(no subject)
Ночь была бессонная. Из тех, что проводят в сомнительной компании непрошеных образов, никчемных воспоминаний, захлебываясь в осознании собственного бессилия и хрупкости перед бескрайним простором равнодушного времени.
Зачем я всё это помню?
Зачем мне улица в тополях и каштанах, разморенная от жары, лениво проступающая за синей сеткой от комаров и я, уткнувшаяся носом в нее, нестерпимо пахнущую пылью. Зачем мне журчанье грязной арычной воды и гудящий, как улей, рынок за забором во дворе кирпичного дома (4 этажа, 8 подъездов). Зачем мне восточные бабушки в цветастых платьях и шароварах, присматривающие за своими разнокалиберными внуками и (почему-то так запомнилось) беспрерывно покачивающие головами из стороны в сторону.
Зачем мне первый (из тех, что я видела) московский снег, который я, нарочно ступая по сугробам, загребаю ногами, а мама ругается...
Зачем мне круглая, крупная и нестерпимо желтая луна над безжизненными солончаками и мерное раскачивание поезда, запах картошки в мундире и юсуповских помидоров.
Зачем я помню какого цвета на нём тогда была рубашка. И почему именно этот цвет был так важен, как будто, убери, не рубашку даже, цвет и картинка-воспоминание-сладость рассыпется, будто вся она из песка, и унесется в воронку гигантских песчаных часов. И я тоже, одной из песчинок упаду на дно и буду кричать, размахивать руками, звать или плакать - всё равно. Никто не услышит, потому что я уже буду - прошлое.
Почему я всегда запоминаю неважное-второстепенное-несущественное, то, что никому не расскажешь и никому не нужно, кроме меня.
Почему у меня сердце заходится при виде совсем-совсем не живописного, посредственного даже зимнего пейзажа: вид с платформы одного из подмосковных поселков, совершенно черно-белый, но, будто по оплошности, подкрашенный яростно-морозными лучами рассветного северного солнца.
Мои воспоминания, впечатления, картинки, как сокровища, спрятанные в тайнике под ванной в жестяной коробочке. Всё богатство: две советские монетки, одна искусственная жемчужина, флакончик от духов, металлическая пуговица и стеклышко от солнцезащитных очков. Хлам, нет, хламишко. Но найдешь, и сердце сжимается от тоски и нежности, и хлынет-умоет-развеет ручеек воспоминаний-догадок-вопросов кому, зачем - не понятно.
Зачем, зачем мне всё это...
Зачем я всё это помню?
Зачем мне улица в тополях и каштанах, разморенная от жары, лениво проступающая за синей сеткой от комаров и я, уткнувшаяся носом в нее, нестерпимо пахнущую пылью. Зачем мне журчанье грязной арычной воды и гудящий, как улей, рынок за забором во дворе кирпичного дома (4 этажа, 8 подъездов). Зачем мне восточные бабушки в цветастых платьях и шароварах, присматривающие за своими разнокалиберными внуками и (почему-то так запомнилось) беспрерывно покачивающие головами из стороны в сторону.
Зачем мне первый (из тех, что я видела) московский снег, который я, нарочно ступая по сугробам, загребаю ногами, а мама ругается...
Зачем мне круглая, крупная и нестерпимо желтая луна над безжизненными солончаками и мерное раскачивание поезда, запах картошки в мундире и юсуповских помидоров.
Зачем я помню какого цвета на нём тогда была рубашка. И почему именно этот цвет был так важен, как будто, убери, не рубашку даже, цвет и картинка-воспоминание-сладость рассыпется, будто вся она из песка, и унесется в воронку гигантских песчаных часов. И я тоже, одной из песчинок упаду на дно и буду кричать, размахивать руками, звать или плакать - всё равно. Никто не услышит, потому что я уже буду - прошлое.
Почему я всегда запоминаю неважное-второстепенное-несущественное, то, что никому не расскажешь и никому не нужно, кроме меня.
Почему у меня сердце заходится при виде совсем-совсем не живописного, посредственного даже зимнего пейзажа: вид с платформы одного из подмосковных поселков, совершенно черно-белый, но, будто по оплошности, подкрашенный яростно-морозными лучами рассветного северного солнца.
Мои воспоминания, впечатления, картинки, как сокровища, спрятанные в тайнике под ванной в жестяной коробочке. Всё богатство: две советские монетки, одна искусственная жемчужина, флакончик от духов, металлическая пуговица и стеклышко от солнцезащитных очков. Хлам, нет, хламишко. Но найдешь, и сердце сжимается от тоски и нежности, и хлынет-умоет-развеет ручеек воспоминаний-догадок-вопросов кому, зачем - не понятно.
Зачем, зачем мне всё это...