Свадьба Кречинского в Московском театре Эрмитаж или ... или что я здесь делаю-2
Эрмитаж оказывается довольно старый театр, еще доперестроечный. По случаю ремонта помещения гостит на Новом Арбате 11.
Зальчик маленький, рядов на 12, сцена как на ладони.
В этом театре и в этом зале я был впервые, и шел наобум (за компанию, не обратив на название внимания) - что дают, узнал только в дверях театра.
Начало, после первых 15 минут я начал чувствовать скуку, и тут на сцену выскочил Евгений Редько. Я поудобнее устроился на стуле, в предвкушении накала эмоций.
В первом событии (действии) преобладала буффонада, причем верилось только одному актеру - Сергею Олексяку, игравшего роль Муромского, отца Лидочки. Подумалось еще, что, видать, испорчен я богомоловщиной, не забирает меня такая игра.
В антракте купил программку.
Ууу... Михаил Левитин ставит себя в один ряд с Сухово-Кобылиным... Из актеров в программке знакомым показался Константин Тумилович, но в связи с чем запомнилась эта фамилия так и не вспомнил.
К слову, первое событие подзатянулось по сравнению со временем, указанным в программке.
Второе событие было категорически затянуто. Спектакль распался на элементы, монологи и фразы почти криком, шум, бег, удары головой и телом бедного Тумиловича, которому идет амплуа рыжего клоуна, но до Пьеро он все-таки не дотянул. Еще были паузы, но не было такого шепота, чтоб заглушал крики, не чувствовалось жизни на сцене.
По ходу второго действия свербил вопрос - а можно сейчас, в наше время, показать Сухово-Кобылина захватывающе? Не провальны изначально такие замыслы режиссера?
Прервав положенный предел, в антракте вышел из театра. И не один, что утешало.
Зальчик маленький, рядов на 12, сцена как на ладони.
В этом театре и в этом зале я был впервые, и шел наобум (за компанию, не обратив на название внимания) - что дают, узнал только в дверях театра.
Начало, после первых 15 минут я начал чувствовать скуку, и тут на сцену выскочил Евгений Редько. Я поудобнее устроился на стуле, в предвкушении накала эмоций.
В первом событии (действии) преобладала буффонада, причем верилось только одному актеру - Сергею Олексяку, игравшего роль Муромского, отца Лидочки. Подумалось еще, что, видать, испорчен я богомоловщиной, не забирает меня такая игра.
В антракте купил программку.
Ууу... Михаил Левитин ставит себя в один ряд с Сухово-Кобылиным... Из актеров в программке знакомым показался Константин Тумилович, но в связи с чем запомнилась эта фамилия так и не вспомнил.
К слову, первое событие подзатянулось по сравнению со временем, указанным в программке.
Второе событие было категорически затянуто. Спектакль распался на элементы, монологи и фразы почти криком, шум, бег, удары головой и телом бедного Тумиловича, которому идет амплуа рыжего клоуна, но до Пьеро он все-таки не дотянул. Еще были паузы, но не было такого шепота, чтоб заглушал крики, не чувствовалось жизни на сцене.
По ходу второго действия свербил вопрос - а можно сейчас, в наше время, показать Сухово-Кобылина захватывающе? Не провальны изначально такие замыслы режиссера?
Прервав положенный предел, в антракте вышел из театра. И не один, что утешало.