ДЕЙСТВИЕ КАК ЕДИНИЦА РАЗВИТИЯ Б.Д. ЭЛЬКОНИН
/ОКОНЧАНИЕ/
V
Описание социокультурных форм действия и фрагменты из иссле-дований Д.Б. Эльконина и А.В. Запорожца позволяют соотнести пред-ставленные картины действия с требованиями, налагаемыми на единицу развития.
Для действия, идущего по прототипу производственного акта, характерен предметный разрыв между данным и требуемым и субъ-ектный разрыв между потребностью и ее предметом. Последний и придает ему осмысленность. При этом исходный объект предполагается явным, а требуемый результат представляемым. Таков же и субъектный разрыв: и потребность, и ее предмет уже сформированы и соотнесены между собой. Такой тип действия можно назвать
достижением. Основой вопрос достижения - вопрос об орудии (орудий-ном опосредствовании). Однако и этот вопрос решается за пределами самого достижения и, более того, решается лишь в меру преодоления стремления к результату.
Для прототипа действия, противоположного достижению, характерно полагании и осмысление производственного акта лишь в отношении идеального действия. Идеальное действие задает предметность производственного акта. Подобное действие осмыслено в расхождении между реальной и идеальной формой, поэтому действие «насквозь» знаково - отнесено к иному и ценно как соответствие иному. Однако это соответствие полагается и снимается не в самом действии, а за ним - в системе правил и регламентации. Соотнесение смыслов и способов лежит за пределами действования. Из всей структуры действия существенно лишь соответствие чему- го другому. Таковым может быть и название подобных действий. И в этом типе действия так же, как и в достижении, нет достаточной полноты для полагания его в качестве единицы развития.
Для третьего культурного прототипа характерно представление результата не как завершающего действие, а как погруженного в поле возможных, а не данных потребностей. Результат - это еще не окон-чательный эффект, а лишь его возможность. Завершение действия есть реализация этой возможности и актуализация соответствующей потребности. Разрыв между результатом и эффектом задает осмыс-ленность этого типа действия. Его способом становится обращение самим результатом к возможным потребителям. Обращение строится как инициация, вызов, возбуждение потребности. Отделение эффекта от результата, проблематизация завершения действия и повышение его рискованности придают действию объективно опробующий, зондирующий характер.
Здесь необходимо сделать примечание. Если использовать терминологию А.Н. Леонтьева, то предполагаемый конечный эффект действия можно назвать мотивом, а производимую вещь - целью и говорить о проблемности соотнесения мотива и цели. В этом случае обращение выступает как проба соотнесения мотива и цели, т.е. как решение «задачи на смысл». Более того, производство вещи можно назвать «действием», а весь акт, завершающийся актуализацией потребности, назвать деятельностью и говорить о способах включения действия в деятельность. Точно так же можно поступить и в отношении первых двух прототипов , назвав деятельностью в первом случае объемлющую технологическую цепочку, а во втором - ритуальную организованность.
Дело, однако, не в терминах, а в том, чтобы понять и выявить отношение, порождающее действие и воссоздающееся в нем. В данном случае получится, что действие и деятельность имеют разные предметности. Первое есть преобразование вещей, а второе - людей.
Третий прототип действия можно назвать обращением, имея в виду, что именно обращенность, адресованность результата действия задает его проблемность и завершенность. Ограниченность этого типа действия в том, что само действующее лицо предполагается уже сформированным. Действие предполагает становление среды, «социальной ситуации», но не действующего лица.
Выше уже говорилось о типе действия, в к-ром рождается авторство. Это действие является самым сложным и требует подробного анализа. Проблемное поле этого действия - расхождение реального поведения и его идеальной формы при отсутствии правил и внешних опор их соотнесения.
Первый вопрос здесь в витальной необходимости соотнесения реального и идеального (совершенного) поведения. Вне ответа на него полагание идеальной формы выглядит неосновательно. Надо отвлечься от ценностного содержания идеальной формы и отнестись к основаниям ее формообразующей функции и функциональному месту в поведении. Представление идеальной формы в виде горизонта, предельного ориентира движения, верно, но недостаточно, поскольку остается вопрос о том, как «горизонт» связан с самим движущимся человеком. Каким образом идея «задевает» его так, что становится горизонтом и направлением его стремления? Каковы основания и условия связанности человека и идеи?
Без этих вопросов и ответов на них остается предполагание или полагание безусловности идеальной формы, например, в виде указания на принятостъ какихлибо ценностей. А это, в свою очередь, свидетельство внешнего полагания идеи, т.е. какого-либо содержания в виде, в статусе, идеи. В социокультурном плане такое полагание приводит к перерождению идей-ного в идеологическое, в психологическом - к абсолютизации волевого начала, в педагогическом - к приданию модуса принудительности, а в житейском - к силовому воздействию. В результате, в образовании, например. идет длительная и бессмысленная борьба за «формирование мотивов учения», и никому не приходит в голову, что «должное желаемое» - это оксюморон, что нельзя быть «должным хотеть».
С другой стороны, всем известно. как легко отдельные люди и людские массы втягиваются в реализацию разрушительных. а не созидательных идей как легко эти идеи «задевают» и подчиняют себе. Почему и за «что» задевают
Меня здесь интересуют вовсе не этические соображения, а тот пробел, не заполнив к-рый, невозможно включить категорию идеальной формы в полагание единицы развития. Для гипотетического ответа на поставленные во росы о жизненной необходимости идеальной формы предстоит снова обратиться к экспериментам А.В. Запорожца и М.И. Лисиной.
Уже говорилось об экранировании как способе усиления латентных внутренних ощущений. Обобщая, можно утверждать что их отображение, усиление и возвращение приводят человека в состояние ощущения себя, попросту говоря, в состояние той или иной степени бодрствования, первый признак к-рого -ощутимая телесность, т.е. первое допущение «онтологии телесности» [17]; вне этого допущения нет различий между «существом» и «веществом». Ощущать чувствовать себя - это и значит быть. Можно сказать, что это первая базовая «потребность». Другие базовые потребности (в пище, тепле и т.п.) могут существовать лишь при этом условии.
Исключительной заслугой А.В. Запорожца и М.И.Лисиной была демон- страция того, что самоощущение возни каст лишь при условии вынесения его вовне, т.е. лишь в удачном экранировании. Удачным экранирование оказывается в случае, когда внешний вид «код», внешне отображающий динамику еще скрытого внутреннего, позволяет работать с внешним изображением, как бы управлять им «из себя», выделяя в себе, в своем теле то, что изображено и тем самым усиливая, приводя к ощутимости «внутренние движения*. Разные формы изображения (экранирования) приводят к разной степени самоощущаемости. Так, в экспериментах А.В. Запорожца и М.И. Лисиной зрительное отображение «работало» лучше, чем звуко- вое, а звуковое - лучше, чем тактильное. Существенно, что в экспериментах самоощущение возникает не в действии преодоления внешних преград, а в пробно-поисковом действии чувственного, телесного «самоопределения».
Сказанное означает, что идеальная форма становится горизонтом стремлений лишь в том случае, когда пробуждает, приводит в состояние ощущения себя. Это происходит, если идеальная форма обладает функцией экрана - отображает, усиливает и возвращает само ошушение, т.е. становится формой самостановления в его самом первоначальном телесном виде . А это. в свою очередь, происходит, когда идеальная форма принимает вид предмета опробования - дооформления, переоформ-ления в материале собственного тела. Понятно, что в жизни человека первыми и основными экранами являются другие люди, но не просто «другие» и не просто «люди», а другие люди как экранируюшие, осущест-вляющие сложное пробно-поисковое действие отображения, усиления и возвращения . Именно такие действия составляют сущность интимно-личностного общения, именно они являются строительными лесами со-бы-тия (В.И. Слободчиков [16)), со-присутствия, со-переживания и т.п.
Здесь необходимо специально подчеркнуть, что экранность - это не свойство, присущее людям и вещам, а их возможная функция. В самом по себе телесном составе людей и вещей нет никаких отображений и усилений чего-либо иного. Функция экрана должна быть придана телесности, а телесность преобразована в соответствии с ней. Это преобразование и составляет предметность действий, образующих личное общение, со-переживание и т.п.
Совокупное действие, в к-ром строится экранирование и посредс-твом экранирования - человеческое самообнаружение, является единицей развития. Именно в нем, именно в таком действии продуциру-ется и удерживается как смысловая, так и операционно-техническая сторона. Смысловая сторона есть отнесение проб и попыток порожде-ния чувственности к идеальной форме и дальнейшее узнавание и воссоздание в ней своих глубоких интуиции и внутренних движений. Операционно-техническая сторона (способ действия) есть проба воссоздания кода экрана в материалах фактической ситуации, в к-рые входит и телесность пробующего; экранирование выступает здесь как знаковое опосредствование [20; 111-129]. Замечу еще раз, что посред-ником между двумя сторонами действия является экранирование - превращение образов, действий, вещей, состояний в экраны - специфические предметные формы отображения, усиления и возвращения усилий действующих.
Важно отметить, что имеются в виду пробы как экранирующих, так и тех, к кому они обращены и чье самочувствие отображают. Первые должны «правильно попасть», правильно нащупать внутреннее движе-ние другого человека. а вторые - ответить, манипулируя экранным изображением, воссоздавая его в материале своего тела" и в материале ситуации, т.е. в этих материалах изображая и переделывая то, с чем к ним обращаются. Таково строение интерпсихической формы действия [5], [19]. Его индивидуальная форма - продуктивное действие, в к-ром смысл изображается через такие предметы-усилители «чувствуемой активности порождения» [1], к-рые оказываются усилителями «чувствуемой активности» других. Продукт самого действия инициирует и образует ситуацию, отличающуюся от той, в к-рой строилось само действие. Продуктивное действие есть не только становление действующего, не только оформление втягиваемых в него материалов, но и становление, преобразование ситуации и условий, в к-рых оно протекает.
Специального анализа требуют четыре сущностные характе-ристики продуктивного действия: 1) его пробный характер,
2) становление всех втягивающихся в действие материалов и самой формы действия, 3) его специфическая предметность, 4) его специ-фический социальный эффект. Рассмотрим эти характеристики.
1. Пробный характер продуктивного действия связан с рискован-ностью, не заданной завершенностью действия.
Понимание этого положения требует преодоления нек-рых стереотипов полагания пробности и ориентировочности. Во-первых, проба имеет свой результат и свое завершение, а не только предваряет некое окончательное действие и завершается лишь в нем. Ее результат - это экран. Во-вторых, проба - это функциональная и смысловая характеристика действия - его значение и «статус», а не натуральная характеристика его протекания.
То, что в данный момент выступает как реализация и выполнение, в следующий - может выступить как вариант, гипотеза, одна из возмож-ностей, нечто открывающих и чем-то ограниченных. И, наоборот, то, что в данный момент видится как опробование, испытание, может выступить как удачная, хорошо «отлитая» и готовая форма.
Чтобы представить себе подобные переходы, надо отказаться от рамок формирования отдельного, заранее заданного действия - решения отдельной задачи. Хорошими образами здесь могут являться так назы-ваемые творческие виды деятельностей. Например, живописец, накла-дывающий цветовое пятно на холст, делает это размерно, осторожно, как бы следуя всем «правилам» пробно-поискового действия. Но эта «проба» здесь же, а не после построения «полной ориентировочной основы», претворяется в результат - цветовое пятно, к-рое, свою очередь, станет или не станет элементом целого в зависимости от «по-падания» в форму композиции. Точно так же, когда пишется текст, он попадает или не попадает «в мысль», в соответствие смысла и внут-реннего замысла, в зависимости от этого текст для пишущего оказыва-ется черновиком или чистовиком. Кроме опробования нет другого способа обнажить смысл и объективировать замысел. Н.А. Бернштейн примерно то же самое говорил об элементарном двигательном акте, к-рый своей точности («исполнительной части») не может быть предопределен, т.е. не может быть предопределено то, чем является этот акт функционально - пробой или реализацией [2].
Существенно также и то, что переходы проба - реализация могут происходить и происходят в разных масштабах времени. Это может быть актуальное и ситуативное время продуцирования, может быть время развертывания учебного предмета, а может быть и большое время жизненного цикла (например, возраста). Более того, разномасштабность является конструктивной характеристикой совокупного действия в его актуальном течении: то, что, например, для ребенка является оконча-тельным, для взрослого с его избытком видения может выглядеть незавершенным, и тогда он старается переозначить детское действие как пробное.
Существенной характеристикой пробного пространства и его «несущим» Событием является систематически воссоздаваемый переход между пробно-поисковым и реализующе-результативным значением действия- систематически воссоздаваемое практическое переозначивание действия. Такое действие можно назвать пробно-продуктивным.
У пробы нет неудач и ошибок, а есть удерживание не существую-щей в готовом виде меры соответствия внутреннего движения и его идеи. Эта мера строится как вариация и преобразование конструции экрана.
2. Пробная форма продуктивного действия придает ему вид действия-становления. В нем рождается экран-посредник, а потому и сам действующий и другие. Пробно-продуктивное действие - форма актуалгенеза. Именно поэтому и само действие, и два его предела - идея и самочувствие - не могут быть «заучены» и закреп-лены, раз и навсегда «сделаны» и автоматизированы.
Их сущность требует повторения и воссоздания. Но не таковы ли и многие «культурные вещи»? Есть книги, к-рые перечитываются по многу раз, есть живописные и музыкальные произведения, к к-рым обращаются вновь и вновь. Дети требуют перечитывания сказок, а их игры необходимо и регулярно повторяются.
Другое дело, что как раз мимо этих вещей проходит традицион-ное обучение ее своими фетишами запоминания, закрепления материала и т.п., но именно в нем и нет места пробности, культуре актуального становления, а потому нет места и продуктивности.
3. Специфичной оказывается и предметность пробно-продуктив-ного действия - то, как устроены его вехи и ориентиры, его пространство.
Источником представления о предметности такого действия для меня послужили экспериментальные исследования знакового опосредствования [19; 111-130]. Здесь не место для изложения их результатов, поэтому я опишу поле пробно-продуктивного действия метафорически.
Представим себе старый, местами стершийся закрашенный витраж, по поверхности к-рого мы наносим свое, нужное нам изо-бражение. Это наше действие может быть представлено как имеющее две стороны: во-первых, мы нечто изображаем, а во-вторых - самим этим актом убираем старую краску, обнаруживая, дополняя и как бы проявляя рисунок самого витража. И наше рисование и обнажение рисунка витража - это становления, к-рые могут находиться в разных отношениях. Меня интересуют отношения отображения, актуализации композиции самого витража, к-рые возможны не иначе, чем в собственном рисовании. При таких отношениях собст-венное рисование необходимо обретает характер пробы обнажения и где надо дополнения (доведения) витражного сюжета.
В образе, к-рый я нарисовал, связаны два становления. Это, во-первых построение чего-либо, и, во-вторых, обнажение скрытого посредством самого этого построения. Здесь уместно вспомнить отношения фабулы и сюжета из «Психологии искусства» Л.С. Вы-готского [4]. сюжета и содержания игры из «Психологии игры* Д.Б. Эльконина |23). В обоих случаях фабула (в произведении искусства) и сюжет (в игре) переоткрываются и реформируются в процессе «движения» по ним. Двойственность предметного поля - характер-ная черта пробно-продуктивного действия.
4. Пробность, становление, двойственная предметность - термины из описания внутренней формы [18] пробно-продуктивного действия. Эта форма продиктована задачей соотнесения двух его полюсов - предельно субъективного внутреннего ощущения и предельно объек-тивной и объемлющей идеи. Представленные описания пробно-продуктивного действия (экранирование, пробная форма, предмет-ность) были сфокусированы на его внутренней структуре-картине того, что происходит между участниками совокупного действия, т.е. того, как и зачем строится их общность.
Необходимо перейти от атрибута пробности к атрибуту продук-тивности, представить себе развитое продуцирование и сказать о внешней социальной форме, в к-рой пробно-продуктивное действие существует и к-рую оно провоцирует фактом своего осуществления. Об этом надо сказать потому, что продуктивность и ее центр - экранирование - в своей полной форме есть превращение интимно-психологического феномена в социальный, и, следовательно, определенная социальная картина продуктивного действия является условием его возможности. В уже приведенных описаниях экранирования эта «картина» подразуме-валась, но не эксплицировалась.
Социальная форма пробно-продуктивного действия включает три аспекта.
А. Продуктивное действие есть не просто действие, а событие действия. О продуктивном действии можно сказать то же, что М.К. Мамардашвили говорил о мысли: «...всякий действительно исполнен-ный акт мысли можно рассматривать как событие. Событие, отличное от своего же собственного содержания. Помимо того, что мысль утверждает какое-то содержание, сам факт утверждения и видения этого содержания есть событие. Событие мысли, предполагающее, что я как мыслящий должен исполниться, состояться» [12; 103].
Действие становится событием в том случае, когда порождаемая пред-метность образует и меняет как саму предметную, так и социальную ситуацию порождения. Это происходит постольку, поскольку строит-ся нечто, в чем окружающие заново узнают себя; произведенное оказы-вается их экраном и фиксирует переход в их опыте (например, преодоление устоявшихся представлений). Переходом может быть и фундамен-тальный культурный сдвиг, и ситуативное изменение или усиление ожиданий (как, например, в переживании спортивного зрелища). Важно, что это сдвиг, а следовательно, ощущаемое изменение. Продук-тивное действие есть вызов. Вызовом задается его осознаваемый и специально конструируемый или же стихийно складывающийся сценарий
Б. Сдвигу в ситуации действования (социальной ситуации дейст-вия) должен соответствовать сдвиг и переход в самом его предметном содержании. Способ действия должен быть устроен как преодоление скрытых ограничений и провокаций направления действования. Вызов не должен быть фальшивым.
Совпадение двух переходов: переходов в основаниях действования и перехода основаниях его вúдения и принятия другими- основа событийности продуцирования.
В. Указанное совпадение должен быть явственно выражено. Его выражен ность - форма утверждения действия
Продуктивное действие есть в первую очередь инициация и провокация его общественного утверждения. Понят но, что речь не идет о некой начальственной санкции. Рев трибун на стадионе - форма практического утверждения действий игроков. Утверждение - это преодоление социальной пустоты вокруг выполнения действия. В нем как идея, так и субъективность действующего обретают реальность и мотивированность Сами по себе идея и смысл - это вовсе не наличные «социальные отношения», но они существуют практически в виде становления этих отношений, выражающихся в утверждении/отрицании. принятии/непринятии как актуальности, так и возможности действия. Именно поэтому продуцирование предполагает социальную пробу образования и. удержания того социума («сообществ болельщиков»), в к-ром действие будет практически экранировано в виде ожиданий, оценки, санкций сообщества людей, к-рые будут смотреть на действующего, а не сквозь него.
9 Действие как вызов описано К.Н. Поливановой применительно к форме критического возраста [15) и Л.И. Элькониновой применитель-но к форме детской игры [24].
Развитая социальная форма пробно-продуктивного действия, или действие как событие, - единица той социокультурной практики, к-рая осваивается в детстве. Именно в этой форме действия внутренне связаны его способ л смысл, и именно такое действие должно быть положено в основу открытой Д.Б. Элькониным периодизации детского развития.
-------------
1. Бахтин Ы.М. Вопросы литературы и эстетики. М: Худ. лит-ра, 1975.
2. Верпштейн Н.А. Очерки по физиологии движений и физиологии активности. М.: Медицина, 1966.
3. Бурдье П. Практический смыл. СПб.: Алетейя; М.: Ин-т эксперимент, социол., 2001.
4. Выготский Л. С. Психология искусства.Минск: Совр. слово, 1998.
5 Выготский Л. С. Собр. соч.: В 6 т. М.: Педагогика, 1982-1984.
6. Гальперин П.Я. Введение в психологию. Ростов-н/Д.: Феникс, 1999,
7. Гордеева Н.Д., Зинченко В.П. Функциональная структура действия. М.; Изд-во МГУ, 1983.
8. Запорожец А.В. Развитие произвольн движ-ий. М:Изд-во АПН РСФСР, 1959.
9. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М.: Политиздат, 1975.
10. Леонтьев А.Н. Проблемы развития психики. М.: Политиздат, 1975.
11..Леонтьев А.Н., Запорожец А.В. Восстановл-ие движения. М.: Сов. наука, 1945.
11. Мамардашвши М.К. Как я понимаю философию. М.: Политиздат, 1990.
12. Михайлов Ф.Т. Избранное. М.: Индрик, 2001.
13. Петровский В~А. Личность в психологии: парадигма субъектности. Ростов-н/Д.: Феникс, 1996.
14. Поливанова К.Н. Психология возрастных кризисов. М.: Академия, 2000.
15. Слободчиков В.И. Психологические проблемы становления внутреннего мира человека // Вопр. психол. 1986. №6. С. 14-22.
16. Тхостов А.Ш. Психология телесности. М. Смысл, 2002.
17. Шпет Г.Г. Психология социального бытия М.;Воронеж: Ин-т практ. психол., 1996.
18. Эльконин Б.Д. Л.С. Выготский - Д.Б. Эльконин: знаковое опосредствова-ние и совокупное действие // Вопр. психол. 1996 №5.С.57-63.
19. Эльконин Б.Д. Психология развития. М.: Академия, 2001.
20. Эльконин Д.Б. Избр. психол. труды. М.: Педагогика, 1989.
21. Эльконин Д.Б. Лекции по детской психологии на факультете психологии МГУ. 1975-1976 гг. Рукопись. Архив БД. Эльконина
22. Эльконин Д.Б. Психология игры. М.: Педагогика, 1978.
23. Эльконинова Л.И. О предметности детск и игры // Вести. МГУ. Сер. 14. Психология 2000. №2. С. 50-
V
Описание социокультурных форм действия и фрагменты из иссле-дований Д.Б. Эльконина и А.В. Запорожца позволяют соотнести пред-ставленные картины действия с требованиями, налагаемыми на единицу развития.
Для действия, идущего по прототипу производственного акта, характерен предметный разрыв между данным и требуемым и субъ-ектный разрыв между потребностью и ее предметом. Последний и придает ему осмысленность. При этом исходный объект предполагается явным, а требуемый результат представляемым. Таков же и субъектный разрыв: и потребность, и ее предмет уже сформированы и соотнесены между собой. Такой тип действия можно назвать
достижением. Основой вопрос достижения - вопрос об орудии (орудий-ном опосредствовании). Однако и этот вопрос решается за пределами самого достижения и, более того, решается лишь в меру преодоления стремления к результату.
Для прототипа действия, противоположного достижению, характерно полагании и осмысление производственного акта лишь в отношении идеального действия. Идеальное действие задает предметность производственного акта. Подобное действие осмыслено в расхождении между реальной и идеальной формой, поэтому действие «насквозь» знаково - отнесено к иному и ценно как соответствие иному. Однако это соответствие полагается и снимается не в самом действии, а за ним - в системе правил и регламентации. Соотнесение смыслов и способов лежит за пределами действования. Из всей структуры действия существенно лишь соответствие чему- го другому. Таковым может быть и название подобных действий. И в этом типе действия так же, как и в достижении, нет достаточной полноты для полагания его в качестве единицы развития.
Для третьего культурного прототипа характерно представление результата не как завершающего действие, а как погруженного в поле возможных, а не данных потребностей. Результат - это еще не окон-чательный эффект, а лишь его возможность. Завершение действия есть реализация этой возможности и актуализация соответствующей потребности. Разрыв между результатом и эффектом задает осмыс-ленность этого типа действия. Его способом становится обращение самим результатом к возможным потребителям. Обращение строится как инициация, вызов, возбуждение потребности. Отделение эффекта от результата, проблематизация завершения действия и повышение его рискованности придают действию объективно опробующий, зондирующий характер.
Здесь необходимо сделать примечание. Если использовать терминологию А.Н. Леонтьева, то предполагаемый конечный эффект действия можно назвать мотивом, а производимую вещь - целью и говорить о проблемности соотнесения мотива и цели. В этом случае обращение выступает как проба соотнесения мотива и цели, т.е. как решение «задачи на смысл». Более того, производство вещи можно назвать «действием», а весь акт, завершающийся актуализацией потребности, назвать деятельностью и говорить о способах включения действия в деятельность. Точно так же можно поступить и в отношении первых двух прототипов , назвав деятельностью в первом случае объемлющую технологическую цепочку, а во втором - ритуальную организованность.
Дело, однако, не в терминах, а в том, чтобы понять и выявить отношение, порождающее действие и воссоздающееся в нем. В данном случае получится, что действие и деятельность имеют разные предметности. Первое есть преобразование вещей, а второе - людей.
Третий прототип действия можно назвать обращением, имея в виду, что именно обращенность, адресованность результата действия задает его проблемность и завершенность. Ограниченность этого типа действия в том, что само действующее лицо предполагается уже сформированным. Действие предполагает становление среды, «социальной ситуации», но не действующего лица.
Выше уже говорилось о типе действия, в к-ром рождается авторство. Это действие является самым сложным и требует подробного анализа. Проблемное поле этого действия - расхождение реального поведения и его идеальной формы при отсутствии правил и внешних опор их соотнесения.
Первый вопрос здесь в витальной необходимости соотнесения реального и идеального (совершенного) поведения. Вне ответа на него полагание идеальной формы выглядит неосновательно. Надо отвлечься от ценностного содержания идеальной формы и отнестись к основаниям ее формообразующей функции и функциональному месту в поведении. Представление идеальной формы в виде горизонта, предельного ориентира движения, верно, но недостаточно, поскольку остается вопрос о том, как «горизонт» связан с самим движущимся человеком. Каким образом идея «задевает» его так, что становится горизонтом и направлением его стремления? Каковы основания и условия связанности человека и идеи?
Без этих вопросов и ответов на них остается предполагание или полагание безусловности идеальной формы, например, в виде указания на принятостъ какихлибо ценностей. А это, в свою очередь, свидетельство внешнего полагания идеи, т.е. какого-либо содержания в виде, в статусе, идеи. В социокультурном плане такое полагание приводит к перерождению идей-ного в идеологическое, в психологическом - к абсолютизации волевого начала, в педагогическом - к приданию модуса принудительности, а в житейском - к силовому воздействию. В результате, в образовании, например. идет длительная и бессмысленная борьба за «формирование мотивов учения», и никому не приходит в голову, что «должное желаемое» - это оксюморон, что нельзя быть «должным хотеть».
С другой стороны, всем известно. как легко отдельные люди и людские массы втягиваются в реализацию разрушительных. а не созидательных идей как легко эти идеи «задевают» и подчиняют себе. Почему и за «что» задевают
Меня здесь интересуют вовсе не этические соображения, а тот пробел, не заполнив к-рый, невозможно включить категорию идеальной формы в полагание единицы развития. Для гипотетического ответа на поставленные во росы о жизненной необходимости идеальной формы предстоит снова обратиться к экспериментам А.В. Запорожца и М.И. Лисиной.
Уже говорилось об экранировании как способе усиления латентных внутренних ощущений. Обобщая, можно утверждать что их отображение, усиление и возвращение приводят человека в состояние ощущения себя, попросту говоря, в состояние той или иной степени бодрствования, первый признак к-рого -ощутимая телесность, т.е. первое допущение «онтологии телесности» [17]; вне этого допущения нет различий между «существом» и «веществом». Ощущать чувствовать себя - это и значит быть. Можно сказать, что это первая базовая «потребность». Другие базовые потребности (в пище, тепле и т.п.) могут существовать лишь при этом условии.
Исключительной заслугой А.В. Запорожца и М.И.Лисиной была демон- страция того, что самоощущение возни каст лишь при условии вынесения его вовне, т.е. лишь в удачном экранировании. Удачным экранирование оказывается в случае, когда внешний вид «код», внешне отображающий динамику еще скрытого внутреннего, позволяет работать с внешним изображением, как бы управлять им «из себя», выделяя в себе, в своем теле то, что изображено и тем самым усиливая, приводя к ощутимости «внутренние движения*. Разные формы изображения (экранирования) приводят к разной степени самоощущаемости. Так, в экспериментах А.В. Запорожца и М.И. Лисиной зрительное отображение «работало» лучше, чем звуко- вое, а звуковое - лучше, чем тактильное. Существенно, что в экспериментах самоощущение возникает не в действии преодоления внешних преград, а в пробно-поисковом действии чувственного, телесного «самоопределения».
Сказанное означает, что идеальная форма становится горизонтом стремлений лишь в том случае, когда пробуждает, приводит в состояние ощущения себя. Это происходит, если идеальная форма обладает функцией экрана - отображает, усиливает и возвращает само ошушение, т.е. становится формой самостановления в его самом первоначальном телесном виде . А это. в свою очередь, происходит, когда идеальная форма принимает вид предмета опробования - дооформления, переоформ-ления в материале собственного тела. Понятно, что в жизни человека первыми и основными экранами являются другие люди, но не просто «другие» и не просто «люди», а другие люди как экранируюшие, осущест-вляющие сложное пробно-поисковое действие отображения, усиления и возвращения . Именно такие действия составляют сущность интимно-личностного общения, именно они являются строительными лесами со-бы-тия (В.И. Слободчиков [16)), со-присутствия, со-переживания и т.п.
Здесь необходимо специально подчеркнуть, что экранность - это не свойство, присущее людям и вещам, а их возможная функция. В самом по себе телесном составе людей и вещей нет никаких отображений и усилений чего-либо иного. Функция экрана должна быть придана телесности, а телесность преобразована в соответствии с ней. Это преобразование и составляет предметность действий, образующих личное общение, со-переживание и т.п.
Совокупное действие, в к-ром строится экранирование и посредс-твом экранирования - человеческое самообнаружение, является единицей развития. Именно в нем, именно в таком действии продуциру-ется и удерживается как смысловая, так и операционно-техническая сторона. Смысловая сторона есть отнесение проб и попыток порожде-ния чувственности к идеальной форме и дальнейшее узнавание и воссоздание в ней своих глубоких интуиции и внутренних движений. Операционно-техническая сторона (способ действия) есть проба воссоздания кода экрана в материалах фактической ситуации, в к-рые входит и телесность пробующего; экранирование выступает здесь как знаковое опосредствование [20; 111-129]. Замечу еще раз, что посред-ником между двумя сторонами действия является экранирование - превращение образов, действий, вещей, состояний в экраны - специфические предметные формы отображения, усиления и возвращения усилий действующих.
Важно отметить, что имеются в виду пробы как экранирующих, так и тех, к кому они обращены и чье самочувствие отображают. Первые должны «правильно попасть», правильно нащупать внутреннее движе-ние другого человека. а вторые - ответить, манипулируя экранным изображением, воссоздавая его в материале своего тела" и в материале ситуации, т.е. в этих материалах изображая и переделывая то, с чем к ним обращаются. Таково строение интерпсихической формы действия [5], [19]. Его индивидуальная форма - продуктивное действие, в к-ром смысл изображается через такие предметы-усилители «чувствуемой активности порождения» [1], к-рые оказываются усилителями «чувствуемой активности» других. Продукт самого действия инициирует и образует ситуацию, отличающуюся от той, в к-рой строилось само действие. Продуктивное действие есть не только становление действующего, не только оформление втягиваемых в него материалов, но и становление, преобразование ситуации и условий, в к-рых оно протекает.
Специального анализа требуют четыре сущностные характе-ристики продуктивного действия: 1) его пробный характер,
2) становление всех втягивающихся в действие материалов и самой формы действия, 3) его специфическая предметность, 4) его специ-фический социальный эффект. Рассмотрим эти характеристики.
1. Пробный характер продуктивного действия связан с рискован-ностью, не заданной завершенностью действия.
Понимание этого положения требует преодоления нек-рых стереотипов полагания пробности и ориентировочности. Во-первых, проба имеет свой результат и свое завершение, а не только предваряет некое окончательное действие и завершается лишь в нем. Ее результат - это экран. Во-вторых, проба - это функциональная и смысловая характеристика действия - его значение и «статус», а не натуральная характеристика его протекания.
То, что в данный момент выступает как реализация и выполнение, в следующий - может выступить как вариант, гипотеза, одна из возмож-ностей, нечто открывающих и чем-то ограниченных. И, наоборот, то, что в данный момент видится как опробование, испытание, может выступить как удачная, хорошо «отлитая» и готовая форма.
Чтобы представить себе подобные переходы, надо отказаться от рамок формирования отдельного, заранее заданного действия - решения отдельной задачи. Хорошими образами здесь могут являться так назы-ваемые творческие виды деятельностей. Например, живописец, накла-дывающий цветовое пятно на холст, делает это размерно, осторожно, как бы следуя всем «правилам» пробно-поискового действия. Но эта «проба» здесь же, а не после построения «полной ориентировочной основы», претворяется в результат - цветовое пятно, к-рое, свою очередь, станет или не станет элементом целого в зависимости от «по-падания» в форму композиции. Точно так же, когда пишется текст, он попадает или не попадает «в мысль», в соответствие смысла и внут-реннего замысла, в зависимости от этого текст для пишущего оказыва-ется черновиком или чистовиком. Кроме опробования нет другого способа обнажить смысл и объективировать замысел. Н.А. Бернштейн примерно то же самое говорил об элементарном двигательном акте, к-рый своей точности («исполнительной части») не может быть предопределен, т.е. не может быть предопределено то, чем является этот акт функционально - пробой или реализацией [2].
Существенно также и то, что переходы проба - реализация могут происходить и происходят в разных масштабах времени. Это может быть актуальное и ситуативное время продуцирования, может быть время развертывания учебного предмета, а может быть и большое время жизненного цикла (например, возраста). Более того, разномасштабность является конструктивной характеристикой совокупного действия в его актуальном течении: то, что, например, для ребенка является оконча-тельным, для взрослого с его избытком видения может выглядеть незавершенным, и тогда он старается переозначить детское действие как пробное.
Существенной характеристикой пробного пространства и его «несущим» Событием является систематически воссоздаваемый переход между пробно-поисковым и реализующе-результативным значением действия- систематически воссоздаваемое практическое переозначивание действия. Такое действие можно назвать пробно-продуктивным.
У пробы нет неудач и ошибок, а есть удерживание не существую-щей в готовом виде меры соответствия внутреннего движения и его идеи. Эта мера строится как вариация и преобразование конструции экрана.
2. Пробная форма продуктивного действия придает ему вид действия-становления. В нем рождается экран-посредник, а потому и сам действующий и другие. Пробно-продуктивное действие - форма актуалгенеза. Именно поэтому и само действие, и два его предела - идея и самочувствие - не могут быть «заучены» и закреп-лены, раз и навсегда «сделаны» и автоматизированы.
Их сущность требует повторения и воссоздания. Но не таковы ли и многие «культурные вещи»? Есть книги, к-рые перечитываются по многу раз, есть живописные и музыкальные произведения, к к-рым обращаются вновь и вновь. Дети требуют перечитывания сказок, а их игры необходимо и регулярно повторяются.
Другое дело, что как раз мимо этих вещей проходит традицион-ное обучение ее своими фетишами запоминания, закрепления материала и т.п., но именно в нем и нет места пробности, культуре актуального становления, а потому нет места и продуктивности.
3. Специфичной оказывается и предметность пробно-продуктив-ного действия - то, как устроены его вехи и ориентиры, его пространство.
Источником представления о предметности такого действия для меня послужили экспериментальные исследования знакового опосредствования [19; 111-130]. Здесь не место для изложения их результатов, поэтому я опишу поле пробно-продуктивного действия метафорически.
Представим себе старый, местами стершийся закрашенный витраж, по поверхности к-рого мы наносим свое, нужное нам изо-бражение. Это наше действие может быть представлено как имеющее две стороны: во-первых, мы нечто изображаем, а во-вторых - самим этим актом убираем старую краску, обнаруживая, дополняя и как бы проявляя рисунок самого витража. И наше рисование и обнажение рисунка витража - это становления, к-рые могут находиться в разных отношениях. Меня интересуют отношения отображения, актуализации композиции самого витража, к-рые возможны не иначе, чем в собственном рисовании. При таких отношениях собст-венное рисование необходимо обретает характер пробы обнажения и где надо дополнения (доведения) витражного сюжета.
В образе, к-рый я нарисовал, связаны два становления. Это, во-первых построение чего-либо, и, во-вторых, обнажение скрытого посредством самого этого построения. Здесь уместно вспомнить отношения фабулы и сюжета из «Психологии искусства» Л.С. Вы-готского [4]. сюжета и содержания игры из «Психологии игры* Д.Б. Эльконина |23). В обоих случаях фабула (в произведении искусства) и сюжет (в игре) переоткрываются и реформируются в процессе «движения» по ним. Двойственность предметного поля - характер-ная черта пробно-продуктивного действия.
4. Пробность, становление, двойственная предметность - термины из описания внутренней формы [18] пробно-продуктивного действия. Эта форма продиктована задачей соотнесения двух его полюсов - предельно субъективного внутреннего ощущения и предельно объек-тивной и объемлющей идеи. Представленные описания пробно-продуктивного действия (экранирование, пробная форма, предмет-ность) были сфокусированы на его внутренней структуре-картине того, что происходит между участниками совокупного действия, т.е. того, как и зачем строится их общность.
Необходимо перейти от атрибута пробности к атрибуту продук-тивности, представить себе развитое продуцирование и сказать о внешней социальной форме, в к-рой пробно-продуктивное действие существует и к-рую оно провоцирует фактом своего осуществления. Об этом надо сказать потому, что продуктивность и ее центр - экранирование - в своей полной форме есть превращение интимно-психологического феномена в социальный, и, следовательно, определенная социальная картина продуктивного действия является условием его возможности. В уже приведенных описаниях экранирования эта «картина» подразуме-валась, но не эксплицировалась.
Социальная форма пробно-продуктивного действия включает три аспекта.
А. Продуктивное действие есть не просто действие, а событие действия. О продуктивном действии можно сказать то же, что М.К. Мамардашвили говорил о мысли: «...всякий действительно исполнен-ный акт мысли можно рассматривать как событие. Событие, отличное от своего же собственного содержания. Помимо того, что мысль утверждает какое-то содержание, сам факт утверждения и видения этого содержания есть событие. Событие мысли, предполагающее, что я как мыслящий должен исполниться, состояться» [12; 103].
Действие становится событием в том случае, когда порождаемая пред-метность образует и меняет как саму предметную, так и социальную ситуацию порождения. Это происходит постольку, поскольку строит-ся нечто, в чем окружающие заново узнают себя; произведенное оказы-вается их экраном и фиксирует переход в их опыте (например, преодоление устоявшихся представлений). Переходом может быть и фундамен-тальный культурный сдвиг, и ситуативное изменение или усиление ожиданий (как, например, в переживании спортивного зрелища). Важно, что это сдвиг, а следовательно, ощущаемое изменение. Продук-тивное действие есть вызов. Вызовом задается его осознаваемый и специально конструируемый или же стихийно складывающийся сценарий
Б. Сдвигу в ситуации действования (социальной ситуации дейст-вия) должен соответствовать сдвиг и переход в самом его предметном содержании. Способ действия должен быть устроен как преодоление скрытых ограничений и провокаций направления действования. Вызов не должен быть фальшивым.
Совпадение двух переходов: переходов в основаниях действования и перехода основаниях его вúдения и принятия другими- основа событийности продуцирования.
В. Указанное совпадение должен быть явственно выражено. Его выражен ность - форма утверждения действия
Продуктивное действие есть в первую очередь инициация и провокация его общественного утверждения. Понят но, что речь не идет о некой начальственной санкции. Рев трибун на стадионе - форма практического утверждения действий игроков. Утверждение - это преодоление социальной пустоты вокруг выполнения действия. В нем как идея, так и субъективность действующего обретают реальность и мотивированность Сами по себе идея и смысл - это вовсе не наличные «социальные отношения», но они существуют практически в виде становления этих отношений, выражающихся в утверждении/отрицании. принятии/непринятии как актуальности, так и возможности действия. Именно поэтому продуцирование предполагает социальную пробу образования и. удержания того социума («сообществ болельщиков»), в к-ром действие будет практически экранировано в виде ожиданий, оценки, санкций сообщества людей, к-рые будут смотреть на действующего, а не сквозь него.
9 Действие как вызов описано К.Н. Поливановой применительно к форме критического возраста [15) и Л.И. Элькониновой применитель-но к форме детской игры [24].
Развитая социальная форма пробно-продуктивного действия, или действие как событие, - единица той социокультурной практики, к-рая осваивается в детстве. Именно в этой форме действия внутренне связаны его способ л смысл, и именно такое действие должно быть положено в основу открытой Д.Б. Элькониным периодизации детского развития.
-------------
1. Бахтин Ы.М. Вопросы литературы и эстетики. М: Худ. лит-ра, 1975.
2. Верпштейн Н.А. Очерки по физиологии движений и физиологии активности. М.: Медицина, 1966.
3. Бурдье П. Практический смыл. СПб.: Алетейя; М.: Ин-т эксперимент, социол., 2001.
4. Выготский Л. С. Психология искусства.Минск: Совр. слово, 1998.
5 Выготский Л. С. Собр. соч.: В 6 т. М.: Педагогика, 1982-1984.
6. Гальперин П.Я. Введение в психологию. Ростов-н/Д.: Феникс, 1999,
7. Гордеева Н.Д., Зинченко В.П. Функциональная структура действия. М.; Изд-во МГУ, 1983.
8. Запорожец А.В. Развитие произвольн движ-ий. М:Изд-во АПН РСФСР, 1959.
9. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М.: Политиздат, 1975.
10. Леонтьев А.Н. Проблемы развития психики. М.: Политиздат, 1975.
11..Леонтьев А.Н., Запорожец А.В. Восстановл-ие движения. М.: Сов. наука, 1945.
11. Мамардашвши М.К. Как я понимаю философию. М.: Политиздат, 1990.
12. Михайлов Ф.Т. Избранное. М.: Индрик, 2001.
13. Петровский В~А. Личность в психологии: парадигма субъектности. Ростов-н/Д.: Феникс, 1996.
14. Поливанова К.Н. Психология возрастных кризисов. М.: Академия, 2000.
15. Слободчиков В.И. Психологические проблемы становления внутреннего мира человека // Вопр. психол. 1986. №6. С. 14-22.
16. Тхостов А.Ш. Психология телесности. М. Смысл, 2002.
17. Шпет Г.Г. Психология социального бытия М.;Воронеж: Ин-т практ. психол., 1996.
18. Эльконин Б.Д. Л.С. Выготский - Д.Б. Эльконин: знаковое опосредствова-ние и совокупное действие // Вопр. психол. 1996 №5.С.57-63.
19. Эльконин Б.Д. Психология развития. М.: Академия, 2001.
20. Эльконин Д.Б. Избр. психол. труды. М.: Педагогика, 1989.
21. Эльконин Д.Б. Лекции по детской психологии на факультете психологии МГУ. 1975-1976 гг. Рукопись. Архив БД. Эльконина
22. Эльконин Д.Б. Психология игры. М.: Педагогика, 1978.
23. Эльконинова Л.И. О предметности детск и игры // Вести. МГУ. Сер. 14. Психология 2000. №2. С. 50-