступать с проповедями в защиту республики.
Каждый кто уклонялся от уплаты налогов - подлежал расстрелу.
Каждый домовладелец должен был содержать как минимум одного солдата - в том числе это касалось и священнослужителей.
Страна управлялась декретами, которые издавались Боливаром лично.
Муниципалитет Каракаса провозгласил Боливара "Освободителем" (Либертадором) Венесуэлы. На зданиях муниципалитетов по всей стране приказано было сделать надпись: "Боливар - Освободитель Венесуэлы".
То есть - это была самая настоящая, неприкрытая диктатура.
Тем временем, монархисты во главе с Монтеверде, держали оборону в одной-единственной крепости Пуэрто-Кабельо, которая оставалась в их руках. Все попытки штурма, были отбиты с мужеством отчаяния.
А обстановка в мире постепенно менялась.
Армия Наполеона была разгромлена в России. Испанские партизаны, при помощи английской армии Веллингтона - изгнали из своей страны французов. После окончательного поражения Франции - испанский король вернулся в страну и начал активно собирать войска для наведения порядка в колониях.
Но главная опасность подстерегала республику с той сторону, откуда её в общем-то не ждали...
Если северная часть Венесуэлы довольно рано была освоена, то на юге страны, на сотни вёрст, простирались бескрайние и почти безлюдные лесостепи - льяносы. Здесь довольно тяжёлый, влажный и душный климат ("зелёный ад"), множество пресмыкающихся и жалящих насекомых, а реки полны ядовитой рыбой, а также пираньями и электрическими угрями. Во время сезона дождей часто происходят наводнения, значительные пространства оказываются под водой. На людей нередко обрушиваются те или иные болезни. Недаром французы ссылали своих каторжников в Гвиану - которая расположена неподалёку и климат которой схож с венесуэльскими льяносами. Сами каторжники называли ссылку в Гвиану "сухой гильотиной".
Понятно что переселенцы сторонились этих нездоровых мест - которые и в нашу эпоху довольно слабо населены.
Однако именно благодаря отдалённости и безлюдству, Льяносы всегда привлекали всевозможных беглецов, людей с криминальным прошлым, всем кому не было места среди "цивилизованного" общества.
Беглые негры-рабы, уцелевшие от истребления индейцы, беглецы из тюрем и с каторги, зависимые крестьяне и должники, искатели приключений и просто отчаявшаяся нищета - стремились, в качестве последнего средства спасения, укрыться на просторах Льяносов. То есть, Льяносы были для Венесуэлы примерно тем же самым, чем была в своё время Сибирь и казачьи области для русских.
На этих же просторах паслись неисчислимые стада быков, коз и лошадей - как домашних, так и одичавших.
Это существенно облегчало жизнь местному населению, которое в немалой степени как раз и жило за счёт скотоводства, или охоты на одичавших животных.
Люди, выживавшие в таких условиях, зачастую сами мало отличались от животных. Годами скитаясь по диким просторам, проживая в примитивных плетёных хижинах, одеваясь в грубовыделанные шкуры (или вообще не одеваясь), питаясь жареным на углях (нередко и вовсе сырым) мясом без хлеба и соли, не зная никакой цивилизации, никаких законов, никакой грамоты, решая большинство споров с помощью ножа или копья, признавая только авторитет грубой силы - местные обитатели (льянеро) были дикарями в самом прямом смысле этого слова. И к моменту описываемых событий - этих самых льянеро стало довольно много. Несправедливо устроенное общество активно выпихивало в льяносы всё новые и новые партии обездоленных (примерно так же как в девяностые годы российские реалии превращали в бомжей своих граждан)...
И вот этих-то людей, молодая республика, возглавляемая аристократами - решила поставить под контроль.
Богачи стремились прибрать к рукам тучные пастбища, а обитателей льяносов превратить в бесправных пастухов, работающих за гроши на хозяев. Для этого нужно было "всего лишь" разделить между богатенькими буратино все "пустующие" земли и весь "бесхозный" скот. А каждый из местных обитателей, который оказывался на этих просторах, ставших вдруг частными, или позволял себе охотиться на скот, ставший вдруг чужим - подлежал беспощадному наказанию.
Соответственно, был принят так называемый "Регламент Льянеро", согласно которому, за любое покушение на частную собственность, льянеро подвергался штрафу, или ста ударам плетью. Кража скота каралась смертной казнью. Льянеро обязан был регистрироваться, иметь при себе удостоверение личности, работать в каком-либо скотоводческом хозяйстве (то есть - пахать на какого-нибудь аристократа). Безработные - подлежали тюремному заключению.
Читатель - тебе ничего вышесказанное не напоминает?..
Учитывая почти поголовную безграмотность и одичалость льянеро, эти люди зачастую просто не понимали, за что республиканцы обрушились на них с репрессиями, чего от них хотят, за что секут плетьми, бросают в тюрьмы, а то и вовсе расстреливают?..
И вот эту-то ситуацию очень хорошо просекли монархисты, кое-как державшиеся в последней осаждённой крепости, в ожидании подхода подкреплений из Испании.
Они послали в Льяносы своих агентов, которые начали агитацию, разъясняя льянеро что все их беды происходят от того, что к власти в Венесуэле пришли жестокие и безбожные мятежники, возмутившиеся против своего доброго короля. И поэтому будет очень хорошим, богоугодным делом - объединить усилия всех льянеро и обрушиться на мятежников.
У мятежников есть что взять. Они очень богаты. У них добротные дома и много красивых женщин, а также всяких удивительных вещей. Справедливо ли, что мятежники живут так хорошо, а льянеро столь бедны - и при этом мятежники отбирают у льянеро последнее, включая свободу?..
Попросту говоря - монархисты, как ни странно это покажется на первый взгляд, от отчаяния сделали ставку на НАСТОЯЩУЮ революцию.
А революционному террору аристократов - был противопоставлен ещё более революционный террор доведённых до крайности нищих дикарей.
И очень быстро выяснилось, что "Война насмерть", провозглашённая Боливаром - это палка о двух концах...
Ровесник Боливара Родригес, был уроженцем Астурии - северной провинции Испании. Этот мускулистый голубоглазый красавец, наделённый недюжинной силой, отвагой и хитростью, промышлял контрабандой - за что однажды оказался на каторге.
Однако его выкупил другой контрабандист, по фамилии Бовес. В честь своего спасителя, Родригес изменил фамилию и стал называть себя Бовесом.
Вырвавшись с каторги, этот человек осел в небольшом венесуэльском городке, на границе освоенных земель и Льяносов - где занялся торговлей лошадьми и мулами, которых ему поставляли льянеро. Он стал прекрасным наездником и перезнакомился со множеством обитателей льяносов, которым в обмен на скот, продавал товары первой необходимости.
При этом Бовес не гнался за богатством и разными жизненными благами, был скромен в быту, предельно честен, никогда не обманывал обитателей Льяносов.
Несмотря на то, что поначалу Бовес неплохо относился к республиканцам - они бросили его в тюрьму как уроженца Испании. Испанцы, в свою очередь, проявили дальновидность, когда выручили этого человека из тюрьмы.
Именно Бовес, пользуясь своими связями и авторитетом среди льянеро, поднял лавину дикарей против республики.
Он ясно и чётко провозгласил священную войну против угнетателей, обещая рабам свободу, а крестьянам землю. При этом своих подчинённых ни в чём никогда не ограничивал, поощряя их к совершению самых чудовищных преступлений.
И сам он, при всех своих положительных качествах - показал себя лютым зверем, наслаждаясь убийствами, издевательствами, изнасилованиями. В том числе - любил насиловать девушек на глазах у родителей...
Своё войско Бовес окрестил Легионом дьяволов. Всё награбленное имущество - щедро делилось между всеми солдатами Бовеса. Воинские чины и звания - раздавались без оглядки на прошлое и на цвет кожи человека.
Словно врата ада разверзлись над Венесуэлой. Полчища озлобленных нищих дикарей, двинулись на обжитые районы страны, сжигая дотла и заливая кровью всё на своём пути.
Вся ненависть угнетённых, копившаяся на протяжении столетий - выплеснулась на угнетателей и на тех кто оказался с ними по одну сторону баррикад.
Республика поставила под ружьё всех способных держать в руках оружие. Республиканские отряды не раз наносили дикарям жесточайшие поражения. Но Льяносы выплёскивали из своих дебрей всё новые и новые полчища вооружённой нищеты.
Бовес, неоднократно разбитый и раненый - каждый раз собирал новые и новые силы. Креолы истреблялись поголовно. Многие белые семьи были вырезаны подчистую. Дома, которые не были сожжены - раздавались солдатам Бовеса.
Силы республики таяли. Республиканцы нередко проявляли героизм, а иной раз страшную жестокость. Например, по приказанию Боливара, были живьём сожжены пленные испанцы, содержавшиеся в столице и в Ла-Гуайре.
Но ни героизм, ни жестокость - не могли остановить лавину льянеро, которая постепенно, захлёстывая страну, приближалась к Каракасу...
Каракас был эвакуирован. Двадцать тысяч человек, претерпевая всевозможные лишения, пешком, нередко умирая по дороге, ушли в портовой город Кумана.
Однако в конце концов, орды Бовеса достигли и Куманы. Большая часть столичных беженцев, попала в их руки. По улицам города кровь текла ручьём...
Боливару пришлось бежать из Венесуэлы на корабле - в новогранадский (колумбийский) город Картахену.
Так погибла вторая республика.
Правда, и сам Бовес погиб, буквально в последнем бою. Но это уже ничего не могло изменить в принципе.
Тем временем к берегам Венесуэлы подошёл испанский флот, состоявший из 60 транспортов, которые сопровождали 25 боевых кораблей. На борту транспортных судов, находились 11 тысяч отборных испанских солдат, которые получили колоссальный боевой опыт в сражениях с наполеоновской армией. Командовал экспедиционными войсками маршал Пабло Морильо - который был родом из бедной крестьянской семьи, начинал службу простым солдатом, участвовал в Трафальгарском сражении, был ранен и произведён в офицеры, прошёл через несколько сражений.
Когда испанские корабли приблизились к берегу - к ним с радостными криками устремились льянеро на многочисленных каноэ. Один из участников экспедиции Морильо позже писал: "Увидев подплывающие к нам маленькие баркасы-лодки, в которых находились солдаты... чёрного цвета, только с сомбреро на голове и с набедренной повязкой, мы буквально онемели от удивления. И это были победители! Что же представляли собой побеждённые?.."
Испанцы, предводительствуемые королевским маршалом, который родился в семье бедных крестьян и был когда-то простым солдатом - с ужасом смотрели на обугленные остатки процветавшей некогда колонии, в которой вздумали учредить республику богатейшие аристократы этой земли.
В сущности, прибытие испанских войск стало спасением для тех креолов, которые уцелели во время гражданской войны.
В колонии началось восстановление законности и порядка. Резня прекратилась.
А вслед за Венесуэлой, настала очередь Новой Гранады (Колумбии), которая оказала испанцам серьёзное сопротивление, но тем не менее была вновь подчинена королевской власти.
Таким образом, за исключением далёкой Аргентины, испанское королевство восстановило власть в своих латиноамериканских колониях.
После поражения в Европе - масоны потерпели поражение на просторах Латинской Америки.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...