Так, просто ворчание счастливого человека
Сегодня Завод учил меня терпению и смирению)))
У них было запланировано мероприятие, на которое пригласили наше сми в составе прочих.
Просили приехать к 11-30. Наш водитель был на развозках, пришлось заказывать такси. Прибыл весёлый водитель на красном рено, поехали.
(тот самый дядечка, что знает про завод всё)
А на заводе пресс-служба почему-то смотрела в стороны и говорила извиняющимся тоном.
Оказалось, начало мероприятия не в 11-30 и не в 12, как было запланировано. А… чуть позже.
Оказалось, что ждут какую-то важную делегацию гостей. А они задерживаются. Девчонки постарались устроить нас в своём кабинете, принесли горячий чайник, хлопотали с чашками… Заказали вкуснейшие бутерброды. Но посидеть с разговорами не удалось: девчонкам позвонили, что «уже едут», и они заспешили, позвали нас вниз - одеваться.
Нам сказали, что гости сейчас на Мамаевом кургане на экскурсии. Но уже скоро… Пробок нет, доедут.
Мы примеряли форменные брезентовые куртки с шутками-прибаутками. Девчонки из пресс-службы молодцы, предупредили вчера: цех холодный, нужно надеть что-то тёпленькое, чтобы не просквозило. Вот мы и были как капусты. Куртка, в верхнем левом кармане защитные очки, в правом нижнем - перчатки. Перчатки нужны для горячих цехов. Я однажды побегала по цеху, похваталась за перила - потом долго не могла оттереть руки от липкой сажи.
У входа стояли какие-то местные, встречали гостей. Наверное, они слышали мой разговор с гардеробщицей («Зеркало вон там, можете посмотреть» - «Да ну, чего людей пугать!»), потому что воззрились на меня и хором произнесли: «Вам тааааааааааааак идёт!»
Я фыркнула, но было приятно.
Загрузились в микроавтобус и поехали в цех. Завод - это огромная территория. Ходят маршрутки и рейсовый автобус. Здесь, как объяснила Лена, пять цехов - пять отдельных производств. Есть склады. Есть железная дорога. Есть… много что есть.
Территория ухоженная, убирается постоянно. Это реально Завод с человеческим лицом.
Приехали в цех. Собственно, раньше здесь был склад готовой продукции, но потом было принято решение часть длиннющего ангара переоборудовать и выстроить здесь участок доводки. Здесь нам сразу вывели дядечку, который «знает про Завод всё». И он действительно говорил без запинки, уверенно называл даты и цифры, отвечал на любые вопросы. По поводу нового цеха он сказал, что «клиент хочет получать недорогой, но качественный продукт», потому «приходится использовать недорогие сорта стали и доводить их до кондиции». Объяснил, что можно, конечно, насытить сплав и тем, и этим, но цена будет заоблачной - и кто тогда возьмёт товар? Разумно. Правда, я засомневалась насчёт качества. Дядечка сказал, что всё нормально с качеством.
Ну ладно. Цех был неотапливаемый, но, на наше счастье, выглянуло солнышко, и мы согрелись и повеселели. Рядом кисли рабочие: их выстроили в ожидании важной делегации. Ведущие настраивали свою дискотеку - какую-то музыку без слов. Для настроения.
Операторы снимали всё подряд: стены, рабочих, распорки для заготовок, пока пустые, образцы продукции… красную ленточку, ножницы на подносе. Лена в очередной раз позвонила фотографу Коле, услышала: скоро, скоро…
Журналисты, обсудив насущные дела, посплетничав, попереписывавшись в соцсетях, стали фоткать друг друга на телефон на фоне цеха.
Где-то в глубине глухо ворчал металлический гром - работали станки, шли непрерывным потоком заготовки, обрушивались в подставленные челюсти упоров, их обдували, «обжаривали», передавали дальше по конвейеру. Сверху обрушился визг сирены - под потолком двигалась решётчатая тележка. Большая, на ширину половины цеха, наверное. Операторы тут же стали её снимать. Тележка повисела над нами и пошла обратно - уже без визга.
Телеоператор Олег бурно обсуждал с оператором Завода достоинства и недостатки видеокамер.
Я попробовала заговорить с ним, но камеры волновали его куда больше. Я хотела сделать селфи на фоне образцов продукции, обнаружила, что в каске и защитных очках выгляжу забавно, но и вправду достаточно интересно, фоткаться не стала, а подошла к доске приказов и объявлений.
Самыми интересными были два листка бумаги формата А4. На одном была крупно написана цифра 367 (кажется) с пояснением - больше всего дней без чп. На другом таком же - 298 (дней с момента последнего чп). Я прочитала, что такого-то февраля рабочий А., увидев, что что-то там не соответствует требованиям, самостоятельно принял решение привести это самое в соответствие с требованиями, из-за чего и зашёл между двумя заготовками и был ими придавлен.
Мы снова подошли к бедной Лене с одним вопросом: Ну?
Лена перезвонила уже в пресс-службу, оттуда связались с кем-то из сопровождающих делегацию. «Уже идут», - передали Лене из пресс-службы. «Ты бы уточнила, куда идут», - посмеялись мы, хотя было уже не смешно. Делегация явно потерялась. Рабочие скучали - у них пропадало обеденное время. Ведущие скучали. Журналисты в уме считали, сколько строк они не успели написать из намеченных…
Мне всё это напомнило сцену из фильма Девчата, когда по душу Ковригина появляется фоторепортёр, а тот пытается помириться с Тосей в столовой, потому на делянку не торопится, и фоторепортёр сначала весело, а потом всё более тоскливо курит с лесорубами.
Потом ещё вспомнила Минск-2 и журналистов, ждавших результата переговоров много часов. Правда, у них был удобный холл, кресла, ноуты с вайфаем и сколько угодно кофе и бутербродов…
Потом выяснилось, что делегация осматривает один из цехов. А время - к двум часам.
В половине третьего к нам подошла ведущая митинга, совершенно спокойная.
-Спокуха, прорвёмся.
И правда, делегация тут же появилась, словно ждала этих слов.
Не было ни длинных речей, ни аплодисментов. Просто гостям рассказали о цехе, показали, что и как.
«Смок» не капризничал и делал всё, что мог - правда, ясно давал понять, что цех не горячий, красивых снимков не жди, дорогая. В крайнем случае, появился местный фотограф - очень классный и очень злой и уставший, потому что с утра сопровождал делегацию. Если что, фотами поделится. Мы продефилировали за гостями по цеху, и они отправились по своим делам (всё мероприятие в итоге заняло 30 минут).
Нас ждал микроавтобус, и мы радостно выскочили на улицу, но… операторы решили снять пару кадров для картинки.
-Это Олег наверняка, - сказала я. - Всегда снимает… Сюжеты потом, правда, на минуту-полторы выходят, но снимает… перфекционист.
Без операторов уехать мы не могли. Опять стали звонить бедной Лене, которая пыталась согнать всех в кучу и выманить из цеха. Потребовалось звонков пять, не меньше.
-Господа, вы звери, - печально сказала я, когда мужчины втащили свои драгоценные кофры в микробус.
-Это не мы, это Олег! - принялись они хором оправдываться. - Мы уже ему говорим: хватит, девчонки ждут, а он снимает и снимает…
(«Дядь Дим, я не платил, это ребята платили, а я рядом стоял»…)
По дороге операторы пытались в счёт моральных издержек (была уже половина четвёртого) выцыганить у пресс-службы на память «хотя бы куртки и очки, каску ладно, не надо». Пресс-служба соглашалась на перчатки - и не больше. Я писала СОС в вайбере шефу: «Заберите меня отсюда!»
И у проходной меня уже ждал водитель, тоже уставший, но сказавший в мой адрес: «Бедолага»…
«Счастливая»… подумала я о себе. Хотя ноги не держали, и есть хотелось до невозможности.
Ну да, счастливая. Потому что люблю завод и люблю узнавать что-то новое. И люблю этот ленивый рык железных заготовок, и рассыпающиеся веером искры горячего металла... и люблю этих людей. И завидую им. Потому что они реально делают дело. Создают те самые материальные ценности, без которых никак.
У них было запланировано мероприятие, на которое пригласили наше сми в составе прочих.
Просили приехать к 11-30. Наш водитель был на развозках, пришлось заказывать такси. Прибыл весёлый водитель на красном рено, поехали.
(тот самый дядечка, что знает про завод всё)
А на заводе пресс-служба почему-то смотрела в стороны и говорила извиняющимся тоном.
Оказалось, начало мероприятия не в 11-30 и не в 12, как было запланировано. А… чуть позже.
Оказалось, что ждут какую-то важную делегацию гостей. А они задерживаются. Девчонки постарались устроить нас в своём кабинете, принесли горячий чайник, хлопотали с чашками… Заказали вкуснейшие бутерброды. Но посидеть с разговорами не удалось: девчонкам позвонили, что «уже едут», и они заспешили, позвали нас вниз - одеваться.
Нам сказали, что гости сейчас на Мамаевом кургане на экскурсии. Но уже скоро… Пробок нет, доедут.
Мы примеряли форменные брезентовые куртки с шутками-прибаутками. Девчонки из пресс-службы молодцы, предупредили вчера: цех холодный, нужно надеть что-то тёпленькое, чтобы не просквозило. Вот мы и были как капусты. Куртка, в верхнем левом кармане защитные очки, в правом нижнем - перчатки. Перчатки нужны для горячих цехов. Я однажды побегала по цеху, похваталась за перила - потом долго не могла оттереть руки от липкой сажи.
У входа стояли какие-то местные, встречали гостей. Наверное, они слышали мой разговор с гардеробщицей («Зеркало вон там, можете посмотреть» - «Да ну, чего людей пугать!»), потому что воззрились на меня и хором произнесли: «Вам тааааааааааааак идёт!»
Я фыркнула, но было приятно.
Загрузились в микроавтобус и поехали в цех. Завод - это огромная территория. Ходят маршрутки и рейсовый автобус. Здесь, как объяснила Лена, пять цехов - пять отдельных производств. Есть склады. Есть железная дорога. Есть… много что есть.
Территория ухоженная, убирается постоянно. Это реально Завод с человеческим лицом.
Приехали в цех. Собственно, раньше здесь был склад готовой продукции, но потом было принято решение часть длиннющего ангара переоборудовать и выстроить здесь участок доводки. Здесь нам сразу вывели дядечку, который «знает про Завод всё». И он действительно говорил без запинки, уверенно называл даты и цифры, отвечал на любые вопросы. По поводу нового цеха он сказал, что «клиент хочет получать недорогой, но качественный продукт», потому «приходится использовать недорогие сорта стали и доводить их до кондиции». Объяснил, что можно, конечно, насытить сплав и тем, и этим, но цена будет заоблачной - и кто тогда возьмёт товар? Разумно. Правда, я засомневалась насчёт качества. Дядечка сказал, что всё нормально с качеством.
Ну ладно. Цех был неотапливаемый, но, на наше счастье, выглянуло солнышко, и мы согрелись и повеселели. Рядом кисли рабочие: их выстроили в ожидании важной делегации. Ведущие настраивали свою дискотеку - какую-то музыку без слов. Для настроения.
Операторы снимали всё подряд: стены, рабочих, распорки для заготовок, пока пустые, образцы продукции… красную ленточку, ножницы на подносе. Лена в очередной раз позвонила фотографу Коле, услышала: скоро, скоро…
Журналисты, обсудив насущные дела, посплетничав, попереписывавшись в соцсетях, стали фоткать друг друга на телефон на фоне цеха.
Где-то в глубине глухо ворчал металлический гром - работали станки, шли непрерывным потоком заготовки, обрушивались в подставленные челюсти упоров, их обдували, «обжаривали», передавали дальше по конвейеру. Сверху обрушился визг сирены - под потолком двигалась решётчатая тележка. Большая, на ширину половины цеха, наверное. Операторы тут же стали её снимать. Тележка повисела над нами и пошла обратно - уже без визга.
Телеоператор Олег бурно обсуждал с оператором Завода достоинства и недостатки видеокамер.
Я попробовала заговорить с ним, но камеры волновали его куда больше. Я хотела сделать селфи на фоне образцов продукции, обнаружила, что в каске и защитных очках выгляжу забавно, но и вправду достаточно интересно, фоткаться не стала, а подошла к доске приказов и объявлений.
Самыми интересными были два листка бумаги формата А4. На одном была крупно написана цифра 367 (кажется) с пояснением - больше всего дней без чп. На другом таком же - 298 (дней с момента последнего чп). Я прочитала, что такого-то февраля рабочий А., увидев, что что-то там не соответствует требованиям, самостоятельно принял решение привести это самое в соответствие с требованиями, из-за чего и зашёл между двумя заготовками и был ими придавлен.
Мы снова подошли к бедной Лене с одним вопросом: Ну?
Лена перезвонила уже в пресс-службу, оттуда связались с кем-то из сопровождающих делегацию. «Уже идут», - передали Лене из пресс-службы. «Ты бы уточнила, куда идут», - посмеялись мы, хотя было уже не смешно. Делегация явно потерялась. Рабочие скучали - у них пропадало обеденное время. Ведущие скучали. Журналисты в уме считали, сколько строк они не успели написать из намеченных…
Мне всё это напомнило сцену из фильма Девчата, когда по душу Ковригина появляется фоторепортёр, а тот пытается помириться с Тосей в столовой, потому на делянку не торопится, и фоторепортёр сначала весело, а потом всё более тоскливо курит с лесорубами.
Потом ещё вспомнила Минск-2 и журналистов, ждавших результата переговоров много часов. Правда, у них был удобный холл, кресла, ноуты с вайфаем и сколько угодно кофе и бутербродов…
Потом выяснилось, что делегация осматривает один из цехов. А время - к двум часам.
В половине третьего к нам подошла ведущая митинга, совершенно спокойная.
-Спокуха, прорвёмся.
И правда, делегация тут же появилась, словно ждала этих слов.
Не было ни длинных речей, ни аплодисментов. Просто гостям рассказали о цехе, показали, что и как.
«Смок» не капризничал и делал всё, что мог - правда, ясно давал понять, что цех не горячий, красивых снимков не жди, дорогая. В крайнем случае, появился местный фотограф - очень классный и очень злой и уставший, потому что с утра сопровождал делегацию. Если что, фотами поделится. Мы продефилировали за гостями по цеху, и они отправились по своим делам (всё мероприятие в итоге заняло 30 минут).
Нас ждал микроавтобус, и мы радостно выскочили на улицу, но… операторы решили снять пару кадров для картинки.
-Это Олег наверняка, - сказала я. - Всегда снимает… Сюжеты потом, правда, на минуту-полторы выходят, но снимает… перфекционист.
Без операторов уехать мы не могли. Опять стали звонить бедной Лене, которая пыталась согнать всех в кучу и выманить из цеха. Потребовалось звонков пять, не меньше.
-Господа, вы звери, - печально сказала я, когда мужчины втащили свои драгоценные кофры в микробус.
-Это не мы, это Олег! - принялись они хором оправдываться. - Мы уже ему говорим: хватит, девчонки ждут, а он снимает и снимает…
(«Дядь Дим, я не платил, это ребята платили, а я рядом стоял»…)
По дороге операторы пытались в счёт моральных издержек (была уже половина четвёртого) выцыганить у пресс-службы на память «хотя бы куртки и очки, каску ладно, не надо». Пресс-служба соглашалась на перчатки - и не больше. Я писала СОС в вайбере шефу: «Заберите меня отсюда!»
И у проходной меня уже ждал водитель, тоже уставший, но сказавший в мой адрес: «Бедолага»…
«Счастливая»… подумала я о себе. Хотя ноги не держали, и есть хотелось до невозможности.
Ну да, счастливая. Потому что люблю завод и люблю узнавать что-то новое. И люблю этот ленивый рык железных заготовок, и рассыпающиеся веером искры горячего металла... и люблю этих людей. И завидую им. Потому что они реально делают дело. Создают те самые материальные ценности, без которых никак.