Про Питер.
Питер - это вообще такая штучка: никого не оставляет равнодушным. Самые спокойно относящиеся к Петербургу люди, живут в Петербурге. Остальные выбирают из двух одинаково модных трендов. Первый: романтизировать, в мечтах своих что-то такое лепить, воздушный оплот нигде невиданной более духовности и бесконечно печальной красоты. По рекам и каналам этого декаденского Эдема плывут в утлых лодчонках Достоевские, из окон бывших доходных домов выглядывают Ахматовы, и дух Глинки кормит уточек на мостике через Монастырку. Никаких, конечно, спальных районов, загаженных парадных, гогочущей под окнами жилых домов гопоты, блошиных рынков с крикливыми гастарбайтерами "Бадлоны все по 200 рублей! Девочки, налетаем!".
И второй не менее модный: ненавидеть, или презирать, или нарочито не впечатляться красотами - тут можно выбирать оттенки. Общее требование здесь одно: обязательно периодически возвещать миру о своей не любви, если не в присутствии петербуржца (не всякий же раз такового выловишь), то хотя бы, чтобы последователи противоборствующего тренда слышали. - Ах вы так? - А мы вас дамочкой! - Ах, у вас королик? - А мы вас тузиком!
Неприязнь к Петербургу, здесь я буду, пожалуй, карикатурным петербуржцем, здоровой быть не может. Ну и что, что дворы колодцы, пахнущие мочой и помойкой. Этот город - произведение искусства, если у вас есть хотябы зачатки чувства прекрасного.
А произведение искусства идеальным быть не может. Без изьянов бывает только сублимированный шоколад. Только переработанная соя, и никаких тебе бракованных какао бобов.
Что же касается здоровой приязни... Был у меня один друг. После приезда своего в Питер, он, вернувшись в Москву, кинул в бложик очень юморной пост про то, как в культурной столице ему удалось заснять в природной среде обитания редких экзотических животных - черных пантер в белых носочках. На фотографиях на фоне Исакия и Фонтанки и проч были запечатлены редкие животные, валяющиеся среди пустых бутылок, спящие на газончиках, и греющиеся у люков, все непременно в белых носочках. Не знаю, как ему удалось за три дня пребывания найти так много "зверей", видимо, пока я не составляла ему компанию, он только этим и занимался - искал. Вот это я понимаю - любовь.
Вот такая история. Могло бы стать в нашем городе одним остроумным эмигрантом из белокаменной больше. В конце концов, такие звери у нас здесь еще более редкие, чем бомжи в белых носках.
И второй не менее модный: ненавидеть, или презирать, или нарочито не впечатляться красотами - тут можно выбирать оттенки. Общее требование здесь одно: обязательно периодически возвещать миру о своей не любви, если не в присутствии петербуржца (не всякий же раз такового выловишь), то хотя бы, чтобы последователи противоборствующего тренда слышали. - Ах вы так? - А мы вас дамочкой! - Ах, у вас королик? - А мы вас тузиком!
Неприязнь к Петербургу, здесь я буду, пожалуй, карикатурным петербуржцем, здоровой быть не может. Ну и что, что дворы колодцы, пахнущие мочой и помойкой. Этот город - произведение искусства, если у вас есть хотябы зачатки чувства прекрасного.
А произведение искусства идеальным быть не может. Без изьянов бывает только сублимированный шоколад. Только переработанная соя, и никаких тебе бракованных какао бобов.
Что же касается здоровой приязни... Был у меня один друг. После приезда своего в Питер, он, вернувшись в Москву, кинул в бложик очень юморной пост про то, как в культурной столице ему удалось заснять в природной среде обитания редких экзотических животных - черных пантер в белых носочках. На фотографиях на фоне Исакия и Фонтанки и проч были запечатлены редкие животные, валяющиеся среди пустых бутылок, спящие на газончиках, и греющиеся у люков, все непременно в белых носочках. Не знаю, как ему удалось за три дня пребывания найти так много "зверей", видимо, пока я не составляла ему компанию, он только этим и занимался - искал. Вот это я понимаю - любовь.
Вот такая история. Могло бы стать в нашем городе одним остроумным эмигрантом из белокаменной больше. В конце концов, такие звери у нас здесь еще более редкие, чем бомжи в белых носках.