Москва. Кусочек воспоминаний.
Сто лет сюда не писал. А точнее, два года.
Всё в фейсбуке. Там удобнее и друзья все там. Но посты теряются за их количеством... Можно иногда что-то и сюда.
«Такси надо?», «Такси за нормальную цену», «В город официально поедем, мужчина?» … люди с серыми и напряжёнными лицами не дают проходу прямо от выхода из аэропорта. Протискиваюсь через толпу «встречающих», а в голове навязчиво щёлкают оценки предлагаемых мне услуг. Вот с этим мужиком никогда бы не поехал и вообще общаться не стал. Другой похож на жулика. Тот вообще плохо по-русски говорит, похоже других фраз и не знает. Так, пропустите же меня, хватит наседать … А, вот этот, с бородой и в очках, так тихо и скромно бубнит «Такси недорого» и стоит дальше всех к выходу, где уже и выловить-то клиентов шансов почти нет. Из жалости бы выбрал его. Да мне не надо…
Крутящиеся двери выплёвывают меня в темноту, на морозный воздух, и я начинаю толкать гремящую тележку с багажом по раскатанному, мокрому снегу. Маневрируя между хаотично столпившимися машинами и пытаясь перетащить тележку через высокий бордюр, вдыхаю холодный воздух через стиснутые зубы. Особое ощущение свистящего мороза, моментально охлаждающего зубные кости, резко бросает в неожиданно яркие и чёткие воспоминания…
… Отец размашисто шагает по вечерней, февральской, ленинградской слякоти, а я, лет восьми, семеню рядом, держась за его руку. Мы идём по Невскому от Маяковской в «Стерео-Кино»! Что смотрели уже не вспомню - видимо, впечатления не произвело. А ожидание таинства загадочного «стерео-кино», вот оно, как сейчас.
… За окном еще темень, но фонари светят тем самым жёлтым, мягким светом, который был только тогда, до энергосберегающих ламп. Садовое кольцо еще пустое, по нему едут редкие грузовые и служебные автомобили. Меня разбудили скребущие звуки лопаты дворника под окном - это значит, над просыпаться и в школу. Я поёжившись вылезаю из-под одеяла в ледяную комнату, и карабкаюсь на широкий подоконник, закрыть форточку, открытую всю ночь. Массивная деревянная рама проклеена бумагой, которая с хрустом вздрагивает, когда я захлопываю форточку. Вдохнув из неё остатки морозного воздуха, через стиснутые от холода и сосредоточенности зубы. В голове оседает запах автомобильного выхлопа, еще без всяких катализаторов - такой, как пах чёрный свежий хлеб …
Я стою на островке между дорогами вдоль аэропорта и память, буквально за несколько секунда, неожиданно подталкивает и ярко показывает мне именно эти, давно забытые воспоминания. Из них не хочется вылезать как из хорошего сна. И этот хлебный запах выхлопа … Чёрт, как я его могу чувствовать? Ведь обоняние у меня полностью исчезло после перелома носа в московской пробке несколько лет назад?!
Резкий гудок обрывает все чудные обрывки из памяти, словно неожиданно восстановленные с жёсткого диска кусками битых файлов. Из щёлки, через наглухо тонированное стекло потрёпанной иномарки, приглушается восточная музыка и доносится резкая, агрессивная речь на незнакомом мне языке, в адрес криво запаркованного другого автомобиля. Оппонент отвечает на том же языке. Сзади, в голень пребольно тыкается чья-то тележка: “Э, уважаемый! Чё, заснул?!” - нетерпеливо продолжает пихать сквозь меня свою поклажу здоровенная тётка, из-за которой выглядывает маленький мужичок со злыми глазами.
Напротив меня стоит непривычно огромный после европы, заведённый автомобиль, в угоду российской действительности, с давно вырезанными катализаторами. Его восьмицилиндровый двигатель, объемом, больше подходящим для грузовика, глухо урчит, извергая в февральскую ночь клубы белого пара. С хлебным запахом. Водитель смотрит на меня с интересом и чуть недоумённо - видимо, отключившись на пару секунд с прикрытыми глазами, я выглядел странно.
Это моя земля, моя Родина. Просто время не моё. Но если прошлое часто лучше, чем настоящее. То будущее всегда лучше, чем прошлое и настоящее вместе взятое!
Привет, Саша. Давно не виделись. Куда меня? Да какой офис ночь. Домой давай …
Всё в фейсбуке. Там удобнее и друзья все там. Но посты теряются за их количеством... Можно иногда что-то и сюда.
«Такси надо?», «Такси за нормальную цену», «В город официально поедем, мужчина?» … люди с серыми и напряжёнными лицами не дают проходу прямо от выхода из аэропорта. Протискиваюсь через толпу «встречающих», а в голове навязчиво щёлкают оценки предлагаемых мне услуг. Вот с этим мужиком никогда бы не поехал и вообще общаться не стал. Другой похож на жулика. Тот вообще плохо по-русски говорит, похоже других фраз и не знает. Так, пропустите же меня, хватит наседать … А, вот этот, с бородой и в очках, так тихо и скромно бубнит «Такси недорого» и стоит дальше всех к выходу, где уже и выловить-то клиентов шансов почти нет. Из жалости бы выбрал его. Да мне не надо…
Крутящиеся двери выплёвывают меня в темноту, на морозный воздух, и я начинаю толкать гремящую тележку с багажом по раскатанному, мокрому снегу. Маневрируя между хаотично столпившимися машинами и пытаясь перетащить тележку через высокий бордюр, вдыхаю холодный воздух через стиснутые зубы. Особое ощущение свистящего мороза, моментально охлаждающего зубные кости, резко бросает в неожиданно яркие и чёткие воспоминания…
… Отец размашисто шагает по вечерней, февральской, ленинградской слякоти, а я, лет восьми, семеню рядом, держась за его руку. Мы идём по Невскому от Маяковской в «Стерео-Кино»! Что смотрели уже не вспомню - видимо, впечатления не произвело. А ожидание таинства загадочного «стерео-кино», вот оно, как сейчас.
… За окном еще темень, но фонари светят тем самым жёлтым, мягким светом, который был только тогда, до энергосберегающих ламп. Садовое кольцо еще пустое, по нему едут редкие грузовые и служебные автомобили. Меня разбудили скребущие звуки лопаты дворника под окном - это значит, над просыпаться и в школу. Я поёжившись вылезаю из-под одеяла в ледяную комнату, и карабкаюсь на широкий подоконник, закрыть форточку, открытую всю ночь. Массивная деревянная рама проклеена бумагой, которая с хрустом вздрагивает, когда я захлопываю форточку. Вдохнув из неё остатки морозного воздуха, через стиснутые от холода и сосредоточенности зубы. В голове оседает запах автомобильного выхлопа, еще без всяких катализаторов - такой, как пах чёрный свежий хлеб …
Я стою на островке между дорогами вдоль аэропорта и память, буквально за несколько секунда, неожиданно подталкивает и ярко показывает мне именно эти, давно забытые воспоминания. Из них не хочется вылезать как из хорошего сна. И этот хлебный запах выхлопа … Чёрт, как я его могу чувствовать? Ведь обоняние у меня полностью исчезло после перелома носа в московской пробке несколько лет назад?!
Резкий гудок обрывает все чудные обрывки из памяти, словно неожиданно восстановленные с жёсткого диска кусками битых файлов. Из щёлки, через наглухо тонированное стекло потрёпанной иномарки, приглушается восточная музыка и доносится резкая, агрессивная речь на незнакомом мне языке, в адрес криво запаркованного другого автомобиля. Оппонент отвечает на том же языке. Сзади, в голень пребольно тыкается чья-то тележка: “Э, уважаемый! Чё, заснул?!” - нетерпеливо продолжает пихать сквозь меня свою поклажу здоровенная тётка, из-за которой выглядывает маленький мужичок со злыми глазами.
Напротив меня стоит непривычно огромный после европы, заведённый автомобиль, в угоду российской действительности, с давно вырезанными катализаторами. Его восьмицилиндровый двигатель, объемом, больше подходящим для грузовика, глухо урчит, извергая в февральскую ночь клубы белого пара. С хлебным запахом. Водитель смотрит на меня с интересом и чуть недоумённо - видимо, отключившись на пару секунд с прикрытыми глазами, я выглядел странно.
Это моя земля, моя Родина. Просто время не моё. Но если прошлое часто лучше, чем настоящее. То будущее всегда лучше, чем прошлое и настоящее вместе взятое!
Привет, Саша. Давно не виделись. Куда меня? Да какой офис ночь. Домой давай …