К обитателям Афганистана ни в каком случае не может быть применен термин «нация»
Политически Афганистан разделен на 9 провинций, административно соединенных в следующие пять губерний, отчасти прямо подчиненных эмиру, отчасти полунезависимых: 1) Кабулистан - занимающая территорию Кабула и Кафиристана; 2) Гезар - состоящая из собственно Гезара и Пушт-Ко; 3) Хорассан - состоящая из Кандагарской и Гератской провинций; 4) Туркестан - занимающая ханства Маймана, Андхо, Балха, Кульма, Кундуза и Бадахшана и 5) Саистан.
Провинции подразделены на округи называемые «заес», а последние - на племена и «хайлы» (кланы), живущие в вечной вражде и кровавых спорах. Социальное положение Афганистана напоминает те времена Западной Европы когда каждый город имел своего господина, властительного или вассального, а каждый вассал враждовал с соседом. Когда страна в опасности, ссоры забываются и племена, под управлением «джиргасов» (советов) созываемых эмиром, подымаются для общей защиты родины.
Благодаря частым войнам, население редко живет в мелких селениях, а сосредоточивается в больших городах и деревнях, из коих последние нередко насчитывают до трех тысяч домов. В долинах Кабула, Карума и его притоков население в особенности отличается плотностию, полоса же пограничная с Белуджистаном наименее населена. Каждая община (улус) племени, разделенная на хайлы или кланы, ведет в мирное время совершенно независимую жизнь. Внутреннее управление улуса находится в руках хана которому помогает «джиргах» (собрание начальников), каждый член которого является председательствующим в «джиргахах» второстепенного значения, т. е. в собраниях по хайлам. Такая организация дает возможность каждому члену племени принимать участие в прениях по вопросам интересующим общину и в резолюциях которые должны обеспечить защиту улуса. Впрочем, в маловажных случаях хан действует не советуясь с главным джиргахом, как и последний иногда постановляет решения не советуясь со второстепенными собраниями. Наоборот, в важных событиях без ознакомления с мнением всего племени ничего не решается. Система эта, хотя несколько и видоизменяемая в некоторых племенах, может быть признана типом общего управления племен. Их господствующая идея - сохранение общины, и случаи когда личные интересы могущественного хана увлекают общину в дело, противное ее выгодам, - чрезвычайно редки. Сохранение и защита независимости, в действительности, являются единственною связью между шелями (хайлами) улуса и между улусами или общинами всей страны (если не считать общей религии), но эта связь так сильна что каждый член общины связывает с нею свое собственное существование с такою пламенною страстию что ради защиты ее бравирует всеми опасностями и совершает подвиги храбрости и отваги. Народ Афганский более чем какой-либо другой восточный обладает тем патриотизмом которому все приносится в жертву, и Афганцы были бы способны на многое доброе, если бы не беспрестанные войны которые сделали из них людей лукавых и жестоких, не увеличив их храбрости и отваги.
«Кровь за кровь, железо и огонь всем неверующим!» - вот две заповеди чтимые всеми Афганцами - и богатыми и бедными, и кочующими и оседлыми. Результатом этого является то что «грабеж и убийства являются для них столь же благородными способами вести войну, как и те которые практикуются Европейцами», говорил в North American Review генерал Уолзлей, нынешний британский главнокомандующий, под командою которого британские войска (европейские) не раз жгли, грабили селения и убивали беззащитных дикарей Африки.
Эмир, являющийся высшим представителем афганской конфедерации, в то же время титулуется ханом кабульским. Он один объявляет войну, заключает мир и договоры и, пользуясь неограниченною властию в областях находящихся под его непосредственным управлением (Кабулистан), руководит другими улусами или ханствами не умаляя авторитета их собственных управлений. Что же касается территориального подразделения, то во главе каждого заеса находится «хакем» (статский начальник), правосудие же, полиция и военные силы находятся в руках «сердаря», или военного начальника.
Афганское население состоит из столь различных элементов что нравы и обычаи жителей разнообразятся не только по провинциям, но и по «заесам», как климат и дары природы. Тем не менее, оставив в стороне второстепенные племена, Афганцев рассматриваемых вместе можно разделить на кочевых, в мирное время живущих пастушечьею жизнию, и оседлых занимающихся торговлей или земледелием. Кочевники являются превосходными кавалеристами и в священной войне, или национальной защите, образуют отряды грозных гверильясов, прекрасно знающих все горные проходы и карабкающихся по своим горам с таким искусством и смелостию на которые не способен ни один Европеец.
В пределах Афганистана насчитывают девять различных народностей: Таджиков, Кизылбашей, Гезарисов (прим. хазарейцы), Узбеков, Индусов, Джатов, Кафиров, Арабов и Афганцев (прим. пуштун). Последние являются народностию господствующею и насчитывают 3.000.000 человек, или почти половину всего населения страны. Они разделяются на пять племен подразделенных на массу классов, из которых некоторые, не без основания, считают себя племенами же. H. W. Bellew, в его единственном в этом роде труде: «An inquiry into the Ethnography of Afghanistan», неоднократно называет кланы племенами: Афридисы, например, являются кланом Караланайского племени, т. е. Патанцев, но они несколько столетий назад были выведены из какой-то, ими забытой, горной страны и поселены в Хайберских горах среди прочих Патанцев. Патанцы, горцы по преимуществу, населяют ту восточную и юговосточную страны Афганистана, границы которых с Индией не определены, и будучи почти все номадами кочуют и на афганской, и на британской территориях, признавая и до сих пор номинально власть эмира, но будучи на самом деле независимыми, как мы это уже говорили выше.
Афганцы (кроме Патанцев) являются настоящими аборигенами страны которая и получила от них свое название. Они утверждают что принадлежат к семитической расе и ведут происхождение свое от царя Саула, называя себя «Бени-Израэль», т. е. сыны Израиля, и претендуют на то что долгое время обладали ковчегом сделанным из дерева шемшеда срубленного Адамом в рае. Афганцы утверждают что предки их в сражениях носили пред собою ковчег этот который издаваемыми им звуками предвещал победу; в летописях же афганских сохранились воспоминания об Египте. Вопреки традициям и легендам, ныне почти доказано что израильское происхождение Афганцев основано лишь на случайном, а не этнологическом сходстве с еврейским типом, и что первоначально Афганцы занимали высокие долины расположенные между Индом, Аму-Дарьей и Кабул-Дарьей. Так или иначе, но их существование исторически засвидетельствовано в восьмом столетии нашей эры, в эпоху когда они утвердились в окрестностях Гора, в центре нынешнего Афганистана. Мусульманское нашествие поглотило их и силою массами обратило в ислам.
При правильных чертах лица, Афганцы красивы, сильны и хорошо сложены. Не обладая тонким умом Персов, они склонны к просвещению и чрезвычайно гостеприимны. Их муллы, т. е. священники и учители одновременно, пользуются в каждом племени преобладающим влиянием; но прежде чем приступить к своей профессии, они отправляются в Бухару (главный центр мусульманского просвещения в Азии), где их обучают теологии, истории, литературе, медицине и метафизике, как ее понимают на Востоке.
Корни афганского языка, пухту, или пушту, находятся в персидском, санскритском, арабском и древнееврейском языках, но громадное количество слов пушту не имеет источника. Этот язык исключительно разговорный, хотя Афганцы и имеют свою литературу, весьма мало различную от литературы Персов у которых они заимствовали письменность (Как увидим дальше, при дворе эмира, в высшем афганском обществе и в дипломатических переписках употребляется исключительно персидский язык.). Как все восточные идиомы, вульгарный язык Афганцев имеет очень много диалектов.
Значительное большинство Афганцев принадлежат к магометанам суннитского, или чистого, толка, т. е. к признающим преемниками пророка трех первых калифов которых законным наследником является турецкий султан. Они признают толкование закона в том виде как он был дан этими калифами и ненавидят шиитов живущих среди них (Гезарисы, Газарасы) и происходящих от персидских завоевателей. В афганских городах встречается также известное количество суффитов, или свободомыслящих ислама, которые, признавая политическую и социальную миссию Магомета, отрицают священный характер его корана. Их вера есть род пантеизма: отрицая всякое различие между духом и материей, они смотрят на создание как на эволюцию божественной материи из которой являются существа, рождаясь, и которая поглощает их смертию, или уничтожением. Существует в Афганистане и другая религиозная секта - «сеидов», насчитывающая многих партизанов среди невежественных и суеверных классов. Сеиды считают себя прямыми потомками Магомета и, как индийские факиры и арабские дервиши, претендуют на звания чудотворцев и предсказателей будущего. Они часто уходят в горы и пустыни, где их посещает, как говорит легенда, Гуле Бекаваум, или «дух одиночества».
Как и все магометане, Афганцы принимают полигамию, но многие из них ограничиваются лишь одною женой; в бедных же классах господствует полный разврат, при чем женщины этих классов, вопреки восточному обычаю, лиц своих не закрывают. Богатые женщины в больших городах одеваются с чрезвычайною роскошью и носят драгоценности и другие украшения в изобилии, но, к сожалению, как и наши Сартянки, красят щеки, брови и ресницы. Все свое время эти дамы проводят, главным образом, в курении, верховой езде и в посещениях базаров, где старательно закрывают свои лица несколькими вуалями. В богатых классах Афганистана женщина принимающая участие в разговорах мущин и даже в политических делах - отнюдь не редкость, а некоторые из них пользуются большим влиянием при дворе эмира. Афганские браки представляют ту особенность что вдова обязательно должна выйти замуж за брата ее покойного мужа, - обычай этот часто встречается и в других странах, но здесь он оригинален, ибо Афганистан с этими странами ничего общего не имеет.
Каждый Афганец, к какому бы племени он ни принадлежал, имеет свою часть в имуществе всего клана (ветвь), а в случае победы и удачного грабежа - долю в награбленном, - благодаря этому и потому что в Афганистане не имеется паспортной системы каждый мущина записан в памяти старейшин клана, имамов и вообще начальников, генеалогические способности которых развиты до чрезвычайности. «Мир тебе!» говорит Афганец другому незнакомому, - «Кто ты?» - «Саиб! я Оракзай!» - «Из Оракзаев кто ты?» - «Я Масузай». - «Хорошо, какого рода ты из Масузаев?» - «Я Маста-Хел, саиб». - «Из Маста-Хелов, к какому дому принадлежишь ты, о, человек хорошего происхождения!» - «К Мирваз-Когам!» отвечает незнакомец, подымая голову. - «Кто же был твой дед?» - «Малик Абдула Нур!» заканчивает с истинною гордостию Оракзай, ибо он внук известного человека... Каждый член клана может всегда продать свою часть, но так как недвижимое имущество необходимо для политического положения в клане, т. е. для права голоса в джирга, то подобные продажи заключаются очень редко. Хотя члены кланов и племен разнятся между собою богатством, все же социально они между собою равны и mesalliance, например, у них не существует... Впрочем, бракосочетание здесь является попросту куплей-продажей, и женщина in manu viri является настоящим движимым имуществом своего хозяина-мужа. До замужества девушка, как товар, принадлежит отцу, а в случае его смерти - ближайшему родственнику мужского пола; замужем - она принадлежит мужу, а в случае его смерти и за неимением братьев его - становится имуществом сына своего или, раз она бездетна, ближайшего родственника покойного мужа. Не редки случаи когда сыновья продают своих вдовствующих матерей подходящим покупателям, а на вырученные деньги приобретают себе жен.
Таким образом женщина в Афганистане имеет свою рыночную ценность которая, конечно, колеблется как и на всякий товар... Средняя цена девственницы - 250 рублей, но можно иногда, по случаю, приобрести и за 100; но если покупателем является хан или другое высокопоставленное в племени лицо, то таковое принуждено платить 2, 3 и 4 тысячи рублей. Вообще же можно сказать что цена на женщину зависит от состояния и положения покупателя.
Браки чаще всего устраиваются посредством сватов. После помолвки и уплаты денег жених (как это водится на Кавказе) увозит невесту, претерпев настоящее сражение (грязью и камнями) с родственниками и друзьями отца невесты, при чем на поле битвы нередко остаются и жертвы этой брачной церемонии... В доме жениха, т. е. на счет молодожена, происходит пир всю ночь.
«Ненаватай», или закон убежища, «бадал», или закон мести, и «мейлмастай», или закон гостеприимства, составляют главный устный кодекс Афганцев, известный дословно каждому из них (письменных законов не имеется).
Будьте вы хоть смертным врагом Афганца, но раз вы вошли к нему в дом, он защитит вас ото всех преследующих вас, даже рискуя своею жизнию; раз же вы вышли из его дома, на голову вашу он вновь имеет право, - это «ненаватай», закон убежища. «Бадал» - та же вендетта, или наследственное и неотъемлемое право мести, на которой мы и не останавливаемся, но «мейлмастай», или закон гостеприимства, нельзя не назвать одною из немногих, если не единственною добродетелию Афганцев. Закон гостеприимства применяется Афганцами в самом широком смысле слова, и Афганцем оказывается гостеприимство каждому незнакомцу вступающему в его дверь. Это долг и всего селения, и каждого отдельно, и даже в областях давно отошедших под власть британскую мэр селения, «малик», или «ломбардар» взимает с населения специальную подать «малбы» для потчивания проезжающих путешественников. Вот почему бродяжничество, как преступление, в Афганистане неизвестно. Каждый принимает гостя по своим средствам, но иногда и выше средств, - тогда Афганец делает долги и становится жертвой Индусов-ростовщиков (В вашей Средней Азии, равно как и в Бухаре, все ростовщики также Индусы.), лишь бы не носить эпитета - «шум» - скупой, составляющего величайшее оскорбление, в особенности для Афганца de haute volee... Таков кодекс Афганцев, или «Пуштдывалай», где... о честности не упоминается вовсе. Клятва, договоры, все это - слова, и они сохраняются пока выгодны; в борьбе за жизнь слово есть орудие, а обещание - охотничья сеть...
Между Афганцами, в прямом смысле, важнейшими кланами являются Дураниссы, Гильзаи (Гильзаисы), Турисы, Шинварисы, Момаиды, Афридисы и Оракзаисы, из коих два последние принадлежат к племени Патанскому, но считают себя отдельными племенами. Если когда-либо вспыхнет в этих пределах Англо-Русская война, - именно Дураниссам придется принять в ней наиболее активное участие как занимающим страну между Гератом и Кандагаром - первым и вторым «ключами к Индии».
Численностию своей Дураниссы превышают все прочие кланы и племена, равняясь лишь с Патанцами (1.000,000). В афганской истории они известны под именем Абдалайцев, как Патанцы - под именем Каралапайцев. Территория Дураниссов занимает в длину до 600 верст, а в ширину до 200 и граничит на западе с Персией, на севере Аймакскими горами, на востоке страной Гильзаев и на юге Сеистаном и горною цепью Хожа-Амраном. Почти вся их территория является плодоноснейшею в Афганистане землей, почему большая часть Дураниссов занимаются земледелием и лишь незначительная - скотоводством; в то же время Дураниссы представляют самый цивилизованный элемент афганской нации если только можно назвать нацией аггломерацию племен персидского, тюркского, арабского, еврейского, индусского и монгольского происхождения. Территория населенная Дураниссами принадлежит им безусловно, но они должны платить эмиру военную дань и поставлять, по местному выражению, «от каждой сохи - по вооруженному кавалеристу». Старая аристократия Дураниссов, сохранившая всю утонченность персидских нравов, несомненно составляет одну из главных поддержек высшей власти, но влияние ее ограничивается лишь тою местностию где живут Дураниссы. Самыми близкими соседями последних являются Гильзаи, значительно уступающие Дураниссам численностью (их 250.000), но имеющие в стране значительное влияние, благодаря тому что чрез них ведутся все торговые сношения Индии с Центральною Азией.
Ch. Simond говорит что «торговые вкусы Гильзаев делают их мало пригодными к борьбе», но их восстания против эмира в 1881 и 1886-87 гг., во время которых, в особенности в апреле 1887 года когда они два раза побили регулярную армию эмира, - доказывают противное: Гильзаи не только добрые торговцы, но и славные воины и хорошие... воры. Когда в семье Гильзаев родится ребенок, мать пробивает дыру в стене дома и, пропуская чрез нее ребенка, говорит: «Гильзай! Будь добрым вором, дитя мое!»
Шинвариссы, вместе с Афридиссами и др. мелкими кланами, называющиеся Хайберцами, ибо живут в Хайберских горах, могут в случае войны поставить 7.000 воинов под ружье. Воинственные и жестокие, как и все Хайберцы, они разделяются на маленькие группы, из коих каждая имеет своего хана. Шинвариссы получают, вместе с прочими Хайберцами, известную долю из тех 20.000 рупий которые платятся им эмиром за пропуск караванов в Афганистан (львиная доля достается Афридиссам), что не мешает им с теми же Афридиссами делить и те 3 лака рупий которые платятся им Англо-Индийским правительством за охрану Хайберского прохода. Туриссы населяют Курумскую долину и могут выставить в поле 6.000 человек. Среди Хайберцев самыми отважными и грозными для Англичан являются Афридиссы которые, как мы говорили, считают себя не кланом Патанцев, а племенем, выведенным Мамуд-Газнави, много столетий назад, из дальней горной страны и поселенным в горах Хайбера для защиты перевала того же имени. Афридиссы делятся на пять кланов (Адам-Хеллисы, Икки, Муллик-Дины, Тукки и Куки-Хеллисы (Bellew делит Афридиссов на кланы: Мита, Адам, Улла, Ака, Мира.)), подразделенных, в свою очередь, на несколько групп которые вечно воюют между собою, если сообща не грабят проходящие караваны. Сильные, хорошо сложенные, эти разбойники Востока, живущие почти исключительно грабежом и крайне ленивые, имеют гордый и воинственный вид с их тюрбанами набекрень, в их синей полотняной одежде туго стянутой поясом за которым сверкают ножи и пистолеты. Нередко они добровольно вербуются в англо-индийскую армию для того чтобы, научившись обращению со скорострельным ружьем, бежать из полка, конечно, захватив с собою ружье и аммуницию... До сих пор деяния эти даже знатоками Востока объяснялись «тоскою по родине»... Окружающие Афридиссов племена называют их «чертями» и этим именем их охотно теперь величают и Англичане, не мало от этих «чертей» пострадавшие. Момаиды, верхние и нижние, населяют оба берега Кабул-Дарьи между впадающими в нее реками Кунар и Сват и не имеют ничего общего с Момаидами из племени Туркланисов, живущими в долине Баджаура и нанесшими 4/16 сентября сильное поражение колонне генерала Джерсея.
Верхние Моноиды могут дать до 20 тысяч воинов, нижние - свыше 12 тысяч и воины эти жестокостию своей смело соперничают с Афридиссами и Оракзаисами, из коих первые могут выставить в поле 27 тысяч, а Оракзаисы, их соседи, населяющие пространство между горами Тара и Самана, - до 20 тысяч. Эти 47 тысяч воинов и составляли предмет «карательной» экспедиции генералиссимуса Локхарта, окончившейся столь неудачно.
Вслед за Афганцами многочисленнейшею народностию являются Таджики которых следует считать аборигенами северо-западных провинций страны. Большая часть Таджиков, или, как они себя называют, Персиванов (Парсис-Зеванцы тожь) занимаются земледелием и мануфактурой, меньшая же, известная под именем Аймаков, кочует в верхнем бассейне Гери-руда. Народность эта названа Таджиками (крестьянами) в отличие от Тюрков (воинов), им родственных. Число Таджиков доходит до миллиона. Очень часто Таджиков можно встретить в афганских деревнях где они живут в качестве фермеров на землях Афганцев (чаще всего - Дураниссов).
Вслед за Таджиками следует назвать Кизыл-Башисов, или Кизылбашей, персидского происхождения, приведенных в Кабул в 1737 году Надир-Шахом, о которых мы будем говорить несколько дальше, при описании столицы Афганистана; затем следует Гезараиссы (Гезароваиссы тожь) монгольского происхождения, приведенные сюда Чингис-Ханом, или Тимур-Ленком, и поселенные между Гератом и Кабулом. По мнению Афганцев, непобедимые в их горах, Гезараиссы-шииты непримиримые враги Афганцев-суннитов, и хотя ныне и служат в их армии, но не раз восставали против господствующей в стране власти. Не мало Гезараиссов эмигровали в Индию где они служат землекопами. Узбеки, потомки Тюркменов и, следовательно, Туранского происхождения, составляют преобладающий элемент к северу от Гиндукуша и составляют маленькую, но достаточно хорошо организованную армию, до 10.000 человек, состоящую в мирное время под начальством губернатора Балха. Арабы, почти все принадлежащие к секте сеидов, составляют компактную массу в северном Кабулистане, часть же их, как и все Джаты, рассеяна по всей территории; впрочем, Джатов более всего встречается на склонах Сулеймановских гор. Индусы, в числе от 300 до 400 тысяч, живут главным образом в городах где занимаются ремеслом запрещенным кораном для правоверных, т. е. ростовщичеством которое благодаря им же процветает, к сожалению, в нашем Туркестане.
С начала 1896 года в составе населения Афганистана следует считать и Кафиров, племя белых, не магометан, которых 2 года тому назад Англичане предали эмиру на рабство и обращение их в ислам.
Таково население Афганистана, относительно которого нельзя не согласиться с Ж. Керзоном (G. Curzon. «А Recent Journey in Afghanistan», 1895.) заметившим что «к обитателям Афганистана ни в каком случае не может быть применен термин «нация», так как они не соединены узами общей крови, не обладают общими преданиями и стремлениями и не имеют общей им всем истории. Современный Афганистан является чисто случайною географическою единицей составленною из обитателей Средней Азии, объединенных мечом победителей или гением отдельных государственных людей, но общая им всем религия и любовь к независимости являются, однако, достаточно сильною связью различных частей той конфедерации, во главе которой стоит Абдуррахман-хан. Существование этого духа единения в эпоху опасности, даже между племенами враждующими и слабо или вовсе независимыми от эмира, доказывают последние события.
«Афганистан и его эмир» Русский вестник, № 8. 1898 г.