Я из лесу вышел и лето принес.
Вы заметили, что в Питере наступило лето? Это его на Бельтайне призвали. Или напугали зиму, тут как посмотреть.
Я не люблю скопища бухих людей. Я не люблю скопища бухих людей. Я не люблю...
Действие 1. Шеф, все пропало!
Я мчал на Бельтайн очень красивыми и очень окружными путями. Поэтому ехал три с лишним часа. Вся остальная группа была на месте, время предполагаемого выступления близилось, нянька писал мне смски "Все на полигоне кроме Вас!", так что я чуток напрягался и нервно поглядывал на часы.
Оказалось, зря торопился. "Шеф, все пропало, сегодня мы не играем!" - сказали мне по приезде.
Фестиваль накрыло крылом родной бюрократии, так что программу первого дня жестоко порезали и выкинули из нее всё лишнее, включая мастер-класс по танцам, на котором мы должны были играть. Во второй день, мол, натанцуетесь.
Экспресс-обсуждение вопроса "А не замутить ли нам мастер-класс под акустику?" свелось к "А не замутить", потому что за топотом танцоров ничего не было бы слышно. В итоге было принято решение "Гуляй, рванина!", и все разбрелись по своим делам. Кто бухать, кто тупить, мы со Скальдом и Добрым - гулять туда-сюда аки странствующие менестрели и играть польки. Зря приехали, что ли?
Интермедия. Кухня.
Оказывается, кормиться музыкантам можно только всем вместе. Организованной толпой. Нужно собрать весь состав, взять с собой няньку, прийти и поскрестись на кухне, отвлекая загруженных поваров и волонтеров.
Мы так и сделали. Разве что няньку с собой не взяли. Бросок на дипломатию с бонусом на внезапность помогли выклянчить немножечко покушать и без него. Поскольку путь к сердцу мужчины лежит через желудок, то, кухня, наш бойз-бэнд вас любит. И извините, что нас так много. Это мы еще без басиста приехали.
Действие 2. Вы готовы играть без барабанов?
На сцене все было плохо. Не знаю, по какой причине в этом году все пошло наперекосяк, но не было ни мониторов, ни достаточного количества микрофонов, ничего. В нужный момент - не оказалось барабанных стоек. А группа, назначенная на некое время Х, играть без них отказалась. И я их понимаю, я бы тоже так сделал.
Вот тут на сцене появляемся мы. В прямом и переносном смысле. Ибо нам барабанные стойки не нужны. У нас Пётр - и стойка, и барабанщик, и разве что сам не барабан. По итогу нам сказали: "У вас будет что-то там до сорока минут!", и выпихнули на сцену.
Что в этом было не так?
Во-первых, приказ "Гуляй, рванина!" был воспринят буквально, и личный состав основательно принял на грудь.
Во-вторых, я не послушался умных людей, и недостаточно активно тренировался играть в митенках. А выступать решился в них.
И, в-третьих, звук.
Все было очень внезапно, поэтому я как-то не отследил, что мониторов на сцене нет, и звук, который мы слышим - тот же, который слышит публика. В итоге, мы почти не строились. Я привычно предположил, что на сцене мы переживем отсутствие нормального звука, а "в зал" звукорежиссеры отстроят инструменты так, чтобы был хоть какой-то баланс. Но нет. В силу особенностей наличной техники все шло через жопу, звук был отвратительный, и звукорежиссер ничего не мог с этим сделать. Чтобы что-то как-то подрегулировать, пришлось бы строиться минут 20, а их у нас не было. Так что сыграли, как могли. Народ перед сценой, все-таки, танцевал, а кто-то даже слушал. В качестве вишенки на торте был алконавт "Очень плохая музыка!", который под музыку колбасился, потом говорил нам: "Чуваки, это все очень плохо!", а потом снова колбасился.
Волынщик/бомбардист из группы Fest Hyp-Noz, которая выступала после нашего внезапного выхода, несколько раз выходил и напряженно смотрел на сцену. И я не уверен, рассматривал ли он доступное оборудование, или запоминал наши лица, чтобы больше с нами никогда не пересекаться.
В общем, результат меня опечалил. Потому что одно дело, когда ты криворукое мудло, и звук говно, потому что ты лажаешь, а другое дело, когда ты, может, и криворукое мудло, но звук такой говёный, все-таки, не из-за тебя.
Действие 3. Молодой человек в кепочке.
Остаток концерта я просидел в кустах. С бузуки. Анализируя, почему ж все так через жопу. Первой ушла митенка с правой руки. Последней - митенка с левой. Где-то между митенками пришли Пётр и Натаниэль. Мы сидели на холме, готовились к выступлению второго дня и слушали эхо Harley McQueen. Говорят, звук перед сценой был такое говно, что мы ничего не потеряли.
В 23:00 всё свернули, и на главной сцене наступила тишина. Я все еще был в печали, поэтому забрал у уходящего спать Диса бутылку лемончеллы и упал на хвост Натаниэль, которая сказала: "Пойдемте к Гальдеру!" или что-то типа того.
Я до сих пор не знаю, куда это и к кому, но приложился к бутылке и пошел. По пути меня и окрестили "Молодым человеком в кепочке". Кепочка действительно была. Сейчас с ней играет кот.
После блужданий во тьме все осели в каком-то лагере у костра. Я был в печали, поэтому особо не отслеживал, что за лагерь, как жить и что делать. Бонд с Петром расчехлили гитару, гитара начала ходить из рук в руки, мне стало скучно от репертуара, и я ушел обратно в лагерь АХЧ.
По дороге назад - видел прекрасное. Как Бельтайн разгоняет Бельтайн. Рядом с лагерем "Своя Атмосфера" находилась акустическая сцена. Которая оргам, в отличие от главной, была неподконтрольна. А фестиваль обещал замолчать в 23:00. Так что я наблюдал, как люди с рациями усталыми нервными голосами объясняли акустической сцене, что если сейчас все не заткнутся, то завтра нам всем будет очень нехорошо, и фестиваль может на этом закончиться, что будет печально. А персонажи у акустической сцены желали продолжения банкета, и действия людей с рациями их возмущали до глубины души.
Впрочем, я добрел до лагеря АХЧ, посмотрел, как Скальд играет на перегруженной гитаре "Мельницу", понял, что у этого костра еще грустнее, чем там, откуда я ушел, забрал казу и пошел обратно. Бутылка в это время медленно опустошалась.
Перемещаясь таким образом между лагерями я сделал штуки три-четыре ходок. Заодно добил по лесу запланированные 10 километров, установленные на шагомере. Один раз свернул не там, в темноте слегка заблудился и шел, куда глаза глядят, пока не вышел на знакомое место на холме. В другой раз услышал из кустов прекрасное "Девушка, неужели вам жалко сделать нуждающемуся мужчине минет?". Девушка как-то не очень хотела, и я даже свернул было ее поддержать, но в их сторону направился проходивший мимо человек-с-рацией, так что обошлось без меня.
Из смешного. Мне было грустненько. Не только из-за концерта, но и потому что бутылка кончилась. Ко всему прочему, я осознавал, что все вокруг довольно пьяные и довольные. И вообще, я на фестивале в лесу. И этих людей в следующий раз увижу может через год. Поэтому я как-то не обламывался поучаствовать в общих процессах. Попеть со всеми песни. Потыкать в бок Бонда, чтобы он сыграл "Когда позовёт тебя море" и спеть его. Поиграть на казу, пока остальные поют песни, которые я не знаю. Поделиться казу. Сказать, что нет, это не манок. Объяснить, как им пользоваться. Показать, как им пользоваться. Снова поделиться казу. Поделиться алкоголем. Вставить какую-нибудь шутку. В общем, вести себя почти как нормальный человек.
На следующий день мне сказали, что нужно почаще таким быть, потому что с таким мной общаться немного комфортнее, чем с обычным. Ну что уж тут поделать.
Последним открытием первого дня было то, что палатка у меня, конечно, очень хорошая и прямо таки замечательная, но вентиляция в ней тоже прекрасная, и надышать внутри физически невозможно. Так что уши, все-таки, мерзли.
Действие 4. Мы засели в кустиках, чисто под акустику.
Если не считать завтрака, второй день начался с репетиции в кустах за лагерем АХЧ. Так что его начало смазалось в "поели - поиграли - поздоровались с Унри - поиграли - потупили - пошли на сцену". Учитывая, что на сцену мы пошли примерно к 15:45, куда делась половина дня - не знаю. Продышалась свежим лесным воздухом, я полагаю.
На этот раз мы отстроились, как могли. "Ребят, - говорили нам, - У вас два часа на все, отстроиться как можно быстрее в ваших интересах". "Надо будет два часа строиться - будем два часа строиться" - мрачно отвечал я. В итоге звук стал почти приличным. Правда, я играл в басовый комбик, который стоял где-то за нашими спинами, и звук на пути ко зрителю преодолевал две задницы - мою и Скальда. Но жопы у нас не настолько жирные, чтобы всё перекрыть. Ну и да. Я поставил главное условие. Хочу, мол, быть владычицей морскою чтобы при игре боем я не перекрывал все инструменты к чертовой матери, а гармонично взаимодействовал с ритм-гитарой. (Это была главная боль первого дня. Меня воткнули в гитарный комбик (что делало звук бузуки почти звуком электрогитары) и громкость была выкручена такая, что при переходе на бой я заглушал всех и вся). И это помогло!
В итоге - отстроились, после чего офигенная Натаниэль провела мастер-класс из, увы, всего трех танцев. Хотелось бы сделать хотя бы четыре, но нас несколько запутали временные рамки. Считая от момента "два часа на все", мы думали, что на наше выступление осталось около получаса, и попросили её немножечко таки поиграть. В итоге выяснилось, что рамки опять куда-то уползли, так что мы сыграли почти всё, что хотели. Спасибо оргам!
И спасибо всем, кто танцевал. Что на мастер-классе, что под нас. Спасибо шотландцам, которые подпевали на "Jacobites By Name". Спасибо людям, которые знали текст "Колбаски" и занимались переводом для рядомстоящих. Скальд поёт тише меня, и, по словам слушателей, текст разобрать было непросто. Спасибо Натаниэль, которая офигенно сплясала под Tell Me Ma. Хотя я немного напрягался, потому что сцена под нами ходила ходуном, и я опасался, что микрофон упадет к чертовой матери. Однако, обошлось. Отыграли. Слезли. Выдохнули. "Кажется, оправдались за вчерашнее".
На самом деле, звукари - молодцы. С тем, что у них было, лучший звук получить, наверное, было нельзя. Единственное, что печалит - музыкантов не предупредили о том, что все настолько через жопу с техникой. Люди искусства - существа отзывчивые. Привезли бы и микрофоны, и микрофонные стойки (чтобы изолентой микрофоны к стойкам не прикручивать), и мониторы какие-нибудь (ну или хотя бы комбики вместо мониторов). Но тут уж что было, то было.
Действие 5. Грустные пингвины домой уходят.
Как истинный интроверт, вечер после выступления помню плохо. Энергия уходит, и нужно собирать ее из окружающего мира по крупицам.
Помню офигенную группу "Ключ". И их нереальное исполнение "Greensleeves". Помню вкусную еду на кухне. Помню, как закинул бузуки в уходящую в город машину и остался без основного инструмента. Помню посиделки у костра в лагере, пока играла "Бергтора". О чем говорили - не помню. Помню костёр и выступление группы "Hilt!". Под него я прыгал у сцены и подыгрывал на казу. В промежутках между всем этим, пока еще не стемнело, шарахался по тропинке от лагеря до главной сцены и собирал мусор в специально заготовленные мешки. Потом были фаер-шоу, Infornal FuckЪ, жуть, холод и мрак.
Главное впечатление вечера: тёмная ночь, прохладно. Все жмутся друг к дружке у костра и ведут разные разговоры о том и о сем. В какой-то момент Натаниэль встает, включает фонарь, и яркий луч вырывает из темноты сидящую за нашими спинами неопределенное количество времени самку пингвина. Пингвиниха на оклики не реагирует, кутается в шаль, периодически пытается сорваться с бревна, но продолжает балансировать. Это было немножко стрёмно. Кто знает, сколько в темноте пингвинов?
В остальном - я даже немного посоциализировался, в отличие от первого дня. Как минимум, установил какой-то контакт с людьми, которых я раньше видел довольно часто, но перекинуться словом как-то не удосуживался.
А под утро, пока я мирно дремал в палатке, в большом окружающем мире творился типичный пьяный бельтайновский бардак. Но это совсем другая история.
Вообще, в таких мероприятиях меня часто интересует, какими должны быть процессы в голове у того или иного человека, чтобы в наличных условиях сделать или сказать то, что он сделал или сказал.
А лето... Когда мы уезжали на фестиваль, в Питере еще была весна. Когда вернулись - лето. Совпадение? Не думаю.
Я не люблю скопища бухих людей. Я не люблю скопища бухих людей. Я не люблю...
Действие 1. Шеф, все пропало!
Я мчал на Бельтайн очень красивыми и очень окружными путями. Поэтому ехал три с лишним часа. Вся остальная группа была на месте, время предполагаемого выступления близилось, нянька писал мне смски "Все на полигоне кроме Вас!", так что я чуток напрягался и нервно поглядывал на часы.
Оказалось, зря торопился. "Шеф, все пропало, сегодня мы не играем!" - сказали мне по приезде.
Фестиваль накрыло крылом родной бюрократии, так что программу первого дня жестоко порезали и выкинули из нее всё лишнее, включая мастер-класс по танцам, на котором мы должны были играть. Во второй день, мол, натанцуетесь.
Экспресс-обсуждение вопроса "А не замутить ли нам мастер-класс под акустику?" свелось к "А не замутить", потому что за топотом танцоров ничего не было бы слышно. В итоге было принято решение "Гуляй, рванина!", и все разбрелись по своим делам. Кто бухать, кто тупить, мы со Скальдом и Добрым - гулять туда-сюда аки странствующие менестрели и играть польки. Зря приехали, что ли?
Интермедия. Кухня.
Оказывается, кормиться музыкантам можно только всем вместе. Организованной толпой. Нужно собрать весь состав, взять с собой няньку, прийти и поскрестись на кухне, отвлекая загруженных поваров и волонтеров.
Мы так и сделали. Разве что няньку с собой не взяли. Бросок на дипломатию с бонусом на внезапность помогли выклянчить немножечко покушать и без него. Поскольку путь к сердцу мужчины лежит через желудок, то, кухня, наш бойз-бэнд вас любит. И извините, что нас так много. Это мы еще без басиста приехали.
Действие 2. Вы готовы играть без барабанов?
На сцене все было плохо. Не знаю, по какой причине в этом году все пошло наперекосяк, но не было ни мониторов, ни достаточного количества микрофонов, ничего. В нужный момент - не оказалось барабанных стоек. А группа, назначенная на некое время Х, играть без них отказалась. И я их понимаю, я бы тоже так сделал.
Вот тут на сцене появляемся мы. В прямом и переносном смысле. Ибо нам барабанные стойки не нужны. У нас Пётр - и стойка, и барабанщик, и разве что сам не барабан. По итогу нам сказали: "У вас будет что-то там до сорока минут!", и выпихнули на сцену.
Что в этом было не так?
Во-первых, приказ "Гуляй, рванина!" был воспринят буквально, и личный состав основательно принял на грудь.
Во-вторых, я не послушался умных людей, и недостаточно активно тренировался играть в митенках. А выступать решился в них.
И, в-третьих, звук.
Все было очень внезапно, поэтому я как-то не отследил, что мониторов на сцене нет, и звук, который мы слышим - тот же, который слышит публика. В итоге, мы почти не строились. Я привычно предположил, что на сцене мы переживем отсутствие нормального звука, а "в зал" звукорежиссеры отстроят инструменты так, чтобы был хоть какой-то баланс. Но нет. В силу особенностей наличной техники все шло через жопу, звук был отвратительный, и звукорежиссер ничего не мог с этим сделать. Чтобы что-то как-то подрегулировать, пришлось бы строиться минут 20, а их у нас не было. Так что сыграли, как могли. Народ перед сценой, все-таки, танцевал, а кто-то даже слушал. В качестве вишенки на торте был алконавт "Очень плохая музыка!", который под музыку колбасился, потом говорил нам: "Чуваки, это все очень плохо!", а потом снова колбасился.
Волынщик/бомбардист из группы Fest Hyp-Noz, которая выступала после нашего внезапного выхода, несколько раз выходил и напряженно смотрел на сцену. И я не уверен, рассматривал ли он доступное оборудование, или запоминал наши лица, чтобы больше с нами никогда не пересекаться.
В общем, результат меня опечалил. Потому что одно дело, когда ты криворукое мудло, и звук говно, потому что ты лажаешь, а другое дело, когда ты, может, и криворукое мудло, но звук такой говёный, все-таки, не из-за тебя.
Действие 3. Молодой человек в кепочке.
Остаток концерта я просидел в кустах. С бузуки. Анализируя, почему ж все так через жопу. Первой ушла митенка с правой руки. Последней - митенка с левой. Где-то между митенками пришли Пётр и Натаниэль. Мы сидели на холме, готовились к выступлению второго дня и слушали эхо Harley McQueen. Говорят, звук перед сценой был такое говно, что мы ничего не потеряли.
В 23:00 всё свернули, и на главной сцене наступила тишина. Я все еще был в печали, поэтому забрал у уходящего спать Диса бутылку лемончеллы и упал на хвост Натаниэль, которая сказала: "Пойдемте к Гальдеру!" или что-то типа того.
Я до сих пор не знаю, куда это и к кому, но приложился к бутылке и пошел. По пути меня и окрестили "Молодым человеком в кепочке". Кепочка действительно была. Сейчас с ней играет кот.
После блужданий во тьме все осели в каком-то лагере у костра. Я был в печали, поэтому особо не отслеживал, что за лагерь, как жить и что делать. Бонд с Петром расчехлили гитару, гитара начала ходить из рук в руки, мне стало скучно от репертуара, и я ушел обратно в лагерь АХЧ.
По дороге назад - видел прекрасное. Как Бельтайн разгоняет Бельтайн. Рядом с лагерем "Своя Атмосфера" находилась акустическая сцена. Которая оргам, в отличие от главной, была неподконтрольна. А фестиваль обещал замолчать в 23:00. Так что я наблюдал, как люди с рациями усталыми нервными голосами объясняли акустической сцене, что если сейчас все не заткнутся, то завтра нам всем будет очень нехорошо, и фестиваль может на этом закончиться, что будет печально. А персонажи у акустической сцены желали продолжения банкета, и действия людей с рациями их возмущали до глубины души.
Впрочем, я добрел до лагеря АХЧ, посмотрел, как Скальд играет на перегруженной гитаре "Мельницу", понял, что у этого костра еще грустнее, чем там, откуда я ушел, забрал казу и пошел обратно. Бутылка в это время медленно опустошалась.
Перемещаясь таким образом между лагерями я сделал штуки три-четыре ходок. Заодно добил по лесу запланированные 10 километров, установленные на шагомере. Один раз свернул не там, в темноте слегка заблудился и шел, куда глаза глядят, пока не вышел на знакомое место на холме. В другой раз услышал из кустов прекрасное "Девушка, неужели вам жалко сделать нуждающемуся мужчине минет?". Девушка как-то не очень хотела, и я даже свернул было ее поддержать, но в их сторону направился проходивший мимо человек-с-рацией, так что обошлось без меня.
Из смешного. Мне было грустненько. Не только из-за концерта, но и потому что бутылка кончилась. Ко всему прочему, я осознавал, что все вокруг довольно пьяные и довольные. И вообще, я на фестивале в лесу. И этих людей в следующий раз увижу может через год. Поэтому я как-то не обламывался поучаствовать в общих процессах. Попеть со всеми песни. Потыкать в бок Бонда, чтобы он сыграл "Когда позовёт тебя море" и спеть его. Поиграть на казу, пока остальные поют песни, которые я не знаю. Поделиться казу. Сказать, что нет, это не манок. Объяснить, как им пользоваться. Показать, как им пользоваться. Снова поделиться казу. Поделиться алкоголем. Вставить какую-нибудь шутку. В общем, вести себя почти как нормальный человек.
На следующий день мне сказали, что нужно почаще таким быть, потому что с таким мной общаться немного комфортнее, чем с обычным. Ну что уж тут поделать.
Последним открытием первого дня было то, что палатка у меня, конечно, очень хорошая и прямо таки замечательная, но вентиляция в ней тоже прекрасная, и надышать внутри физически невозможно. Так что уши, все-таки, мерзли.
Действие 4. Мы засели в кустиках, чисто под акустику.
Если не считать завтрака, второй день начался с репетиции в кустах за лагерем АХЧ. Так что его начало смазалось в "поели - поиграли - поздоровались с Унри - поиграли - потупили - пошли на сцену". Учитывая, что на сцену мы пошли примерно к 15:45, куда делась половина дня - не знаю. Продышалась свежим лесным воздухом, я полагаю.
На этот раз мы отстроились, как могли. "Ребят, - говорили нам, - У вас два часа на все, отстроиться как можно быстрее в ваших интересах". "Надо будет два часа строиться - будем два часа строиться" - мрачно отвечал я. В итоге звук стал почти приличным. Правда, я играл в басовый комбик, который стоял где-то за нашими спинами, и звук на пути ко зрителю преодолевал две задницы - мою и Скальда. Но жопы у нас не настолько жирные, чтобы всё перекрыть. Ну и да. Я поставил главное условие. Хочу, мол, быть владычицей морскою чтобы при игре боем я не перекрывал все инструменты к чертовой матери, а гармонично взаимодействовал с ритм-гитарой. (Это была главная боль первого дня. Меня воткнули в гитарный комбик (что делало звук бузуки почти звуком электрогитары) и громкость была выкручена такая, что при переходе на бой я заглушал всех и вся). И это помогло!
В итоге - отстроились, после чего офигенная Натаниэль провела мастер-класс из, увы, всего трех танцев. Хотелось бы сделать хотя бы четыре, но нас несколько запутали временные рамки. Считая от момента "два часа на все", мы думали, что на наше выступление осталось около получаса, и попросили её немножечко таки поиграть. В итоге выяснилось, что рамки опять куда-то уползли, так что мы сыграли почти всё, что хотели. Спасибо оргам!
И спасибо всем, кто танцевал. Что на мастер-классе, что под нас. Спасибо шотландцам, которые подпевали на "Jacobites By Name". Спасибо людям, которые знали текст "Колбаски" и занимались переводом для рядомстоящих. Скальд поёт тише меня, и, по словам слушателей, текст разобрать было непросто. Спасибо Натаниэль, которая офигенно сплясала под Tell Me Ma. Хотя я немного напрягался, потому что сцена под нами ходила ходуном, и я опасался, что микрофон упадет к чертовой матери. Однако, обошлось. Отыграли. Слезли. Выдохнули. "Кажется, оправдались за вчерашнее".
На самом деле, звукари - молодцы. С тем, что у них было, лучший звук получить, наверное, было нельзя. Единственное, что печалит - музыкантов не предупредили о том, что все настолько через жопу с техникой. Люди искусства - существа отзывчивые. Привезли бы и микрофоны, и микрофонные стойки (чтобы изолентой микрофоны к стойкам не прикручивать), и мониторы какие-нибудь (ну или хотя бы комбики вместо мониторов). Но тут уж что было, то было.
Действие 5. Грустные пингвины домой уходят.
Как истинный интроверт, вечер после выступления помню плохо. Энергия уходит, и нужно собирать ее из окружающего мира по крупицам.
Помню офигенную группу "Ключ". И их нереальное исполнение "Greensleeves". Помню вкусную еду на кухне. Помню, как закинул бузуки в уходящую в город машину и остался без основного инструмента. Помню посиделки у костра в лагере, пока играла "Бергтора". О чем говорили - не помню. Помню костёр и выступление группы "Hilt!". Под него я прыгал у сцены и подыгрывал на казу. В промежутках между всем этим, пока еще не стемнело, шарахался по тропинке от лагеря до главной сцены и собирал мусор в специально заготовленные мешки. Потом были фаер-шоу, Infornal FuckЪ, жуть, холод и мрак.
Главное впечатление вечера: тёмная ночь, прохладно. Все жмутся друг к дружке у костра и ведут разные разговоры о том и о сем. В какой-то момент Натаниэль встает, включает фонарь, и яркий луч вырывает из темноты сидящую за нашими спинами неопределенное количество времени самку пингвина. Пингвиниха на оклики не реагирует, кутается в шаль, периодически пытается сорваться с бревна, но продолжает балансировать. Это было немножко стрёмно. Кто знает, сколько в темноте пингвинов?
В остальном - я даже немного посоциализировался, в отличие от первого дня. Как минимум, установил какой-то контакт с людьми, которых я раньше видел довольно часто, но перекинуться словом как-то не удосуживался.
А под утро, пока я мирно дремал в палатке, в большом окружающем мире творился типичный пьяный бельтайновский бардак. Но это совсем другая история.
Вообще, в таких мероприятиях меня часто интересует, какими должны быть процессы в голове у того или иного человека, чтобы в наличных условиях сделать или сказать то, что он сделал или сказал.
А лето... Когда мы уезжали на фестиваль, в Питере еще была весна. Когда вернулись - лето. Совпадение? Не думаю.