На овсах
НА ОВСАХ
В середине благословенного августа уже не было того полуденного июльского зноя, и в воздухе чувствовалась какая-то приятная, ничем не передаваемая мягкость. Правда, ночи теперь стали прохладнее и по вечерам в низинах поднимались густые туманы. На этом перепаде температур и сошлось ягодное-грибное изобилие. Еще встречались в избытке черника с малиной, и черемуха, и брусника, но уже пошёл слой боровиков, подберезовиков и волнушек.
Мне повезло, потому что удалось бросить на несколько дней все дела и уехать в лес, на овсы, караулить и фотографировать медведя. В первый же день я обежал все известные засеянные поля, и увидел, что во многих местах были потравы медведя. Выбрав уголок, куда ходил наиболее крупный зверь, я в тот же день устроился на лабазе. Сверху хорошо были видны широкие тропы и кормовые площадки топтыгина. Казалось, что вот-вот еще немножко и выйдет сам хозяин, но, увы, вечер прошел безрезультатно. На следующий день я решил попытать счастья в другом месте, где кормились сразу два медведя разной величины. Лабаз пришлось делать в поле на стоявших куртинкой тонких березках, так как другого более подходящего места не нашлось. Их ветви реагировали на каждое мое движение и поэтому, чтобы не выдать своего присутствия, сидеть в засаде нужно было тихо и неподвижно.
Солнце висело еще довольно высоко, когда я пришёл на место, устроился поудобнее и затих в ожидании. Над пожелтевшим полем овса у самой земли красиво парил белый лунь, издали он был похож на чайку, лишь концы его крыльев будто обмакнули в чернила. Обследовав один участок, он перелетал на другой, и так все дальше и дальше, пока не заметил в траве грызуна и камнем не свалился на добычу. Над лесом молча кружили какие-то крупные черные птицы, очень похожие на выводок подорликов которые при планировании по особому держали крылья, слегка опустив их.
Затих ветерок, и на землю опустилась настоящая тишина, нарушаемая лишь криком ворона да мышиной возней в траве. Оранжевый диск медленно клонился к горизонту. Прямо на глазах тени от деревьев становились все больше и длинней. Их глубокие участки уже плохо просматривались, но вот скроется солнце, и на некоторое время видимость станет лучше, не будет такого контраста между светом и тенью. В такой момент сильнее всего ждешь выходя зверя. Ведь пройдет совсем немного времени и фотографировать будет невозможно.
Где-то в лесу упала сушина и все стихло, через некоторое время упала еще одна, но уже значительно ближе. Это не случайное совпадение. Я знаю, что пришел медведь. У наших мишек такая особенность перед выходом в поле ронять сухие пни. Вопрос сейчас один, как скоро он появится. А появился он, как всегда неожиданно, в углу поля, и сразу начал кормиться. До зверя около семидесяти метров и я ждал, когда он подойдет поближе. Тянулись томительные минуты ожидания. Цель моей поездки все ближе и ближе. Я сидел, замерев, но в душе поднималась буря страстей. Вдруг сильный грохот разорвал тишину. Это высоко в небе перешел звуковой барьер реактивный самолет. И мой медведь удрал. Еще бы чуть-чуть и вот уже ничего нет. Сидеть сегодня больше нет никакого смысла.
На следующий день поздним утром я отправился перенести лабаз поближе к выходу зверя. Ласково светило солнце. В его лучах на траве и ветвях деревьев бриллиантовыми брызгами горели капельки росы, а вокруг все было такое чистое и умытое, что, несмотря на вчерашнюю неудачу, на душе было светло и радостно. Я шел вдоль опушки, выбирая место для новой засидки, и вдруг прямо перед собой увидел кормящегося овсом медведя. Он двигался от меня и поэтому не заметил опасности. Медведь не спеша, шел по полю, обрывая метелки овса и оставлял за собой широкую тропу, которой я и воспользовался для подхода. Стараясь не шуметь, я тихонечко подобрался к нему метров на сорок. Из-за высоких стеблей снимать в положении сидя, было невозможно и выждав, когда медведь опустил голову, я медленно встал и приготовился к съёмке. Вот мишка поднял морду, повернул ею влево, вправо и увидел фигуру стоящего человека. От неожиданности он весь напрягся и уставился на меня. Отличный момент. Застыв в красивейшей позе кофейного цвета медведь с высоко поднятой головой на длинной вертикальной шее, стоял боком среди пожелтевших метелок овса и смотрел в мою сторону. Его шерсть переливалась и искрилась на солнце. А сзади высилась зубчатая стена леса с лениво проплывающими над полем клочьями тумана. Чуть ли не Шишкин. Навожу объектив на резкость и плавно жму на курок фоторужья. Тишина. Жму еще раз, еще, результат тот же. Затвор не работает. Ничего не понимающими глазами смотрю на камеру. Что же случилось? «Надо попробовать через обычную кнопку», - мелькает умная мысль. Опять вскидываю фотоснайпер и снимаю. Затвор наконец-то сработал. Но в этот момент до сих пор неподвижно стоящий медведь повернулся задом и исчез в лесу. Снимка не получилось. Какая досада. Невозможно передать никакими словами, что творилось тогда на душе. Я шел и ругался на весь лес словами, какие только знал, в адрес медведя, фотоаппарата и всех остальных, не забывая себя. Даже пара удачно налетевших воронов не была удостоена моего внимания. Так велико было чувство горечи от постигшей неудачи. Подобный случай выпадает, быть может, раз в жизни и я его упустил. А дефект у фотоаппарата оказался на удивление банальным и легко устранимым. Вот такие дела.
Вечером того же дня, медведь вышел на овёс опять, но поздно в сумерках, и покормившись около пяти минут, ушел в лес. Одолеваемый тревожными мыслями я проворочался без сна всю ночь и рано утром был на месте. Чудеса, но на поле опять кормился медведь, только маленький. Используя вчерашнюю тактику, я подкрался к нему и успел сфотографировать один раз. Конечно сюжет был совсем не тот что вчера, хотя он и послужил мне утешительным призом. Вечером я вновь сидел на знакомых березах. Было еще совсем светло, когда в зарослях, откуда всегда выходил медведь, затрещали сучья. На несколько минут все стихло. Странно, но такое поведение для него не характерно. И тут на поле начали выскакивать полосатые кабанчики, а следом за ними появилась большая черная свинья и рыжий подсвинок. Животные, поедая спелое зерно, довольно хрюкали и очень быстро приблизились к месту засады. Отыгрываясь за прошлые неудачи я снимал кадр за кадром. Но каким-то образом, видимо сделав неосторожное движение, выдал себя. Почувствовав опасность, свинья громко ухнула, и все стадо исчезло в лесу. А матка, задрав морду и издавая угрожающие звуки, начала носиться под моими березами. Начинало темнеть. Неизвестно, сколько бы это продолжалось, если бы кабанята не осмелели и опять не появились на поле. Заботливая мамаша пыталась загнать их обратно в лес, но у неё ничего не получилось, и тогда она повела их в другую часть поля, по которой я ходил к лабазу и уже протоптал тропинку. Сверху было хорошо видно как маленькие кабанчики, подойдя к тропе, ловили своими пятачками запах человека, прошедшего здесь несколько часов назад, и на мгновение, остановившись поочередно, словно мячики перепрыгивали через препятствие.
Возвращаться в деревню пришлось в полной темноте, сделав при этом изрядный крюк, чтобы случайно не встретить животных. Так заканчивалась эта не совсем обычная фотоохота, в чём-то удачная и интересная, а в чём-то увы… .
