каникулы Палыча
На прошлой неделе ко мне приезжал мой лучший американский друг, Палыч. Это тот самый, с которым мы в предыдущем посте за Côte Rôtie ходили.
С тех пор как мы ходили по холмам Ампуи, прошло 4 года и он потихоньку продвигается к своей цели стать виноделом, что привело его на стажировку на юге Франции на год.
Живёт он в шато, то-бишь в замке, но живёт он там как золушка у хозяев имения. Вообще стажировка это оказалась большим разочарованием. По-идеи он поехал по агрикультурной программе обмена, цель которой, научить иностранцев французскому ноу-хау в винном деле, на самом деле это просто манера получить дешевую рабочую силу.
Французы вообще известны своим жлобством - это ещё Ремарк в "Триумфальной Арке" очень точно подметил, так что хоть у хозяев есть замок, денег на его отопление они не расходуют и поэтому Палыч приехал в мою скромную парижскую студию отогреваться и отдохнуть.
Палыч он, потому что его имя Ноа, мне как то не очень произносится, а папу его зовут Пол, т.е. Павел по нашему, и поэтому я его ещё в университете назвал Палычем и он к имени привык и носит с удовольствием. Даже фамилию свою он произносит по-другому благодаря знакомству со мной: семья у него польского происхождения, о чём говорит их фамилия с буквосочетанием "szcz" посередине, которое все в его семье произносят как просто "з", а он, после того как мой папа ему объяснил, как это читается, гордо произносит - "шч".
Так вот приехал он в Париж, отдохнуть со старым другом в ожидании своей девушки, которая должна была прилететь несколькими днями спустя. На вокзале он мне тут же выдал два ящика вина и сказал нести (у него самого был ещё ящик в рюкзаке). Как только мы донесли это до дома, мы сразу пошли в паб за Гиннесом, потому что вино, это конечно хорошо, но после полугода одного вина ему нужно было подкрепиться чем-то посерьезней. Но крепился он не долго, уже к вечеру мы открыли бутылку Châteauneuf-du-Pape и он начал сетовать про то, в каком "мерде" находится сегодняшнее виноделье и что, в конечном итоге, во Франции, за редким исключением, делают вино такими же индустриальными методами, что и в Америке и что, ничему новому, он в своём замке не научился, потому что там они делают дешёвое вино (как раз то самое которое он привез всем на подарки), чтоб угодить мировому вкусу, поскольку продают они в основном англичанам и американцем, а теперь ещё на новый рынок - в Россию. В доказательство, он мне подарил одну из этикеток от Шардене на русском языке которые он неделю до этого должен был наклеивать на партию Шардене в Сибирь. А на следующий день он меня повёл на документальный фильм "Mondovino" где как раз рассказывалось в стиле Майкла Мор про проблемы с глобализацией мирового виноделья. Кстати, очень рекомендую этот фильм, только не сидите в первых рядах - укачивает.
Это были выходные. В течении недели я ходил на работу пока Палыч отсыпался готовясь к приезду своей девушки. Отдыхать ему пришлось недолго, поскольку, придя во вторник вечером домой, я обнаружил, что у меня мокрый ковёр на пороге в ванну. Разобрав всё к чёрту, мой первый анализ заключил, что мне не хватает одного винтика, чтоб как следует привинтить трубу к дырке слива.
Поскольку магазин ремонта закрывается в семь вечера, а днём я работаю, на следующий день, я послал Палыча за винтиком. Палыч утром сходил в магазин и купил не тот винтик, он вернулся в магазин во второй раз, чтоб убедится, что французы не только жлобы, но и лентяи и магазин закрыт на обед. В третий раз, после обеда, Палыч купил правильный винтик. Вечером я пришёл с работы пораньше и проанализировав ситуацию снова, удостоверился, что одним новым винтиком не обойтись и мне нужна каемка от дырки. Мы пошли снова в магазин (Палыч вернулся туда в четвёртый раз за день). Каемки в магазине не было и мы решили попытаться в другом. Пока мы к нему шли, мы заметили, что напротив моего дома кто-то выбросил ванну.
Поцеловав закрытую дверь второго магазина и получив обещание на заказ нужной детали через неделю в третьем, мы забежали ко мне домой, захватили инструменты и фонарики и вернулись к выброшенной ванне, которая стояла под деревом напротив моего дома. Что хорошо в большом городе вроде Парижа либо Нью-Йорка, это, что никто ни на кого не обращает внимания. Так что два мужика могут спокойно крутиться вокруг ванны с фонариками и отвёртками в 8 вечера посреди города и никто им слова не скажет.
Ванна была старая и сделана надёжно. Дерево, под которым она стояла, судя по запаху, было одно из самых популярных тусовок местных собак. Палыч меня подбадривал словами, что если наши усердия увенчаются успехом, то в награду мы сможем отмыться. Провозились мы минут пятнадцать и нам героически пришлось сдаться. Так что этим вечером, мы пошли спать только с помытыми руками.
На следующий день, сразу, после того как он забрал свою девушку из аэропорта, первое, что он ей показал в исторической европейской столице, был магазин ремонта. В этот раз он купил полный набор замены для ванного слива. Набор был новый и пластмассовый, ванна была старая, с железными трубами. Пока я подгонял одно под другое, я поломал ещё одну проржавевшую трубу. Мы снова остались немытые, а девушка Палыча осталась без купания после перелёта через океан. Это, правда, её не очень огорчило поскольку, ей в не во что было переодеться - её чемодан не пришёл. В аэропорту ей пообещали скоро найти и прислать прямо на дом, но я ей посоветовал особенно не надеется, поскольку только неделю до этого, французские жандармы, тренировки ради, засунули пластик какому-то пассажиру в багаж и до сих пор не могут найти. Как оказалось, я зря на французов наговаривал - чемодан американцы оставили в JFK и он прилетел на следующий вечер. К этому времени Палыч успел снова сходить в магазин и купить не достающею деталь, они помылись, переоделись и сходили в лучший ресторан Парижа (по сочетанию цен и качества). Вообще Палыч хотел своей девушке представить Европу в лучшем её свете, поскольку она в неё попала в первый раз, а он думает ещё в Бургундию на год-два остаться (там вроде виноделье меньше поддаётся мировому влиянию).
В его тур-программу, кроме Парижа входит ещё Германия и Швейцария, а на это всё нужны деньги. Поэтому случаю, Палыч заказал, полтора месяца назад, у себя в банке новую кредитную карточку. Карточка эта было выслана и затеряна между двумя банковскими центрами (кстати, это почтовый банк - т.е. он принадлежит почте, так что с чем с чем, а с пересылкой они по-идеи должны разбираться получше). Но зато его банкир, перед тем как уехать до следующего года в отпуск, пообещал, что его старая карточка будет работать. Когда в субботу, Палыч попробовал вытащить денег, банкомат карточку съел. Пришлось ждать утра понедельника (в выходные все банки закрыты - им достаточно того, что они ухитряются награбить за неделю), перед отъездом в Германию, что бы узнать, что старая карточка аннулирована, поскольку теперь есть (где-то) новая.
Теперь каникулы Палыча продолжаются где-то в Германии, по которой он ездить с большой суммой наличных в кармане, но об этих приключениях я узнаю только в следующем году.
С тех пор как мы ходили по холмам Ампуи, прошло 4 года и он потихоньку продвигается к своей цели стать виноделом, что привело его на стажировку на юге Франции на год.
Живёт он в шато, то-бишь в замке, но живёт он там как золушка у хозяев имения. Вообще стажировка это оказалась большим разочарованием. По-идеи он поехал по агрикультурной программе обмена, цель которой, научить иностранцев французскому ноу-хау в винном деле, на самом деле это просто манера получить дешевую рабочую силу.
Французы вообще известны своим жлобством - это ещё Ремарк в "Триумфальной Арке" очень точно подметил, так что хоть у хозяев есть замок, денег на его отопление они не расходуют и поэтому Палыч приехал в мою скромную парижскую студию отогреваться и отдохнуть.
Палыч он, потому что его имя Ноа, мне как то не очень произносится, а папу его зовут Пол, т.е. Павел по нашему, и поэтому я его ещё в университете назвал Палычем и он к имени привык и носит с удовольствием. Даже фамилию свою он произносит по-другому благодаря знакомству со мной: семья у него польского происхождения, о чём говорит их фамилия с буквосочетанием "szcz" посередине, которое все в его семье произносят как просто "з", а он, после того как мой папа ему объяснил, как это читается, гордо произносит - "шч".
Так вот приехал он в Париж, отдохнуть со старым другом в ожидании своей девушки, которая должна была прилететь несколькими днями спустя. На вокзале он мне тут же выдал два ящика вина и сказал нести (у него самого был ещё ящик в рюкзаке). Как только мы донесли это до дома, мы сразу пошли в паб за Гиннесом, потому что вино, это конечно хорошо, но после полугода одного вина ему нужно было подкрепиться чем-то посерьезней. Но крепился он не долго, уже к вечеру мы открыли бутылку Châteauneuf-du-Pape и он начал сетовать про то, в каком "мерде" находится сегодняшнее виноделье и что, в конечном итоге, во Франции, за редким исключением, делают вино такими же индустриальными методами, что и в Америке и что, ничему новому, он в своём замке не научился, потому что там они делают дешёвое вино (как раз то самое которое он привез всем на подарки), чтоб угодить мировому вкусу, поскольку продают они в основном англичанам и американцем, а теперь ещё на новый рынок - в Россию. В доказательство, он мне подарил одну из этикеток от Шардене на русском языке которые он неделю до этого должен был наклеивать на партию Шардене в Сибирь. А на следующий день он меня повёл на документальный фильм "Mondovino" где как раз рассказывалось в стиле Майкла Мор про проблемы с глобализацией мирового виноделья. Кстати, очень рекомендую этот фильм, только не сидите в первых рядах - укачивает.
Это были выходные. В течении недели я ходил на работу пока Палыч отсыпался готовясь к приезду своей девушки. Отдыхать ему пришлось недолго, поскольку, придя во вторник вечером домой, я обнаружил, что у меня мокрый ковёр на пороге в ванну. Разобрав всё к чёрту, мой первый анализ заключил, что мне не хватает одного винтика, чтоб как следует привинтить трубу к дырке слива.
Поскольку магазин ремонта закрывается в семь вечера, а днём я работаю, на следующий день, я послал Палыча за винтиком. Палыч утром сходил в магазин и купил не тот винтик, он вернулся в магазин во второй раз, чтоб убедится, что французы не только жлобы, но и лентяи и магазин закрыт на обед. В третий раз, после обеда, Палыч купил правильный винтик. Вечером я пришёл с работы пораньше и проанализировав ситуацию снова, удостоверился, что одним новым винтиком не обойтись и мне нужна каемка от дырки. Мы пошли снова в магазин (Палыч вернулся туда в четвёртый раз за день). Каемки в магазине не было и мы решили попытаться в другом. Пока мы к нему шли, мы заметили, что напротив моего дома кто-то выбросил ванну.
Поцеловав закрытую дверь второго магазина и получив обещание на заказ нужной детали через неделю в третьем, мы забежали ко мне домой, захватили инструменты и фонарики и вернулись к выброшенной ванне, которая стояла под деревом напротив моего дома. Что хорошо в большом городе вроде Парижа либо Нью-Йорка, это, что никто ни на кого не обращает внимания. Так что два мужика могут спокойно крутиться вокруг ванны с фонариками и отвёртками в 8 вечера посреди города и никто им слова не скажет.
Ванна была старая и сделана надёжно. Дерево, под которым она стояла, судя по запаху, было одно из самых популярных тусовок местных собак. Палыч меня подбадривал словами, что если наши усердия увенчаются успехом, то в награду мы сможем отмыться. Провозились мы минут пятнадцать и нам героически пришлось сдаться. Так что этим вечером, мы пошли спать только с помытыми руками.
На следующий день, сразу, после того как он забрал свою девушку из аэропорта, первое, что он ей показал в исторической европейской столице, был магазин ремонта. В этот раз он купил полный набор замены для ванного слива. Набор был новый и пластмассовый, ванна была старая, с железными трубами. Пока я подгонял одно под другое, я поломал ещё одну проржавевшую трубу. Мы снова остались немытые, а девушка Палыча осталась без купания после перелёта через океан. Это, правда, её не очень огорчило поскольку, ей в не во что было переодеться - её чемодан не пришёл. В аэропорту ей пообещали скоро найти и прислать прямо на дом, но я ей посоветовал особенно не надеется, поскольку только неделю до этого, французские жандармы, тренировки ради, засунули пластик какому-то пассажиру в багаж и до сих пор не могут найти. Как оказалось, я зря на французов наговаривал - чемодан американцы оставили в JFK и он прилетел на следующий вечер. К этому времени Палыч успел снова сходить в магазин и купить не достающею деталь, они помылись, переоделись и сходили в лучший ресторан Парижа (по сочетанию цен и качества). Вообще Палыч хотел своей девушке представить Европу в лучшем её свете, поскольку она в неё попала в первый раз, а он думает ещё в Бургундию на год-два остаться (там вроде виноделье меньше поддаётся мировому влиянию).
В его тур-программу, кроме Парижа входит ещё Германия и Швейцария, а на это всё нужны деньги. Поэтому случаю, Палыч заказал, полтора месяца назад, у себя в банке новую кредитную карточку. Карточка эта было выслана и затеряна между двумя банковскими центрами (кстати, это почтовый банк - т.е. он принадлежит почте, так что с чем с чем, а с пересылкой они по-идеи должны разбираться получше). Но зато его банкир, перед тем как уехать до следующего года в отпуск, пообещал, что его старая карточка будет работать. Когда в субботу, Палыч попробовал вытащить денег, банкомат карточку съел. Пришлось ждать утра понедельника (в выходные все банки закрыты - им достаточно того, что они ухитряются награбить за неделю), перед отъездом в Германию, что бы узнать, что старая карточка аннулирована, поскольку теперь есть (где-то) новая.
Теперь каникулы Палыча продолжаются где-то в Германии, по которой он ездить с большой суммой наличных в кармане, но об этих приключениях я узнаю только в следующем году.