17-й киносеанс
вот и всё! про "киносеанс" писали
animecrainamf
it_penniwise
lexusagronaft
meganaut
вот что получилось!
1.
Я просыпаюсь от сильного колота. Холодный пот и холодные руки. Затекли куда-то. И где Я'? Пытаюсь приподняться, но безрезультатно. Непослушное тело застряло между жесткими подушками, которые отвратительно пахнут. Пытаюсь с помощью ног сдвинуться и сильно обо что-то ударяюсь. К ко’лоту добавляется звон. Невыносимо хочется кричать, но я даже не знаю, где нахожусь, и что-то изнутри останавливает меня. Возможно, стыд. И это настолько глупо, что становится ещё хуже, ещё невыносимее. Сдавленный стон всё-таки вырывается наружу, всплывает мутным пузырём из заводи рук. Вы что, не видите, что я мучаюсь!? Хочется спросить у окружающих, но, конечно, не спрашиваю. Плевать на окружающих.
Кое-как сажусь. Темно вокруг, я уже согласен поверить, что вместо глазных яблок у меня настоящие, кисточками приросли к нервам. Болит каждая косточка. Или что там у яблок, семена? Каждая следующая мысль приходит с трудом, громко отряхивая снег с кованых сапог. Сердце искрится слезами смеющихся детей. Лёгкие с трудом гонят в организм затхлый запах попкорна. Оставляя за спиной тысячи полигонов, карабкаюсь по ступеням вниз, на ярко-щелочно'й щелевой просвет. Рык три-дэ монстра затихает за спиной.
В общем, не удивительно, что из кинотеатра я вышел несколько раздраженным. В жопу мейнстрим.
2.
До кинотеатра "Алмаз" на серпуховском валу ехал 14-й трамвай. Сожрав две шаурмы, я и мой шизанутый приятель Абас уселись на боковые сидения и стали обсуждать анонс к грядущему фильму.
- Тебе нравятся фильмы про вампиров? - спросил я.
- Не. Мне нравится порнушка, хааа! - сказал Абас и почесал мотню.
Поддерживая разговор в том же ключе, мы вышли на нужной нам остановке.
В кино народу было немного, но человек двадцать маньяков всё же собралось.
Мы сели на пятый ряд и приготовились смотреть.
На экране появились зловещие буковки с названием фильма и тут же на экране показалось чьё-то страшное е**ло. Какая-то малолетка взвизгнула и прижалась к мелкому рэпаку, который сидел спереди, растопырив ноги и жрал бигмак. Слева от нас сидел жирный рыжий пацан с литром "Оболони", а справа с интервалом в три места прыщавый армянин, играющий во чот-то на айфоне, и вовсе не интересующийся страшным рылом на экране. За первые десять минут фильма Абас молчал. Но на одиннадцатыой он всё же издал звук. Жопой.
- Иди отсюда просрись! Дебил б**!!!
- Пойду отложу личинку, ба-хаха! - своеобразно просмеялся Абас и вышел из зала.
Я ещё минуту сидел, уткнувшись в воротник, пока зловоние куда-то не исчезло.
Впереди рэпер уронил банку с колой. Пока он нагибался, чтобы это подобрать, с правого верхнего угла киноэкрана стало рваться полотно..
Точнее просто показалось, что оно начало рваться! На самом деле у*бище, которое откусывало кому-то голову на экране переместилось в правый верхний угол и... начало проходить сквозь него!!! Армянин справа подавился поп-корном, рэпер и малолетка спереди смотрели на это с остекленевшими глазами, а жирдяй слева пустил шептуна.
"Ещё одно пердало!!" - умудрился подумать я, хотя в такие моменты любому было бы не до мыслей.
"Жаль, Абас не видит" - вновь подумал я и тут же прервал себя - "Заткнись и беги!!"
Пожалуй, я первый понял, что к чему и понёсся к выходу из зала пулей. Какие-то студентки-первокурсницы, с пирсингами начали визжать, но с места не вставали.
А между тем страшное рыло с тухлыми зубами и гниющей харей издало душераздирающий визг, и, спрыгнув с образовавшейся дыры, с мясным звуком приземлилось на пол кинотеатра. Когда я выскочил из зала, я услышал как откусывается голова сидящего впереди рэпака, и у меня возникли блевотные позывы.
"Надо спасти Абаса" - мелькнула здравая мысль, но я всё же побежал к выходу. И... Охранник, стоящий на контроле оскалил гнилые зубы и заревел! Я посмотрел налево и увидел зомбического вида старушку в кассе! Бармен за стойкой прорычал что-то наподобие "Я залезу к тебе в жопу через кишки и сожру их!"
После всего увиденного любой бы человек упал в обморок, но я, видать, был не слабонервный. Я понёсся наверх в сортир, чтобы хотябы на время спрятаться от зомби, тем более там был Абас, и вместе мы могли бы и справиться. Я поднимался по круговой лестнице и слышал хлюпающие звуки сзади: один из уродов скользил по полу свисающим кишечником.
Когда я вошёл, я уже не удивился: на пороге первой кабинки стоял Абас, у него из жопы торчал миниатюрный упырь 3-месячного возраста.
Я думаю, говорить он ещё не умел, но, видать бармен уже привил ему навыки жрать кишки через очко. Абас терял много крови и вопил не своим голосом. Я закрыл кабинку на шпингалет, чтобы зомби не прошли через неё, и начал вытаскивать мелкого урода из моего друга. Только я сделал ещё хуже: когда я потянул за склизские разложившиеся ножки зомби, он вылез из Абаса вместе с его серым кишечником! Абас завалился на землю и застонал.
- Что же я сделал, чтоб тебя!!! - завопил я и ударил ребёнка-зомби об унитаз. Я бил его беспощадно головой о бачок, пока из гнезда не вылезло таинственного вида существо с тройной челюстью и не вцепилось мне в живот.
У меня потемнело в глазах и я упал головой на распотрошённые кишки моего друга, после чего синеволосая тварь из унитаза выпрыгнула на сушу и взвыла, подобно голодному койоту. Через загородку, из соседней кабинки сверху, в нашу тесную кабинку приземлилось три ублюдка, одетые в костюмы служащих кинотеатра.
- Почему это?.. - спросил я тихим голосом, уже не в силах оттащить от себя унитазного зомби.
- СУККУБ!! - хором произнесли они.
- Кто?
Ответа на этот вопрос я так и не услышал, потому что ушёл в другой мир.
Где нет суккубов. И зомби. И кинотеатров..
3.
Не было видно ни одной вообще звезды. Подсвеченное оранжевыми огнями города небо казалось каким-то уж чересчур низким и надутым. Валил снег.
Станислав Лем, полный тезка всемирно известного фантаста да и фантаст, конечно, тоже, но очень в своем роде, стоял во дворе школы, под фонарем. Его мысли стремительно летели вниз, крутились на душевном сквозняке и складывались в уверенные сугробы подобно снегу. Время от времени Стас коротко и тяжело вздыхал.
Дело в том, что он не всегда жил здесь. «Здесь» в самом широком смысле этого слова. Раньше Стас жил на звезде. Ну то есть как - не совсем на звезде, а может и вовсе не на звезде (он стремительно забывал, где именно), но точно помнил, что там он был как будто счастлив, а тут как будто нет.
И там не было зимы, кажется.
Или была, но какая-то не такая - тепло и светло, как летом, но время от времени идет снег. Идет огромными снежинками, одна штука сантиметров 5-10 в диаметре. Стас улыбнулся - здоровские были снежинки. Для них еще в тамошних маркетах специальные такие коробочки продавались «под бархат» , типа крошечных холодильников. Можно было словить снежинку, что покрасившее, и сохранить, чтобы время от времени на нее поглядывать или подарить кому. У Стаса, кажется, такая коробочка была. Или не было? Да какая разница… (Он вздохнул) Дело разве в снежинках? Эти снежинки, что здесь падают, тоже хороши, тоже с радостью падают.
- Эй, Стас! - как будто из ниоткуда возникло перед Стасом улыбающееся круглое лицо Кюры Савы.
Стас ее и ждал - собрались в кино потому что.
- О, привет! Ничего себе ты подкралась… Ниндзя-черепашка…
- Это не я ниндзя-черепашка. Это ты тут под фонарем уснул, - улыбнулась Кюра.
- Я думал, - Стас важно поднял палец.
- О чем? Кстати, ты вина хочешь? Красного, например? Может, ну его то кино, пойдем сперва пить вино? А то вина прямо до слез хочется…
- Можно и вина. Я думал… да сложно сказать, о чем. Вспоминал, как жил в другом месте.
- Это где? В Припяти?
- Та какая Припять?! - Стас весело засмеялся, - Я же всегда в Киеве жил.
- Ну а в другом месте тогда когда жил?
- Когда-то жил… - он вдруг отмахнулся, - Пойдем по твое вино и домино.
Они пошли к маркету. Снег скрипел под ногами, и вокруг не было ни души.
- И что там было в другом месте? Как жилось? - спрашивала Кюра Сава, - лучше, чем тут?
- Лучше. То-то и оно. Лучше там жилось, но я не помню почему. Там люди - тут люди, там фонари - тут фонари, там снег - тут тоже, а только там все счастливы, а тут ну как бы не все… или не совсем…
Кюра вдруг остановилась и внимательно, каким-то острым взглядом, уставилась на Стаса.
- Э, Стас, что с тобой за штука…
Стас пожал плечами.
- Ну вот такая штука. Скучаю по дому и тоскую, что ж такого. Помнишь, как у тебя у самой в прошлом году цветы из башки и из ладоней расти начали? Незабудки? клумбочками? Помнишь? Что я тебе тогда сказал?
- Ничего, - глаза Кюры внезапно смягчились, - что же тут скажешь?
- Ну так и вот! - Стас вновь назидательно поднял палец (имел такую привычку).
- Ладно, ладно, - примирительно сказала Кюра, и они зашагали дальше, - тогда вопрос. Чего ж ты переехал оттуда и приехал сюда, раз там было хорошо?
- Не знаю… не помню. Возможно, просто тупонул. От бобра добра поискал… Смены обстановки захотелось… а может, кто его знает. Говорю - не помню! Другое дело, что у меня там квартира осталась.
- Это очень важно.
Стас взглянул на серьезную Кюру и улыбнулся:
- Да ну тебя. Что ты понимаешь, обезьяна…
Между тем пришли в маркет. Вина в нем оказалось не много, и то - только очень дорогое и неприлично дешевое. Взяли дешевое.
Когда открыли бутылку, пугающую своей немыслимо аляповатой этикеткой, из нее вылетел джин. Маленький, коммерческий, но особенного изумрудного цвета.
- Чего пожилаишь, гаспадин? - прогнусавил он стандартный вопрос.
Стас уныло махнул рукой - мол, оставь. Все знают, что ничего существенного от джинов ждать не приходится - они ведь не настоящие.
- Будет исполнено, дарагой, - сказал джин и склонившись в невероятно почтительном поклоне, растаял как дым.
- Такая бутылка страшная, а како й джин старательный, - задумчиво сказал Стас.
- Жалкие существа… зачем они их такими бесплодными делают? - вздохнула Кюра и подставила стаканчики
- За весну? - предложил фантаст.
- За весну.
Выпили. Снег усилился.
Тут же выпили второй тост - за водку, и третий (он же и последний) - за любовь, как водится.
А потом Станислав Лем говорит.
- А может, Кюра, я это все и выдумал про звезду.
- Про какую такую звезду?
- О том, будто бы я жил где-то в другом месте, на звезде, до того, как тут зажил. Может, я придумал… Сочинил сочинение. А может просто выразить не могу, что считаю важным выразить. Я ж даром, что Станислав Лем - Бог дара слова не дал…
- Голос у тебя потому что отличный, - пояснила Кюра, почему Бог не дал дара слова.
- Видимо, так. Не все ж одному. Но я что сказать хочу?
- Что?
- Хочу сказать, что у меня в сердце что-то типа проводов есть. Ну как тебе сказать, чтобы толковее? На провода больше всего похоже, но еще похоже на нити или на лучи. Эти лучи тянутся от какой-то далекой ну пускай звезды аж до меня. Я этой условной звезды никогда не видел, но я точно знаю, что она есть. И вот меня это знание и эта связь радует, но как бы и тревожит. Сегодня вот тревожит.. Такие дела.
- Бессмертный Бог, - сказала Кюра почему-то и провела в воздухе пальцем - через секунду в нем проявилось нежным малиновым светом «Бессмертный Бог». Умела такое.
- Здорово, - сказал Стас.
Они еще немного молча понаблюдали, как надпись тает под навалой снежинок.
- Ты мультик «Топтыжка» видел?
- Где медведь с зайчонком на санках катаются?
- Ага! - радостно закивала Кюра, - по-моему, хороший мультик, достойный. Для человека… Такой мультик только человек с этими твоими нитями в сердце смотреть и может… потому что там же ж в этом мультике что?
- А что там?
- А ничего! Совсем ничего! Медведь полчаса по белому снежному экрану ковыляет. Это ж без внутреннего умного мира невыносимо смотреть… тоска! Почти так же страшно, как без конца самого себя наблюдать… неподъемная ноша!
Стас растерянно улыбнулся.
- Что-то я тебя, друже, слабо понимаю.
- Это ничего…
- Мне жалко, Кюра Сава, что все пропадают.
- Куда пропадают?
- Совсем пропадают. Едят, пьют, на роботу ходят, а сами потихоньку пропадают.
- А мне жаль, что я ничего толком и пожалеть не могу, - тихо сказал Кюра, - Ничего, ну ты представь!... Камня кусок вместо сердца (я знаю, что говорю). А еще жаль, что не выдумали таблеток, чтобы это поправить…
- Тю, - пожал плечами Стас и полез в карман.
- Вот, - на ладони у него лежало 5 зеленых кружочков - не то конфеток, не то таблеток.
- Наливай да пей, что называется.
- Уже придумали? - удивилась Кюра.
- Уже. Вчера. Ешь.
Они глотнули по зеленому леденцу.
А потом плакали синхронно под снегом часа полтора, а то и все два. Даже местами навзрыд, очень от сердца.
Не пошли в кино, короче.
4.
Я ведь я все равно не верю.
Позвольте, то есть вы хотите сказать, что волки так себя поведут? Вздор! Да в жизни они не побегут за повозкой!
Да-да, конечно. А у таких страшных родителей такая прекрасная дочь. Дорогие мои, гены все таки имеют значение. Не маленькие ведь, а рассказываете.
И если честно совершенно не понятно как эти роботы подзаряжаются. Или у них вечный двигатель внутри? Ну да, конечно! И не нужно мне рассказывать про то, что могло остаться за кадром. Глупость не скроешь оправданиями.
Ну а игра! Что это такое? Это шаблон на шаблоне. Персонажи, кажется, не понимают, что вообще происходит, и каждая реплика, будто в отрыве от контекста. Нет, определенно очень плохо. Очень плохой фильм.
И почему такие нравятся людям? Право не знаю. Грустно от этого. От того что "настоящее кино" не ценят как должны.
Кстати о кино, посмотрела недавно фильм. Снял его слепой датчанин, это его второй фильм за десять лет. Идея великолепна! Полтора часа в одной комнате один человек. Просто смотрит на выключенный телевизор. Ха-ха! Так просто и так гениально!
И зачем до сих пор хожу в кинотеатры ума не приложу. И каждый раз себе обещаю, что больше не пойду, и все равно хожу!
Блядская жизнь!
animecrainamf
it_penniwise
lexusagronaft
meganaut
вот что получилось!
1.
Я просыпаюсь от сильного колота. Холодный пот и холодные руки. Затекли куда-то. И где Я'? Пытаюсь приподняться, но безрезультатно. Непослушное тело застряло между жесткими подушками, которые отвратительно пахнут. Пытаюсь с помощью ног сдвинуться и сильно обо что-то ударяюсь. К ко’лоту добавляется звон. Невыносимо хочется кричать, но я даже не знаю, где нахожусь, и что-то изнутри останавливает меня. Возможно, стыд. И это настолько глупо, что становится ещё хуже, ещё невыносимее. Сдавленный стон всё-таки вырывается наружу, всплывает мутным пузырём из заводи рук. Вы что, не видите, что я мучаюсь!? Хочется спросить у окружающих, но, конечно, не спрашиваю. Плевать на окружающих.
Кое-как сажусь. Темно вокруг, я уже согласен поверить, что вместо глазных яблок у меня настоящие, кисточками приросли к нервам. Болит каждая косточка. Или что там у яблок, семена? Каждая следующая мысль приходит с трудом, громко отряхивая снег с кованых сапог. Сердце искрится слезами смеющихся детей. Лёгкие с трудом гонят в организм затхлый запах попкорна. Оставляя за спиной тысячи полигонов, карабкаюсь по ступеням вниз, на ярко-щелочно'й щелевой просвет. Рык три-дэ монстра затихает за спиной.
В общем, не удивительно, что из кинотеатра я вышел несколько раздраженным. В жопу мейнстрим.
2.
До кинотеатра "Алмаз" на серпуховском валу ехал 14-й трамвай. Сожрав две шаурмы, я и мой шизанутый приятель Абас уселись на боковые сидения и стали обсуждать анонс к грядущему фильму.
- Тебе нравятся фильмы про вампиров? - спросил я.
- Не. Мне нравится порнушка, хааа! - сказал Абас и почесал мотню.
Поддерживая разговор в том же ключе, мы вышли на нужной нам остановке.
В кино народу было немного, но человек двадцать маньяков всё же собралось.
Мы сели на пятый ряд и приготовились смотреть.
На экране появились зловещие буковки с названием фильма и тут же на экране показалось чьё-то страшное е**ло. Какая-то малолетка взвизгнула и прижалась к мелкому рэпаку, который сидел спереди, растопырив ноги и жрал бигмак. Слева от нас сидел жирный рыжий пацан с литром "Оболони", а справа с интервалом в три места прыщавый армянин, играющий во чот-то на айфоне, и вовсе не интересующийся страшным рылом на экране. За первые десять минут фильма Абас молчал. Но на одиннадцатыой он всё же издал звук. Жопой.
- Иди отсюда просрись! Дебил б**!!!
- Пойду отложу личинку, ба-хаха! - своеобразно просмеялся Абас и вышел из зала.
Я ещё минуту сидел, уткнувшись в воротник, пока зловоние куда-то не исчезло.
Впереди рэпер уронил банку с колой. Пока он нагибался, чтобы это подобрать, с правого верхнего угла киноэкрана стало рваться полотно..
Точнее просто показалось, что оно начало рваться! На самом деле у*бище, которое откусывало кому-то голову на экране переместилось в правый верхний угол и... начало проходить сквозь него!!! Армянин справа подавился поп-корном, рэпер и малолетка спереди смотрели на это с остекленевшими глазами, а жирдяй слева пустил шептуна.
"Ещё одно пердало!!" - умудрился подумать я, хотя в такие моменты любому было бы не до мыслей.
"Жаль, Абас не видит" - вновь подумал я и тут же прервал себя - "Заткнись и беги!!"
Пожалуй, я первый понял, что к чему и понёсся к выходу из зала пулей. Какие-то студентки-первокурсницы, с пирсингами начали визжать, но с места не вставали.
А между тем страшное рыло с тухлыми зубами и гниющей харей издало душераздирающий визг, и, спрыгнув с образовавшейся дыры, с мясным звуком приземлилось на пол кинотеатра. Когда я выскочил из зала, я услышал как откусывается голова сидящего впереди рэпака, и у меня возникли блевотные позывы.
"Надо спасти Абаса" - мелькнула здравая мысль, но я всё же побежал к выходу. И... Охранник, стоящий на контроле оскалил гнилые зубы и заревел! Я посмотрел налево и увидел зомбического вида старушку в кассе! Бармен за стойкой прорычал что-то наподобие "Я залезу к тебе в жопу через кишки и сожру их!"
После всего увиденного любой бы человек упал в обморок, но я, видать, был не слабонервный. Я понёсся наверх в сортир, чтобы хотябы на время спрятаться от зомби, тем более там был Абас, и вместе мы могли бы и справиться. Я поднимался по круговой лестнице и слышал хлюпающие звуки сзади: один из уродов скользил по полу свисающим кишечником.
Когда я вошёл, я уже не удивился: на пороге первой кабинки стоял Абас, у него из жопы торчал миниатюрный упырь 3-месячного возраста.
Я думаю, говорить он ещё не умел, но, видать бармен уже привил ему навыки жрать кишки через очко. Абас терял много крови и вопил не своим голосом. Я закрыл кабинку на шпингалет, чтобы зомби не прошли через неё, и начал вытаскивать мелкого урода из моего друга. Только я сделал ещё хуже: когда я потянул за склизские разложившиеся ножки зомби, он вылез из Абаса вместе с его серым кишечником! Абас завалился на землю и застонал.
- Что же я сделал, чтоб тебя!!! - завопил я и ударил ребёнка-зомби об унитаз. Я бил его беспощадно головой о бачок, пока из гнезда не вылезло таинственного вида существо с тройной челюстью и не вцепилось мне в живот.
У меня потемнело в глазах и я упал головой на распотрошённые кишки моего друга, после чего синеволосая тварь из унитаза выпрыгнула на сушу и взвыла, подобно голодному койоту. Через загородку, из соседней кабинки сверху, в нашу тесную кабинку приземлилось три ублюдка, одетые в костюмы служащих кинотеатра.
- Почему это?.. - спросил я тихим голосом, уже не в силах оттащить от себя унитазного зомби.
- СУККУБ!! - хором произнесли они.
- Кто?
Ответа на этот вопрос я так и не услышал, потому что ушёл в другой мир.
Где нет суккубов. И зомби. И кинотеатров..
3.
Не было видно ни одной вообще звезды. Подсвеченное оранжевыми огнями города небо казалось каким-то уж чересчур низким и надутым. Валил снег.
Станислав Лем, полный тезка всемирно известного фантаста да и фантаст, конечно, тоже, но очень в своем роде, стоял во дворе школы, под фонарем. Его мысли стремительно летели вниз, крутились на душевном сквозняке и складывались в уверенные сугробы подобно снегу. Время от времени Стас коротко и тяжело вздыхал.
Дело в том, что он не всегда жил здесь. «Здесь» в самом широком смысле этого слова. Раньше Стас жил на звезде. Ну то есть как - не совсем на звезде, а может и вовсе не на звезде (он стремительно забывал, где именно), но точно помнил, что там он был как будто счастлив, а тут как будто нет.
И там не было зимы, кажется.
Или была, но какая-то не такая - тепло и светло, как летом, но время от времени идет снег. Идет огромными снежинками, одна штука сантиметров 5-10 в диаметре. Стас улыбнулся - здоровские были снежинки. Для них еще в тамошних маркетах специальные такие коробочки продавались «под бархат» , типа крошечных холодильников. Можно было словить снежинку, что покрасившее, и сохранить, чтобы время от времени на нее поглядывать или подарить кому. У Стаса, кажется, такая коробочка была. Или не было? Да какая разница… (Он вздохнул) Дело разве в снежинках? Эти снежинки, что здесь падают, тоже хороши, тоже с радостью падают.
- Эй, Стас! - как будто из ниоткуда возникло перед Стасом улыбающееся круглое лицо Кюры Савы.
Стас ее и ждал - собрались в кино потому что.
- О, привет! Ничего себе ты подкралась… Ниндзя-черепашка…
- Это не я ниндзя-черепашка. Это ты тут под фонарем уснул, - улыбнулась Кюра.
- Я думал, - Стас важно поднял палец.
- О чем? Кстати, ты вина хочешь? Красного, например? Может, ну его то кино, пойдем сперва пить вино? А то вина прямо до слез хочется…
- Можно и вина. Я думал… да сложно сказать, о чем. Вспоминал, как жил в другом месте.
- Это где? В Припяти?
- Та какая Припять?! - Стас весело засмеялся, - Я же всегда в Киеве жил.
- Ну а в другом месте тогда когда жил?
- Когда-то жил… - он вдруг отмахнулся, - Пойдем по твое вино и домино.
Они пошли к маркету. Снег скрипел под ногами, и вокруг не было ни души.
- И что там было в другом месте? Как жилось? - спрашивала Кюра Сава, - лучше, чем тут?
- Лучше. То-то и оно. Лучше там жилось, но я не помню почему. Там люди - тут люди, там фонари - тут фонари, там снег - тут тоже, а только там все счастливы, а тут ну как бы не все… или не совсем…
Кюра вдруг остановилась и внимательно, каким-то острым взглядом, уставилась на Стаса.
- Э, Стас, что с тобой за штука…
Стас пожал плечами.
- Ну вот такая штука. Скучаю по дому и тоскую, что ж такого. Помнишь, как у тебя у самой в прошлом году цветы из башки и из ладоней расти начали? Незабудки? клумбочками? Помнишь? Что я тебе тогда сказал?
- Ничего, - глаза Кюры внезапно смягчились, - что же тут скажешь?
- Ну так и вот! - Стас вновь назидательно поднял палец (имел такую привычку).
- Ладно, ладно, - примирительно сказала Кюра, и они зашагали дальше, - тогда вопрос. Чего ж ты переехал оттуда и приехал сюда, раз там было хорошо?
- Не знаю… не помню. Возможно, просто тупонул. От бобра добра поискал… Смены обстановки захотелось… а может, кто его знает. Говорю - не помню! Другое дело, что у меня там квартира осталась.
- Это очень важно.
Стас взглянул на серьезную Кюру и улыбнулся:
- Да ну тебя. Что ты понимаешь, обезьяна…
Между тем пришли в маркет. Вина в нем оказалось не много, и то - только очень дорогое и неприлично дешевое. Взяли дешевое.
Когда открыли бутылку, пугающую своей немыслимо аляповатой этикеткой, из нее вылетел джин. Маленький, коммерческий, но особенного изумрудного цвета.
- Чего пожилаишь, гаспадин? - прогнусавил он стандартный вопрос.
Стас уныло махнул рукой - мол, оставь. Все знают, что ничего существенного от джинов ждать не приходится - они ведь не настоящие.
- Будет исполнено, дарагой, - сказал джин и склонившись в невероятно почтительном поклоне, растаял как дым.
- Такая бутылка страшная, а како й джин старательный, - задумчиво сказал Стас.
- Жалкие существа… зачем они их такими бесплодными делают? - вздохнула Кюра и подставила стаканчики
- За весну? - предложил фантаст.
- За весну.
Выпили. Снег усилился.
Тут же выпили второй тост - за водку, и третий (он же и последний) - за любовь, как водится.
А потом Станислав Лем говорит.
- А может, Кюра, я это все и выдумал про звезду.
- Про какую такую звезду?
- О том, будто бы я жил где-то в другом месте, на звезде, до того, как тут зажил. Может, я придумал… Сочинил сочинение. А может просто выразить не могу, что считаю важным выразить. Я ж даром, что Станислав Лем - Бог дара слова не дал…
- Голос у тебя потому что отличный, - пояснила Кюра, почему Бог не дал дара слова.
- Видимо, так. Не все ж одному. Но я что сказать хочу?
- Что?
- Хочу сказать, что у меня в сердце что-то типа проводов есть. Ну как тебе сказать, чтобы толковее? На провода больше всего похоже, но еще похоже на нити или на лучи. Эти лучи тянутся от какой-то далекой ну пускай звезды аж до меня. Я этой условной звезды никогда не видел, но я точно знаю, что она есть. И вот меня это знание и эта связь радует, но как бы и тревожит. Сегодня вот тревожит.. Такие дела.
- Бессмертный Бог, - сказала Кюра почему-то и провела в воздухе пальцем - через секунду в нем проявилось нежным малиновым светом «Бессмертный Бог». Умела такое.
- Здорово, - сказал Стас.
Они еще немного молча понаблюдали, как надпись тает под навалой снежинок.
- Ты мультик «Топтыжка» видел?
- Где медведь с зайчонком на санках катаются?
- Ага! - радостно закивала Кюра, - по-моему, хороший мультик, достойный. Для человека… Такой мультик только человек с этими твоими нитями в сердце смотреть и может… потому что там же ж в этом мультике что?
- А что там?
- А ничего! Совсем ничего! Медведь полчаса по белому снежному экрану ковыляет. Это ж без внутреннего умного мира невыносимо смотреть… тоска! Почти так же страшно, как без конца самого себя наблюдать… неподъемная ноша!
Стас растерянно улыбнулся.
- Что-то я тебя, друже, слабо понимаю.
- Это ничего…
- Мне жалко, Кюра Сава, что все пропадают.
- Куда пропадают?
- Совсем пропадают. Едят, пьют, на роботу ходят, а сами потихоньку пропадают.
- А мне жаль, что я ничего толком и пожалеть не могу, - тихо сказал Кюра, - Ничего, ну ты представь!... Камня кусок вместо сердца (я знаю, что говорю). А еще жаль, что не выдумали таблеток, чтобы это поправить…
- Тю, - пожал плечами Стас и полез в карман.
- Вот, - на ладони у него лежало 5 зеленых кружочков - не то конфеток, не то таблеток.
- Наливай да пей, что называется.
- Уже придумали? - удивилась Кюра.
- Уже. Вчера. Ешь.
Они глотнули по зеленому леденцу.
А потом плакали синхронно под снегом часа полтора, а то и все два. Даже местами навзрыд, очень от сердца.
Не пошли в кино, короче.
4.
Я ведь я все равно не верю.
Позвольте, то есть вы хотите сказать, что волки так себя поведут? Вздор! Да в жизни они не побегут за повозкой!
Да-да, конечно. А у таких страшных родителей такая прекрасная дочь. Дорогие мои, гены все таки имеют значение. Не маленькие ведь, а рассказываете.
И если честно совершенно не понятно как эти роботы подзаряжаются. Или у них вечный двигатель внутри? Ну да, конечно! И не нужно мне рассказывать про то, что могло остаться за кадром. Глупость не скроешь оправданиями.
Ну а игра! Что это такое? Это шаблон на шаблоне. Персонажи, кажется, не понимают, что вообще происходит, и каждая реплика, будто в отрыве от контекста. Нет, определенно очень плохо. Очень плохой фильм.
И почему такие нравятся людям? Право не знаю. Грустно от этого. От того что "настоящее кино" не ценят как должны.
Кстати о кино, посмотрела недавно фильм. Снял его слепой датчанин, это его второй фильм за десять лет. Идея великолепна! Полтора часа в одной комнате один человек. Просто смотрит на выключенный телевизор. Ха-ха! Так просто и так гениально!
И зачем до сих пор хожу в кинотеатры ума не приложу. И каждый раз себе обещаю, что больше не пойду, и все равно хожу!
Блядская жизнь!