Давос. Послевкусие болтовни о модернизации
От martintorp
давос и ныне там
Когда наш самолет из Цюриха завернули с взлетно-посадочной полосы в воскресенье, я еще не понимал всей иронии этой ситуации. Командир экипажа тогда сказал "у нас мааааленькая проблема", и мы еще не знали, что маленькая проблема - это значит самолет поломался напрочь, его будут чинить почти сутки и рейс задержат на 18 часов. Я уже писал, что я перебронировал рейс на следующий день и не сидел всю ночь в аэропорту, как сотня других человек - но тогда нам еще говорили о маленьких проблемах.
Полсамолета возвращалось с форума в Давосе, где Россия громко заявляла о модернизации, президент Медведев читал речь с айпада, чиновники говорили о том, что Россия - это безопасное и надежное будущее, а господин Шувалов даже произнес что-то вроде того, что половиной Гугла владеет Россия. Все улыбались и обнимались. Все говорили инвесторам: "Посмотрите, сколько здесь можно заработать денег". На борту моего самолета сидел весь цвет этой модернизации - делегаты и журналисты; Анатолий Чубайс, главный по нанотехнологиям; или, например, Анатолий Карачинский, главный в компьютерной фирме IBS. На сайте его фирмы написано: "Мы - национальный лидер. Мы способствуем развитию бизнеса наших клиентов и экономики России, повышая конкурентоспособность нашей страны на международном рынке. Мы определяем стандарты и вектор развития индустрии высоких технологий и идем в авангарде позитивных преобразований, изменяя мир к лучшему."
А потом самолет сломался. Из Давоса вроде бы возвращались со щитом, но щит не полетел. И Анатолий Чубайс, и национальный лидер Анатолий Карачинский снова вместе со всеми, включая даже телеледовую звезду Елену Чайковскую, сидели в холле аэропорта, пока Аэрофлот даже не удосужился прислать своих представителей. Никто не собирался присылать новый самолет: "полетите этим", говорила кассирша Аэрофлота. И Анатолий Чубайс, и Анатолий Карачинский, и я, и другие пассажиры у которых были какие-то возможности, тут же перебронировали на другие рейсы - все остальные, с истекшими однократными визами, остались ждать рассвета.
В этом вся суть и модернизации, и борьбы за инвестиции, и всего этого Давоса. Когда человек придя в гости раскованно себя ведет, блестяще говорит и шутит и чувствует себя звездой, не замечая, что от него пахнет ногами. Когда я приехал в аэропорт на следующий день, я не мог найти свой багаж и попросил на регистрации позвать представителей Аэрофлота. Швейцарская девушка вздохула: "Представители Аэрофлота сюда не ходят. Вам надо идти к ним". Я пошел и спросил лень ли им просто ходить; они сказали, что у них такая инструкция. Еще я у них спросил, как же так, что рейс был отложен в полвторого дня, а первого представителя Аэрофлота мы увидели в полседьмого вечера. "А вы меня и не могли увидеть", сказала главный представитель Аэрофлота в аэропорту Цюриха, "у меня вчера был выходной". Я спросил, как ее фамилия. Она пробормотала: "рап". Я спросил, на конце "б" или "п". Она сказала: "пэ, два пэ, Рапп".
Модернизация представляется такой настольной игрой, когда о ней много говорится, но ничего не делается, и все западные инвесторы, которых уговаривают инвестировать в Сколково, говорят тихо, что не будут никуда инвестировать, потому что все, что они видят в Сколково - это здание и разговоры, а они не могут инвестировать в здание. Именно поэтому из России летят капиталы и бегут инвесторы, этот процесс приобрел какой-то массовый характер в последние три месяца 2010 года - в программе "Время" наверняка не говорят, что чистый отток капитала из России в 2010 году составил 38 миллиардов долларов, подавляющая часть из этого с октября по декабрь. Вся эта объявленная и разрекламированная новая приватизация на ближайшие три года намерена собрать только 32 миллиарда - то есть три года и доли в крупнейших компаниях, чтобы только заткнуть эту дыру в три месяца. Так даже и это пока не продается - 10 процентов банка ВТБ планировали продать еще до конца прошлого года, но инвесторов так и нет.
Поэтому все это конечно прекрасно звучит, но я очень хорошо помню лицо Анатолия Чубайса, когда объявили, что самолет сломался. Это лицо было смиренным, словно говорящим: ничего удивительного, сейчас перебронирую на Swiss. Я летел Аэрофлотом на следующий день, некоторые российские делегаты Давоса тоже возвращались этим же рейсом. Через полтора часа после вылета стюардесса все-таки дотащила тележку с едой, и начала открывать эти плошки, так аккуратно отгибая фольгу, чтобы посмотреть что там за еда. Отогнула одну, посмотрела, аккуратно загнула обратно. Взяла плошку со стикером другого цвета, медленно разогнула фольгу, посмотрела туда и застыла секунд на семь. Я был совсем рядом и просто захохотал, сказав ей в голос: "Я же вижу, что вы смотрите туда, и вообще понять не можете, что это". У нее на лице не дрогнул ни один мускул, она загнула фольгу и предложила пассажирам: "вам рыбу или" - тут она запнулась - "или... или говядину". Я выбрал рыбу.
Отсюда: http://martintorp.livejournal.com/245048.html
Не могу не вспомнить про: http://lev-shlosberg.livejournal.com/402662.html
давос и ныне там
Когда наш самолет из Цюриха завернули с взлетно-посадочной полосы в воскресенье, я еще не понимал всей иронии этой ситуации. Командир экипажа тогда сказал "у нас мааааленькая проблема", и мы еще не знали, что маленькая проблема - это значит самолет поломался напрочь, его будут чинить почти сутки и рейс задержат на 18 часов. Я уже писал, что я перебронировал рейс на следующий день и не сидел всю ночь в аэропорту, как сотня других человек - но тогда нам еще говорили о маленьких проблемах.
Полсамолета возвращалось с форума в Давосе, где Россия громко заявляла о модернизации, президент Медведев читал речь с айпада, чиновники говорили о том, что Россия - это безопасное и надежное будущее, а господин Шувалов даже произнес что-то вроде того, что половиной Гугла владеет Россия. Все улыбались и обнимались. Все говорили инвесторам: "Посмотрите, сколько здесь можно заработать денег". На борту моего самолета сидел весь цвет этой модернизации - делегаты и журналисты; Анатолий Чубайс, главный по нанотехнологиям; или, например, Анатолий Карачинский, главный в компьютерной фирме IBS. На сайте его фирмы написано: "Мы - национальный лидер. Мы способствуем развитию бизнеса наших клиентов и экономики России, повышая конкурентоспособность нашей страны на международном рынке. Мы определяем стандарты и вектор развития индустрии высоких технологий и идем в авангарде позитивных преобразований, изменяя мир к лучшему."
А потом самолет сломался. Из Давоса вроде бы возвращались со щитом, но щит не полетел. И Анатолий Чубайс, и национальный лидер Анатолий Карачинский снова вместе со всеми, включая даже телеледовую звезду Елену Чайковскую, сидели в холле аэропорта, пока Аэрофлот даже не удосужился прислать своих представителей. Никто не собирался присылать новый самолет: "полетите этим", говорила кассирша Аэрофлота. И Анатолий Чубайс, и Анатолий Карачинский, и я, и другие пассажиры у которых были какие-то возможности, тут же перебронировали на другие рейсы - все остальные, с истекшими однократными визами, остались ждать рассвета.
В этом вся суть и модернизации, и борьбы за инвестиции, и всего этого Давоса. Когда человек придя в гости раскованно себя ведет, блестяще говорит и шутит и чувствует себя звездой, не замечая, что от него пахнет ногами. Когда я приехал в аэропорт на следующий день, я не мог найти свой багаж и попросил на регистрации позвать представителей Аэрофлота. Швейцарская девушка вздохула: "Представители Аэрофлота сюда не ходят. Вам надо идти к ним". Я пошел и спросил лень ли им просто ходить; они сказали, что у них такая инструкция. Еще я у них спросил, как же так, что рейс был отложен в полвторого дня, а первого представителя Аэрофлота мы увидели в полседьмого вечера. "А вы меня и не могли увидеть", сказала главный представитель Аэрофлота в аэропорту Цюриха, "у меня вчера был выходной". Я спросил, как ее фамилия. Она пробормотала: "рап". Я спросил, на конце "б" или "п". Она сказала: "пэ, два пэ, Рапп".
Модернизация представляется такой настольной игрой, когда о ней много говорится, но ничего не делается, и все западные инвесторы, которых уговаривают инвестировать в Сколково, говорят тихо, что не будут никуда инвестировать, потому что все, что они видят в Сколково - это здание и разговоры, а они не могут инвестировать в здание. Именно поэтому из России летят капиталы и бегут инвесторы, этот процесс приобрел какой-то массовый характер в последние три месяца 2010 года - в программе "Время" наверняка не говорят, что чистый отток капитала из России в 2010 году составил 38 миллиардов долларов, подавляющая часть из этого с октября по декабрь. Вся эта объявленная и разрекламированная новая приватизация на ближайшие три года намерена собрать только 32 миллиарда - то есть три года и доли в крупнейших компаниях, чтобы только заткнуть эту дыру в три месяца. Так даже и это пока не продается - 10 процентов банка ВТБ планировали продать еще до конца прошлого года, но инвесторов так и нет.
Поэтому все это конечно прекрасно звучит, но я очень хорошо помню лицо Анатолия Чубайса, когда объявили, что самолет сломался. Это лицо было смиренным, словно говорящим: ничего удивительного, сейчас перебронирую на Swiss. Я летел Аэрофлотом на следующий день, некоторые российские делегаты Давоса тоже возвращались этим же рейсом. Через полтора часа после вылета стюардесса все-таки дотащила тележку с едой, и начала открывать эти плошки, так аккуратно отгибая фольгу, чтобы посмотреть что там за еда. Отогнула одну, посмотрела, аккуратно загнула обратно. Взяла плошку со стикером другого цвета, медленно разогнула фольгу, посмотрела туда и застыла секунд на семь. Я был совсем рядом и просто захохотал, сказав ей в голос: "Я же вижу, что вы смотрите туда, и вообще понять не можете, что это". У нее на лице не дрогнул ни один мускул, она загнула фольгу и предложила пассажирам: "вам рыбу или" - тут она запнулась - "или... или говядину". Я выбрал рыбу.
Отсюда: http://martintorp.livejournal.com/245048.html
Не могу не вспомнить про: http://lev-shlosberg.livejournal.com/402662.html