Прочла тут очень хороший пост о РПЦ в ФБ. Мысль неверующего человека примерно свелась к тому, что если эта ваша церковь смогла помочь кому-то, кого постигло страшное горе, значит, я никогда ни слова плохого о ней не скажу. Это да, но я даже по другой причине не скажу.
Недавно я крестила детку подруги.
За две недели до этого я крестилась сама. Меня крестил молодой, приятный батюшка. Не заставлял ничего читать, все зачитал сам, мы только за ним повторили. До этого была беседа с другим батюшкой, более возрастным и строгим. Он говорил со мной спокойно и снисходительно, априори делая скидку на то, что я - лох. Не потрясал кулаками, не грозил карами божими, просто объяснил, что от меня требуется понимать для начала и к чему я должна стремиться далее.
А вот на крещении детки мы все огребли по полной программе. Символ веры крестным надо было читать наизусть. Когда мы попытались ткнуться в шпаргалки, нас завернули. Нам было сказано, что вообще непонятно, что мы здесь делаем и зачем пришли. Что ничему хорошему этого младенца мы не научим. Что мы безбожники и нас надо выгнать из храма Божего. Что на страшном суде отвечать вообще-то всем придется. Батюшка вздыхал со смесью неприязни и вселенской скорби на лице, теребя молитвослов, и всем видом показывая, какую пустую и тягостную повинность, с такими как мы вот разговаривать, на него возложили.
После крещения мы, конечно, посмеялись, что угораздило так попасть. Сошлись на том, что батюшка по светским канонам, конечно, не прав, но вообще-то всюду прав и имеет полное право. Потом я еще рассказала эту историю нескольким людям не верующим, но и не атеистам. Диагноз остался прежним: батюшка, конечно, имеет право, но не прав.
Так я что хочу сказать? Это то мнение (выше), к которому придет скорее всего любой неверующий человек («безбожник» по батюшке). Потому что по-другому мы не умеем, нас не научили, мы знаем только светского мира законы, которые в церкви - пыль и ничто. Есть известная формула, этот батюшка, конечно, тоже ее упомянул. Нельзя верить наполовину, чуть-чуть, слегка на 78 %... ты либо веришь, либо нет. Когда вошел в церковь, ты подписался исполнять все ее заветы. Ты молишься, причащаешься, соблюдаешь посты, живешь правильно и чисто. Через это все ты входишь в другой мир. Мир, не имеющий никакой аналогии с миром светским.
Люди разоряются: почему эти бабульки в храме меня поучают: как мне молиться, в чем быть одетым? Кто они такие? Вот с батюшкой я поговорю, вот он мне пусть скажет, пусть разъяснит. Очень им интересно с вами (нами) разговаривать, господа! Самая распоследняя темная бабушка, моющая полы в церкви, имеет больше прав, чем вы (мы). Потому что она божий человек, а мы - ничто. Гости. Которым в храме не место, но которых туда почему-то пускают.
«Мы, конечно, со всеми говорим, кто за этим приходит. О чем только ни приходится разговаривать: пусси риот, золотые часы патриарха…»
Тяжело-ворочающаяся в моей голове мысль такова. Первое. Все, кто прочел пару книг богословов, извлек пару истин из романов Достоевского, заходит периодически в храм для эстетического разнообразия и любит иконопись, ничего не знают о вере и о Боге. Безбожник не может ничему научить безбожника. Это все досужие разговоры, которыми мы тешим себя и друг друга. В споре о том, что вкуснее: арбуз или свиной хрящик, больше смысла, чем в любых теологических рассуждениях нас, "сочувствующих вере". Также как и тех, кто верует как-то там по своему, как-то внутри, в высшую силу, разум единого бога, макаронного монстра… Я не верю в толстовщину. Любая самостоятельно созданная религия - плод гордыни, худшего из семи смертных грехов.
Второе. Нам никто ничего в церкви не должен. Не надо требовать от института церкви того, что мы привыкли требовать от остальных государственных институтов. Депутат - слуга народа, священник - слуга Бога. Нас в храм пускают, с нами говорят - нам делают одолжение. И за это просят всего лишь смирения и скромности. Очень хотелось бы, чтобы люди эту нехитрую и очевидную истину наконец уразумели.
П.С.: ничего из вышесказанного не относится к убежденным атеистам. Вам можно все! Заранее прошу не беспокоиться.