Случайный вальс, осенний сон
*
«ТОЛЬКО ТОТ ХОЛОДНЫЙ ОСЕННИЙ ВЕЧЕР», Ю.Погребничко, ТЕАТР ОКОЛО, Москва, 2022г. (10)
Пазл - слово не мое, но сюда очень хорошо подходит. Спектакль-пазл.
Во-первых, он сложился из двух просмотров.
В декабре 2022 года на премьере я не слышал фрагменты про Древнюю Грецию, которые рассказывала Александра Толстошева (очень тихо, так что не слышно), зато Лилия Загорская (тоже очень тихо, но так, что было слышно) прочитала (и прекрасно сыграла) рассказ Бунина, который дал название спектаклю. Загорская начинала спектакль - выходила с ржавым мусорным ведром на сцену, заставленную обломками античных скульптур, и выливала грязную воду в мраморную вазу. Загорская тогда играла лучше всех и весь спектакль выстроился вокруг нее.
Сходил еще раз, чтобы все-таки узнать про древних греков, и удачно.
На этот раз Толстошеву было слышно (и стало понятно, почему она играет с таким вызовом, словно настаивает на собственном праве здесь находится).
Зато стало не слышно Загорскую. То ли к ее фирменной аутичной манере добавились проблемы с голосом, то ли у меня обострились проблемы со слухом. К счастью ее текст я хорошо помню из спектакля и рассказ несколько раз читал, поэтому всё наконец сложилось. Сложилось в более сложную, комплексную, плотную конструкцию.
Во-вторых, режиссер сложил этот спектакль как пазл из двух мини-спектаклей своих учеников. Сергей Каплунов поставил рассказ Бунина «Мадрид» (и сыграл там главную мужскую роль), Михаил Палатник поставил рассказ «Холодная осень» и видимо вставил туда персонажа, рассказывающего про древних греков, что и дало возможность назвать этого персонажа «палатником» (околовская шутка из программки).
Переклички между «Мадридом» (в Москве) и «Холодной осенью» (которую вспоминают во Франции) и рождают смысл, когда два рассказа собраны вместе.
У главных женских героинь рассказов по два исполнителя, в «Осени» Загорская и Касьяник, в «Мадриде» Есина и Касьяник. Элен Касьяник создает перемычку - образ, скрепляющий два фрагмента пазла. Актриса действительно выглядит как девушка со старых фотографий начала 20-го века, облик, соединяющий эпохи. Отвлеченная женственность. А Есина играет по контрасту очень конкретно и натурально, здесь и сейчас.
В-третьих, в пазл добавлено еще много текстов, кроме двух бунинских рассказов. Про Античность я уже упомянул (Фермопилы, Парменид и снова про спартанцев). Фрагмент рассказа Набокова «Ужас» (и вместе с ним в спектакле появляется еще один герой - кинооператор). Песня на стихи Бунина. Стихи Пастернака.
Как работает перекличка между текстами, между временами можно пояснить на таком примере.
Стихи Пастернака «я тоже любил и она жива еще», написанные в 1916 году читает военный (Алексей Сидоров) убитый в 1914 году, а она, которая жива (Элен Касьяник), будет жить еще долго и через тридцать лет превратится в уборщицу (Лилия Загорская) будет жить в Ницце и вспомнит про тот холодный осенний вечер 1914 года. А в том вечере были надежды (все тогда думали, что война кончится скоро, и свадьба наша была отложена до весны) и стихи Фета «Какая холодная осень!»
Смотри - меж чернеющих сосен
Как будто пожар восстает...
В-четвертых. В пазл собраны разные составляющие театра - театр слова (литературный), музыка (закадровая и не только, герой Каплунова, актер, берет гитару и поет, как это было принято у лучших советских актеров), сценография и видео-задник, где очень символично замирает морской прибой, останавливается, а потом волны снова возобновляют бег. На песчаном пляже возникают и исчезают (как рисунки на песке) античная колоннада или фигуры в длинных платьях, широких шляпах.
Все это многое собрано в спектакль очень короткий (даже по меркам Около), чуть больше часа. При этом субъективно из зала он воспринимается, как значительно более продолжительный, полноформатный (никак не меньше двух часов). При этом краткость очень иронично обыграна в последнем из античных фрагментов (спартанцы выслушали длинную речь и сказали, «Речь хороша, но дослушав до конца, мы забыли начало»). При этом небольшая продолжительность и большая насыщенность создают вместе ощущение высокой плотности, той самой плотности бытия, о котором пишет Парменид. Бытие, в котором невозможно движение, так как отсутствует пустота. И таким образом любое движение, любое изменение это только кажимость, оно происходит не в реальности, а в глазах наблюдателя.
Театральный эквивалент абсолютного парменидовского бытия и теории относительности.
Мне, например показалось, что в спектакле изменился финал. Теперь там звучит советская песня времен Великой Отечественной войны (то ли «Случайный вальс», то ли «В лесу прифронтовом»), но в эмигрантском исполнении, с французским акцентом.
Такой вот Парменид in tempora belli возникает, когда 1914-й, 1944-й и 2022-й оказываются рядом. Единство русской истории (а никакой другой истории у нас нет, так как по Пармениду бытие всегда равно самому себе, а любое изменение это только кажимость, и история трехсот спартанцев это тоже наша история).
«ТОЛЬКО ТОТ ХОЛОДНЫЙ ОСЕННИЙ ВЕЧЕР», Ю.Погребничко, ТЕАТР ОКОЛО, Москва, 2022г. (10)
Пазл - слово не мое, но сюда очень хорошо подходит. Спектакль-пазл.
Во-первых, он сложился из двух просмотров.
В декабре 2022 года на премьере я не слышал фрагменты про Древнюю Грецию, которые рассказывала Александра Толстошева (очень тихо, так что не слышно), зато Лилия Загорская (тоже очень тихо, но так, что было слышно) прочитала (и прекрасно сыграла) рассказ Бунина, который дал название спектаклю. Загорская начинала спектакль - выходила с ржавым мусорным ведром на сцену, заставленную обломками античных скульптур, и выливала грязную воду в мраморную вазу. Загорская тогда играла лучше всех и весь спектакль выстроился вокруг нее.
Сходил еще раз, чтобы все-таки узнать про древних греков, и удачно.
На этот раз Толстошеву было слышно (и стало понятно, почему она играет с таким вызовом, словно настаивает на собственном праве здесь находится).
Зато стало не слышно Загорскую. То ли к ее фирменной аутичной манере добавились проблемы с голосом, то ли у меня обострились проблемы со слухом. К счастью ее текст я хорошо помню из спектакля и рассказ несколько раз читал, поэтому всё наконец сложилось. Сложилось в более сложную, комплексную, плотную конструкцию.
Во-вторых, режиссер сложил этот спектакль как пазл из двух мини-спектаклей своих учеников. Сергей Каплунов поставил рассказ Бунина «Мадрид» (и сыграл там главную мужскую роль), Михаил Палатник поставил рассказ «Холодная осень» и видимо вставил туда персонажа, рассказывающего про древних греков, что и дало возможность назвать этого персонажа «палатником» (околовская шутка из программки).
Переклички между «Мадридом» (в Москве) и «Холодной осенью» (которую вспоминают во Франции) и рождают смысл, когда два рассказа собраны вместе.
У главных женских героинь рассказов по два исполнителя, в «Осени» Загорская и Касьяник, в «Мадриде» Есина и Касьяник. Элен Касьяник создает перемычку - образ, скрепляющий два фрагмента пазла. Актриса действительно выглядит как девушка со старых фотографий начала 20-го века, облик, соединяющий эпохи. Отвлеченная женственность. А Есина играет по контрасту очень конкретно и натурально, здесь и сейчас.
В-третьих, в пазл добавлено еще много текстов, кроме двух бунинских рассказов. Про Античность я уже упомянул (Фермопилы, Парменид и снова про спартанцев). Фрагмент рассказа Набокова «Ужас» (и вместе с ним в спектакле появляется еще один герой - кинооператор). Песня на стихи Бунина. Стихи Пастернака.
Как работает перекличка между текстами, между временами можно пояснить на таком примере.
Стихи Пастернака «я тоже любил и она жива еще», написанные в 1916 году читает военный (Алексей Сидоров) убитый в 1914 году, а она, которая жива (Элен Касьяник), будет жить еще долго и через тридцать лет превратится в уборщицу (Лилия Загорская) будет жить в Ницце и вспомнит про тот холодный осенний вечер 1914 года. А в том вечере были надежды (все тогда думали, что война кончится скоро, и свадьба наша была отложена до весны) и стихи Фета «Какая холодная осень!»
Смотри - меж чернеющих сосен
Как будто пожар восстает...
В-четвертых. В пазл собраны разные составляющие театра - театр слова (литературный), музыка (закадровая и не только, герой Каплунова, актер, берет гитару и поет, как это было принято у лучших советских актеров), сценография и видео-задник, где очень символично замирает морской прибой, останавливается, а потом волны снова возобновляют бег. На песчаном пляже возникают и исчезают (как рисунки на песке) античная колоннада или фигуры в длинных платьях, широких шляпах.
Все это многое собрано в спектакль очень короткий (даже по меркам Около), чуть больше часа. При этом субъективно из зала он воспринимается, как значительно более продолжительный, полноформатный (никак не меньше двух часов). При этом краткость очень иронично обыграна в последнем из античных фрагментов (спартанцы выслушали длинную речь и сказали, «Речь хороша, но дослушав до конца, мы забыли начало»). При этом небольшая продолжительность и большая насыщенность создают вместе ощущение высокой плотности, той самой плотности бытия, о котором пишет Парменид. Бытие, в котором невозможно движение, так как отсутствует пустота. И таким образом любое движение, любое изменение это только кажимость, оно происходит не в реальности, а в глазах наблюдателя.
Театральный эквивалент абсолютного парменидовского бытия и теории относительности.
Мне, например показалось, что в спектакле изменился финал. Теперь там звучит советская песня времен Великой Отечественной войны (то ли «Случайный вальс», то ли «В лесу прифронтовом»), но в эмигрантском исполнении, с французским акцентом.
Такой вот Парменид in tempora belli возникает, когда 1914-й, 1944-й и 2022-й оказываются рядом. Единство русской истории (а никакой другой истории у нас нет, так как по Пармениду бытие всегда равно самому себе, а любое изменение это только кажимость, и история трехсот спартанцев это тоже наша история).