Как блоха стала Левшой
Оригинал взят у svetulon в Как блоха стала Левшой
Позавчера мы с Д. ездили на блошку.
Мы собрались туда преступно рано для субботы, в 9.40 на Ленинградском вокзале, прямо под монументально известной головой, и в 10.06 уже сидели на оранжевых скамейках крюковской электрички. Даше были нужны винтажные пёстрые ткани для её кукол-тильд, я искала вещей с историями. Через полчаса мы уже были на Новоподрезково. Первые «лавки» - разложенный сантехнический утиль на рекламных газетах - нас встретили сразу при сходе с платформы, настоящий рынок был от неё чуть ли не в двадцати шагах. Администрация рынка располагалась в скоро слепленном одноэтажном здании с открытой дверью, подёрнутой белым тюлем, а охрана - в гастарбайтерском вагончике, так что общий стиль места ничуть не нарушался.
Изначально существовал блошиный рынок «Марк» у одноимённой платформы Савёловского направления. Он цвёл с начала нулевых до 2007 года, когда был закрыт по жалобам местных жителей с формулировкой «ввиду антисанитарных условий». Старики долго не могли с этим смириться, рисовали плакаты и перенесли торговые точки прямо на рельсы, поспешно собирая котомки под рёв очередного «сапсана», а потом раскладывая их заново; в конце концов рынок был перемещён в Новоподрезково под новым остроумным именем «Левша».От самого входа тянутся стройные ряды, как на голове под африканскими косичками. Начинаются они крытыми железными лавками, где за товар просят цены антикварных магазинов. Это местные барыги, которые регулярно прочесывают рынок, скупая за бесценок у старичков самые интересные вещи, а потом выставляют на них ценник в десять, пятнадцать раз выше.
Лавки эти вычислить нетрудно, потому что выглядят они, как чум зажиточного чукчи или шатёр падишаха: здесь и старинные, начищенные до блеска блюда, чайники, чарки, серебряные ложки, вилки и статуэтки, фотоаппараты «никон» и «зенит» всех годов выпуска и прочие следы былой роскоши.
Если пройти дальше, можно увидеть лотки попроще - это сбитые из дерева столы, ещё дальше торговцы раскладывают товар на клеенках и газетах, а в самом дальнем конце мы застали настоящую свалку древней рухляди, как будто ограбили квартиру 70-х годов. Здесь были велосипеды, прялки, торшеры, ящики старинных комодов, резные вазы, книги и их обрывки, я обнаружила даже настоящего Хрюшу.
Д. нашла массивный фолиант «критики Белинского», писаный на старорусском; из него вываливаись пожелтевшие от времени страницы, а кое-где по краям листов тянулись влажные борозды водяных разводов, совсем свежих - накануне здесь шёл дождь. Состоялся следующий диалог:
- Сколько?
- А что это?
- Книга, - Д. поднимает её повыше.
Мужчина в грязной тельняшке и с лицом Наземникуса Флетчера мажет взглядом по книге и произносит:
- Пятьсот.
- Ого, - говорит Д. и кладет книгу обратно в ящик на земле.
- А сколько ты хочешь?
-Сто пятьдесят.
- Двести.
Д. поворачивается, чтобы уйти.
- Ладно, забирай за сто пятьдесят.
Я взяла кожаный, с тиснением фотоальбом с плотными листами за 50 рублей.
Д. рассказывает, как ей удалось здесь взять невероятной красоты запонки своему молодому человеку за смешную цену. Чаще всего пожилые люди несут сюда вещи, действительно уникальные, и продают их очень дёшево. В одном ряду можно найти всё: от посуды, игрушек из киндер-сюрпризов и кукольных сервизов до мотоциклов и сервантов из цельного дуба. Продают всё, что оказалось не нужно дома, зачастую не разбираясь, имеет вещь реальную ценность или нет.
Это большая лотерея для любителей винтажа.
Д. покупает здесь ткани или вещи пёстрых расцветок, а потом шьёт из них игрушки.
К слову, игрушек здесь тоже много, так же, как и детских вещей. Кто-то закупается тут одеждой на всю семью.
Позавчера мы с Д. ездили на блошку.
Мы собрались туда преступно рано для субботы, в 9.40 на Ленинградском вокзале, прямо под монументально известной головой, и в 10.06 уже сидели на оранжевых скамейках крюковской электрички. Даше были нужны винтажные пёстрые ткани для её кукол-тильд, я искала вещей с историями. Через полчаса мы уже были на Новоподрезково. Первые «лавки» - разложенный сантехнический утиль на рекламных газетах - нас встретили сразу при сходе с платформы, настоящий рынок был от неё чуть ли не в двадцати шагах. Администрация рынка располагалась в скоро слепленном одноэтажном здании с открытой дверью, подёрнутой белым тюлем, а охрана - в гастарбайтерском вагончике, так что общий стиль места ничуть не нарушался.
Изначально существовал блошиный рынок «Марк» у одноимённой платформы Савёловского направления. Он цвёл с начала нулевых до 2007 года, когда был закрыт по жалобам местных жителей с формулировкой «ввиду антисанитарных условий». Старики долго не могли с этим смириться, рисовали плакаты и перенесли торговые точки прямо на рельсы, поспешно собирая котомки под рёв очередного «сапсана», а потом раскладывая их заново; в конце концов рынок был перемещён в Новоподрезково под новым остроумным именем «Левша».От самого входа тянутся стройные ряды, как на голове под африканскими косичками. Начинаются они крытыми железными лавками, где за товар просят цены антикварных магазинов. Это местные барыги, которые регулярно прочесывают рынок, скупая за бесценок у старичков самые интересные вещи, а потом выставляют на них ценник в десять, пятнадцать раз выше.
Лавки эти вычислить нетрудно, потому что выглядят они, как чум зажиточного чукчи или шатёр падишаха: здесь и старинные, начищенные до блеска блюда, чайники, чарки, серебряные ложки, вилки и статуэтки, фотоаппараты «никон» и «зенит» всех годов выпуска и прочие следы былой роскоши.
Если пройти дальше, можно увидеть лотки попроще - это сбитые из дерева столы, ещё дальше торговцы раскладывают товар на клеенках и газетах, а в самом дальнем конце мы застали настоящую свалку древней рухляди, как будто ограбили квартиру 70-х годов. Здесь были велосипеды, прялки, торшеры, ящики старинных комодов, резные вазы, книги и их обрывки, я обнаружила даже настоящего Хрюшу.
Д. нашла массивный фолиант «критики Белинского», писаный на старорусском; из него вываливаись пожелтевшие от времени страницы, а кое-где по краям листов тянулись влажные борозды водяных разводов, совсем свежих - накануне здесь шёл дождь. Состоялся следующий диалог:
- Сколько?
- А что это?
- Книга, - Д. поднимает её повыше.
Мужчина в грязной тельняшке и с лицом Наземникуса Флетчера мажет взглядом по книге и произносит:
- Пятьсот.
- Ого, - говорит Д. и кладет книгу обратно в ящик на земле.
- А сколько ты хочешь?
-Сто пятьдесят.
- Двести.
Д. поворачивается, чтобы уйти.
- Ладно, забирай за сто пятьдесят.
Я взяла кожаный, с тиснением фотоальбом с плотными листами за 50 рублей.
Д. рассказывает, как ей удалось здесь взять невероятной красоты запонки своему молодому человеку за смешную цену. Чаще всего пожилые люди несут сюда вещи, действительно уникальные, и продают их очень дёшево. В одном ряду можно найти всё: от посуды, игрушек из киндер-сюрпризов и кукольных сервизов до мотоциклов и сервантов из цельного дуба. Продают всё, что оказалось не нужно дома, зачастую не разбираясь, имеет вещь реальную ценность или нет.
Это большая лотерея для любителей винтажа.
Д. покупает здесь ткани или вещи пёстрых расцветок, а потом шьёт из них игрушки.
К слову, игрушек здесь тоже много, так же, как и детских вещей. Кто-то закупается тут одеждой на всю семью.