Нота о Турецких и Персидских делах
в докладе Ее Императорскому Величеству, поданная в начале 1728 года
По полученным ныне ведомостям из Константинополя, о происходящей негоциации между Портою Оттоманскою и Етреф-Ханом, и о намерении Турецком для овладения всего Персидского государства, видится, что ежели Турков до сего овладения не допустить, то едва ли войны с ними миновать возможно будет.
Но прежде, нежели в дальнейшее рассуждение о сем поступлено будет, кажется, не беспотребно в начале уважить: в чем сие Турецкое овладение Персии до Российского государства касается, и имеет ли Российское государство в том такой чувствительный интерес. Что оное должно?
1. Свои Персидские конкеты всемирно содержать.
2. Сему Турецкому овладению Персии препятствовать, и для того с ним в потребном случае в явную войну вступить.
Что до первого пункта принадлежит, то находятся при оном следующие рассуждения:
С одной стороны -
Содержанием тех провинций все Каспийское море останется в Российском владении.
Богатство Персидское и купечества Персидского наилучшая часть в Россию переведены будут.
Оными провинциями Российскому Государству вечная будет защита, как от Персии, так и от других, в тех краях на границах живущих своевольных, разных народов.
Оные провинции, со временем, могут служить ко избавлению других, в Персии обретающихся христианских народов, и к другим конкетам, как к Турецким областям, так и для других, на Каспийском море лежащих народов.
Оными Кубанцы по близости, всегда в узде содержаны быть могут.
Слава и честь Российского государства в содержании оных обходятся.
И кроме всего сего, великие иные авантажи от содержания сих провинций, России прирасти могут.
Но с другой стороны в рассуждение приходят:
Великие, и почитай непреодолимые трудности, которые находятся, как для забирания оных провинций во владение, так и потом для содержания оных.
Искусство показало, что забирание тех провинций не так легкое, как, может быть за незнанием тех мест, сперва чаяли, и знатное, как регулярное, так и иррегулярное войско, к тому потребны.
Ежели Россия обретается в состоянии, такое достаточное великое войско туда отделить, то однакож потребно рассудить, что сухой путь, которым тому войску идти, почти непроходим.
Что провианту в тех местах сыскать негде, и потребно везде магазины построить.
Что оный путь везде наполнен дикими неприятелями.
А чтоб такому сильному войску морем отправленному быть, потребно великое число судов морских.
По завоевании, не меньше трудностей в содержании оных показывается.
Ибо дело имеется с бусурманами, и со многими такими дикими и своевольными народами, которые договоров не знают, и к покойному владению тех мест Россию никогда не допустят.
И тако: и упованное богатство и купечество, по намерению едва ли когда получены, или с положенными иждивениями сравнены быть могут.
Воздух Российским людям необыкновенный; и многие иные случаи притом в рассуждение приходят.
И ежели все сии трудности с выше объявленными пользами на вес положить, то легко покажется, которая сторона переважит.
Что до другого пункта принадлежит, то потребно в начале примечать, что учинившиеся в Персии возмущения и вступление Российское в Персию, Турков подвигнули такожде, с своей стороны в те Персидские дела входить.
1. Для спасения от Российского распространения в Персии, которое б им со временем страшно быть могло.
2. Дабы такожде теми заметаниями пользоваться, и по примеру Российскому, и к себе нечто присовокупить.
Все Турецкие в сем деле поступки не без рассуждения были.
В начале привели Россию к тому, что она прямое свое желание о Персидских конкетах объявила.
И услыша об учиненном с Шахом Тахмасибом трактате, для всякого случая заключили и с Россиею договор, (1724, июня.) по оному знатную часть Персии себе выговорив.
А между тем, Турки временем пользовались, и не ожидая действа того, с Россиею заключенного договора, не останавливаясь ни за чем, с великою силою действовали и к тому привели, что Етреф-Хан, и почитай Персия вся, им поддаться принуждена.
Генеральная регула есть, что оная держава, чрезвычайное приращение сил соседа своего, покойно смотреть не может.
Приращение сил Турецких чрез овладение Персиею, не инако, как всем соседам, со временем, весьма опасное будет.
И следовательно видится, что как все прочие соседы Турецкие, так и особливо Россия, причину имеют, такому чрезмерному приращению сил Турецких препятствовать.
Ибо, с Портою Оттоманскою вечного мира, никогда и никому из соседов уповать не возможно, и здравое рассуждение показывает, что сколь сильнее Порта будет, толь опаснее и труднее будет случающаяся иногда с нею война.
Кроме сего генерального интереса, который Россия с прочими, всеми Турецкими соседями обще имеет, находятся с Российской стороны другие партикулярные интересы, весьма зрелого и довольного рассуждения достойные.
Россия в Персидских делах уже обязана, многими местами и берегами Каспийского моря действительно владеет, и с Портою о Персидских делах имеет трактат, которого Порта содержать не хочет.
Блаженной памяти от Его Императорского Величества Порте неоднократно декляровано, что Россия, расширение Турецкое в Персии, далее учиненного с ними трактата, не токмо чтоб овладение всей Персии, отнюдь допустить не может.
И Турки, хотя оные свои намерения в Персии беспрерывно исследуют, однакож в Российско-Персидские места еще не вступают.
И по видимому, явно во оные не вступят, пока с другой стороны, дела в Персии по своему желанию еще не оснуют.
И для того, с не малою политикою предлагают, чтобы Россия, такожде с своей стороны, вящщие прогрессы тамо учинила.
Знатно, дабы Россию усыпить, и до времени от явных с нею ссор убежать.
Может быть и для того, чтоб Россию глубже в Персию вводить, ведая, коль трудно те Персидские действа России становятся, и что между тем, с другой стороны, от России ничего опасаться не имеют.
Но как скоро Порта прочие свои дела в Персии оснует, не безсостоятельно есть, что тогда и в те места, которыми Россия владеет, вступаться не оставит.
И понеже в Персии, России против Турков сильно действовать, почитай не возможно, того ради опасаться надлежит, что Порта, во великой своей силе в Персии, Российское войско из оной вытеснить может.
И по сему надлежит в рассуждение взять: не имеет ли Россия, кроме вышеизображенного генерального интереса, еще другой особливый интерес в том, чтобы Турков к Каспийскому морю не допустить.
За незнанием тамошних мест, ничего подлинного здесь о том объявить невозможно.
Но ежели те места такие, что Турки и оттуда нападение на Россию учинить могут, то сие новое соседство Турецкое, при иногда случающейся войне, для множественных, в тех краях и близ оных обретающихся, своевольных народов, России не инако, как всемирно опасное быть может, наипаче понеже, почитай от самой Украины до Астрахани, вся земля открыта лежит.
И ежели сие подлинно, то само собою следует, что Россия необходимую причину имеет, сему Турецкому овладению всей Персии препятствовать, хотя б и до войны дошло.
При таком состоянии дел надлежит рассудить, какими дорогами Россия в нынешних случаях, для препятствования того Турецкого намерения, поступать может.
Ежели, как выше объявлено, содержание тех Персидских мест так трудное, и с Турками в Персии воевать невозможно, а однакож и Турков в соседство в тех краях допустить Российский интерес весьма не позволяет, то едва сыщется ли какой лучший способ, кроме, чтоб те завоеванные места отчасти паки Персам, назад уступить.
Польза будет от того, что Турков тамо в соседстве иметь не будем, и от потребных на содержание тех мест иждивений и убытков избавимся.
Понеже дела в Персии ныне в таком состоянии, что и кому уступить из Персиян сыскать невозможно, и уже чрез три года почитай, всуе трудилися с тамошним владетелем, хотя какую корреспонденцию установить, того ради и сей способ ныне кажется еще невозможный.
И воистинно, сии дела с часу на час, так деликатные и важные становятся, что не можно довольное рассуждение об них иметь.
По всему видится, что войны с Портою не миновать.
Его Императорское Величество, блаженныя памяти, сие предусмотрел, и для того, еще вскоре по начинании Персидских операций, повелел в запас, на Воронеже и инде, к такой войне надлежащие предуготовления учинить.
Но понеже может быть, что Россия к той войне еще не совсем готова, и сверх того с здешней стороны, Россия имеет еще такие другие важные дела, которые, ежели б могли прежде начатия войны Турецкой окончены быть, то б к великой пользе Российской было.
А напротив того, ежели оные неоконченные останутся, то при каком, не дай Боже, несчастливом случае, в той Турецкой войне в здешние стороны без опасения не будут, того ради надлежит мыслить, что между тем учинить, и на какие меры предвосприять.
I. В начале мнится, что необходимо потребно, каким ни есть способом, искать Шаха Тахмасиба в Российскую сторону привесть, и тем, и другими возможными образами препятствовать, чтоб Турки, по последней мере, к покойному владению своих конкетов в Персии достигнуть не могли, но принуждены были б для содержания оных неотменно великое число войск своих там употребить.
Для получения сего намерения, предаются в высокое рассуждение следующие способы, которые, хотя в самом деле мало надежные, однакож, понеже иных не видно, употребить, кажется, предосудительно быть не может.
А. Не возможно ли Тахмасибу, и тем Персам, которые еще Туркам не поддались, какую надежду учинить, что по окончании Персидских замешаний, или иным каким образом, нечто из Российских конкетов, им по прежнему во владение возвращено будет?
Б. Для лучшего приласкания Персов, не возможно ли в тех завладенных местах, ежели есть какие доходы и денежные сборы, или все, или отчасти им отдать?
Г. Не возможно ли каким образом, Армянское Собрание утвердить, чтоб оное держалось крепко, дабы, как и когда то возможно будет, с Российскими или с Персами соединиться могли?
Д. Тож мнится учинить и с теми Грузинцами, и с другими народами, ежели таких где обретается, которые еще Туркам не поддались.
И предается в высокое рассуждение: не возможно ли ко всему тому употребить Принца Грузинского, понеже Шах Тахмасиб скорее его послушает, нежели Русского, и Армянское Собрание, оного туда требует, и он, яко знающий тамошние все места и народы, лучше всякого иного в состоянии будет оные собрать и в верности содержать, а сверх того, от присутствия сего Принца в Персии и тем еще склонным народам будет лучшая надежда?
II. Видится весьма не беспотребно, в завоеванных Персидских местах показать себя твердо, до тех мест, пока, или с Шахом Тахмасибом, или иным образом об них другое определение учинить возможно будет, и сие для того:
1. Чтоб Шаху Тахмасибу, и тем Персам, которые иногда в Российскую сторону приведены быть могут, было пристанище и некоторая надежда.
2. Чтоб и Турки вдруг не отважились в те места вступать, и принуждены б были при случающейся с нею войны, и тамо сильное войско иметь, и тако силу свою разделить.
И паче всего кажется потребно, дабы как наискорее на реке Куре некоторым основательным образом укрепиться.
1. Что сие Туркам к размышлению причину подаст.
2. Армяне и прочие народы лучшую будут иметь надежду, и тем не помалу ободрятся.
3. В нужном случае, свободнее с Российскими соединиться могут.
4. Хотя тем некоторая коммуникация между завоеванными местами учинится.
6. Чтоб Турки, когда в Шамаху придут, тамо не укрепились, и тем всю коммуникацию, по последней мере между теми склонными народами, которые по сю и по ту сторону Шамахи обретаются, не пресекли, умалчивая о других опасностях, которые от такого утверждения Турецкого на Куре, произойти могут.
Сие есть генерально то, что ныне в Персии учинить, сколько о том здесь определено быть может; но в подробностях, и в других подлинных поступках, по случаям и происхождении дел, видится, что надобно положиться на рассуждение тамошних командиров, дабы в том с общего согласия и совета с Принцем Грузинским, ежели он туда поедет, поступали.
III. А с другой стороны мнится, что надлежит между тем приготовления военные, на Воронеже и инде, всемерно продолжать, не токмо для постраху Туркам, и для лица, но чтобы и прямым делом к войне себя предуготовить, то есть: магазины строить, артиллерию и амуницию довольную приготовить, суда и галеры, которые могут быть потребны, построить, и все прочее таким образом предуготовить, дабы, когда война необходимо начата быть имеет, ни за чем дело не стало, и вдруг некоторое сильное предвосприятие учинено быть могло.
IV. Предается в высокое рассуждение, не стараться ли между тем с Цесарем союзом вязаться, и оного в сии дела привесть. О сем, мнится, что можно, когда время к тому придет, и у Польши попытаться.
VI. Ежели б Швеция за какие субсидии могла к тому приведена быть, чтоб оная в потребном случае корпус своего войска в помощь дала, то видится что сие не инако, как весьма полезное быть может.
VII. Выше сего упомянуто, что Россия в с здешней стороны многие неоконченные дела имеет, какой важности оные суть.
Воистинно, оные глубокого и довольного рассуждения достойные, и для того предается в высокое рассуждение, не надлежит ли в оных какой надежный план учинить, и искать между тем, оные в надежное какое основание привесть.
VIII. И понеже окончание здешних дел, вступление Цесарское в союз с Россиею, и почтение и кредит, который у соседов и у всех прочих Россия имеет, зависит токмо от того состояния, в котором оная себя содержать будет, того ради, видится, небеспотребно, чтобы имеющее от такой Турецкой войны опасение, по возможности скрывать, и с здешней стороны в сильном вооружении неотменно себя содержать, ибо ежели сие не учинится, то еще и Цесарский союз сомнительным будет, а прочие соседи и другие, увидя слабость Россиян, могут другие меры взять.
Сие есть генерально то, что мнится возможно между тем учинить в России.
И тако остается иметь рассуждение о том, каким образом всем тем временем при Порте поступать.
Порта, имеющее свое намерение о Персии явно открыла, и с нынешним Етреф-Ханом, по всему видно, уже согласилась.
Однакож оная в содержании трактата, учиненного с Россиею о Персидских делах, еще вовсе не отказала, но паче вид подает, что будто оная к некоторому разделению Персии склонна.
И хотя по всему чаянию Порта сей вид не для чего иного подает, окроме, чтоб время получить, однакож отчасти потому и то видно, что оная сама вдруг, и пока свои дела в Персии, по желанию своему, не утвердит, с Россиею в явную войну вступить не похочет.
А такожде с Российской стороны, по вышеобъявленным причинам, вдруг с Портою войну начинать трудно показывается, того ради следующие случаи предаются в высокое рассуждение:
1. Ежели б Порта, при учинении своего трактата с Етреф-Ханом, на то поступила, чтоб за Россиею остаться всем, или части тех мест по трактату с Персидским послом уступленных, то вступать ли России в сей трактат, или нет?
2. Или, ежели б Порта на то не поступила, чтоб тем провинциям быть за Россиею, но к тому склонилась, чтоб оным быть без гарнизона Турецкого, во владении того Етреф-Хана, хотя с платежом некоторой суммы денег России, или и без платежа, то позволить ли на то или нет?
Здесь охотно признавается, что для переду, как первый, и толь меньше ж еще другое способ, России ненадежные, и только сия польза от них будет, что Ея Императорское Величество время получит, и к войне с Портою, как у себя, так и с другими, потребные сильные меры взять, и с здешней стороны дела свои в надлежащее основание привесть.
А с другое стороны, есть при том и сия опасность, что и Турки тем случай получат дела свои в Персии утвердить, и тако в состоянии будут, когда к войне дело дойдет, толь наивящую силу против России употребить.
И хотя б и Россия потом войну не начала, то по побуждению неприятелей Российских, чаятельно, Порта сама тогда оную начнет.
Ежели вышеобъявленные способы с интересами Российскими, и с нынешним состоянием Российским сходны, то, потому при Порте и поступать надлежит.
Но ежели оные с интересами несостоятельные, или, может быть, Порта к тому не поступит, то предается еще в рассуждение: не надлежит ли между тем однакож при Порте вид какой подать, будто с Российской стороны к тому трактату с Етреф-Ханом приступить склониться могут.
Правда, что сие, равно как и выше изображенные способы, покажут с Российской стороны некоторую слабость, и Турки между тем свое намерение в Персии в действо произвесть трудиться не оставят, но чтоб всему тому препятствовать, иного способа не видится, кроме, чтоб без замедления в войну вступить.
Все вышеписанное разумеется в таком случае, что ежели с Персидской стороны Турков в соседство допустить весьма невозможно; но ежели от такого соседства Российскому государству никакого знатного опасения нет, то имеет и Россия время, с другими соседами Турецкими о тех делах согласиться и начатием войны не спешить.
(Усердно благодарим почтенную особу, доставившую нам сей исторический акт, и заметим любопытность его, в отношении нашего времени: сей доклад знаменитого Российского дипломата, Императрице Екатерине I, показывает нам, в каких отношениях была Россия с Турциею и Персиею ровно за сто лет до 1828 года.)
В результате бездарных и непродуманных действий сначала Петра I , а потом и его преемников на российском троне , преследовавших единственную цель - "прорубить окно в Индию" и наладить с ней торговые связи , - 10 марта 1735 г. между Россией и Персией был подписан Гянджинский договор, по которому Россия возвращала Персии все территории в Прикаспии. Персия брала на себя обязательство не передавать эти территории никакой другой державе и не заключать сепаратного мира с Турцией. Однако, нарушив это условие, Персия уже в 1736 г. заключила сепаратный договор с Турцией, а народам Кавказа (прежде всего христианским) эта "большая политика" принесла неисчислимые беды и гонения со стороны восстановивших свою власть местных деспотов-ханов.