предисловие к книге
И ПРИСНИЛСЯ МНЕ СОН…(Дневник татуировщика)
Посвящается каждому, в кого хочется верить.
Так получилось, что свой первый рисунок я сделал во сне. Это чудо случилось со мной в далеком детстве, таком далеком, что и само оно давно уже стало казаться сном, приснившимся однажды, чтобы остаться в моей памяти навсегда. Мне тогда не исполнилось четырех. Как же мне хотелось получить одну вещь! Не помню, просил ли я родителей подарить ее мне, не знаю, плакал ли , добиваясь своего, как это делают дети. Но помню точно, что они, как и сам Господь, далеко не всегда исполняли мои просьбы. Что за вещь это была? Ну, конечно же, игрушка. Если сказать точнее, это было игрушечное ружье. Я видел такое, у одного мальчишки. Отличная вещь! Не важно, что мог знать я, тогда, об оружии. Это я понял сразу. Два ствола блестящие никелем, пластиковый приклад. Выстрел капроновой пробкой звучал как выстрел. И на взвод оно ставилось совсем как настоящее, переламываясь и замыкаясь, с тем самым металлическим щелчком, который ни с чем не перепутать. Да! Это было оружие. Вот тогда я и нарисовал, в своем детском сне, эту вещь. Помню, я сделал это одним движением, словно песенку пропел. Словами не передать. Рисовать желаемый предмет оказалось так же здорово, как владеть им, и даже еще лучше, - словно я осуществил свое желание с помощью волшебства. Но главное случилось, когда я проснулся. Я долго искал свой драгоценный рисунок пока не понял, что он остался там - в растворившемся сне. Так, что оставалось одно - нарисовать еще раз. Вот так я и стал рисовать. Еще одно воспоминание. Я и такой же соседский мальчик гуляем возле речки. Я не помню имени этого мальчика, но знаю, что, как ему, как и мне было, тогда, не больше четырех лет. В мутном потоке я увидел предмет, привлекший мое внимание. Среди камней, что-то металлическое тускло блеснуло серебром. И я попросил своего приятеля, обутого в резиновые сапожки достать мне эту вещь. Он вытащил это сокровище из воды. Вытащил и решил оставить себе. Помню, как я старался убедить его, что он неправ, что это моя вещь, ведь я первым увидел ее и все такое… . Но бесполезно. Взрослые люди знают, что, в таких случаях, надо договариваться, однако, никто еще, ни меня, ни этого мальчика, этому не научил. Можно назвать этот спор детским, но для меня, в тот момент, все остальное было забыто. Такой же, как я, мальчишка пытался лишить меня того, на что я, безусловно, имел право. Тогда, впервые в жизни, я кинулся в драку. Не знаю почему, но я знал, что я сильней своего противника. Может быть, потому, что человек становится сильней , чувствуя себя правым, а может быть потому, что зверь, просыпаясь внутри одного человека, чувствует слабость другого. Я забрал свою драгоценность. Слава Богу, это не было дракой до крови, мы не ударяли друг друга, не царапались и не швырялись. Я просто повалил его на землю, вцепился в свою вещь и выхватил из его рук. Никто меня не ругал и не наказывал, и, возможно, никто , кроме нас, не узнал об этом. Но, спустя годы, не раз мне вспоминался тот мальчишка на берегу речки, лежащий на спине и перепуганный до слез. Та вещь, из за которой все случилось, смешно сказать, была всего лишь алюминиевой крышкой от сахарницы или горчичницы, квадратная, с узором и с одним срезанным под ложечку уголком. Никогда ее не забуду. Спустя много лет, Ирина Ивановна Блинчевская, с которой мне выпала честь познакомиться в Южно-Сахалинске, в самый первый ее приезд, открыла мне значение того далекого дня и случая. «Ты понял, что произошло? Ты, впервые в жизни, решил проблему силой. И тебе это понравилось, ведь у тебя все получилось! Ты чувствовал, что ты прав, что справедливость восторжествовала. И все произошло быстро, и не вызвало, для тебя, никаких неприятных последствий. Ты победил, и твой мозг хорошо запомнил этот момент. Но, с тех пор, тебе не хватает терпения в спорах. Особенно, когда ты уверен в своей правоте. И тебе, как в тот день, на берегу речки, хочется кинуться в драку и, так же быстро и просто, добиться своего. Читать продолжение
Посвящается каждому, в кого хочется верить.
Так получилось, что свой первый рисунок я сделал во сне. Это чудо случилось со мной в далеком детстве, таком далеком, что и само оно давно уже стало казаться сном, приснившимся однажды, чтобы остаться в моей памяти навсегда. Мне тогда не исполнилось четырех. Как же мне хотелось получить одну вещь! Не помню, просил ли я родителей подарить ее мне, не знаю, плакал ли , добиваясь своего, как это делают дети. Но помню точно, что они, как и сам Господь, далеко не всегда исполняли мои просьбы. Что за вещь это была? Ну, конечно же, игрушка. Если сказать точнее, это было игрушечное ружье. Я видел такое, у одного мальчишки. Отличная вещь! Не важно, что мог знать я, тогда, об оружии. Это я понял сразу. Два ствола блестящие никелем, пластиковый приклад. Выстрел капроновой пробкой звучал как выстрел. И на взвод оно ставилось совсем как настоящее, переламываясь и замыкаясь, с тем самым металлическим щелчком, который ни с чем не перепутать. Да! Это было оружие. Вот тогда я и нарисовал, в своем детском сне, эту вещь. Помню, я сделал это одним движением, словно песенку пропел. Словами не передать. Рисовать желаемый предмет оказалось так же здорово, как владеть им, и даже еще лучше, - словно я осуществил свое желание с помощью волшебства. Но главное случилось, когда я проснулся. Я долго искал свой драгоценный рисунок пока не понял, что он остался там - в растворившемся сне. Так, что оставалось одно - нарисовать еще раз. Вот так я и стал рисовать. Еще одно воспоминание. Я и такой же соседский мальчик гуляем возле речки. Я не помню имени этого мальчика, но знаю, что, как ему, как и мне было, тогда, не больше четырех лет. В мутном потоке я увидел предмет, привлекший мое внимание. Среди камней, что-то металлическое тускло блеснуло серебром. И я попросил своего приятеля, обутого в резиновые сапожки достать мне эту вещь. Он вытащил это сокровище из воды. Вытащил и решил оставить себе. Помню, как я старался убедить его, что он неправ, что это моя вещь, ведь я первым увидел ее и все такое… . Но бесполезно. Взрослые люди знают, что, в таких случаях, надо договариваться, однако, никто еще, ни меня, ни этого мальчика, этому не научил. Можно назвать этот спор детским, но для меня, в тот момент, все остальное было забыто. Такой же, как я, мальчишка пытался лишить меня того, на что я, безусловно, имел право. Тогда, впервые в жизни, я кинулся в драку. Не знаю почему, но я знал, что я сильней своего противника. Может быть, потому, что человек становится сильней , чувствуя себя правым, а может быть потому, что зверь, просыпаясь внутри одного человека, чувствует слабость другого. Я забрал свою драгоценность. Слава Богу, это не было дракой до крови, мы не ударяли друг друга, не царапались и не швырялись. Я просто повалил его на землю, вцепился в свою вещь и выхватил из его рук. Никто меня не ругал и не наказывал, и, возможно, никто , кроме нас, не узнал об этом. Но, спустя годы, не раз мне вспоминался тот мальчишка на берегу речки, лежащий на спине и перепуганный до слез. Та вещь, из за которой все случилось, смешно сказать, была всего лишь алюминиевой крышкой от сахарницы или горчичницы, квадратная, с узором и с одним срезанным под ложечку уголком. Никогда ее не забуду. Спустя много лет, Ирина Ивановна Блинчевская, с которой мне выпала честь познакомиться в Южно-Сахалинске, в самый первый ее приезд, открыла мне значение того далекого дня и случая. «Ты понял, что произошло? Ты, впервые в жизни, решил проблему силой. И тебе это понравилось, ведь у тебя все получилось! Ты чувствовал, что ты прав, что справедливость восторжествовала. И все произошло быстро, и не вызвало, для тебя, никаких неприятных последствий. Ты победил, и твой мозг хорошо запомнил этот момент. Но, с тех пор, тебе не хватает терпения в спорах. Особенно, когда ты уверен в своей правоте. И тебе, как в тот день, на берегу речки, хочется кинуться в драку и, так же быстро и просто, добиться своего. Читать продолжение