О том, почему Герман Львович круче иудеев.
В 7.05 утра после мучения козы меня снова отправили продолжать делать свое добровольческое дело - на прополку огурцов-подсолнухов-бобов. Шевелясь в кустах услышал чей-то голос. Разогнувшись и направив взор в сторону голоса увидел Германа Львовича и спросил: «Что?».Герман Львович посмотрел на меня и «смиренно» ответил: «Говорю, доброе утро».
А после чего начался диалог:
«Доброе утро!» - отвечаю я.
Приподняв взор сказал: «И снимите пожалуйста кипу!»
«Ну вот! Все-таки «кипа»» - подумал я. И отвечаю:
- У меня нет других головных уборов.
- Ну Вы снимите и повяжите тогда голову чем-нибудь.
- Мне нечем повязывать.
- В таком случае, я попрошу Вас покинуть мою территорию.
«Трындец!» - подумал я. И действительно почувствовал полную пустоту на короткое время. Молча развернулся и направился к выходу по тропинке.
- Это не кипа, а бейсболка - все же сказал зачем-то я вслух, желая чтобы Герман Львович услышал, но не желал все-же получать от него ответа. Не знаю услышал ли он, но выбравшись из кустов я отправился по той тропинке, где собственно он со мной и поздоровался. Но его там уже не было.
Я отправился к своим вещам. Начал собираться. Все думал, «Да блин, ну и что же дальше? Невозможно ни с кем договариваться. Выдумывают себе всякую хрень, чтобы служила вывеской, но так, чтобы продолжать забирать себе ту самую драгоценную Выгоду. Ну, ведь, действительно, ничего святого не хотят иметь. Боятся? Времени нет? Даже богов себе придумывают и по всякому их оправдывают, лишь бы его функции соответствовали собственным целям. А если и нет, то разбивают его и строят нового, под актуальные ситуации и возможности». «Ну хрен с тобой, верь во что хочешь, зачем других подписывать на это? А, ну да - другие-то и являются средством». «Ну, блин, очнись! К тебе доброволец приехал, ну прояви ты к нему хоть что-то, осталось же сопереживание какое-то? Интерес-то должен быть какой-то? Или боишься благотворительности? Убедил себя, что ее не может быть? Предложи ему сам что-нибудь взамен на «кипу» из своих вещей». «Расскажи, как этот проект и для тебя самого, но и меня важно. Неважно, что ты там наплетешь, просто, прояви сочувствие!». «Расскажи, что мы делаем общее дело. Человека хотим снова вернуть в образ человека». «И если есть какие-то рамки, в которых ты только и можешь общаться, пропиши их более конкретно. Почему кроме серьг и всяких страшных животных на одежде больше ничего нет в списке?» Пока собирался, почувствовал за спиной чью-то тень, но продолжал собираться не отвлекаться. И все тот же самый смиренный голос:
- Все таки собираетесь?
Отвечаю:
-Да!
Поворачиваюсь, сажусь, обуваюсь. Было уже пофиг, но спросил. - Герман Львович, можно Вас попросить прописать какие-нибудь более конкретные условия для добровольцев?
- Ну, знаете ли… - начал он в том же тоне монотонного смирения. - Всего-то и не пропишешь. Если человек приезжает с какими-то серьгами, с какими-то страшными рожами или еще какая-то хрень, то пошел нахер!
- Но про кипу же там ничего не было?
- Нет не было.
- Так ведь человек приехал в бейсболке, то тоже пошел нахер!
И тут голос принял другую тональность - праведного гнева (как на радио).
- Если человеку говоришь снять кипу, а он не снимает, то пошел нахер!
Попал в небольшой ступор, думаю - «Так! Человек едет поработать издалека в бейсболке, для того чтобы не упасть в обморок от солнечного удара, на благо незнакомого человека, но которого наверное как-то знает и уважает, а зачем тогда вообще ехать к незнакомцу?! А ему говорят - сними кипу или езжай нахер! Что-то не сходится у меня, может Герман Львович пояснит?». Но Герман Львович продолжил первым.
- Можете набрать в «яндексе» о том как появилась бейсболка…
- Да мне вчера говорили об этом.
- Ну так!- все также, как на радио увеличил мощность голоса Герман Львовоич, но появилось «удивление».- А Вы продолжаете ее носить, даже после того как узнали об этом. Вы же упертый!
-А вам какие? Прогибающиеся нужны?
- Нет, - продолжая повышать свой голос ответил Герман Львович. - Я привык иметь дело только с психически адекватными людьми.
Снова ступор. Я, имеющий образование психолога, знаю, что не стоит спешить в разговоре о психичесой адекватности кого-либо, а тем более с тем, кто делает это запросто. Решил все-таки спросить что хотел:
- Так, ааа. Ничего что, человек все-таки к Вам ехал и до этого момента ничего не знал про историю кипы?
- Я здесь хозяин! - кажется, он тут то ли закричал, а может просто еще сильнее голос повысил. Я же поднял руки вверх, ладонями к нему. Придал мимику лицу, что все понял. Продолжил собираться. И спросил: можно ли еще 5 минут мне дать собраться и руки помыть?
Ответил:
- Да! Я подожду и провожу Вас!
Подумав, «ну, нафиг!», я все-таки ускорился в сборе вещей и отправились к выходу. Время было ровно 9.00. Он шел впереди. Я же думал: «Вот так вот, человек приезжает, у него есть какое-то свое представление о том, как вообще ферма устроена и какие там могут проходить процессы. Ну ведь здорово, всякая там чертовщина хозяином отметается, пьянства нет, курить нельзя, в Бога верят. Это же круто! А тут сколько же неожиданных правил «Всех и не пропишешь». Вот у иудеев их 613 - не поленились прописали. (дальше саркастически) А вот у Германа Львовича даже и перечислить невозможно. Можно сказать - Обладатель Скрытого Знания. И да, наверное, здесь есть всегда сюрпризы для проживающих, то одно знание открывается, то другое: то дети мобильником облучаются, то в «яндексе» про бейсболку пишут, то бритых Бог (или бог) слушать не хочет, без трусов ходить благословляется - действительно, всего и не сочтешь». Подошли к ресторану, он махнул не оборачиваясь мне налево, сам пошел направо. Мне все-таки помогли найти умывальник, умылся. Начал выходить из умывальника и к выходу, знаю, что подслушивать нехорошо, но уши затыкать не хотелось и услышал начало «нового откровения» - почему нельзя оставлять пищу в кастрюле. Кажется, он говорил это тем, кто собирался на завтрак. В 8.47 я покинул территорию Слободы.
А после чего начался диалог:
«Доброе утро!» - отвечаю я.
Приподняв взор сказал: «И снимите пожалуйста кипу!»
«Ну вот! Все-таки «кипа»» - подумал я. И отвечаю:
- У меня нет других головных уборов.
- Ну Вы снимите и повяжите тогда голову чем-нибудь.
- Мне нечем повязывать.
- В таком случае, я попрошу Вас покинуть мою территорию.
«Трындец!» - подумал я. И действительно почувствовал полную пустоту на короткое время. Молча развернулся и направился к выходу по тропинке.
- Это не кипа, а бейсболка - все же сказал зачем-то я вслух, желая чтобы Герман Львович услышал, но не желал все-же получать от него ответа. Не знаю услышал ли он, но выбравшись из кустов я отправился по той тропинке, где собственно он со мной и поздоровался. Но его там уже не было.
Я отправился к своим вещам. Начал собираться. Все думал, «Да блин, ну и что же дальше? Невозможно ни с кем договариваться. Выдумывают себе всякую хрень, чтобы служила вывеской, но так, чтобы продолжать забирать себе ту самую драгоценную Выгоду. Ну, ведь, действительно, ничего святого не хотят иметь. Боятся? Времени нет? Даже богов себе придумывают и по всякому их оправдывают, лишь бы его функции соответствовали собственным целям. А если и нет, то разбивают его и строят нового, под актуальные ситуации и возможности». «Ну хрен с тобой, верь во что хочешь, зачем других подписывать на это? А, ну да - другие-то и являются средством». «Ну, блин, очнись! К тебе доброволец приехал, ну прояви ты к нему хоть что-то, осталось же сопереживание какое-то? Интерес-то должен быть какой-то? Или боишься благотворительности? Убедил себя, что ее не может быть? Предложи ему сам что-нибудь взамен на «кипу» из своих вещей». «Расскажи, как этот проект и для тебя самого, но и меня важно. Неважно, что ты там наплетешь, просто, прояви сочувствие!». «Расскажи, что мы делаем общее дело. Человека хотим снова вернуть в образ человека». «И если есть какие-то рамки, в которых ты только и можешь общаться, пропиши их более конкретно. Почему кроме серьг и всяких страшных животных на одежде больше ничего нет в списке?» Пока собирался, почувствовал за спиной чью-то тень, но продолжал собираться не отвлекаться. И все тот же самый смиренный голос:
- Все таки собираетесь?
Отвечаю:
-Да!
Поворачиваюсь, сажусь, обуваюсь. Было уже пофиг, но спросил. - Герман Львович, можно Вас попросить прописать какие-нибудь более конкретные условия для добровольцев?
- Ну, знаете ли… - начал он в том же тоне монотонного смирения. - Всего-то и не пропишешь. Если человек приезжает с какими-то серьгами, с какими-то страшными рожами или еще какая-то хрень, то пошел нахер!
- Но про кипу же там ничего не было?
- Нет не было.
- Так ведь человек приехал в бейсболке, то тоже пошел нахер!
И тут голос принял другую тональность - праведного гнева (как на радио).
- Если человеку говоришь снять кипу, а он не снимает, то пошел нахер!
Попал в небольшой ступор, думаю - «Так! Человек едет поработать издалека в бейсболке, для того чтобы не упасть в обморок от солнечного удара, на благо незнакомого человека, но которого наверное как-то знает и уважает, а зачем тогда вообще ехать к незнакомцу?! А ему говорят - сними кипу или езжай нахер! Что-то не сходится у меня, может Герман Львович пояснит?». Но Герман Львович продолжил первым.
- Можете набрать в «яндексе» о том как появилась бейсболка…
- Да мне вчера говорили об этом.
- Ну так!- все также, как на радио увеличил мощность голоса Герман Львовоич, но появилось «удивление».- А Вы продолжаете ее носить, даже после того как узнали об этом. Вы же упертый!
-А вам какие? Прогибающиеся нужны?
- Нет, - продолжая повышать свой голос ответил Герман Львович. - Я привык иметь дело только с психически адекватными людьми.
Снова ступор. Я, имеющий образование психолога, знаю, что не стоит спешить в разговоре о психичесой адекватности кого-либо, а тем более с тем, кто делает это запросто. Решил все-таки спросить что хотел:
- Так, ааа. Ничего что, человек все-таки к Вам ехал и до этого момента ничего не знал про историю кипы?
- Я здесь хозяин! - кажется, он тут то ли закричал, а может просто еще сильнее голос повысил. Я же поднял руки вверх, ладонями к нему. Придал мимику лицу, что все понял. Продолжил собираться. И спросил: можно ли еще 5 минут мне дать собраться и руки помыть?
Ответил:
- Да! Я подожду и провожу Вас!
Подумав, «ну, нафиг!», я все-таки ускорился в сборе вещей и отправились к выходу. Время было ровно 9.00. Он шел впереди. Я же думал: «Вот так вот, человек приезжает, у него есть какое-то свое представление о том, как вообще ферма устроена и какие там могут проходить процессы. Ну ведь здорово, всякая там чертовщина хозяином отметается, пьянства нет, курить нельзя, в Бога верят. Это же круто! А тут сколько же неожиданных правил «Всех и не пропишешь». Вот у иудеев их 613 - не поленились прописали. (дальше саркастически) А вот у Германа Львовича даже и перечислить невозможно. Можно сказать - Обладатель Скрытого Знания. И да, наверное, здесь есть всегда сюрпризы для проживающих, то одно знание открывается, то другое: то дети мобильником облучаются, то в «яндексе» про бейсболку пишут, то бритых Бог (или бог) слушать не хочет, без трусов ходить благословляется - действительно, всего и не сочтешь». Подошли к ресторану, он махнул не оборачиваясь мне налево, сам пошел направо. Мне все-таки помогли найти умывальник, умылся. Начал выходить из умывальника и к выходу, знаю, что подслушивать нехорошо, но уши затыкать не хотелось и услышал начало «нового откровения» - почему нельзя оставлять пищу в кастрюле. Кажется, он говорил это тем, кто собирался на завтрак. В 8.47 я покинул территорию Слободы.