Дополнение по теме решительного наступления феодализма
Озвученные в прошлой статье соображения осмысляет дорогой товарищ Вассерман (его статья, впрочем, появилась раньше, так что технически это я те же соображения осмысляю).
По ходу обсуждения в моём ЖЖ проявления в деятельности Российского авторского общества преступной сущности юридической фикции "интеллектуальная собственность" tomtimtom указал на заметку sha_julin о феодальной сущности побора с цифровой техники. Прежде всего полагаю необходимым указать, что распределяться этот побор будет также феодальным образом. Ни сам Михалков со своими подельниками, ни всё наше государство, ни какая бы то ни было иная организация не располагает техническими средствами для определения реальной популярности конкретных произведений и авторов. Следовательно, собранные средства будут раздаваться не тем, кто их и впрямь заслуживает, а тем, кто убедительнее прочих докажет свою популярность среди тех, кто ведёт какой-либо официальный учёт (от издателей до программных директоров радиостанций, чьи симпатии, как давно известно, определяются не только открытым рынком).
Но куда важнее, что сам этот побор -- лишь одно из множества звеньев процесса феодализации всея Руси. Парламент (не только общефедеральный, но и практически любого уровня), бездумно штампующий любые решения аппарата исполнительной власти, вряд ли уместен при капитализме. Чиновник, считающий свою должность всего лишь инструментом извлечения денег из окружающей среды, также не вполне типичен для идеального рыночного общества. Крышевание -- откровенное и точное воспроизводство феодальной "защиты в обмен на дань". Увольнение "по утрате доверия" как раз того из крупных чиновников, кто ведёт основную часть своей деятельности открыто и поэтому не стесняется высказывать мнение, идущее вразрез с генеральной линией -- классический пример феодальной трактовки понятия лояльности. Глава государства, посвящающий ежегодное послание второ- и третьестепенным проблемам, касаясь главного лишь вскользь и косвенно, вряд ли всерьёз опасается предстоящих демократических выборов.
Несколько утешает разве что сознание: мы не одиноки во Вселенной. Утратив стратегический противовес в виде мира социализма (где феодальные мотивы также отчётливо просматривались, но -- как и в классическом феодализме -- официально подчинялись неким высшим целям, признанным важнейшими не только в сей жизни, но и в будущей), рыночный мир стремительно феодализуется. Транснациональные корпорации мало чем отличаются от баронов-разбойников, чьи владения, разбросанные по всей Европе, позволяли уходить от нежелательных аспектов юрисдикции любого сюзерена. Лоббисты, продавливающие сквозь коридоры власти интересы нанимателей, похлеще серых кардиналов эпохи Ришельё. Да и манипулирование сознанием масс у нынешних политтехнологов поискуснее, нежели у католических проповедников.
Словом, не мы одни проваливаемся из XX века прямиком в X. На этом пути нам тоже пока лишь предстоит, как призывали лозунги советских времён, догнать и перегнать Америку.
Хотя грамотная стратегия, как известно, предписывает обгонять, не догоняя. Именно так мы поступили в советское время: на основе надёжного теоретического прогноза вычислили, куда придёт весь мир при плавной эволюции, и переместились туда революционным путём, обойдя множество тупиков и ловушек. Нынешняя феодализация -- несомненно тупиковая ловушка. Следовательно, её можно избежать. В крайнем случае -- вернувшись в социализм и уже оттуда двигаясь более грамотным, нежели при Хрущёве и Горбачёве, путём: опыт-то у нас уже есть, так что можно понять, куда впредь не ходить.
Что же касается Никиты Сергеевича Михалкова и его новой организации, то надлежит отметить: потомок многих поколений русских бар -- с барской тягой к комфорту, с барским презрением к нижестоящим и с барской же готовностью вылизывать всякое вышесидящее седалище -- несомненно прекрасный исполнитель роли феодализатора всего связанного с творческой деятельностью. И затянувшийся пережиток феодализма в рыночном обществе -- ограничение права копирования результатов творческой деятельности вместо поиска более эффективных путей её вознаграждения -- ему вполне к лицу. Как и сам он к лицу нынешней российской -- феодальной -- власти.
( источник)
К слову сказать, я забыл упомянуть о ловком психологическом манёвре. Нас уверяют, будто тотальный копирайт - это то самое прогрессивное и современное, чего нам так не хватает. Фактически, говорят, мы все погрязли в воровстве информации, что изо всех сил вредит прогрессу и тем самым закатывает нас обратно в прошлое. Типа, «если хотите в будущее - покупайте наш копирайт».
На самом же деле, наш переход из средневековья в современность был обеспечен во многом наоборот как раз отменой повсеместно царствующего «копирайта». И технический, и общественный прогресс были вызваны и стимулированы именно «освобождением» информации.
Был снят запрет на грамотность для простого населения. Библия, которую ранее имели право читать только посвящённые, стала доступной к общему прочтению - это положило начало как распространению общефилософских идей, так и атеистических. Секреты гильдий и семейных фирм вырвались наружу (по иронии судьбы как раз благодаря особого рода «копирайту» - патентному праву). Ранее только лишь переписываемые книги стали серийно печататься. Учёные получили возможность гораздо более лёгкого обмена своими интеллектуальными «продуктами».
Современный копирайт создаёт строго противоположное: он накладывает всё более сильный контроль на освобождённую ранее информацию. Фактически он вводит как минимум имущественный ценз на доступ к науке и культуре. А если смотреть шире, то и право притормозить любое научное знание или культурное явление на неопределённый срок.
Ну а с помощью усатого налога, в том числе, можно совершенно легально перераспределять ресурсы в пользу выгодных малой группе лиц произведений, всех остальных вообще не спрашивая. Если сейчас граждане хотя бы формально могут спросить у выбранных ими представителей власти: «а с хрена ли вы наши налоги тратите на такую фигню»? То в новой схеме - уже нет. Хозяин этих средств теперь, - простите за каламбур, - Барин.
По ходу обсуждения в моём ЖЖ проявления в деятельности Российского авторского общества преступной сущности юридической фикции "интеллектуальная собственность" tomtimtom указал на заметку sha_julin о феодальной сущности побора с цифровой техники. Прежде всего полагаю необходимым указать, что распределяться этот побор будет также феодальным образом. Ни сам Михалков со своими подельниками, ни всё наше государство, ни какая бы то ни было иная организация не располагает техническими средствами для определения реальной популярности конкретных произведений и авторов. Следовательно, собранные средства будут раздаваться не тем, кто их и впрямь заслуживает, а тем, кто убедительнее прочих докажет свою популярность среди тех, кто ведёт какой-либо официальный учёт (от издателей до программных директоров радиостанций, чьи симпатии, как давно известно, определяются не только открытым рынком).
Но куда важнее, что сам этот побор -- лишь одно из множества звеньев процесса феодализации всея Руси. Парламент (не только общефедеральный, но и практически любого уровня), бездумно штампующий любые решения аппарата исполнительной власти, вряд ли уместен при капитализме. Чиновник, считающий свою должность всего лишь инструментом извлечения денег из окружающей среды, также не вполне типичен для идеального рыночного общества. Крышевание -- откровенное и точное воспроизводство феодальной "защиты в обмен на дань". Увольнение "по утрате доверия" как раз того из крупных чиновников, кто ведёт основную часть своей деятельности открыто и поэтому не стесняется высказывать мнение, идущее вразрез с генеральной линией -- классический пример феодальной трактовки понятия лояльности. Глава государства, посвящающий ежегодное послание второ- и третьестепенным проблемам, касаясь главного лишь вскользь и косвенно, вряд ли всерьёз опасается предстоящих демократических выборов.
Несколько утешает разве что сознание: мы не одиноки во Вселенной. Утратив стратегический противовес в виде мира социализма (где феодальные мотивы также отчётливо просматривались, но -- как и в классическом феодализме -- официально подчинялись неким высшим целям, признанным важнейшими не только в сей жизни, но и в будущей), рыночный мир стремительно феодализуется. Транснациональные корпорации мало чем отличаются от баронов-разбойников, чьи владения, разбросанные по всей Европе, позволяли уходить от нежелательных аспектов юрисдикции любого сюзерена. Лоббисты, продавливающие сквозь коридоры власти интересы нанимателей, похлеще серых кардиналов эпохи Ришельё. Да и манипулирование сознанием масс у нынешних политтехнологов поискуснее, нежели у католических проповедников.
Словом, не мы одни проваливаемся из XX века прямиком в X. На этом пути нам тоже пока лишь предстоит, как призывали лозунги советских времён, догнать и перегнать Америку.
Хотя грамотная стратегия, как известно, предписывает обгонять, не догоняя. Именно так мы поступили в советское время: на основе надёжного теоретического прогноза вычислили, куда придёт весь мир при плавной эволюции, и переместились туда революционным путём, обойдя множество тупиков и ловушек. Нынешняя феодализация -- несомненно тупиковая ловушка. Следовательно, её можно избежать. В крайнем случае -- вернувшись в социализм и уже оттуда двигаясь более грамотным, нежели при Хрущёве и Горбачёве, путём: опыт-то у нас уже есть, так что можно понять, куда впредь не ходить.
Что же касается Никиты Сергеевича Михалкова и его новой организации, то надлежит отметить: потомок многих поколений русских бар -- с барской тягой к комфорту, с барским презрением к нижестоящим и с барской же готовностью вылизывать всякое вышесидящее седалище -- несомненно прекрасный исполнитель роли феодализатора всего связанного с творческой деятельностью. И затянувшийся пережиток феодализма в рыночном обществе -- ограничение права копирования результатов творческой деятельности вместо поиска более эффективных путей её вознаграждения -- ему вполне к лицу. Как и сам он к лицу нынешней российской -- феодальной -- власти.
( источник)
К слову сказать, я забыл упомянуть о ловком психологическом манёвре. Нас уверяют, будто тотальный копирайт - это то самое прогрессивное и современное, чего нам так не хватает. Фактически, говорят, мы все погрязли в воровстве информации, что изо всех сил вредит прогрессу и тем самым закатывает нас обратно в прошлое. Типа, «если хотите в будущее - покупайте наш копирайт».
На самом же деле, наш переход из средневековья в современность был обеспечен во многом наоборот как раз отменой повсеместно царствующего «копирайта». И технический, и общественный прогресс были вызваны и стимулированы именно «освобождением» информации.
Был снят запрет на грамотность для простого населения. Библия, которую ранее имели право читать только посвящённые, стала доступной к общему прочтению - это положило начало как распространению общефилософских идей, так и атеистических. Секреты гильдий и семейных фирм вырвались наружу (по иронии судьбы как раз благодаря особого рода «копирайту» - патентному праву). Ранее только лишь переписываемые книги стали серийно печататься. Учёные получили возможность гораздо более лёгкого обмена своими интеллектуальными «продуктами».
Современный копирайт создаёт строго противоположное: он накладывает всё более сильный контроль на освобождённую ранее информацию. Фактически он вводит как минимум имущественный ценз на доступ к науке и культуре. А если смотреть шире, то и право притормозить любое научное знание или культурное явление на неопределённый срок.
Ну а с помощью усатого налога, в том числе, можно совершенно легально перераспределять ресурсы в пользу выгодных малой группе лиц произведений, всех остальных вообще не спрашивая. Если сейчас граждане хотя бы формально могут спросить у выбранных ими представителей власти: «а с хрена ли вы наши налоги тратите на такую фигню»? То в новой схеме - уже нет. Хозяин этих средств теперь, - простите за каламбур, - Барин.