МУСКУЛИСТАЯ СИМФОНИЯ
Песчинкой не больно падать с большой высоты.
Только человеку позорно и смертельно терять
завоеванные у неба высоты. И он становится,
покоряясь инстинкту сохранения - песчинкой.
Смысла в дальнейшем подъеме более нет!
Исподволь рассмотренная изнанка шерстистой кожи, холодная ткань откровения: промерзшему взгляду не за что зацепиться, не испачкавшись в холодной, липкой крови, в которой столь много металла и рациональной воли. Как похожа изнанка кожи с живота пророка и скальпа индейца. Зубодобительный хруст казуистики Пруста, - воспетая занавеска над грехом, - надломленным глазом Толстого прочитанной уже всего лишь по-диагонали, исковерканного переводного слога, как игра в преферанс, где баланс между разумом и везением остается на стороне теневого бога - казино. Смыслы как вода, роднятся узами брака со счастьем и удачей, в водной стихии талого льда, вытекающего сквозь пальцы и сомкнутые ладони. Надежды! Смыслы! Распятого! - вопят народы. Можно даже в обратной последовательности, не устают гортани рождать "доказанное" криком тождество сорвавшегося с губ и истины блаженной. На какой глубине и под каким давлением рождается глиняное основание творения, толстый слой божественных возможностей, находящих себе применение в отклике души! Несут слезинку, несут ведро слез человеческих на удостоверение. Как разделить в ведре соленой воды, кто сколько выплакал и чей вклад в горе больше? .И сколько капель дождя попало в общую копилку по дороге. Не грех убивать животное, но лишь человеческое существо; превзойдите же грех, превратив человека в зверя и убив его...