Воспоминания киборга о русско-грузинской войне. Часть первая.
Листая старую тетрадь расстрелянного генерала, я часто задумываюсь о России и о судьбах. А также об Украине, ибо она сейчас единственная, кто реально сдерживает путинскую Орду от танкового броска на Ла-Манш к круассанам Парижа. Украинская армия выпестовалась в боях против тысячелетнего агрессора и стала сильнейшей на континенте. А киборги ВСУ наводят шок и трепет на танкистов-бурятов и псковских десантников. Ну и не могу не думать за маленькую, но демократическую Грузию, ибо «Сегодня мы все грузины», как сказал в свое время сенатор Джон Маккейн. И сегодня, 8-го августа, как никогда стоит вспомнить о российской агрессии в эту горную, но гордую страну. Гамарджоба, генацвале.
Не секрет, что сдерживать русский милитаризм и громить оккупанта отважным грузинам помогали доблестные украинцы. И сегодня я поговорил с киборгом Удавом, который поделился своими воспоминаниями о тех битвах. Киборг Ванатолiй Данилюк, позивной Удав, близкий друг экологического активиста, жертвы режима и политбеженеца Паши Шехтмана, сейчас входит в бригаду киборгов (Жульен, Птнпнх, Антихуйло, Терминатор-2, Тарас Айвазовский, Геринг, Малява, Нелох, Антикотел и другие), которая борется с засильем русни в Киеве, организуя по вечерам мовные патрули в укромных местах и подворотнях. А также охраняет торговцев с рынка на Подоле от провокаций КГБ, диверсий спецназа ГРУ и нечистоплотных конкурентов из батальона Айдар.
По словам киевских таксистов российский диктатор Влад Путин секретным указом внес киборга Удава в список своих личных врагов. Киборг Удав уже боролся с Мордором в рядах ичкерийских борцов за свободу вместе с Сашкой Билым, а позже в рядах грузинской армии в 1-й бригаде в качестве командира боевой группы и начальника вещевого склада. Это к пониманию, что перед вами боевой ветеран, словам которого можно полностью доверять. Дальше идет прямая речь самого киборга Удава:
“7-го августа мы стояли близ осетино-грузинской границы. Ничего не предвещало российской агрессии, тем более руководство 1-й бригады полностью позвали на свадьбу, женились местная красавица Кети Топурия, дочь офицера и осетинец Алан Дзагоев. Что свидетельствует о нерушимой дружбе осетин и грузинов. Присутствовали я, киборг Удав (прапорщик Данилюк), еще один украинец старший прапорщик Шматко, командир бригады полковник Жано Ананидзе, американский репортер Джон Смит и литовский европарламентарий Дейвидас Шемберас. Плюс еще офицеры 1-й пехотной бригады и осетины, но последних не пустили в дом.
Алан Дзагоев просил просто поверить ему и весьма убедительно доказывал, что вся Северная Осетия не хочет в Россию, не говоря уж о Южной. Алан мечтал о временах, когда осетины наконец-то полноценно вольются в Грузию, а также требовал закон о запрете осетинского языка и пирогов. «Сегодня мы все грузины!», - с горящим взором рассказывал он нам, не время говорить на осетинском и есть сепаратистские осетинские пироги. Свадьба пела и плясала, лились застольные тосты и анекдоты, все ели хачапури, пили хванчкару и киндзмараули, а также дружно пели гимн Украины в честь присутствующих меня и прапорщика Шматко.
Внезапно, в 4 часа ночи, без объявления войны, на дом обрушился град снарядов, ракет, мин и НУРСов. От прямого попадания искандера погиб Алан Дзагоев, и его последними словами были «Я грузин!». Нужно было срочно уходить из западни, но все стояли потрясенные. Встали в круг, налили чачи, начали петь «Чита-маргарита», а потом гимн Украины. Евродепутат Шемберас поклялся отомстить за Дзагоева и законодательно запретить осетинский язык, исполнив последнюю волю покойного. Слезы стояли на очах, но мы схватили оружие и выбежали во двор.
На нас молча надвигались цепи бурятов, отчаянно вереща и гогоча на монгольском языке. Чуть позади двигались танковые штрафбаты 7-й бронетанковой дивизии КГБ, где пьяная русня в ушанках, с одним танком на троих, подбадривала себя песнями на гармошках и балалайках. Последними шел заградотряд ГРУ и безжалостно добивал отставших солдат. На холме стоял вражеский генерал в папахе, смотрел на нас в бинокль и указывал в нашу сторону казачьим хлыстом. Встав в круг мы стойко отстреливались, враги валились сотнями, впервые на себе испытав гнев киборгов. Пьяные артиллеристы Орды никак не могли попасть по нам и только рушили дома мирных жителей. Внезапно точность врага резко выросла и в паре метрах от нас начали разрываться снаряды калибра 305 миллиметров.
Как позже выяснилось, среди нас оказался предатель, который по скайпу наводил артиллерию и авиацию русских. Старший прапорщик Шматко обратился в зраду и решил выслужиться перед генералом Василием Гоголем, командиром 7-й бронетанковой дивизии КГБ. За это подлое предательство он позже получил место на продуктовом складе где-то в секретной части в Ивановской области, а также принял участие в цикле военных передач на кремлевском ТВ.
Мы отразили уже три атаки северных варваров, разрывы градов и искандеров в метре от нас уже вызвали лишь легкую улыбку, как вдруг прямо в сердце полковника Жано Ананидзе ударила разрывная пуля снайпера КГБ. Одновременно прямо на нас, ужасно скрипя гусеницами, шло шестьдесят танков ордынцев. Нас осталось десять человек, даже пацифист, феминист и журналист Джон Смит взял в руки оружие со словами «Эмерика с вэми!». Кончились патроны, нужно было уходить из ловушки Шматко, но все со слезами смотрели на батоно Ананидзе. Полковник облокотился на локоть, взглянул на нас в последний раз и неожиданно запел «Ще не вмерла Украина». Все подхватили и негромко пели що мы браття козацкого рода, попутно глотая слезы. Потом Ананидзе рассказал длинный грузинский тост и закончил предсказанием о нападении Путина на Украину. Все немедленно выпили хванчкары.
Танки были уже в двадцати метрах, но никто не мог сдвинуться с места, вспоминая все подвиги отважного командира 1-й пехотной бригады. Потом все выпили киндзмараули, закусили шаурмой и зажгли факелы, чтобы похоронить полковника Ананидзе как и подобает герою. Пули свистели вокруг, поднималась земля от разрывов танковых снарядов, но мы шагали с факелами шеренгой и пели «Чита-дритта». Внезапно Жано Ананидзе открыл глаза, попросил гранату и волевым решением приказал нам уходить в сторону Тбилиси. «Друзья! Генацвале! Козаки! Проигран бой, но не сражение. Батоно Мишико даст генеральное сражение русне под стенами Тбилиси! На счету каждый киборг! Воины света! Воины добра! Братцы, уходите. Я их остановлю! Будьмо!” «Будьмо!», - дружно ответили мы и по-пластунски начали перемещаться в сторону спасительной речки. Корреспондент Джон Смит неожиданно вернулся к Ананидзе, взял его за руку и поклялся доставить джавелины для грузинской армии. Оба зарыдали, но первый танк врага уже наехал гусеницей на ногу полковника, поэтому американец вынужден был вернуться к нам.
Майор Соломон Кверкелия принял на себя командование нашим маленьким, но отважным отрядом, уже имевшим потери в лице полковника Жано Ананидзе и Алана Дзагоева. Ряды жидели. Подавленные мы шли в сторону Тбилиси, когда за нашими спинами раздался мощный взрыв. Пятнадцать танков рашистов взлетели на воздух. Полковник пожертвовал собой, но задержал неприятеля. Зажатая в руке граната уничтожила триста орков Путлера. Дейвидас Шемберас тихо-тихо вдруг затянул гимн Украины. Остальные подхватили этот трэк. Пыль тянулась под сапогами, а мы шли туда, где окончательно должна быть уничтожена вся оккупационная 58-я армия. Тбилиси долженy был стать Сталинградом для Путина. СУГС!»
Продолжение следует.
С уважением, Лев Щаранский.
Не секрет, что сдерживать русский милитаризм и громить оккупанта отважным грузинам помогали доблестные украинцы. И сегодня я поговорил с киборгом Удавом, который поделился своими воспоминаниями о тех битвах. Киборг Ванатолiй Данилюк, позивной Удав, близкий друг экологического активиста, жертвы режима и политбеженеца Паши Шехтмана, сейчас входит в бригаду киборгов (Жульен, Птнпнх, Антихуйло, Терминатор-2, Тарас Айвазовский, Геринг, Малява, Нелох, Антикотел и другие), которая борется с засильем русни в Киеве, организуя по вечерам мовные патрули в укромных местах и подворотнях. А также охраняет торговцев с рынка на Подоле от провокаций КГБ, диверсий спецназа ГРУ и нечистоплотных конкурентов из батальона Айдар.
По словам киевских таксистов российский диктатор Влад Путин секретным указом внес киборга Удава в список своих личных врагов. Киборг Удав уже боролся с Мордором в рядах ичкерийских борцов за свободу вместе с Сашкой Билым, а позже в рядах грузинской армии в 1-й бригаде в качестве командира боевой группы и начальника вещевого склада. Это к пониманию, что перед вами боевой ветеран, словам которого можно полностью доверять. Дальше идет прямая речь самого киборга Удава:
“7-го августа мы стояли близ осетино-грузинской границы. Ничего не предвещало российской агрессии, тем более руководство 1-й бригады полностью позвали на свадьбу, женились местная красавица Кети Топурия, дочь офицера и осетинец Алан Дзагоев. Что свидетельствует о нерушимой дружбе осетин и грузинов. Присутствовали я, киборг Удав (прапорщик Данилюк), еще один украинец старший прапорщик Шматко, командир бригады полковник Жано Ананидзе, американский репортер Джон Смит и литовский европарламентарий Дейвидас Шемберас. Плюс еще офицеры 1-й пехотной бригады и осетины, но последних не пустили в дом.
Алан Дзагоев просил просто поверить ему и весьма убедительно доказывал, что вся Северная Осетия не хочет в Россию, не говоря уж о Южной. Алан мечтал о временах, когда осетины наконец-то полноценно вольются в Грузию, а также требовал закон о запрете осетинского языка и пирогов. «Сегодня мы все грузины!», - с горящим взором рассказывал он нам, не время говорить на осетинском и есть сепаратистские осетинские пироги. Свадьба пела и плясала, лились застольные тосты и анекдоты, все ели хачапури, пили хванчкару и киндзмараули, а также дружно пели гимн Украины в честь присутствующих меня и прапорщика Шматко.
Внезапно, в 4 часа ночи, без объявления войны, на дом обрушился град снарядов, ракет, мин и НУРСов. От прямого попадания искандера погиб Алан Дзагоев, и его последними словами были «Я грузин!». Нужно было срочно уходить из западни, но все стояли потрясенные. Встали в круг, налили чачи, начали петь «Чита-маргарита», а потом гимн Украины. Евродепутат Шемберас поклялся отомстить за Дзагоева и законодательно запретить осетинский язык, исполнив последнюю волю покойного. Слезы стояли на очах, но мы схватили оружие и выбежали во двор.
На нас молча надвигались цепи бурятов, отчаянно вереща и гогоча на монгольском языке. Чуть позади двигались танковые штрафбаты 7-й бронетанковой дивизии КГБ, где пьяная русня в ушанках, с одним танком на троих, подбадривала себя песнями на гармошках и балалайках. Последними шел заградотряд ГРУ и безжалостно добивал отставших солдат. На холме стоял вражеский генерал в папахе, смотрел на нас в бинокль и указывал в нашу сторону казачьим хлыстом. Встав в круг мы стойко отстреливались, враги валились сотнями, впервые на себе испытав гнев киборгов. Пьяные артиллеристы Орды никак не могли попасть по нам и только рушили дома мирных жителей. Внезапно точность врага резко выросла и в паре метрах от нас начали разрываться снаряды калибра 305 миллиметров.
Как позже выяснилось, среди нас оказался предатель, который по скайпу наводил артиллерию и авиацию русских. Старший прапорщик Шматко обратился в зраду и решил выслужиться перед генералом Василием Гоголем, командиром 7-й бронетанковой дивизии КГБ. За это подлое предательство он позже получил место на продуктовом складе где-то в секретной части в Ивановской области, а также принял участие в цикле военных передач на кремлевском ТВ.
Мы отразили уже три атаки северных варваров, разрывы градов и искандеров в метре от нас уже вызвали лишь легкую улыбку, как вдруг прямо в сердце полковника Жано Ананидзе ударила разрывная пуля снайпера КГБ. Одновременно прямо на нас, ужасно скрипя гусеницами, шло шестьдесят танков ордынцев. Нас осталось десять человек, даже пацифист, феминист и журналист Джон Смит взял в руки оружие со словами «Эмерика с вэми!». Кончились патроны, нужно было уходить из ловушки Шматко, но все со слезами смотрели на батоно Ананидзе. Полковник облокотился на локоть, взглянул на нас в последний раз и неожиданно запел «Ще не вмерла Украина». Все подхватили и негромко пели що мы браття козацкого рода, попутно глотая слезы. Потом Ананидзе рассказал длинный грузинский тост и закончил предсказанием о нападении Путина на Украину. Все немедленно выпили хванчкары.
Танки были уже в двадцати метрах, но никто не мог сдвинуться с места, вспоминая все подвиги отважного командира 1-й пехотной бригады. Потом все выпили киндзмараули, закусили шаурмой и зажгли факелы, чтобы похоронить полковника Ананидзе как и подобает герою. Пули свистели вокруг, поднималась земля от разрывов танковых снарядов, но мы шагали с факелами шеренгой и пели «Чита-дритта». Внезапно Жано Ананидзе открыл глаза, попросил гранату и волевым решением приказал нам уходить в сторону Тбилиси. «Друзья! Генацвале! Козаки! Проигран бой, но не сражение. Батоно Мишико даст генеральное сражение русне под стенами Тбилиси! На счету каждый киборг! Воины света! Воины добра! Братцы, уходите. Я их остановлю! Будьмо!” «Будьмо!», - дружно ответили мы и по-пластунски начали перемещаться в сторону спасительной речки. Корреспондент Джон Смит неожиданно вернулся к Ананидзе, взял его за руку и поклялся доставить джавелины для грузинской армии. Оба зарыдали, но первый танк врага уже наехал гусеницей на ногу полковника, поэтому американец вынужден был вернуться к нам.
Майор Соломон Кверкелия принял на себя командование нашим маленьким, но отважным отрядом, уже имевшим потери в лице полковника Жано Ананидзе и Алана Дзагоева. Ряды жидели. Подавленные мы шли в сторону Тбилиси, когда за нашими спинами раздался мощный взрыв. Пятнадцать танков рашистов взлетели на воздух. Полковник пожертвовал собой, но задержал неприятеля. Зажатая в руке граната уничтожила триста орков Путлера. Дейвидас Шемберас тихо-тихо вдруг затянул гимн Украины. Остальные подхватили этот трэк. Пыль тянулась под сапогами, а мы шли туда, где окончательно должна быть уничтожена вся оккупационная 58-я армия. Тбилиси долженy был стать Сталинградом для Путина. СУГС!»
Продолжение следует.
С уважением, Лев Щаранский.