Написано почти четыре года назад. Но злободневно сегодня как никогда!
Оригинал взят у ya_exidna в Господибожемой!
Не так давно случился у меня разговор с altsarev по поводу свободы совести.
А сегодня прочитала у него целый обзор на эту же тему.
И вот я продолжаю утверждать, что все сегодняшние понятия об «оскорблении чувств», «неуважении» и прочих таких вещах понимаются довольно однобоко.
В одну сторону они действуют.
Я не говорю о законах - их, если речь идет не о конкретном рукоприкладстве, почти всегда можно истолковать как угодно... и вопрос в том, кому и как это угодно?
Да, сегодня общество признает свободу совести и уважение к чужой... а вот тут мы и попадаем в ту ловушку, в которую постоянно попадаю я.
Уважение к чужой религии, говорите?
Конечно, это мы запросто: у меня Великий пост, у тебя суббота и кошерное мясо, у него Рамазан и намаз... ты меня уважаешь?.. мы все уважаемые люди... ну и ты, атеист, заходи. Чем ты хуже нас: совесть у нас у всех на свободе, мы тебя за наш колхоз не агитируем, ты нам ничего доказать не стараешься, и все мы друг к другу с полным уважением.
Правда, тут случаются такие казусы... атеистам неуютно как-то становится среди всего этого: едешь ли ночью по улице темной - там Крестный ход, спишь себе рано утром - тебе муэдзин песнь песней свою в ухо, позовешь гостей - они ах, мне то нельзя, ах, мясо ваше варилось в молоке матери его... атеист старается, старается никого не обидеть да не задеть ничьих религиозных чувств-с... а его-то, атеиста, чувства кто-нибудь в расчет принимает?
По умолчанию считается, что атеисты такие все из себя непробиваемые, закаленные, как сталь, люди - пусть они муэдзинов слушают, какое мясо да в какое время на стол подать, озаботятся, на крестные знамения полюбуются... да не в церкви, для того и придуманной и выстроенной, а где угодно: ни один гость же не постесняется себя крестным знамением-то осенить, если оно к слову пришлось, да?
Ибо у него - религиозные чувства, и Большой Брат закон и правила поведения за столом в приличном обществе охраняют его.
Воспитанный же, толерантный атеист постесняется за тем же столом говорить... нет, что бога нет - это уж совсем запредельно, но и «отведай мяса, начни есть за минуту до заката, ерунда это все»... не скажет он, ибо уважение к чувствам иметь положено.
Атеисты, измученные нарзаном этим постоянным, вынужденным, диктуемым им правилами хорошего тона и толерантности воздержанием, не выдерживают, становятся воинствующими, сбиваются в стаи и начинают жечь глаголом... ибо у них-то, кроме глагола и прочих частей речи, никаких покрывал на головах, крестов на шее и других предметов культа, никаких церемоний и постов... а чувства тем не менее задеты, кипит их разум возмущенный, и они...
Сами понимаете, сбившись в стаю, любые деятели и мыслители становятся стаей: кто не с нами, тот против нас, да?
И атеизм уже можно обвинить в агрессивности, в том, что он уподобляется религии... а что им делать-то остается - с портретом Вольтера по улицам ходить? организовать выхождение огня из воды и хождение его по водам?
И атеистов призывают уважать чувства.
Людей религиозных тоже призывают уважать чувства - только людей, немного иначе религиозных.
«Вы детей-то крестили?» - не стесняются почему-то спросить меня русские знакомые.
«Вы пост соблюдаете?» - не постеснялись бы спросить знакомые турецкие, если бы я жила на востоке этой восточной страны. Там я бы во время Рамазана постеснялась есть или пить днем в общественном месте: чтобы не оскорбить чувств-с.
Демонстративно дефилирующие по улицам закутанные в свои покрывала девушки о моих чувствах не задумываются - только о своих собственных.
Типа они мне не мешают.
Допустим.
Но то, что я вынуждена слушать муэдзина и не есть-не пить днем на людях из соображений политкорректности, уже мешает, а это все одного поля ягодки.
Крестный ход, если он на моей улице, тоже может помешать. Телевизионные передачи про волшебный огонь и длинные службы в прямом эфире тоже не слишком удобны - для этих целей нужен отдельный канал, если мы говорим о равном праве всех людей на свободу совести.
Нам издавна внушают, что религиозное мировоззрение заведомо заслуживает особого отношения - и годы Советской власти не исключение. Конечно, тогда были гонения на религию, насильственная замена ее другой религией - коммунистической, все всё знают, можно на этом и не останавливаться. И не надо мне говорить, сколько было расстреляно священнослужителей: материалистически мыслящих дворян и интеллигенции, и никак не мыслящих и бездумно крестящихся, но много работающих крестьян было уничтожено не меньше. Это вообще о другом.
Несмотря на эти гонения, в советском менталитете сохранялось некое подобие пиетета к верующим.
Вспомните, например, к кому пытались вызвать у вас симпатию учителя литературы, когда вместе с вами «проходили» мимо романа «Война и мир» - к княжне Марье, с умилением внимающей «божьим людям» и их фольклорным байкам о чудесах, - или к жесткому вольтерьянцу ее отцу? Старый князь, пишет Толстой, делался невыносим: иногда при княжне Марье спрашивал мадмуазель Бурьен, как той нравятся наши попы и образа! ©
Страшный, бестактный, абсолютно не толерантный человек! Не заботится он о том, чтоб не оскорбить религиозных чувств-с.
Кстати, сама-то Марья - девушка толерантная: навязывая вольнодумцу брату образок, который тот должен носить на шее, она робеет, смущается, извиняется. И брат из любви к ней соглашается... «ежели он не в два пуда и шеи не оттянет... чтобы сделать тебе удовольствие!» - и мы воспринимаем его слова как оскорбление ее религиозных чувств-с... черствый человек, ни разу не толерантный!
Если вы дочитали досюда и подумываете, не отфрендить ли меня за вольнодумство, то должна поспешить сообщить вот что.
Я - не атеистка.
Атеизм - это ведь тоже вера.
Вера в то, что бога однозначно нет. Подтвердить это никакими научными данными невозможно, ибо никто уже не верит в седого старика, восседающего на облаках, чье существование довольно легко опровергнуть: самолета достаточно.
Как сказано в прекрасном и умном романе «Белые одежды», «знание основывается на достаточных и достоверных данных, надежда на достоверных, но недостаточных, а вера основывается на данных недостаточных и недостоверных... Позвольте, но когда-нибудь кому-нибудь вы верили?! - Когда-то... когда совсем не думал. Тут или думай, или - верь,» - разговор там, кстати, идет не о боге.
Так вот: я не атеистка, поскольку у меня нет достаточных и достоверных данных, что бога нет.
Я знаю (есть достоверные и достаточные данные), что существовали Моисей, Иисус, Мухамед: изучала в университете историю религий - увлекательнейшая наука, всем советую.
Я - агностик, если уж непременно надо как-то определить свое отношение к наличию-отсутствию сверхъестественных сил.
Я допускаю их существование. Или несуществование.
Но я не прихожанка ни одному из существующих ныне храмов.
Мне это неинтересно и некогда - и бог, если он таки есть, меня поймет.
Я соблюдаю конституцию и правила дорожного движения, чту уголовный кодекс и декларацию прав человека: они включают в себя «не убий», «не укради» и даже «возлюби ближнего». Несущийся на красный мимо детского сада и соблюдающий пост вряд ли более угоден любому богу, чем я.
Подобных мне немало, но мы не объединяемся подобно верующим в наличие бога и подобно верующим в его отсутствие ни в какие группировки и никого не обращаем в нашу веру, потому что у нас не «вера», а обращать можно только в нее. В «знание» не обратишь, знания - это самому надо как-то... в это без достоверных и достаточных данных не уверуешь.
И вот нас не защищает ни один закон, с нашими чувствами никто не обязан считаться... да, если мы выйдем с придуманным символом и знаменем, нам, конечно, не помешают отправлять наши обряды в установленном порядке, вот только обрядов-то нам и не хочется.
Любой обряд - это же пустая, ничем, никакими данными не подкрепленная вера. Тремя перстами справа налево, тремя, но слева направо, двумя и только двумя, и пусть меня и моих детей за это убьют, только повернувшись на восток и с точностью до минуты, только в таком головном уборе... господибожемой! - восклицает измученный агностик.
Уважьте вы и мои чувства: убавьте децибелов на минарете, уберите ночь песнопений с центрального телеканала светского государства, не клянитесь на книге, вступая в должность руководителя огромной и разномыслящей страны, не утверждайте во всех СМИ, что опять случилось чудо... я же так стараюсь вас ничем не задеть.
Или можно уже переиначить хрестоматийное : «Если бог есть, то все позволено?»
Лично я себе такого не позволяю.
Не так давно случился у меня разговор с altsarev по поводу свободы совести.
А сегодня прочитала у него целый обзор на эту же тему.
И вот я продолжаю утверждать, что все сегодняшние понятия об «оскорблении чувств», «неуважении» и прочих таких вещах понимаются довольно однобоко.
В одну сторону они действуют.
Я не говорю о законах - их, если речь идет не о конкретном рукоприкладстве, почти всегда можно истолковать как угодно... и вопрос в том, кому и как это угодно?
Да, сегодня общество признает свободу совести и уважение к чужой... а вот тут мы и попадаем в ту ловушку, в которую постоянно попадаю я.
Уважение к чужой религии, говорите?
Конечно, это мы запросто: у меня Великий пост, у тебя суббота и кошерное мясо, у него Рамазан и намаз... ты меня уважаешь?.. мы все уважаемые люди... ну и ты, атеист, заходи. Чем ты хуже нас: совесть у нас у всех на свободе, мы тебя за наш колхоз не агитируем, ты нам ничего доказать не стараешься, и все мы друг к другу с полным уважением.
Правда, тут случаются такие казусы... атеистам неуютно как-то становится среди всего этого: едешь ли ночью по улице темной - там Крестный ход, спишь себе рано утром - тебе муэдзин песнь песней свою в ухо, позовешь гостей - они ах, мне то нельзя, ах, мясо ваше варилось в молоке матери его... атеист старается, старается никого не обидеть да не задеть ничьих религиозных чувств-с... а его-то, атеиста, чувства кто-нибудь в расчет принимает?
По умолчанию считается, что атеисты такие все из себя непробиваемые, закаленные, как сталь, люди - пусть они муэдзинов слушают, какое мясо да в какое время на стол подать, озаботятся, на крестные знамения полюбуются... да не в церкви, для того и придуманной и выстроенной, а где угодно: ни один гость же не постесняется себя крестным знамением-то осенить, если оно к слову пришлось, да?
Ибо у него - религиозные чувства, и Большой Брат закон и правила поведения за столом в приличном обществе охраняют его.
Воспитанный же, толерантный атеист постесняется за тем же столом говорить... нет, что бога нет - это уж совсем запредельно, но и «отведай мяса, начни есть за минуту до заката, ерунда это все»... не скажет он, ибо уважение к чувствам иметь положено.
Атеисты, измученные нарзаном этим постоянным, вынужденным, диктуемым им правилами хорошего тона и толерантности воздержанием, не выдерживают, становятся воинствующими, сбиваются в стаи и начинают жечь глаголом... ибо у них-то, кроме глагола и прочих частей речи, никаких покрывал на головах, крестов на шее и других предметов культа, никаких церемоний и постов... а чувства тем не менее задеты, кипит их разум возмущенный, и они...
Сами понимаете, сбившись в стаю, любые деятели и мыслители становятся стаей: кто не с нами, тот против нас, да?
И атеизм уже можно обвинить в агрессивности, в том, что он уподобляется религии... а что им делать-то остается - с портретом Вольтера по улицам ходить? организовать выхождение огня из воды и хождение его по водам?
И атеистов призывают уважать чувства.
Людей религиозных тоже призывают уважать чувства - только людей, немного иначе религиозных.
«Вы детей-то крестили?» - не стесняются почему-то спросить меня русские знакомые.
«Вы пост соблюдаете?» - не постеснялись бы спросить знакомые турецкие, если бы я жила на востоке этой восточной страны. Там я бы во время Рамазана постеснялась есть или пить днем в общественном месте: чтобы не оскорбить чувств-с.
Демонстративно дефилирующие по улицам закутанные в свои покрывала девушки о моих чувствах не задумываются - только о своих собственных.
Типа они мне не мешают.
Допустим.
Но то, что я вынуждена слушать муэдзина и не есть-не пить днем на людях из соображений политкорректности, уже мешает, а это все одного поля ягодки.
Крестный ход, если он на моей улице, тоже может помешать. Телевизионные передачи про волшебный огонь и длинные службы в прямом эфире тоже не слишком удобны - для этих целей нужен отдельный канал, если мы говорим о равном праве всех людей на свободу совести.
Нам издавна внушают, что религиозное мировоззрение заведомо заслуживает особого отношения - и годы Советской власти не исключение. Конечно, тогда были гонения на религию, насильственная замена ее другой религией - коммунистической, все всё знают, можно на этом и не останавливаться. И не надо мне говорить, сколько было расстреляно священнослужителей: материалистически мыслящих дворян и интеллигенции, и никак не мыслящих и бездумно крестящихся, но много работающих крестьян было уничтожено не меньше. Это вообще о другом.
Несмотря на эти гонения, в советском менталитете сохранялось некое подобие пиетета к верующим.
Вспомните, например, к кому пытались вызвать у вас симпатию учителя литературы, когда вместе с вами «проходили» мимо романа «Война и мир» - к княжне Марье, с умилением внимающей «божьим людям» и их фольклорным байкам о чудесах, - или к жесткому вольтерьянцу ее отцу? Старый князь, пишет Толстой, делался невыносим: иногда при княжне Марье спрашивал мадмуазель Бурьен, как той нравятся наши попы и образа! ©
Страшный, бестактный, абсолютно не толерантный человек! Не заботится он о том, чтоб не оскорбить религиозных чувств-с.
Кстати, сама-то Марья - девушка толерантная: навязывая вольнодумцу брату образок, который тот должен носить на шее, она робеет, смущается, извиняется. И брат из любви к ней соглашается... «ежели он не в два пуда и шеи не оттянет... чтобы сделать тебе удовольствие!» - и мы воспринимаем его слова как оскорбление ее религиозных чувств-с... черствый человек, ни разу не толерантный!
Если вы дочитали досюда и подумываете, не отфрендить ли меня за вольнодумство, то должна поспешить сообщить вот что.
Я - не атеистка.
Атеизм - это ведь тоже вера.
Вера в то, что бога однозначно нет. Подтвердить это никакими научными данными невозможно, ибо никто уже не верит в седого старика, восседающего на облаках, чье существование довольно легко опровергнуть: самолета достаточно.
Как сказано в прекрасном и умном романе «Белые одежды», «знание основывается на достаточных и достоверных данных, надежда на достоверных, но недостаточных, а вера основывается на данных недостаточных и недостоверных... Позвольте, но когда-нибудь кому-нибудь вы верили?! - Когда-то... когда совсем не думал. Тут или думай, или - верь,» - разговор там, кстати, идет не о боге.
Так вот: я не атеистка, поскольку у меня нет достаточных и достоверных данных, что бога нет.
Я знаю (есть достоверные и достаточные данные), что существовали Моисей, Иисус, Мухамед: изучала в университете историю религий - увлекательнейшая наука, всем советую.
Я - агностик, если уж непременно надо как-то определить свое отношение к наличию-отсутствию сверхъестественных сил.
Я допускаю их существование. Или несуществование.
Но я не прихожанка ни одному из существующих ныне храмов.
Мне это неинтересно и некогда - и бог, если он таки есть, меня поймет.
Я соблюдаю конституцию и правила дорожного движения, чту уголовный кодекс и декларацию прав человека: они включают в себя «не убий», «не укради» и даже «возлюби ближнего». Несущийся на красный мимо детского сада и соблюдающий пост вряд ли более угоден любому богу, чем я.
Подобных мне немало, но мы не объединяемся подобно верующим в наличие бога и подобно верующим в его отсутствие ни в какие группировки и никого не обращаем в нашу веру, потому что у нас не «вера», а обращать можно только в нее. В «знание» не обратишь, знания - это самому надо как-то... в это без достоверных и достаточных данных не уверуешь.
И вот нас не защищает ни один закон, с нашими чувствами никто не обязан считаться... да, если мы выйдем с придуманным символом и знаменем, нам, конечно, не помешают отправлять наши обряды в установленном порядке, вот только обрядов-то нам и не хочется.
Любой обряд - это же пустая, ничем, никакими данными не подкрепленная вера. Тремя перстами справа налево, тремя, но слева направо, двумя и только двумя, и пусть меня и моих детей за это убьют, только повернувшись на восток и с точностью до минуты, только в таком головном уборе... господибожемой! - восклицает измученный агностик.
Уважьте вы и мои чувства: убавьте децибелов на минарете, уберите ночь песнопений с центрального телеканала светского государства, не клянитесь на книге, вступая в должность руководителя огромной и разномыслящей страны, не утверждайте во всех СМИ, что опять случилось чудо... я же так стараюсь вас ничем не задеть.
Или можно уже переиначить хрестоматийное : «Если бог есть, то все позволено?»
Лично я себе такого не позволяю.