Лесные истории 5
Как я охотился ночью два раза подряд
В пору золотой осени идём мы с Ванькой по лесной дорожке, кругом нарядно так, берёзки белоствольные в золоте стоят, меж них ели зелёные выделяются, осинки листиками разноцветными лопочут. И вот слышу вдруг сбоку какое-то движение, остановились. Тихо. Дальше пошли, опять, что-то чувствую, как будто идёт кто, а остановишься - тишина. Померещилось видно. Но у меня такое правило выработалось: «Если, кажется» - нет, не креститься надо. Если, кажется, то это так и есть, а вовсе не померещилось. Проверенно многократно. Ведь в лесу, когда один некоторое время живёшь, срастаешься с ним и не только понимать его начинаешь, но и чувствовать.
Идём мы дальше, я ушами налево, направо шевелю. Просечку переходим, и слышу опять, сбоку позади шаги тихие, почти неразличимые. Я раз обратно к просечке, а её медведь переходит. Фотоаппарат в руках, ловлю зверя в видоискатель, а автофокус поймать его не может. Медведь в лес зашёл и по дуге нас обходит. Ловлю его силуэт в прогалинах, а снять не могу. Вот он дорогу нам переходит, сзади два медвежонка бегут. Пытаюсь снять, а автофокус опять дурит. И вижу, стоит слева ряд гаражей высоких кирпичных, медведица к ним подходит и так легко и спокойно лезет по вертикальной стене на крышу, идёт по ней оглядываясь на меня и медвежат, спрыгивает вниз и исчезает в лесу.
Стою в недоумении от увиденного, а Ванька и медвежата рядом сидят. «Как она их оставила, на меня что ли? Вернётся поди». Но как досадно ведь ни одного снимка не сделал.
Тут я и проснулся, а досада то осталась.
На следующую ночь пошёл уток зимующих фотографировать. Толи февраль, толи март. Иду берегом Волги полыньи осматриваю, а утро солнечное и такое радостное. И тут вижу, по льду мне навстречу лиса бежит, а за ней лисовин пристроился и хвост трубой поднял. Вид только у него не обычный, камчатский, а лиса нашенская - рыжая. Я за фотик, кнопочку нажимаю, а они в этот момент повернули и к берегу другому трусят - свадьба у них. Смотрю на экранчик, что получилось, а там абракадабра какая-то.
Тут я опять от досады и проснулся.
В пору золотой осени идём мы с Ванькой по лесной дорожке, кругом нарядно так, берёзки белоствольные в золоте стоят, меж них ели зелёные выделяются, осинки листиками разноцветными лопочут. И вот слышу вдруг сбоку какое-то движение, остановились. Тихо. Дальше пошли, опять, что-то чувствую, как будто идёт кто, а остановишься - тишина. Померещилось видно. Но у меня такое правило выработалось: «Если, кажется» - нет, не креститься надо. Если, кажется, то это так и есть, а вовсе не померещилось. Проверенно многократно. Ведь в лесу, когда один некоторое время живёшь, срастаешься с ним и не только понимать его начинаешь, но и чувствовать.
Идём мы дальше, я ушами налево, направо шевелю. Просечку переходим, и слышу опять, сбоку позади шаги тихие, почти неразличимые. Я раз обратно к просечке, а её медведь переходит. Фотоаппарат в руках, ловлю зверя в видоискатель, а автофокус поймать его не может. Медведь в лес зашёл и по дуге нас обходит. Ловлю его силуэт в прогалинах, а снять не могу. Вот он дорогу нам переходит, сзади два медвежонка бегут. Пытаюсь снять, а автофокус опять дурит. И вижу, стоит слева ряд гаражей высоких кирпичных, медведица к ним подходит и так легко и спокойно лезет по вертикальной стене на крышу, идёт по ней оглядываясь на меня и медвежат, спрыгивает вниз и исчезает в лесу.
Стою в недоумении от увиденного, а Ванька и медвежата рядом сидят. «Как она их оставила, на меня что ли? Вернётся поди». Но как досадно ведь ни одного снимка не сделал.
Тут я и проснулся, а досада то осталась.
На следующую ночь пошёл уток зимующих фотографировать. Толи февраль, толи март. Иду берегом Волги полыньи осматриваю, а утро солнечное и такое радостное. И тут вижу, по льду мне навстречу лиса бежит, а за ней лисовин пристроился и хвост трубой поднял. Вид только у него не обычный, камчатский, а лиса нашенская - рыжая. Я за фотик, кнопочку нажимаю, а они в этот момент повернули и к берегу другому трусят - свадьба у них. Смотрю на экранчик, что получилось, а там абракадабра какая-то.
Тут я опять от досады и проснулся.