Поднимается ветер...
Ну что ж, видимо настал момент, когда изменения порожденные падением курфюрста Эрнста с лошади достигнут уровня перехода из количества в качество и повернут альтернативную историю практически перпендикулярно к реальной
Перед этим однако немного попустим детерминизму. Шторм как и в РИ снесет в Плимут корабли везущие жалованье войскам Альбы (ну что поделать, стихия...). Естественно королева Елизавета I, обнаружив в своем порту испанские корабли нагруженные 450.000 дукатов, поступила именно так как это должен был сделать любой уважающий себя и патриотически настроенный монарх - она их присвоила... вместе с деньгами...
В конце концов деньги во Фландрию возили регулярно, шторма в этих водах обычны, а королева Бесс не тот человек, чтобы дать таким деньгам уйти из рук. Так что рано или поздно подобное бы все равно случилось. Но чтобы не быть чрезмерно детерминистичным допустим что это случилось зимой не 1569 как в РИ, а, к примеру, 1571.
Как и в РИ единственным источником денег для оплаты жалования войскам (а даже испанская пехота имела склонность выражать недовольство, длительное время воюя на общественных началах, про немцев и фламандцев же можно просто не говорить) могли стать лишь местные ресурсы. И Альба ввел в Нидерландах налог с таким красноречивым и близким русскому языку названием как "алькабала"...
Алькабала была непрямым налогом, который взимался с актов купли-продажи и всех видов обмена, дарения, наследования. Местные представители сословий тонко намекнули, что платить ЭТО они не готовы, на что герцог возразил, что согласно испанской традиции от уплаты алькабалы освобождены лишь сам король, монетные дворы и участники крестовых походов, а ни к одной из этих категорий жители Нижних Провинций никак не относятся. Генеральные Штаты провинций поднатужились и заплатили небольшую часть ожидаемой суммы, после чего лишь развели руками. Некоторые города вообще отказались платить в принципе. Тогда герцог Альба поступил в полном соответствии со столь популярными до сих пор среди широкой общественности идеями - он ввел в эти города войска, объявил города и прилежащие территории виновными в измене короне и конфисковал их льготы, привелегии и собственность... Эффект превзошел все его ожидания. Он не только не обнаружил множества желающих платить налоги, но и получил протестующие заявления даже от католических епископов и членов собственной администрации.
А тем временем Вильгельм Оранский раздавал желающим каперские свидетельства, а его брат Людовик, заручившись финансовой поддержкой Англии, Саксонии и французских гугенотов снаряжал в гавани Ла-Рошели корсарские корабли.
Рано или поздно это должно было случиться... И случилось ясным весенним утром 1574 года. Три десятка каперских кораблей оказались прибиты сильным ветром к побережью у какого-то небольшого голландского городка (по большому счету не важно даже какого именно, мало ли в Бразилии Педров, а в Голландии городков?) Зашедшие в предместья гёзы неожиданно для себя узнали, что местный испанский гарнизон отправился принуждать непокорных к уплате налога и пока еще не вернулся. Капитан корсаров был сообразительным человеком, он ссадил команды кораблей на берег, выбил городские ворота, сжег церкви, перебил священников и ограбил всех кого счел католиками либо пособниками испанских оккупантов... В принице это сделал бы даже не сообразительный пират. В конце концов это его работа. Однако наш капитан был все таки сообразительным. Он догадался перенести в город пушки с кораблей, поднять флаг Вильгельма Оранского и объявить город оккупированным силами принца.
Местный испанский наместник немедленно послал отряд для наведения порядка, но отряд был небольшой, а городок был голландский - гёзы развалили местную плотину и приличную часть осаждавших просто смыло. А флота у Альбы не было...
Идея произвела сильное впечатление на сторонников Оранского и захваты населенных пунктов последовали один за другим. Местное население, даже католическое и колеблющееся, поддерживало Оранского (который еще оставался католиком) поскольку налоговые начинания Альбы были слишком уж радикальны даже для них.
На фоне возникшего воодушевления в дело вступили Людовик и Вильгельм Оранские - опираясь на навербованные в Германии и предоставленные Морицем войска они вторглись в Нидерланды и смогли захватить несколько городов, после чего обнаружили, что испанцы пока превосходят их в сухопутных сражениях, а католическое население юга не слишком хорошо относится к эксцессам, которые себе позволяли наемные ландскнехты-кальвинисты. Война начала превращаться в череду осад и оборон крепостей. На первых порах успех был на стороне герцога Альбы - если долго блокировать и осаждать город, то рано или поздно он сдастся. Но тут у него начали кончаться деньги, как те, которые он смог выдавить налогами, так и те что ему спешно прислали из Испании. К тому же отмороженные голландцы взяли за практику открывать шлюзы и затапливать территорию, говоря, что лучше "погубить землю, чем потерять землю".
Тут у Альбы сдали нервы, а у короля Филиппа как раз оказался под рукой человек которого надо было срочно отправить куда подальше от двора - блистательный дон Хуан Австрийский:
внебрачный сын Карла V и дочери регентсбургского бургомистра,
победитель при Лепанто и завоеватель Туниса (а еще на редкость амбициозный молодой человек, мечтавший о создании собственного королевства).
И в командовании испанских сил в Нидерландах произошла "небольшая рокировочка"...
Момент истины наступил в 1576 году когда испанцы не смогли взять Лейден и отступили, а в Регентсбурге скончался император Максимилиан II.
На созванном по этому поводу Рейхстаге свою кандидатуру на трон выдвинул 55 летний саксонский курфюрст Мориц, полагавший себя вполне заслужившим этот пост и не любивший Габсбургов. Увы, его связи с голландскими мятежниками и вообще плохо скрываемые симпатии к кальвинистам сыграли над ним злую шутку. Большинство курфюрстов предпочло нерешительного, молодого (24 года) но католического императора Рудольфа... Мориц очень сильно обиделся и всерьез задумался насколько его устраивает сложившийся порядок вещей в империи.
Тем временем Папа Григорий XIII (тот который ввел григорианский календарь) выступил с требованием очистить наконец Германию от еретиков и пригрозил отлучением всем, кто его не поддержит. Император Рудольф менее всего отличался решительностью и хотя и начал проведение контрреформационных мероприятий, делал это медленно и не всегда последовательно.
Мориц Саконский же, решил раз и на всегда покончить с нидерландским конфликтом и лично вмешался в события - сформированная им из саксонцев, гессенцев, нассаусцев и уроженцев Пфальца армия вторглась в Голландию и ввязалась в войну с войсками дона Хуана Австрийского. Дон Хуан был хорошим полководцем, но опасаясь его амбиций Филипп крайне скупо финансировал его полководческие проекты. Плюс действия голландцев и англичан фактически блокировали Фландрию с моря. Попытка дона Хуана привлечь на свою сторону католическое население Нидерландов обещанием вывести войска, если они признают себя лояльными подданными Филиппа провалилась. В 1578 году дон Хуан скоропостижно скончался, что означало крах испанской власти в регионе.
Тут как чертик из коробочки выскочил еще один молодой Габсбург - брат Рудольфа Матиас:
Амбициозный юноша не был доволен положением второго лица и попытался завоевать себе королевство. С согласия Морица он был провозглашен сословиями южных Нидерландов штатгальтером в Брюсселе, в то время как в Антверпене этот пост занял Вильгельм Оранский.
Габсбурги должны были удержать большую часть бургундского наследства, но при этом из Нидерландов устранялись испанцы. Филипп был в ярости и попытался нейтрализовать достигнутый было компромисс. На его сторону встал Папа Григорий XIII - указывавший на кальвинизм Вильгельма (в который тот обратился в 1576) и после некоторых колебаний император Рудольф. Мориц пытался найти мирный выход из ситуации, но тут окончательно вышедший из себя Филипп объявил награду в 25.000 дукатов тому, кто "избавит мир от врага человечества, чумы христианства, еретика и изменника" Вильгельма Оранского. Желающие немедленно нашлись... Филипп даже выплатил вдове, родителям и сиротам убийцы обещанную награду...
Тогда Мориц Саксонский тоже вышел из себя - настоял на избрании на пост штатгальтера Голландии, Фризии, Утрехта и Зеландии Людовика Науссаусского (младшего брата убитого Вильгельма) и потребовал от императора Рудольфа объявить Филиппа врагом Империи и официально лишить всех владений в пределах ее границ (как де факто уже утраченных в Нидерландах, так и еще остававшихся во Франш-Конте). Император не смог ответить что-либо внятное, а окончательно разгоряченный Филипп подослал убийц к Морицу (впрочем злые языки утверждают, что признания предполагаемых заговорщиков были выбиты под пытками а прочие факты прямо сфабрикованы радикальными кальвинистами остро нуждавшимися в поддержке саксонского курфюрста).
Так или иначе, но Мориц призвал князей к созыву нового Рейхстага, Рудольф - отказался и пригрозил лишить Морица достоинства курфюрста, а Папа Григорий - анафемой за поощрение еретиков. В ответ Мориц в 1580 году демонстративно принимает кальвинизм, секуляризует епископские владения в Майнце, Трире и Кёльне, (и заодно в Магдебурге) передает их курфюршество новообразованным светским владениям и созывает в Лейпциге "протестантский Рейхстаг", который в начале 1581 года единогласно провозглашает его императором.
Начало
Предыдущее
Продолжение
Перед этим однако немного попустим детерминизму. Шторм как и в РИ снесет в Плимут корабли везущие жалованье войскам Альбы (ну что поделать, стихия...). Естественно королева Елизавета I, обнаружив в своем порту испанские корабли нагруженные 450.000 дукатов, поступила именно так как это должен был сделать любой уважающий себя и патриотически настроенный монарх - она их присвоила... вместе с деньгами...
В конце концов деньги во Фландрию возили регулярно, шторма в этих водах обычны, а королева Бесс не тот человек, чтобы дать таким деньгам уйти из рук. Так что рано или поздно подобное бы все равно случилось. Но чтобы не быть чрезмерно детерминистичным допустим что это случилось зимой не 1569 как в РИ, а, к примеру, 1571.
Как и в РИ единственным источником денег для оплаты жалования войскам (а даже испанская пехота имела склонность выражать недовольство, длительное время воюя на общественных началах, про немцев и фламандцев же можно просто не говорить) могли стать лишь местные ресурсы. И Альба ввел в Нидерландах налог с таким красноречивым и близким русскому языку названием как "алькабала"...
Алькабала была непрямым налогом, который взимался с актов купли-продажи и всех видов обмена, дарения, наследования. Местные представители сословий тонко намекнули, что платить ЭТО они не готовы, на что герцог возразил, что согласно испанской традиции от уплаты алькабалы освобождены лишь сам король, монетные дворы и участники крестовых походов, а ни к одной из этих категорий жители Нижних Провинций никак не относятся. Генеральные Штаты провинций поднатужились и заплатили небольшую часть ожидаемой суммы, после чего лишь развели руками. Некоторые города вообще отказались платить в принципе. Тогда герцог Альба поступил в полном соответствии со столь популярными до сих пор среди широкой общественности идеями - он ввел в эти города войска, объявил города и прилежащие территории виновными в измене короне и конфисковал их льготы, привелегии и собственность... Эффект превзошел все его ожидания. Он не только не обнаружил множества желающих платить налоги, но и получил протестующие заявления даже от католических епископов и членов собственной администрации.
А тем временем Вильгельм Оранский раздавал желающим каперские свидетельства, а его брат Людовик, заручившись финансовой поддержкой Англии, Саксонии и французских гугенотов снаряжал в гавани Ла-Рошели корсарские корабли.
Рано или поздно это должно было случиться... И случилось ясным весенним утром 1574 года. Три десятка каперских кораблей оказались прибиты сильным ветром к побережью у какого-то небольшого голландского городка (по большому счету не важно даже какого именно, мало ли в Бразилии Педров, а в Голландии городков?) Зашедшие в предместья гёзы неожиданно для себя узнали, что местный испанский гарнизон отправился принуждать непокорных к уплате налога и пока еще не вернулся. Капитан корсаров был сообразительным человеком, он ссадил команды кораблей на берег, выбил городские ворота, сжег церкви, перебил священников и ограбил всех кого счел католиками либо пособниками испанских оккупантов... В принице это сделал бы даже не сообразительный пират. В конце концов это его работа. Однако наш капитан был все таки сообразительным. Он догадался перенести в город пушки с кораблей, поднять флаг Вильгельма Оранского и объявить город оккупированным силами принца.
Местный испанский наместник немедленно послал отряд для наведения порядка, но отряд был небольшой, а городок был голландский - гёзы развалили местную плотину и приличную часть осаждавших просто смыло. А флота у Альбы не было...
Идея произвела сильное впечатление на сторонников Оранского и захваты населенных пунктов последовали один за другим. Местное население, даже католическое и колеблющееся, поддерживало Оранского (который еще оставался католиком) поскольку налоговые начинания Альбы были слишком уж радикальны даже для них.
На фоне возникшего воодушевления в дело вступили Людовик и Вильгельм Оранские - опираясь на навербованные в Германии и предоставленные Морицем войска они вторглись в Нидерланды и смогли захватить несколько городов, после чего обнаружили, что испанцы пока превосходят их в сухопутных сражениях, а католическое население юга не слишком хорошо относится к эксцессам, которые себе позволяли наемные ландскнехты-кальвинисты. Война начала превращаться в череду осад и оборон крепостей. На первых порах успех был на стороне герцога Альбы - если долго блокировать и осаждать город, то рано или поздно он сдастся. Но тут у него начали кончаться деньги, как те, которые он смог выдавить налогами, так и те что ему спешно прислали из Испании. К тому же отмороженные голландцы взяли за практику открывать шлюзы и затапливать территорию, говоря, что лучше "погубить землю, чем потерять землю".
Тут у Альбы сдали нервы, а у короля Филиппа как раз оказался под рукой человек которого надо было срочно отправить куда подальше от двора - блистательный дон Хуан Австрийский:
внебрачный сын Карла V и дочери регентсбургского бургомистра,
победитель при Лепанто и завоеватель Туниса (а еще на редкость амбициозный молодой человек, мечтавший о создании собственного королевства).
И в командовании испанских сил в Нидерландах произошла "небольшая рокировочка"...
Момент истины наступил в 1576 году когда испанцы не смогли взять Лейден и отступили, а в Регентсбурге скончался император Максимилиан II.
На созванном по этому поводу Рейхстаге свою кандидатуру на трон выдвинул 55 летний саксонский курфюрст Мориц, полагавший себя вполне заслужившим этот пост и не любивший Габсбургов. Увы, его связи с голландскими мятежниками и вообще плохо скрываемые симпатии к кальвинистам сыграли над ним злую шутку. Большинство курфюрстов предпочло нерешительного, молодого (24 года) но католического императора Рудольфа... Мориц очень сильно обиделся и всерьез задумался насколько его устраивает сложившийся порядок вещей в империи.
Тем временем Папа Григорий XIII (тот который ввел григорианский календарь) выступил с требованием очистить наконец Германию от еретиков и пригрозил отлучением всем, кто его не поддержит. Император Рудольф менее всего отличался решительностью и хотя и начал проведение контрреформационных мероприятий, делал это медленно и не всегда последовательно.
Мориц Саконский же, решил раз и на всегда покончить с нидерландским конфликтом и лично вмешался в события - сформированная им из саксонцев, гессенцев, нассаусцев и уроженцев Пфальца армия вторглась в Голландию и ввязалась в войну с войсками дона Хуана Австрийского. Дон Хуан был хорошим полководцем, но опасаясь его амбиций Филипп крайне скупо финансировал его полководческие проекты. Плюс действия голландцев и англичан фактически блокировали Фландрию с моря. Попытка дона Хуана привлечь на свою сторону католическое население Нидерландов обещанием вывести войска, если они признают себя лояльными подданными Филиппа провалилась. В 1578 году дон Хуан скоропостижно скончался, что означало крах испанской власти в регионе.
Тут как чертик из коробочки выскочил еще один молодой Габсбург - брат Рудольфа Матиас:
Амбициозный юноша не был доволен положением второго лица и попытался завоевать себе королевство. С согласия Морица он был провозглашен сословиями южных Нидерландов штатгальтером в Брюсселе, в то время как в Антверпене этот пост занял Вильгельм Оранский.
Габсбурги должны были удержать большую часть бургундского наследства, но при этом из Нидерландов устранялись испанцы. Филипп был в ярости и попытался нейтрализовать достигнутый было компромисс. На его сторону встал Папа Григорий XIII - указывавший на кальвинизм Вильгельма (в который тот обратился в 1576) и после некоторых колебаний император Рудольф. Мориц пытался найти мирный выход из ситуации, но тут окончательно вышедший из себя Филипп объявил награду в 25.000 дукатов тому, кто "избавит мир от врага человечества, чумы христианства, еретика и изменника" Вильгельма Оранского. Желающие немедленно нашлись... Филипп даже выплатил вдове, родителям и сиротам убийцы обещанную награду...
Тогда Мориц Саксонский тоже вышел из себя - настоял на избрании на пост штатгальтера Голландии, Фризии, Утрехта и Зеландии Людовика Науссаусского (младшего брата убитого Вильгельма) и потребовал от императора Рудольфа объявить Филиппа врагом Империи и официально лишить всех владений в пределах ее границ (как де факто уже утраченных в Нидерландах, так и еще остававшихся во Франш-Конте). Император не смог ответить что-либо внятное, а окончательно разгоряченный Филипп подослал убийц к Морицу (впрочем злые языки утверждают, что признания предполагаемых заговорщиков были выбиты под пытками а прочие факты прямо сфабрикованы радикальными кальвинистами остро нуждавшимися в поддержке саксонского курфюрста).
Так или иначе, но Мориц призвал князей к созыву нового Рейхстага, Рудольф - отказался и пригрозил лишить Морица достоинства курфюрста, а Папа Григорий - анафемой за поощрение еретиков. В ответ Мориц в 1580 году демонстративно принимает кальвинизм, секуляризует епископские владения в Майнце, Трире и Кёльне, (и заодно в Магдебурге) передает их курфюршество новообразованным светским владениям и созывает в Лейпциге "протестантский Рейхстаг", который в начале 1581 года единогласно провозглашает его императором.
Начало
Предыдущее
Продолжение