"Понимаешь ли ты эту ахинею, друг мой и брат мой?"
Оригинал взят у eurekanext в "Понимаешь ли ты эту ахинею, друг мой и брат мой?"
Кажется, это было совсем недавно… в 1990 году группа американских добровольцев приехала в Красноярск. Мы договорились провести летний лагерь на две недели. Должны были жить в палатках и ремонтировать сельскую церковь (они были протестанты, но видели в церкви не официальное здание, а Дом молитвы). Тогда я был директором школы в рабочем районе Красноярска и рассчитывал воспользоваться этим лагерем, чтобы «перевоспитать» нескольких хулиганов. Американцы, однако, настояли, чтобы в довесок к моим хулиганам половина детей в группе была взята из детского дома. В результате в нашем лагере оказалось 15 детей-сирот. Тем, кто знает, что такое хороший летний лагерь, понятно, что мы все - взрослые и дети - прошли через опыт сплочения, почти сроднились.
Но последний день был для детей из детского дома настоящей трагедией. Особенно для десятилетнего Димы, который остался без родителей в пять месяцев и, судя по всему, никогда не видел любящего взрослого. Один из американцев - пастор Деннис, которого на родине ждали пять детей, вместе с Димой выполнял самые тяжелые работы по ремонту церкви. Глядя на Димкины слезы, он сказал мне, что хочет усыновить это мальчика. Это оказалось непросто, в том числе из-за того, что в детском доме Диму ждала старшая сестра с целым букетом хронических заболеваний.
У этой истории - счастливый конец. И Дима, и его сестра переехали к Деннису через восемь месяцев. Я встретился с ними через два года. Мне редко приходилось видеть таких счастливых детей. Мы до сих пор обмениваемся поздравлениями с Деннисом, и я рад, что у него появились внуки от его русских приемных детей. Конечно, мне жаль, что не нашлось российской семьи, которая обеспечила бы счастливое детство и взросление этих детей, включая лечение для старшей сестры Димы. Конечно, я знаю, что на тысячу счастливо усыновленных российских детей приходится несколько несчастных случаев. Но каждый, кто читает эту заметку, понимает, что ждало бы этих детей в большинстве наших детских домов…
Поэтому, читая сегодня дискуссии о возможном запрете усыновления российских детей американскими гражданами, я думаю о том, что случилось бы с Димой и его сестрой, если бы наши законодатели решили бы раньше воспользоваться этим рычагом для того, чтобы наказать американское правительство за его немалые прегрешения.
Для меня очевидно, что российским национальным позором является не только огромное число детей-сирот (часто при живых родителях), но и то, что мы не можем усыновить и удочерить всех детей, нуждающихся в семье и любви. Но здесь мы подходим к главному вопросу - что для нас по-настоящему важно: дети или государственная гордость.
Мне кажется, что на этот вопрос для каждого нормального человека полный и окончательный ответ дал Достоевский устами Ивана Карамазова, который не может согласиться с Богом, допускающим страдания детей ради «высшей гармонии»:
«Понимаешь ли ты это, когда маленькое существо, еще не умеющее даже осмыслить, что с ним делается, бьет себя в подлом месте, в темноте и в холоде, крошечным своим кулачком в надорванную грудку и плачет своими кровавыми, незлобивыми, кроткими слезками к “боженьке”, чтобы тот защитил его, - понимаешь ли ты эту ахинею, друг мой и брат мой, послушник ты мой божий и смиренный, понимаешь ли ты, для чего эта ахинея так нужна и создана! Без нее, говорят, и пробыть бы не мог человек на земле, ибо не познал бы добра и зла. Для чего познавать это чертово добро и зло, когда это столько стоит? Да весь мир познания не стоит тогда этих слезок ребеночка к “боженьке”... Пока еще время, спешу оградить себя, а потому от высшей гармонии совершенно отказываюсь. Не стоит она слезинки хотя бы одного только того замученного ребенка, который бил себя кулачонком в грудь и молился в зловонной конуре неискупленными слезами своими к “боженьке”!»
Для каждого нормального человека судьба конкретного ребенка, избавление его от страданий сиротства и болезней важнее, чем любые политические задачи. Именно этим моральным выбором и отличаются те, кто читает эту заметку, от удивительных персонажей, инициировавших закон о запрете усыновления российских детей американскими гражданами.
Ханна Арендт говорила, что после Освенцима надо пересмотреть все представления об обществе и культуре. Борис Эльконин сказал, что Беслан поставил вопрос о природе человека, поскольку превращение детей в заложников, в живой щит противоречит фундаментальным представлениям о человеческом в человеке. Любовь к детям, забота о них, представление о ребенке как об ангеле - базовые характеристики этого «человеческого в человеке». Видя коррозию этого нравственного ядра, мы не можем остаться в стороне. Это - не вопрос политики. Это - вопрос самосохранения народа, это вопрос будущего и наших детей. Если сегодня наши избранники легко обращаются с судьбами сирот, за которых некому заступиться, то что остановит их от вмешательства в нашу семейную жизнь, от принесения и наших собственных детей в жертву каким-либо политическим интересам.
К нашему ужасу, мы видим, как вокруг появляется все больше людей, лишенных базового человеческого чувства заботы о ребенке. Возможно, эта болезнь приходит незаметно - в угаре патриотизма или просто ненависти к соседу. Я далек от мысли, что ею заражена большая часть депутатского корпуса. Но мы не можем не сказать об этом, мы не можем допустить, чтобы эта болезнь зашла слишком далеко.
Исак Фрумин,
заслуженный учитель Российской Федерации,
научный руководитель Института образования НИУ ВШЭ
Кажется, это было совсем недавно… в 1990 году группа американских добровольцев приехала в Красноярск. Мы договорились провести летний лагерь на две недели. Должны были жить в палатках и ремонтировать сельскую церковь (они были протестанты, но видели в церкви не официальное здание, а Дом молитвы). Тогда я был директором школы в рабочем районе Красноярска и рассчитывал воспользоваться этим лагерем, чтобы «перевоспитать» нескольких хулиганов. Американцы, однако, настояли, чтобы в довесок к моим хулиганам половина детей в группе была взята из детского дома. В результате в нашем лагере оказалось 15 детей-сирот. Тем, кто знает, что такое хороший летний лагерь, понятно, что мы все - взрослые и дети - прошли через опыт сплочения, почти сроднились.
Но последний день был для детей из детского дома настоящей трагедией. Особенно для десятилетнего Димы, который остался без родителей в пять месяцев и, судя по всему, никогда не видел любящего взрослого. Один из американцев - пастор Деннис, которого на родине ждали пять детей, вместе с Димой выполнял самые тяжелые работы по ремонту церкви. Глядя на Димкины слезы, он сказал мне, что хочет усыновить это мальчика. Это оказалось непросто, в том числе из-за того, что в детском доме Диму ждала старшая сестра с целым букетом хронических заболеваний.
У этой истории - счастливый конец. И Дима, и его сестра переехали к Деннису через восемь месяцев. Я встретился с ними через два года. Мне редко приходилось видеть таких счастливых детей. Мы до сих пор обмениваемся поздравлениями с Деннисом, и я рад, что у него появились внуки от его русских приемных детей. Конечно, мне жаль, что не нашлось российской семьи, которая обеспечила бы счастливое детство и взросление этих детей, включая лечение для старшей сестры Димы. Конечно, я знаю, что на тысячу счастливо усыновленных российских детей приходится несколько несчастных случаев. Но каждый, кто читает эту заметку, понимает, что ждало бы этих детей в большинстве наших детских домов…
Поэтому, читая сегодня дискуссии о возможном запрете усыновления российских детей американскими гражданами, я думаю о том, что случилось бы с Димой и его сестрой, если бы наши законодатели решили бы раньше воспользоваться этим рычагом для того, чтобы наказать американское правительство за его немалые прегрешения.
Для меня очевидно, что российским национальным позором является не только огромное число детей-сирот (часто при живых родителях), но и то, что мы не можем усыновить и удочерить всех детей, нуждающихся в семье и любви. Но здесь мы подходим к главному вопросу - что для нас по-настоящему важно: дети или государственная гордость.
Мне кажется, что на этот вопрос для каждого нормального человека полный и окончательный ответ дал Достоевский устами Ивана Карамазова, который не может согласиться с Богом, допускающим страдания детей ради «высшей гармонии»:
«Понимаешь ли ты это, когда маленькое существо, еще не умеющее даже осмыслить, что с ним делается, бьет себя в подлом месте, в темноте и в холоде, крошечным своим кулачком в надорванную грудку и плачет своими кровавыми, незлобивыми, кроткими слезками к “боженьке”, чтобы тот защитил его, - понимаешь ли ты эту ахинею, друг мой и брат мой, послушник ты мой божий и смиренный, понимаешь ли ты, для чего эта ахинея так нужна и создана! Без нее, говорят, и пробыть бы не мог человек на земле, ибо не познал бы добра и зла. Для чего познавать это чертово добро и зло, когда это столько стоит? Да весь мир познания не стоит тогда этих слезок ребеночка к “боженьке”... Пока еще время, спешу оградить себя, а потому от высшей гармонии совершенно отказываюсь. Не стоит она слезинки хотя бы одного только того замученного ребенка, который бил себя кулачонком в грудь и молился в зловонной конуре неискупленными слезами своими к “боженьке”!»
Для каждого нормального человека судьба конкретного ребенка, избавление его от страданий сиротства и болезней важнее, чем любые политические задачи. Именно этим моральным выбором и отличаются те, кто читает эту заметку, от удивительных персонажей, инициировавших закон о запрете усыновления российских детей американскими гражданами.
Ханна Арендт говорила, что после Освенцима надо пересмотреть все представления об обществе и культуре. Борис Эльконин сказал, что Беслан поставил вопрос о природе человека, поскольку превращение детей в заложников, в живой щит противоречит фундаментальным представлениям о человеческом в человеке. Любовь к детям, забота о них, представление о ребенке как об ангеле - базовые характеристики этого «человеческого в человеке». Видя коррозию этого нравственного ядра, мы не можем остаться в стороне. Это - не вопрос политики. Это - вопрос самосохранения народа, это вопрос будущего и наших детей. Если сегодня наши избранники легко обращаются с судьбами сирот, за которых некому заступиться, то что остановит их от вмешательства в нашу семейную жизнь, от принесения и наших собственных детей в жертву каким-либо политическим интересам.
К нашему ужасу, мы видим, как вокруг появляется все больше людей, лишенных базового человеческого чувства заботы о ребенке. Возможно, эта болезнь приходит незаметно - в угаре патриотизма или просто ненависти к соседу. Я далек от мысли, что ею заражена большая часть депутатского корпуса. Но мы не можем не сказать об этом, мы не можем допустить, чтобы эта болезнь зашла слишком далеко.
Исак Фрумин,
заслуженный учитель Российской Федерации,
научный руководитель Института образования НИУ ВШЭ