Горькая опера легкого жанра
.
«ЛЕТУЧИЙ ГОЛЛАНДЕЦ», К.Богомолов, НОВАЯ ОПЕРА, Москва, 2023г. (7)
Совместная постановка с пермским театром оперы и балета им.Чайковского. Премьера в Перми прошла летом, а в октябре московская премьера. Но спектакль определенно «пермский» (пермяцкий, даже коми-пермяцкий) и в Москве выглядит гастрольным. Действие оперы перенесено из Шотландии в окрестности условной Перми 1993 года. В самое ЗаМкадье. В самый пост-совок.
Насколько я знаю, это четвертая постановка Богомолова в музыкальном театре, оперу «Кармен» не видел (был билет, но на этот день перенесли «Золото Рейна» в Зарядье и я предпочел Гергиева), а две постановки в МАМТе видел (оперу «Триумф времени» и балет «Ромео и Джульетта») - не впечатлился.
Режиссура Богомолова была изложена в титрах, а музыкальный театр на сцене и в оркестровой яме жил своей жизнью. Многословные титры только мешали смотреть спектакль. Было ощущение, что драматический Богомолов обогнал музыкального, в драме режиссер давно преодолел «комплекс мальчика Кая», перестал разгибать скрепы (уже давно разогнутые и поломанные) и нашел более достойные темы для драмы и объекты для сатиры. А в музыкальном все еще занимается мальчишеским троллингом. С музыкальным театром это не сочетается и цельного спектакля не выходит.
А вот в «Летучем Голландце» получилось. Это цельный, "взрослый" спектакль и безусловная профессиональная, режиссерская удача. Только надо сделать две оговорки. В-первых, судить художника по тем законам, которые он сам над собой признает. А во-вторых, допустить оперный спектакль, как отдельный, самостоятельный театральный продукт, радикально расходящийся с оперой. Другими словами, смотреть с чистого листа, без всяких установок и представлений о должном, побыть Благодарным Зрителем, полностью отдаться на волю режиссера. И только потом вернуться в состояние насмотренного зрителя. И тогда заметить, что Богомолов не играет на поле оперы, он играет на поле реж-оперы.
Мишень радикальной реж-оперы Богомолова вовсе не классическая вампучная романтическая опера, эта страница давно перевернута и перевернута в самом буквальном смысле, безнадежно вампучными теперь выглядят радикальные реж-оперы (например последние премьеры Большого театра «Луиза Миллер», «Беатриче и Бенедикт»), а классические постановки (последние премьеры Мариинского театра) воспринимаются как живые, свежие, настоящие.
Тотальная ирония режиссера адресована другим постановщикам реж-опер, прежде всего самым известным из русских - Чернякову и Серебренникову.
Главный объект - «Парсифаль», пафосно поставленный Серебренниковым про Россию-зону. Богомолов берет ту же тему зоны и убивает пафос иронией.
Черняков в своих постановках тоже убирает пафос, но он снимает только верхний слой, чтобы отыскать на нижнем драматическую правду чувств и отношений. Богомолов снимает все слои. Богомолов идет дальше, обгоняет их и посмеивается, оборачиваясь - не пыли, пехота!
Летучий Голландец Вагнера в кривом богомоловском зеркале стал совсем «летучим», потерявшим берега - это и Мистер Икс («но где же сердце, что полюбит меня»), и Чикатило, и Ганнибал Лектер, и белокурый бестия Ланцелот (в драматических постановках Богомолова это умеет играть Кирилл Власов, оперный певец так не сыграет, помогает фактура, прическа).
Сента - принцесса, "свинарка Марина Ладынина". Интерес режиссера к кино-оперетте Пырьева «Свинарка и пастух» может иметь продолжение, постановка мюзикла в планах Бронной на этот сезон.
Жених Сенты - метеоролог с гитарой с Грушинского фестиваля (еще одна постоянная мишень богомоловской сатиры).
Самый натуральный совок - папа Сенты, красный директор, председатель колхоза, вдовец с любимой дочкой на выданье.
Ирония тотальна, она проведена последовательно и доведена до предела. Она предельно злая и мизантропическая, никаких поблажек никому. И это сделано лег-ко, как оперетта (искусство легкого жанра) - зрелищно, решено визуально и смысл выстроен четко - смотрится, как внятное режиссерское высказывание.
Другой вопрос, а зачем все это, зачем тратить усилия режиссера и внимание зрителя, зачем идти до предела? Чтобы увидеть что? Это холодная интеллектуальная игра в бисер (отсылки к началу «Гамлета» Некрошюса, к «Носферату» Мурнау), искусство-для-искусства и эксперимент-ради-эксперимента, эпатаж-ради-эпатажа?
А по-моему, здесь есть позитивное начало и даже положительный герой, это сам смех. Не зряшный, мальчишеский, а человеческий, с взрослой позицией, не низменный, а пророческий от слов пророка Иеремии приведенных на могиле Гоголя - «горьким словом моим посмеюся», только блюдо Богомолова не горькое, а острое, злое. Впрочем и слово горький вполне богомоловское, последней премьере - «Дачники на Бали» он дал подзаголовок «горькая пьеса». Там действие происходит в наши дни (на рубеже 2023 года), а в «Летучем голландце» подвели черту под недавним прошлым - злым смехом посмеялись над 90-ми, над жалким существованием на руинах империи с ошметками романтического оперного пафоса уже неотличимым от опереточной наивности. Салат оливье из сталинских комедий о прекрасной Москве, латиноамериканских сериалов, голливудских ужастиков про Ганнибала Лектера и криминальной хроники по НТВ. Под майонезом попсы блатной/эстрадной.
Сатирическая фреска. Мужское - зоны (зэки, вертухаи, овчарки), женское - вокруг зоны деревеньки с бурановскими бабушками, посередине метеоролог с гитарой в обнимку, а сверху телевизор.
.
Немного про музыкальную часть. Опера прозвучало лег-ко, даже несколько по опереточному, а больше всего понравились хоры - и мужской и женский (с банными вениками, вместо прялок, в этом спектакле музыку никак не получается отделить от театра).
«ЛЕТУЧИЙ ГОЛЛАНДЕЦ», К.Богомолов, НОВАЯ ОПЕРА, Москва, 2023г. (7)
Совместная постановка с пермским театром оперы и балета им.Чайковского. Премьера в Перми прошла летом, а в октябре московская премьера. Но спектакль определенно «пермский» (пермяцкий, даже коми-пермяцкий) и в Москве выглядит гастрольным. Действие оперы перенесено из Шотландии в окрестности условной Перми 1993 года. В самое ЗаМкадье. В самый пост-совок.
Насколько я знаю, это четвертая постановка Богомолова в музыкальном театре, оперу «Кармен» не видел (был билет, но на этот день перенесли «Золото Рейна» в Зарядье и я предпочел Гергиева), а две постановки в МАМТе видел (оперу «Триумф времени» и балет «Ромео и Джульетта») - не впечатлился.
Режиссура Богомолова была изложена в титрах, а музыкальный театр на сцене и в оркестровой яме жил своей жизнью. Многословные титры только мешали смотреть спектакль. Было ощущение, что драматический Богомолов обогнал музыкального, в драме режиссер давно преодолел «комплекс мальчика Кая», перестал разгибать скрепы (уже давно разогнутые и поломанные) и нашел более достойные темы для драмы и объекты для сатиры. А в музыкальном все еще занимается мальчишеским троллингом. С музыкальным театром это не сочетается и цельного спектакля не выходит.
А вот в «Летучем Голландце» получилось. Это цельный, "взрослый" спектакль и безусловная профессиональная, режиссерская удача. Только надо сделать две оговорки. В-первых, судить художника по тем законам, которые он сам над собой признает. А во-вторых, допустить оперный спектакль, как отдельный, самостоятельный театральный продукт, радикально расходящийся с оперой. Другими словами, смотреть с чистого листа, без всяких установок и представлений о должном, побыть Благодарным Зрителем, полностью отдаться на волю режиссера. И только потом вернуться в состояние насмотренного зрителя. И тогда заметить, что Богомолов не играет на поле оперы, он играет на поле реж-оперы.
Мишень радикальной реж-оперы Богомолова вовсе не классическая вампучная романтическая опера, эта страница давно перевернута и перевернута в самом буквальном смысле, безнадежно вампучными теперь выглядят радикальные реж-оперы (например последние премьеры Большого театра «Луиза Миллер», «Беатриче и Бенедикт»), а классические постановки (последние премьеры Мариинского театра) воспринимаются как живые, свежие, настоящие.
Тотальная ирония режиссера адресована другим постановщикам реж-опер, прежде всего самым известным из русских - Чернякову и Серебренникову.
Главный объект - «Парсифаль», пафосно поставленный Серебренниковым про Россию-зону. Богомолов берет ту же тему зоны и убивает пафос иронией.
Черняков в своих постановках тоже убирает пафос, но он снимает только верхний слой, чтобы отыскать на нижнем драматическую правду чувств и отношений. Богомолов снимает все слои. Богомолов идет дальше, обгоняет их и посмеивается, оборачиваясь - не пыли, пехота!
Летучий Голландец Вагнера в кривом богомоловском зеркале стал совсем «летучим», потерявшим берега - это и Мистер Икс («но где же сердце, что полюбит меня»), и Чикатило, и Ганнибал Лектер, и белокурый бестия Ланцелот (в драматических постановках Богомолова это умеет играть Кирилл Власов, оперный певец так не сыграет, помогает фактура, прическа).
Сента - принцесса, "свинарка Марина Ладынина". Интерес режиссера к кино-оперетте Пырьева «Свинарка и пастух» может иметь продолжение, постановка мюзикла в планах Бронной на этот сезон.
Жених Сенты - метеоролог с гитарой с Грушинского фестиваля (еще одна постоянная мишень богомоловской сатиры).
Самый натуральный совок - папа Сенты, красный директор, председатель колхоза, вдовец с любимой дочкой на выданье.
Ирония тотальна, она проведена последовательно и доведена до предела. Она предельно злая и мизантропическая, никаких поблажек никому. И это сделано лег-ко, как оперетта (искусство легкого жанра) - зрелищно, решено визуально и смысл выстроен четко - смотрится, как внятное режиссерское высказывание.
Другой вопрос, а зачем все это, зачем тратить усилия режиссера и внимание зрителя, зачем идти до предела? Чтобы увидеть что? Это холодная интеллектуальная игра в бисер (отсылки к началу «Гамлета» Некрошюса, к «Носферату» Мурнау), искусство-для-искусства и эксперимент-ради-эксперимента, эпатаж-ради-эпатажа?
А по-моему, здесь есть позитивное начало и даже положительный герой, это сам смех. Не зряшный, мальчишеский, а человеческий, с взрослой позицией, не низменный, а пророческий от слов пророка Иеремии приведенных на могиле Гоголя - «горьким словом моим посмеюся», только блюдо Богомолова не горькое, а острое, злое. Впрочем и слово горький вполне богомоловское, последней премьере - «Дачники на Бали» он дал подзаголовок «горькая пьеса». Там действие происходит в наши дни (на рубеже 2023 года), а в «Летучем голландце» подвели черту под недавним прошлым - злым смехом посмеялись над 90-ми, над жалким существованием на руинах империи с ошметками романтического оперного пафоса уже неотличимым от опереточной наивности. Салат оливье из сталинских комедий о прекрасной Москве, латиноамериканских сериалов, голливудских ужастиков про Ганнибала Лектера и криминальной хроники по НТВ. Под майонезом попсы блатной/эстрадной.
Сатирическая фреска. Мужское - зоны (зэки, вертухаи, овчарки), женское - вокруг зоны деревеньки с бурановскими бабушками, посередине метеоролог с гитарой в обнимку, а сверху телевизор.
.
Немного про музыкальную часть. Опера прозвучало лег-ко, даже несколько по опереточному, а больше всего понравились хоры - и мужской и женский (с банными вениками, вместо прялок, в этом спектакле музыку никак не получается отделить от театра).