Тянуло в родные края
.
«ШКОЛА ДЛЯ ДУРАКОВ», Ю.Погребничко, ОКОЛО, Москва, 2012г. (6)
Как-то уж очень ровно и предсказуемо. Хорошо, но не пробивает.
Может проблема в том, что материал такой абсолютно "околовский", и не возникает никакой дистанции, как между театром и пьесой (или прозой, или песнями) в других спектаклях. Получается масло масляное.
Все, что идет по тексту «Школы для дураков» Саши Соколова, выглядит простыми иллюстрациями. И «родные края» - околовский советский антураж (гипсовые панели со звездами) просто и плоско иллюстрирует советское время действия книги.
Только пару раз, когда к тексту добавлено нечто от театра, плоскость прокалывают.
Лучший эпизод спектакля - песня «Давно не бывал я в Донбассе», она поставлена уникальным околовским способом, разыграна по ролям (Сергей Каплунов и Александра Толстошева). Запись подобрана очень точно, не опознал по голосу кто исполняет, да и вряд ли слышал этого певца раньше, такая советская простодушная нестоличная «рожковская» манера.
И на словах «С тех пор хоть немало я прожил / Душа красоте той верна» он накидывает на нее пиджак, а на следующей фразе «В другую влюбился за то, что похожа / Глазами на Галю она» гордая Галя реагирует на «другую» и пиджак снимает.
У Толстошевой нет текста, только облик, осанка, костюм (который надо уметь носить, чтобы возникла вертикаль, игла - образ гордой женственности). Но она здесь всех переиграла, в том числе и партнера.
Каплунов играет в спектакле одну из главных ролей, роль учителя Норвегова Павла Петровича. Раз школа, значит должен быть учитель. Норвегов Учитель в околовском смысле, с Большой Буквы (Павел=Савл). Его смерть это главное событие (Событие с большой буквы) и оно поставлено (открываются ворота, он уходит в темноту). Пока ворота заперты, непонятно куда ведут железнодорожные пути проложенные посередине сценического пространства. Потом становится понятно, но больше головой, чем сердцем.
Кстати, у спектакля есть эпиграф - первым на сцену выходит актер (Анатолий Егоров) и таким старым советским способом «запирает ворота на стул» (просовывает ножку стула в ручку двери).
Второй пробивающий эпизод содержит месседж от театра, которого нет в книге. Участники спектакля просто выходят все вместе, рассаживаются групповой фотографией и получается, автопортрет «школы для дураков» (без разделения на учеников и учителей, в школе для дураков все дураки). Театр Около это «школа для дураков» - по ту и по эту сторону рампы.
А может проблема в исполнителе главной роли. Он должен цеплять, вызывать сопереживание. Роль особенного мальчика - ученика спецшколы для слабоумных - такая выигрышная для актера, за особенности легко зацепиться и зрителя зацепить. Студент ГИТИСа Миша Крылов, который играл в постановке Каменьковича, до сих пор в памяти. Такая в нем была уникальность, индивидуальность.
В Около роль мальчика Такого-то играют в очередь три актера (Илья Окс, Егор Павлов и Алексей Артемов), и еще один актер (Наум Швец) играет персонажа, обозначенного в программке как «он же», двойник главного героя.
Наум Швец играет без замен и вот в нем уникальность есть, в нем есть напряжение, искра (от трения, от соприкосновения дурака с окружающим миром).
А у главного героя облик стертый. И сам по себе он слишком спокоен и малоинтересен. И с двойником нет никакой связи, никакой химии, это же все-таки один человек, это надо как то сыграть.
Показателен эпизод, когда герой обращается к зрителям, которые в этот момент превращаются в пассажиров электрички (извиняется за то, что слишком громко разговаривает). Уж здесь то должно пробить - не пробивает, обратился как ни в чем не бывало, ничего в голосе не зазвенело.
Я же во второй раз смотрел, что было в первый раз стерлось из памяти почти полностью и кто играл главную роль не помню совершенно. Во второй раз играл Егор Павлов. А в роли отца главного героя Юрий Павлов, а в роли мамы Елена Павлова (Кобзарь), но между абсолютно ничего не чувствуется, ничего общего «павловского». Каждый играет отдельно, сам-по-себе.
Юрию Павлову роли заключенных удаются лучше, чем роли прокуроров. Костюм у него театрально-выразительный - пижама, а на спине надпись «прокурор» (в рамке и таким шрифтом, как сейчас пишут «охрана»).
Кроме Юрия Павлова в спектакле участвуют еще несколько ветеранов театра и они увы здесь не лучшие. У лучших (Толстошева, Швец, Бешуля, Сидоров, Лосева) есть концентрация, вибрация, резонанс - чудо перевоплощения в персонажа. У Сидорова мужественность, у Лосевой мягкая женственность, у Бешули два острых шаржа.
Анатолий Егоров и Алексей Левинский выходят, произносят текст и предъявляют публике себя, а не персонажа. Они уже не играют. Считается, что за них сыграет облик, «седины».
Лилия Загорская играет роль от автора. Роль-подпорка, которая здесь в общем-то и не нужна, и без поясняющих слов автора все понятно. Играть Загорской нечего, она конечно дает мастер-класс фирменной интонации, но самое интересное у нее это опять же костюм, самый дурацкий из всех (детские штаны на взрослой, эмблема автора, отождествляющего себя со своим героем, с дураком).
«ШКОЛА ДЛЯ ДУРАКОВ», Ю.Погребничко, ОКОЛО, Москва, 2012г. (6)
Как-то уж очень ровно и предсказуемо. Хорошо, но не пробивает.
Может проблема в том, что материал такой абсолютно "околовский", и не возникает никакой дистанции, как между театром и пьесой (или прозой, или песнями) в других спектаклях. Получается масло масляное.
Все, что идет по тексту «Школы для дураков» Саши Соколова, выглядит простыми иллюстрациями. И «родные края» - околовский советский антураж (гипсовые панели со звездами) просто и плоско иллюстрирует советское время действия книги.
Только пару раз, когда к тексту добавлено нечто от театра, плоскость прокалывают.
Лучший эпизод спектакля - песня «Давно не бывал я в Донбассе», она поставлена уникальным околовским способом, разыграна по ролям (Сергей Каплунов и Александра Толстошева). Запись подобрана очень точно, не опознал по голосу кто исполняет, да и вряд ли слышал этого певца раньше, такая советская простодушная нестоличная «рожковская» манера.
И на словах «С тех пор хоть немало я прожил / Душа красоте той верна» он накидывает на нее пиджак, а на следующей фразе «В другую влюбился за то, что похожа / Глазами на Галю она» гордая Галя реагирует на «другую» и пиджак снимает.
У Толстошевой нет текста, только облик, осанка, костюм (который надо уметь носить, чтобы возникла вертикаль, игла - образ гордой женственности). Но она здесь всех переиграла, в том числе и партнера.
Каплунов играет в спектакле одну из главных ролей, роль учителя Норвегова Павла Петровича. Раз школа, значит должен быть учитель. Норвегов Учитель в околовском смысле, с Большой Буквы (Павел=Савл). Его смерть это главное событие (Событие с большой буквы) и оно поставлено (открываются ворота, он уходит в темноту). Пока ворота заперты, непонятно куда ведут железнодорожные пути проложенные посередине сценического пространства. Потом становится понятно, но больше головой, чем сердцем.
Кстати, у спектакля есть эпиграф - первым на сцену выходит актер (Анатолий Егоров) и таким старым советским способом «запирает ворота на стул» (просовывает ножку стула в ручку двери).
Второй пробивающий эпизод содержит месседж от театра, которого нет в книге. Участники спектакля просто выходят все вместе, рассаживаются групповой фотографией и получается, автопортрет «школы для дураков» (без разделения на учеников и учителей, в школе для дураков все дураки). Театр Около это «школа для дураков» - по ту и по эту сторону рампы.
А может проблема в исполнителе главной роли. Он должен цеплять, вызывать сопереживание. Роль особенного мальчика - ученика спецшколы для слабоумных - такая выигрышная для актера, за особенности легко зацепиться и зрителя зацепить. Студент ГИТИСа Миша Крылов, который играл в постановке Каменьковича, до сих пор в памяти. Такая в нем была уникальность, индивидуальность.
В Около роль мальчика Такого-то играют в очередь три актера (Илья Окс, Егор Павлов и Алексей Артемов), и еще один актер (Наум Швец) играет персонажа, обозначенного в программке как «он же», двойник главного героя.
Наум Швец играет без замен и вот в нем уникальность есть, в нем есть напряжение, искра (от трения, от соприкосновения дурака с окружающим миром).
А у главного героя облик стертый. И сам по себе он слишком спокоен и малоинтересен. И с двойником нет никакой связи, никакой химии, это же все-таки один человек, это надо как то сыграть.
Показателен эпизод, когда герой обращается к зрителям, которые в этот момент превращаются в пассажиров электрички (извиняется за то, что слишком громко разговаривает). Уж здесь то должно пробить - не пробивает, обратился как ни в чем не бывало, ничего в голосе не зазвенело.
Я же во второй раз смотрел, что было в первый раз стерлось из памяти почти полностью и кто играл главную роль не помню совершенно. Во второй раз играл Егор Павлов. А в роли отца главного героя Юрий Павлов, а в роли мамы Елена Павлова (Кобзарь), но между абсолютно ничего не чувствуется, ничего общего «павловского». Каждый играет отдельно, сам-по-себе.
Юрию Павлову роли заключенных удаются лучше, чем роли прокуроров. Костюм у него театрально-выразительный - пижама, а на спине надпись «прокурор» (в рамке и таким шрифтом, как сейчас пишут «охрана»).
Кроме Юрия Павлова в спектакле участвуют еще несколько ветеранов театра и они увы здесь не лучшие. У лучших (Толстошева, Швец, Бешуля, Сидоров, Лосева) есть концентрация, вибрация, резонанс - чудо перевоплощения в персонажа. У Сидорова мужественность, у Лосевой мягкая женственность, у Бешули два острых шаржа.
Анатолий Егоров и Алексей Левинский выходят, произносят текст и предъявляют публике себя, а не персонажа. Они уже не играют. Считается, что за них сыграет облик, «седины».
Лилия Загорская играет роль от автора. Роль-подпорка, которая здесь в общем-то и не нужна, и без поясняющих слов автора все понятно. Играть Загорской нечего, она конечно дает мастер-класс фирменной интонации, но самое интересное у нее это опять же костюм, самый дурацкий из всех (детские штаны на взрослой, эмблема автора, отождествляющего себя со своим героем, с дураком).