В театре миниатюр
*
"КТО АВТОР ЭТОГО БЕЗОБРАЗИЯ ?", М.Левитин, «Эрмитаж», Москва, 2010г. (3)
Безобразие налицо.
А кто автор, трудно сказать.
То ли Эрдман (не так остроумен, как гласит легенда).
То ли Левитин выбрал не то и поставил не так.
Левитин автор целой галереи театральных образов советских писателей 20-х -30-х годов прошлого века (Ильф и Петров, Хармс, Введенский, Олеша, Бабель, Маяковский, Булгаков), но Эрдман остался без образа :(
Спектакль рассыпается на миниатюры - пародии, интермедии, скетчи, отрывки - по большей части несмешные. Долго-долго бегают по залу со шляпами, долго-долго разыгрывают пародию на пролеткультовскую постановку «Отелло».
Что может быть тягостнее для зрителя, чем несмешная клоунада.
Актеры выпрыгивают из штанов … в вату.
Теперь отдельно о хорошем, или, как минимум, об интересном:
»Восьмерка» (отдельно о сценографии).
Очень любопытно организовано пространство - две сцены «восьмеркой».
Одна сцена на сцене - круглая эстрада. И занавес есть (красный бархатный со звездой на самом верху).
Вторая сцена - арена, в зале, в ближнем партере (часть кресел убрана, пол посыпан блестками).
На первой сцене парадоксально соединились эстрадное советское и опереточное. На второй сцене - цирк, клоунада. Первая сцена - высокая (еще и дополнительно поднята над сценой театра), вторая сцена - низкая, под ногами зрителей. А по смыслу все наоборот, на низкой сцене - высокое искусство. На высокой - низкое, приспособленчество, халтура.
А возле точки, где соприкасаются половинки восьмерки, расположены два симметричных обьекта, со стороны арены - пианино, со стороны эстрады черный ящик-гроб.
Отдельно об Андрее Семенове - тапере и суфлере.
В центре спектакля, который мне не нравился (в центре в самом прямом смысле - за пианино, а также и в переносном смысле) находился человек, который мне нравился каждую секунду - каждой нотой, каждым словом.
В лучших эпизодах весь спектакль гармонично вертелся вокруг центра, подчинялся центру, как дирижеру - в баснях, которые исполнял вокальный квартет и в суфлерской пародии.
На спектакле было 10 минут здорового смеха, когда Семенов, Ковальский, Тенета (и еще двое актеров, которых я не знаю) разыграли опереточную сценку про «узнает в графине свою мать - мама, как ты сюда попала»
Отдельно о пьесе «Самоубийца» - самом знаменитом эрдмановском сочинении.
Видел три постановки (Плучека, Любимова и Беляковича), в чем достоинства пьесы так и не понял. Чем она привлекла внимание режиссеров (за нее брались Станиславский, Мейерхольд, Охлопков)?
Левитин, признанный специалист по тому периоду, не стал ставить пьесу целиком (что показательно, может быть пьеса и вправду несценична). Левитин поставил отрывки и тоже не убедил. В его варианте Подсекальников - alter ego автора, интеллигентный тонкий молодой человек (ближе к Лоханкину, чем к Присыпкину). Образ очень близкий также и режиссеру. Кроме воспаленной рефлексии режиссер дал Подсекальникову еще и кукольный, скрипучий голос, которым в постановках Левитина говорит «самое дорогое» - его дочь Ольга ;)
Веселые да смелые (отдельно об Эрдмане).
Был в спектакле один важный штрих к образу Эрдмана, письмо из ссылки, из деревни Гадюкино города Енисейска.
Эрдман - Шендерович 30-х, не писатель, а писатель-сатирик.
Идеал Эрдмана - свобода. Апофеоз свободы - позвонить в Кремль и "послать по матери" (в интелигентно-советско-подцензурном варианте - сказать, что «я Маркса прочитал и мне Маркс не понравился»), в те времена мечта недостижимая (только самоубийца может позволить себе такую высшую степень свободы, впрочем, самоубийство это по-любому высшая степень свободы).
И какова ирония истории, такой человек остался в истории советского искусства автором сценариев к фильмам «Веселые ребята» и «Смелые люди», ну словно судьба специально над ним издевалась. Да еще сталинскую премию получил «за смелость» (то есть за «Смелых людей»).
Мечта Эрдмана стала явью в наши дни - на радио, в печати, в инете. А вот в театре только у наших западных соседей.
Вот два фрагмента театральных репортажей - с завистью и уважением о фестивалях в Польше и Эстонии:
1.
Главный «приз за лучшую постановку» получило сатирическое шоу «Жил-был Анджей, Анджей, Анджей и Анджей»
Исходным событием его были похороны Анджея Вайды (как известно, еще совершенно живого, хоть и пожилого режиссера-классика, имеющего в Польше репутацию «совести нации»). В спектакле цитировались весьма противоречивые фразы из интервью Вайды разных времен, а плакать на его похороны приходил целый зоопарк монстров культуры
Ну а мы только с завистью смотрели, как бесстрашно и лихо расправлялся скандальный театр с национальными классиками (http://www.vremya.ru/2010/229/10/266327.html)
У нас же до сих пор таким отечественным «вайдам» (пожилым классикам) Золотую Маску «за честь и достоинство» вручают, а самого Вайду наградили орденом Дружбы. Вот и спектакль об Эрдмане сделали «юбилейный».
2.
Театр, позволяющий себе шокирующие выходки против политики и политиков своей страны (чего стоит сцена из спектакля «Как обьяснить картины мертвому зайцу», когда заигравшиеся актеры весело мочатся на министра культуры Эстонии), существует на государственные деньги. Разумеется это не может не вызывать уважения. («Театрал» № 11-2010)
У нас мочиться в руку дающего не осмеливаются.
А по-моему «мочиться» это просто более изощренная/извращенная форма зависимости от власти, уж лучше «лизать».
"КТО АВТОР ЭТОГО БЕЗОБРАЗИЯ ?", М.Левитин, «Эрмитаж», Москва, 2010г. (3)
Безобразие налицо.
А кто автор, трудно сказать.
То ли Эрдман (не так остроумен, как гласит легенда).
То ли Левитин выбрал не то и поставил не так.
Левитин автор целой галереи театральных образов советских писателей 20-х -30-х годов прошлого века (Ильф и Петров, Хармс, Введенский, Олеша, Бабель, Маяковский, Булгаков), но Эрдман остался без образа :(
Спектакль рассыпается на миниатюры - пародии, интермедии, скетчи, отрывки - по большей части несмешные. Долго-долго бегают по залу со шляпами, долго-долго разыгрывают пародию на пролеткультовскую постановку «Отелло».
Что может быть тягостнее для зрителя, чем несмешная клоунада.
Актеры выпрыгивают из штанов … в вату.
Теперь отдельно о хорошем, или, как минимум, об интересном:
»Восьмерка» (отдельно о сценографии).
Очень любопытно организовано пространство - две сцены «восьмеркой».
Одна сцена на сцене - круглая эстрада. И занавес есть (красный бархатный со звездой на самом верху).
Вторая сцена - арена, в зале, в ближнем партере (часть кресел убрана, пол посыпан блестками).
На первой сцене парадоксально соединились эстрадное советское и опереточное. На второй сцене - цирк, клоунада. Первая сцена - высокая (еще и дополнительно поднята над сценой театра), вторая сцена - низкая, под ногами зрителей. А по смыслу все наоборот, на низкой сцене - высокое искусство. На высокой - низкое, приспособленчество, халтура.
А возле точки, где соприкасаются половинки восьмерки, расположены два симметричных обьекта, со стороны арены - пианино, со стороны эстрады черный ящик-гроб.
Отдельно об Андрее Семенове - тапере и суфлере.
В центре спектакля, который мне не нравился (в центре в самом прямом смысле - за пианино, а также и в переносном смысле) находился человек, который мне нравился каждую секунду - каждой нотой, каждым словом.
В лучших эпизодах весь спектакль гармонично вертелся вокруг центра, подчинялся центру, как дирижеру - в баснях, которые исполнял вокальный квартет и в суфлерской пародии.
На спектакле было 10 минут здорового смеха, когда Семенов, Ковальский, Тенета (и еще двое актеров, которых я не знаю) разыграли опереточную сценку про «узнает в графине свою мать - мама, как ты сюда попала»
Отдельно о пьесе «Самоубийца» - самом знаменитом эрдмановском сочинении.
Видел три постановки (Плучека, Любимова и Беляковича), в чем достоинства пьесы так и не понял. Чем она привлекла внимание режиссеров (за нее брались Станиславский, Мейерхольд, Охлопков)?
Левитин, признанный специалист по тому периоду, не стал ставить пьесу целиком (что показательно, может быть пьеса и вправду несценична). Левитин поставил отрывки и тоже не убедил. В его варианте Подсекальников - alter ego автора, интеллигентный тонкий молодой человек (ближе к Лоханкину, чем к Присыпкину). Образ очень близкий также и режиссеру. Кроме воспаленной рефлексии режиссер дал Подсекальникову еще и кукольный, скрипучий голос, которым в постановках Левитина говорит «самое дорогое» - его дочь Ольга ;)
Веселые да смелые (отдельно об Эрдмане).
Был в спектакле один важный штрих к образу Эрдмана, письмо из ссылки, из деревни Гадюкино города Енисейска.
Эрдман - Шендерович 30-х, не писатель, а писатель-сатирик.
Идеал Эрдмана - свобода. Апофеоз свободы - позвонить в Кремль и "послать по матери" (в интелигентно-советско-подцензурном варианте - сказать, что «я Маркса прочитал и мне Маркс не понравился»), в те времена мечта недостижимая (только самоубийца может позволить себе такую высшую степень свободы, впрочем, самоубийство это по-любому высшая степень свободы).
И какова ирония истории, такой человек остался в истории советского искусства автором сценариев к фильмам «Веселые ребята» и «Смелые люди», ну словно судьба специально над ним издевалась. Да еще сталинскую премию получил «за смелость» (то есть за «Смелых людей»).
Мечта Эрдмана стала явью в наши дни - на радио, в печати, в инете. А вот в театре только у наших западных соседей.
Вот два фрагмента театральных репортажей - с завистью и уважением о фестивалях в Польше и Эстонии:
1.
Главный «приз за лучшую постановку» получило сатирическое шоу «Жил-был Анджей, Анджей, Анджей и Анджей»
Исходным событием его были похороны Анджея Вайды (как известно, еще совершенно живого, хоть и пожилого режиссера-классика, имеющего в Польше репутацию «совести нации»). В спектакле цитировались весьма противоречивые фразы из интервью Вайды разных времен, а плакать на его похороны приходил целый зоопарк монстров культуры
Ну а мы только с завистью смотрели, как бесстрашно и лихо расправлялся скандальный театр с национальными классиками (http://www.vremya.ru/2010/229/10/266327.html)
У нас же до сих пор таким отечественным «вайдам» (пожилым классикам) Золотую Маску «за честь и достоинство» вручают, а самого Вайду наградили орденом Дружбы. Вот и спектакль об Эрдмане сделали «юбилейный».
2.
Театр, позволяющий себе шокирующие выходки против политики и политиков своей страны (чего стоит сцена из спектакля «Как обьяснить картины мертвому зайцу», когда заигравшиеся актеры весело мочатся на министра культуры Эстонии), существует на государственные деньги. Разумеется это не может не вызывать уважения. («Театрал» № 11-2010)
У нас мочиться в руку дающего не осмеливаются.
А по-моему «мочиться» это просто более изощренная/извращенная форма зависимости от власти, уж лучше «лизать».