про наших читателей
Они у нас единственные и неповторимые. И их надо холить и лелеять.
Для них мы придумали горячий телефон и посадили на него Янычку. Но постепенно получилось, что на телефоне сидим мы все...
Читателей интересуют разные вещи. Не в моё дежурство позвонила какая-то тётенька и спросила телефон Ольги Скабеевой, которая ведёт по России программу 60 минут. На вопрос, зачем ей Скабеева, тётенька сказала, что прочитала Пушкина (вероятно, Клеветникам России), ей очень понравилось, и теперь она хочет, чтобы Скабеева тоже прочитала.
Ленка нашла ей адрес телецентра и продиктовала.
Ко мне в лютый мороз заглянул какой-то дядечка. Судя по всему, он успел уже где-то подогреться, потому как был словоохотлив и добр. У дядечки оказалась проблема со старой мамой. Маме было лет 96, кажется, он её вывез из Киева, но у неё закончилось разрешение на временное пребывание, и теперь, по его словам, маму выпирают из России. Не сейчас, а в 2018 году. И его это тревожит.
Я записала данные его и матери, а адрес и телефон он якобы забыл. Тут мужчина решил остаться у нас жить, и пришлось сделать "звонок другу": набрала начальника. К счастью, он был в редакции, и телефон не был занят. Начальник тут же примчался и вежливо попросил товарища на выход. Не, мужик не был агрессивным, но я решила, что хватит с нас корпоративного кота.
Интересно, что знакомые помогли мне решить вопрос с его мамой. Оказалось, дядька просто не ходил продлевать это разрешение. Я описала историю в газете, откликнулись соседи бабули, и всё хорошо, я надеюсь.
А история со стихами была не со мной.
Это уже легенда. Ещё в старой редакции ходила к нам какая-то бабуля - божий одуванчик. Носила свои стихи. Из серии "соседям очень нравятся, напечатайте".
Стихи она писала исключительно на каких-то обрывках и замусоленных салфетках (вероятно, как Муза застала, так и записала). И все эти клочки носила нашему литредактору. Интеллигентнейший был человек, басни писал. И никак не мог сказать человеку, что стихи у него никуда не годятся. Мучился, страдал, но не говорил.
Когда клочков набралась целая стопка, литредактор сгрёб их и понёс в отдел писем. Была там такая дама по имени Светлана. Литредактор сунул ей клочки и сказал:"На вот тебе, включи в обзор, если вдруг понадобится". Дама Светлана в этот момент разговаривала по телефону и на клочки не обратила внимания. Но почему-то не выбросила. Вероятно, потому что литредактор принёс. Ну, лежат и лежат, есть не просят.
Прошёл месяц, другой.
Тем временем бабуся, вероятно, стала закипать, как чайник со свистком. А может, стала опасаться, что злые журналисты опубликуют её творения под своим именем.
И пошла она разбираться.
Умный литредактор развёл руками: мол, передал в отдел писем, там и спрашивайте.
Бабушка пришла к Светлане и спросила, где её сочинения.
Светлана вытаращила глаза. Про стихи она слышала впервые в жизни. Какое-то время дамы выясняли, кто из них неправ, и тут бабуля разглядела свои обрывки на столе.
-Так вот же они! А вы их не читали, что ли?
-А это что, стихи? - неосторожно спросила Светлана. И взяла один клочок в руки. - Да это помойка какая-то...
Больше она ничего сказать не успела. Потому что бабушка, уязвлённая в самое сердце, с воплем:"Ах, помойка???" - стянула с ноги сапог и швырнула его Светлане в лицо.
Попала по голове.
После чего сгребла со стола свои стихи и гордо удалилась. В одном сапоге. В декабрьский мороз.
Сапог ещё долго лежал в углу у Светланы, бабушка за ним не вернулась. Светлана пыталась всучить сапог мне - мы тогда объявили сбор "вещей - свидетелей эпохи". Я от сапога тоже отказалась.
Саму-то историю мне рассказали позже, она случилась до того, как я пришла на работу.
Для них мы придумали горячий телефон и посадили на него Янычку. Но постепенно получилось, что на телефоне сидим мы все...
Читателей интересуют разные вещи. Не в моё дежурство позвонила какая-то тётенька и спросила телефон Ольги Скабеевой, которая ведёт по России программу 60 минут. На вопрос, зачем ей Скабеева, тётенька сказала, что прочитала Пушкина (вероятно, Клеветникам России), ей очень понравилось, и теперь она хочет, чтобы Скабеева тоже прочитала.
Ленка нашла ей адрес телецентра и продиктовала.
Ко мне в лютый мороз заглянул какой-то дядечка. Судя по всему, он успел уже где-то подогреться, потому как был словоохотлив и добр. У дядечки оказалась проблема со старой мамой. Маме было лет 96, кажется, он её вывез из Киева, но у неё закончилось разрешение на временное пребывание, и теперь, по его словам, маму выпирают из России. Не сейчас, а в 2018 году. И его это тревожит.
Я записала данные его и матери, а адрес и телефон он якобы забыл. Тут мужчина решил остаться у нас жить, и пришлось сделать "звонок другу": набрала начальника. К счастью, он был в редакции, и телефон не был занят. Начальник тут же примчался и вежливо попросил товарища на выход. Не, мужик не был агрессивным, но я решила, что хватит с нас корпоративного кота.
Интересно, что знакомые помогли мне решить вопрос с его мамой. Оказалось, дядька просто не ходил продлевать это разрешение. Я описала историю в газете, откликнулись соседи бабули, и всё хорошо, я надеюсь.
А история со стихами была не со мной.
Это уже легенда. Ещё в старой редакции ходила к нам какая-то бабуля - божий одуванчик. Носила свои стихи. Из серии "соседям очень нравятся, напечатайте".
Стихи она писала исключительно на каких-то обрывках и замусоленных салфетках (вероятно, как Муза застала, так и записала). И все эти клочки носила нашему литредактору. Интеллигентнейший был человек, басни писал. И никак не мог сказать человеку, что стихи у него никуда не годятся. Мучился, страдал, но не говорил.
Когда клочков набралась целая стопка, литредактор сгрёб их и понёс в отдел писем. Была там такая дама по имени Светлана. Литредактор сунул ей клочки и сказал:"На вот тебе, включи в обзор, если вдруг понадобится". Дама Светлана в этот момент разговаривала по телефону и на клочки не обратила внимания. Но почему-то не выбросила. Вероятно, потому что литредактор принёс. Ну, лежат и лежат, есть не просят.
Прошёл месяц, другой.
Тем временем бабуся, вероятно, стала закипать, как чайник со свистком. А может, стала опасаться, что злые журналисты опубликуют её творения под своим именем.
И пошла она разбираться.
Умный литредактор развёл руками: мол, передал в отдел писем, там и спрашивайте.
Бабушка пришла к Светлане и спросила, где её сочинения.
Светлана вытаращила глаза. Про стихи она слышала впервые в жизни. Какое-то время дамы выясняли, кто из них неправ, и тут бабуля разглядела свои обрывки на столе.
-Так вот же они! А вы их не читали, что ли?
-А это что, стихи? - неосторожно спросила Светлана. И взяла один клочок в руки. - Да это помойка какая-то...
Больше она ничего сказать не успела. Потому что бабушка, уязвлённая в самое сердце, с воплем:"Ах, помойка???" - стянула с ноги сапог и швырнула его Светлане в лицо.
Попала по голове.
После чего сгребла со стола свои стихи и гордо удалилась. В одном сапоге. В декабрьский мороз.
Сапог ещё долго лежал в углу у Светланы, бабушка за ним не вернулась. Светлана пыталась всучить сапог мне - мы тогда объявили сбор "вещей - свидетелей эпохи". Я от сапога тоже отказалась.
Саму-то историю мне рассказали позже, она случилась до того, как я пришла на работу.