(no subject)
Гены - это такая вещь, на которую просто так не наплююёшь и не разотрёшь. А значит, если я боялась в детстве зубных врачей, то и бедному Яшке выпала та же судьба. В своё оправдание могу сказать, что мне действительно было, кого бояться. У нас в посёлке детская зубная врачиха была всего одна - Марта Алексеевна. Кошмар моего детства и палач в юбке, два в одном, так сказать. Я до последнего терпела зубную боль, от родителей скрывала, как адски ноет вся челюсть, лишь бы не идти к ней. Никакого тебе обезболивания (лекарства были в дефиците страшнейшем), никакой жалости. До сих пор помню тот июнь. Мне лет двенадцать, я сижу в кресле, за окном качается тополь - символ свободы, а она без наркоза вытаскивает из зуба нервы. Глаза широко раскрыты, а из них без всхлипов, вообще беззвучно нескончаемым потоком катятся слёзы, у меня потом вся футболка мокрая была. Марта смотрит сначала равнодушно, а потом начинает орать: "Чего ты плачешь, тебе же совсем не больно!" Мне до сих пор снятся серебристые ветви в окне и мокрые дорожки на щеках. Видно, такие вещи не выбрасываются из памяти.
Поэтому, когда пришлось вести к зубному сына, я обзвонила все частные клиники с уютной обстановкой и добрыми врачами. Малышей не берутся лечить нигде вообще. "Езжайте в детскую стоматологию на Дикопольцева!" - в едином порыве советовали девушки с ресепшенов с одинаково деловитыми и милыми голосками. Мне казалось, что все они тоже одинаковые - эдакие худощавые блондинки с хвостиками и аккуратными чертами лица. Мы поехали. Осмотр и получение талончика прошли легко и весело, я думала всё, генетическое зубоврачебнобоятельное проклятье снято! Где уж там. "У вас пульпит, - умно сказала врачиха, - идите, ставьте укол, без него будет больно". Я покивала и повела своего принца укалываться. Как только наследник понял, что колоть будут прямо в рот, он этот самый рот открыл и поразил усиленным зарядом децибелов меня, двух медсестёр и всех, ждущих своей очереди в коридоре. Руки и ноги тоже не отдыхали, будь Яшка побольше, он просто разбросал бы нас в стороны, как какой-нибудь Джеки Чан в одном из своих боевиков. А так мы с трудом, но всё победили. Втроём. Пятилетнего худенького мальчика.
Я предчувствовала, что самый пиздец ещё впереди, но старалась крепиться и верить в лучшее. Пока наркоз начинал действовать, ребёнок успокоился и даже с удовольствием послушал написанную на стене у кабинета сказку про зайца, который зубов не чистил, но конфеты и сахар лопал, как не в себя, что и привело к трагическим последствиям в виде дикой зубной боли. Яшка согласно кивал, говорил, что зубы надо лечить, и что он готов. С улыбкой вошёл в кабинет. Я расслабилась, достала телефон с мыслью: минут 10-15 его будут лечить, почитаю пока. Ровно через тридцать секунд в дверях показалась озабоченная медсестра: "Ваш мальчик? Пойдёмте!" Мой мальчик настороженно замер в кресле, намертво ухватив обеими руками руку доктора с буром. "Мама! Мне снова пытаются поставить укол!" - панически заявил он, увидев меня. Еле убедила, что не укол. Держала за руки, гладила по голове, уговаривала дать доктору посверлить... Ни-фи-га. При соприкосновении бура с зубом, замёрзшим после лидокаина, он начал орать на одной ноте: "Больнааааааааааааааааааааааааа!!!" От этого не помогало ничего. Ласка, уговоры, подкуп, шантаж, угрозы, крики. Куда там, он их просто не слышал, поглощённый криком (как потом признался сам ребёнок, больно не было, было просто страшно). В итоге, еле-еле запихнув в зуб мышьяк, нас просто выставили из кабинета.
Мне на тот момент хотелось двух вещей. Врезать собственному горячо любимому сыну так, чтобы он летел вдоль по коридору до противоположной стены. И набухаться до беспамятства. Но я же не зверь какой, поэтому ни один ребёнок в порыве моей злости, быстро взятом под контроль, не пострадал. Сладкого лишён, это да. А физически и эмоционально - ни-ни. Следующий талончик дали на среду, 25. На восемь утра. И пойдёт Яшка туда не со мной, а с папой. Потому что ещё раз я просто не вынесу.
Поэтому, когда пришлось вести к зубному сына, я обзвонила все частные клиники с уютной обстановкой и добрыми врачами. Малышей не берутся лечить нигде вообще. "Езжайте в детскую стоматологию на Дикопольцева!" - в едином порыве советовали девушки с ресепшенов с одинаково деловитыми и милыми голосками. Мне казалось, что все они тоже одинаковые - эдакие худощавые блондинки с хвостиками и аккуратными чертами лица. Мы поехали. Осмотр и получение талончика прошли легко и весело, я думала всё, генетическое зубоврачебнобоятельное проклятье снято! Где уж там. "У вас пульпит, - умно сказала врачиха, - идите, ставьте укол, без него будет больно". Я покивала и повела своего принца укалываться. Как только наследник понял, что колоть будут прямо в рот, он этот самый рот открыл и поразил усиленным зарядом децибелов меня, двух медсестёр и всех, ждущих своей очереди в коридоре. Руки и ноги тоже не отдыхали, будь Яшка побольше, он просто разбросал бы нас в стороны, как какой-нибудь Джеки Чан в одном из своих боевиков. А так мы с трудом, но всё победили. Втроём. Пятилетнего худенького мальчика.
Я предчувствовала, что самый пиздец ещё впереди, но старалась крепиться и верить в лучшее. Пока наркоз начинал действовать, ребёнок успокоился и даже с удовольствием послушал написанную на стене у кабинета сказку про зайца, который зубов не чистил, но конфеты и сахар лопал, как не в себя, что и привело к трагическим последствиям в виде дикой зубной боли. Яшка согласно кивал, говорил, что зубы надо лечить, и что он готов. С улыбкой вошёл в кабинет. Я расслабилась, достала телефон с мыслью: минут 10-15 его будут лечить, почитаю пока. Ровно через тридцать секунд в дверях показалась озабоченная медсестра: "Ваш мальчик? Пойдёмте!" Мой мальчик настороженно замер в кресле, намертво ухватив обеими руками руку доктора с буром. "Мама! Мне снова пытаются поставить укол!" - панически заявил он, увидев меня. Еле убедила, что не укол. Держала за руки, гладила по голове, уговаривала дать доктору посверлить... Ни-фи-га. При соприкосновении бура с зубом, замёрзшим после лидокаина, он начал орать на одной ноте: "Больнааааааааааааааааааааааааа!!!" От этого не помогало ничего. Ласка, уговоры, подкуп, шантаж, угрозы, крики. Куда там, он их просто не слышал, поглощённый криком (как потом признался сам ребёнок, больно не было, было просто страшно). В итоге, еле-еле запихнув в зуб мышьяк, нас просто выставили из кабинета.
Мне на тот момент хотелось двух вещей. Врезать собственному горячо любимому сыну так, чтобы он летел вдоль по коридору до противоположной стены. И набухаться до беспамятства. Но я же не зверь какой, поэтому ни один ребёнок в порыве моей злости, быстро взятом под контроль, не пострадал. Сладкого лишён, это да. А физически и эмоционально - ни-ни. Следующий талончик дали на среду, 25. На восемь утра. И пойдёт Яшка туда не со мной, а с папой. Потому что ещё раз я просто не вынесу.