Люди на краю света
Рано утром подъем. Пограничник начинает выяснять, каким образом я оказался в Киргизии, если об этом нет отметки в моем паспорте. Объясняю, что пришел со стороны Казахстана, на границе мою фамилию вроде вписывали в большую тетрадь, типа гроссбуха.
Что-то там решалось, звенело на другом конце провода телефонного коммутатора. Аппарат видимо остался еще с периода борьбы красной армии с басмачами. Через пол-часа трубка выплюнула ругательство, что меня надо отправить куда подальше.
Наконец-то вывели на свежий воздух. Только стало светать. Горы и небо имели красноватый оттенок, от земли подымался пар. Большая слышимость. После душной кладовки, чистый горный воздух расправлял затёкшие лёгкие. Так было хорошо, что не хотелось никуда ехать, остаться бы здесь служить, о чем я признался ведущему меня солдату: высокому красивому киргизу. Тот усмехнулся: «Ну-ну, давай, иди». Потом тот остановил китайский грузовик с металлоломом. Я сел и очень скоро был на границе.
(Перевал Торугарт, в центре - вагончики, справа вверху - КПП, чуть ниже - тот самый одинокий вагончик)
Перевал Торугарт, высота почти четыре тысячи метров. Я еще не знал, что здесь мне придется провести почти неделю. Конец июня. Идет снег. С наивной уверенностью мимо очереди грузовиков направляюсь к шлагбауму. Пограничник дает жесткий отворот, мол, пешим нельзя. Пытаюсь въехать на фуре - нельзя. Можно только на пассажирском (блять) автобусе, который ходит раз в несколько дней. К вечеру вся очередь машин разъезжается, дорога пустеет. Можно осмотреться вокруг: десяток-полтора вагончиков, вдоль дороги - небольшой хребет, по нему идет граница, по другую сторону - ровная местность, вдалеке виднеется большое озеро. Как потом стало известно от местных - на дне озера круглый год лежит лед.
Зашел в одиноко стоящий у шлагбаума вагончик. Хорошее место для ночлега. Достал «Книгу» Марко Поло. Как раз здесь, мимо вагончика, должен был когда-то проходить великий путешественник, известно, что через Торугарт пролегал Великий шелковый путь.
Читать невозможно - это занятие для однообразной, оседлой жизни. Думать, углубляться в себя - невыносимая скука. За спиной - месяц впечатлений, которых бы хватило на десяток-два лет размеренной жизни городского человека. В голове одна мысль, что и это лишь миллионная часть, того, что меня еще ждет впереди. Впереди: Кашгар, Тибет, Пакистан, Индия - мне кажется, что там я уже растворюсь, а если нет, то через Бирму? или Непал? попаду снова в Китай, а там, на север до России, а там через всю Сибирь домой. Сибирь. Попаду ли я когда-нибудь домой, это мне неизвестно. Тянет к людям, иду к группе вагончиков - импровизированные ночлежки и кафе для водителей.
Хозяйка согласилась приютить меня. А дело было так. Устроился я уже невдалеке от «селения» ночевать, залез в спальник: холод собачий. Наблюдаю знакомые звезды - непривычно большие. Как вдруг вышли люди кого-то искать и с фонарями. Думаю, ну не дадут спокойно полежать. Качусь от них, прямо в мешке за укрытие. Вижу, идет совсем с другой стороны человек, откуда он взялся? Не заметить не сможет. В итоге оказывается, что искали меня, так как боялись из-за волков, которые по ночам подходят прямо к жилью. Делать нечего, отказываться невозможно, иду ночевать в вагончик.
Общаемся с водителями, валяемся на полу и смотрим телевизор. Водители меня угощают, такой расклад меня в принципе устраивает. Так и проходит день, второй... По телевизору идет государственный телеканал Туркмении. Тогда еще был жив Туркменбаши. В перерывах между игрой на национальных инструментах - новости. Новости в лучших традициях советского времени: сначала катастрофы, забастовки, войны из «плохих» стран, потом хорошие новости из Туркменистана. Повеселили заседания местного совмина: отчитываясь, министры вытягивались в струночку перед отцом всех туркмен. Про себя тогда еще отмечал, что уж такого у нас не может быть, не восточная деспотия, а Европа все-таки. Сегодня мне грустно: несколько дней назад подобное у нас довелось увидеть по БТ.
Водители разбавляли время байками за бутылочкой отменной киргизской водки. Чего там можно было не наслушаться: от откровений в познании Корана до рецептов удовлетворения русских жен (у местных мужчин детородный орган значительно короче, чем у европейских).
Все это время был начеку: ждал пассажирского (ээх) автобуса.