Март
Недавно на одной из улиц в старом центре спилили пять больших деревьев.
Сами деревья были еще нестарыми, но росли поперек строительных работ и этим мешали.
Неравнодушные энтузиасты писали протесты, развешивали на деревьях детские игрушки и плакаты в форме сердец с призывом оставить живое.
Я тогда удивлялась этой скорби по деревам на фоне других событий.
Сейчас не удивляюсь.
Иногда и дерево соломинка чтоб в эмоциях не захлебнуться.
недавно подруга звонит:
-Таня, мы за тебя боимся. Не разговаривай по-русски на улице.
-сама с собой, что ли? Тогда за меня точно можно будет бояться.
к другой подруге из Украины приехали родственники, три семьи.
Часто нужен переводчик, так что говорить все равно приходится много.
И слушать.
фотографирую сейчас редко да особо и нечего.
Холодно.
Сами деревья были еще нестарыми, но росли поперек строительных работ и этим мешали.
Неравнодушные энтузиасты писали протесты, развешивали на деревьях детские игрушки и плакаты в форме сердец с призывом оставить живое.
Я тогда удивлялась этой скорби по деревам на фоне других событий.
Сейчас не удивляюсь.
Иногда и дерево соломинка чтоб в эмоциях не захлебнуться.
недавно подруга звонит:
-Таня, мы за тебя боимся. Не разговаривай по-русски на улице.
-сама с собой, что ли? Тогда за меня точно можно будет бояться.
к другой подруге из Украины приехали родственники, три семьи.
Часто нужен переводчик, так что говорить все равно приходится много.
И слушать.
фотографирую сейчас редко да особо и нечего.
Холодно.