Неожиданная находка
Внезапно! Вспомнила, что заводила аккаунт на стихосайте :) Прочла свои извержения, где-то порадовалась, где-то поумилялась. Надо сюда перетащить потихоньку, что ли.
Вот, например, десятилетней давности куски начатой повести. Логики в изложении я сейчас не вижу, но помню, что куски, по сути, из разных мест.
Изо всех сил делала вид, что не замечаю раскиданных по всей квартире чужих вещей. В ванной долго приглядывалась к своему отражению в зеркале, молчаливо недоумевая, как можно было, по какой нелепой глупости, осознанно все это... цензурные мысли на этом обрывались, оставалась одна - ПОХЕРИТЬ?
Насмотревшись на без того обрыдшее лицо, зацепилась за неясное ощущение... тревоги? нет, скорее не тревоги, а чего-то не совсем понятного... Что-то не так..... что-то непривычное, необычное...
И вдруг - как вспышка - ДВЕ зубные щётки. Слёзы по щекам текли и без того, я просто поверить не могла в то, что видели глаза. Сержик очень трепетно относился к неприкосновенности своей берлоги, случайно (случайно?) забытые мелочи нескончаемого потока девушек тщательно прятались по дальним углам, а тут....
Это был конец.
Да, конечно, кому бы жаловаться на несправедливость... Но совсем невозможно было сейчас, особенно сейчас! Видеть чужую зубную щётку в этой ванной, где столько... столько... неважно чего сколько!
Я впилась в этот кусок розовой пластмассы, еще влажный, почти новый, почти кукольный, и вспомнила свои утра…
И представила - так живо представила себе, как та, другая, сладко потягиваясь, с явным нежеланием высовываться в прохладу утра из-под бока чужого Сержика, плотоядно улыбаясь тому, что это утро - не последнее её утро в этой ванной, берёт в руки ЭТУ щётку и..........
Нет, этого не нужно было уже представлять - швырнула ее в угол, как кусочек ТОЙ, ЖИВОЙ. Щетка, будто ожидая чего-то подобного, давно намеченной траекторией полетела в унитаз. И - может, в попытке спрятаться подальше от меня, психованной - утонула. Совсем, безвозвратно. Наверное, она и сейчас где-то в уголке канализации обрастает дерьмом.
А тем временем в ванной начиналась истерика. Нет, я честно пыталась не портить нервы себе и людям, и, сделав вид, что ничего не произошло, продолжала монотонно запихивать в стиральную машину ставшие ненужными вдруг вещи. Всё медленнее и медленнее,
крепясь,
уговаривая саму себя,
что слёзы - это глупо,
нет, не надо, не надо,
ненадо,
и
- фальцетом
- воем
- воплем
- жалобно-страшно, так, что самой страшно стало
- ЗА ЧТО?????????????
Захлёбываясь в словах, нужно сейчас говорить с собой, чтобы совсем не испугаться, чтобы хотя бы чей-то голос слышать, давясь истерикой, всхлипами этими ненавистными, опять ведь себя пожалела.......
И, мелко дрожа, оставлять на ладонях кровавые ранки ногтями, чтобы потом в очередной раз с удивлением разглядывать вещественные доказательства своего безумства.
И слёзы размазывая с ни в чём не повинной косметикой по лицу, кулаками непослушными как хочется кого-нибудь... чего-нибудь - по стенам - так, чтобы больно, чтобы в кровь, чтобы шок -
И тут, как всегда, не вовремя, посыпался из-под пальцев цемент. Кусками посыпался, громко стуча, прямо в ванну.
Это значит, сейчас отпустит.
Это знакомо до скрежета зубовного. Так обычно все наши с Сержиком встречи заканчиваются, когда я в очередной раз ему в рот заглядываю, а его раздувает от собственных лёгких побед.
Давно заученный сценарий.
Coffee-House. Я пью свой неизменный латте, Сержик - зелёный чай.
Очередной крутой разговор. Пульсом бьётся мысль: не стоило заводить эту тему. Вот сейчас опять....И слёзы заливают накрашенные глаза.
- Я вернусь! - говорю в миллион пятидесятый раз и твёрдой походкой из последних сил вышагиваю в туалет. Закрываю дверь - кулаками по кафелю - истерика - скрип каблуков по плитке - сползаю по стене, размазывая тушь по щекам…............ Замечаю кусочки отвалившегося цемента в миллион пятидесятый раз. Если замечаю - значит, всё уже в порядке. Текущий ремонт лица не займёт много времени. Через 3 минуты сухими глазами снова буду вглядываться в его лицо и пытаться понять.
К черту!
Со злости пнув ни в чем не повинную дверь, вылетела из ванной, на ходу задевая косяк. Уже не больно, просто душит ярость и одновременное чувство вины за эту чертову ярость.
Вот, например, десятилетней давности куски начатой повести. Логики в изложении я сейчас не вижу, но помню, что куски, по сути, из разных мест.
Изо всех сил делала вид, что не замечаю раскиданных по всей квартире чужих вещей. В ванной долго приглядывалась к своему отражению в зеркале, молчаливо недоумевая, как можно было, по какой нелепой глупости, осознанно все это... цензурные мысли на этом обрывались, оставалась одна - ПОХЕРИТЬ?
Насмотревшись на без того обрыдшее лицо, зацепилась за неясное ощущение... тревоги? нет, скорее не тревоги, а чего-то не совсем понятного... Что-то не так..... что-то непривычное, необычное...
И вдруг - как вспышка - ДВЕ зубные щётки. Слёзы по щекам текли и без того, я просто поверить не могла в то, что видели глаза. Сержик очень трепетно относился к неприкосновенности своей берлоги, случайно (случайно?) забытые мелочи нескончаемого потока девушек тщательно прятались по дальним углам, а тут....
Это был конец.
Да, конечно, кому бы жаловаться на несправедливость... Но совсем невозможно было сейчас, особенно сейчас! Видеть чужую зубную щётку в этой ванной, где столько... столько... неважно чего сколько!
Я впилась в этот кусок розовой пластмассы, еще влажный, почти новый, почти кукольный, и вспомнила свои утра…
И представила - так живо представила себе, как та, другая, сладко потягиваясь, с явным нежеланием высовываться в прохладу утра из-под бока чужого Сержика, плотоядно улыбаясь тому, что это утро - не последнее её утро в этой ванной, берёт в руки ЭТУ щётку и..........
Нет, этого не нужно было уже представлять - швырнула ее в угол, как кусочек ТОЙ, ЖИВОЙ. Щетка, будто ожидая чего-то подобного, давно намеченной траекторией полетела в унитаз. И - может, в попытке спрятаться подальше от меня, психованной - утонула. Совсем, безвозвратно. Наверное, она и сейчас где-то в уголке канализации обрастает дерьмом.
А тем временем в ванной начиналась истерика. Нет, я честно пыталась не портить нервы себе и людям, и, сделав вид, что ничего не произошло, продолжала монотонно запихивать в стиральную машину ставшие ненужными вдруг вещи. Всё медленнее и медленнее,
крепясь,
уговаривая саму себя,
что слёзы - это глупо,
нет, не надо, не надо,
ненадо,
и
- фальцетом
- воем
- воплем
- жалобно-страшно, так, что самой страшно стало
- ЗА ЧТО?????????????
Захлёбываясь в словах, нужно сейчас говорить с собой, чтобы совсем не испугаться, чтобы хотя бы чей-то голос слышать, давясь истерикой, всхлипами этими ненавистными, опять ведь себя пожалела.......
И, мелко дрожа, оставлять на ладонях кровавые ранки ногтями, чтобы потом в очередной раз с удивлением разглядывать вещественные доказательства своего безумства.
И слёзы размазывая с ни в чём не повинной косметикой по лицу, кулаками непослушными как хочется кого-нибудь... чего-нибудь - по стенам - так, чтобы больно, чтобы в кровь, чтобы шок -
И тут, как всегда, не вовремя, посыпался из-под пальцев цемент. Кусками посыпался, громко стуча, прямо в ванну.
Это значит, сейчас отпустит.
Это знакомо до скрежета зубовного. Так обычно все наши с Сержиком встречи заканчиваются, когда я в очередной раз ему в рот заглядываю, а его раздувает от собственных лёгких побед.
Давно заученный сценарий.
Coffee-House. Я пью свой неизменный латте, Сержик - зелёный чай.
Очередной крутой разговор. Пульсом бьётся мысль: не стоило заводить эту тему. Вот сейчас опять....И слёзы заливают накрашенные глаза.
- Я вернусь! - говорю в миллион пятидесятый раз и твёрдой походкой из последних сил вышагиваю в туалет. Закрываю дверь - кулаками по кафелю - истерика - скрип каблуков по плитке - сползаю по стене, размазывая тушь по щекам…............ Замечаю кусочки отвалившегося цемента в миллион пятидесятый раз. Если замечаю - значит, всё уже в порядке. Текущий ремонт лица не займёт много времени. Через 3 минуты сухими глазами снова буду вглядываться в его лицо и пытаться понять.
К черту!
Со злости пнув ни в чем не повинную дверь, вылетела из ванной, на ходу задевая косяк. Уже не больно, просто душит ярость и одновременное чувство вины за эту чертову ярость.