149. КРЯКК 2013. Кирилл Кобрин и Иен Фрейзер о современном травелоге
Дискуссия о жанре «травелог» состоялась 2 ноября в рамках Красноярской ярмарки книжной культуры - на следующий день после презентации книги Иена Фрейзера «Travels in Siberia» ("Путешествия по Сибири"). Кирилл Кобрин задавал Иену Фрейзеру интересные вопросы-рассуждения, и они вместе старались разобраться в том, что же такое современный травелог.
Первый вопрос Кирилла касался заданности рамок сюжета травелога в отличие, например, от романа - это всегда путь из пункта "А" в пункт "Б". И - «если человек пишет о своем путешествии, это значит он остался жив» (Кирилл Кобрин с иронией). Сюжетная определенность облегчает работу писателям, ленящимся придумывать сюжеты. Кирилл отнес себя к последним и поинтересовался у Иена Фрейзера, также ли из лени тот стал автором травелогов.
Кирилл был более чем услышан, потому как Иен поделился даже не ленностью, а страхом сюжета, а еще недоверием к нему. При создании же травелога внешний мир сам поставляет автору события. А еще, по мнению Иена, этот жанр дает писателю убежище от модернизма, потрясшему литературу в двадцатом веке и сделавшему фрагментированным текст и его восприятие. Травелог позволяет рассказывать последовательно, позволяет рассказывать историю. Иен, между прочим, пояснил, что в янглоязычном мире понятие «травелог» больше относится к кинематографу. Применительно же к литературе используют понятие «повествование о путешествиях».
Интересной показалась мысль Иена об ощущении, что автор путешествует в компании людей, которые прежде (в предыдущие века, например) проехали по этому же пути (декабрист Иван Якушкин). К компаньонам писатель относит и своего читателя, который, кстати, может влиять на сюжет, направлять траекторию перемещения писателя. Так Иен не мог разочаровать американского читателя с его образом-стереотипом Сибири, не посетив сибирские тюрьмы (что было для него непросто).
Задав второй вопрос, Кирилл призвал Иена порассуждать о том, каким должен быть современный травелог, как его содержание и то, как он создается, соотносятся с сегодняшними технологиями. Кирилл убежден, что нечестно, и, с литературной точки зрения, бессмысленно писать так, как писали в девятнадцатом веке, и даже в 30-е, 70-е годы двадцатого. (Позже он развил эту мысль, проводя аналогии с изобразительным искусством.)
Иен пояснил, почему он не включил в повествование в достаточном количестве технологическую реальность, которая (в виде спутникового телефона, например) присутствовала в его путешествии. Во-первых, он «не нашел способ» передать «коллаж сознания», который возникал в связи с сочетанием казалось бы несочетаемых вещей. А во-вторых, виноват был все тот же направляющий автора читатель, который, двигаясь по тексту, будет думать не только о п
утешествии Иена, но и о декабристе Иване Якушкине. А потому ложь - вычленение спутникового звонка - здесь оправдана. Такого типа проблемы Иену интересно решать в каждом конкретном случае.
Были затронуты и особенности американского "повествования о путешествиях" в связи с историей Америки, которая сама по себе тоже была своеобразным травелогом - историей перемещений, миграций.
Пожалуй, самым глобальным выводом о травелогах, сформулированным в процессе этой интересной дискуссии, стал следующий, озвученный Иеном Фрейзером: «Травелог делает модернизм человекосоразмерным. Травелог - это жанр, который работает в масштабе человека». Видимо, поэтому большинству людей он как минимум симпатичен.
И, как и в предыдущий раз, было чертовски :) интересно смотреть и слушать, как переводит Ксения Голубович этот непростой диалог - как подыскивает слова, строит фразы, передавая мысли Иена Фрейзера, как жестикулирует, переспрашивает, уточняя нюансы.
Смотрите фрагмент беседы (ее большую часть).
Первый вопрос Кирилла касался заданности рамок сюжета травелога в отличие, например, от романа - это всегда путь из пункта "А" в пункт "Б". И - «если человек пишет о своем путешествии, это значит он остался жив» (Кирилл Кобрин с иронией). Сюжетная определенность облегчает работу писателям, ленящимся придумывать сюжеты. Кирилл отнес себя к последним и поинтересовался у Иена Фрейзера, также ли из лени тот стал автором травелогов.
Кирилл был более чем услышан, потому как Иен поделился даже не ленностью, а страхом сюжета, а еще недоверием к нему. При создании же травелога внешний мир сам поставляет автору события. А еще, по мнению Иена, этот жанр дает писателю убежище от модернизма, потрясшему литературу в двадцатом веке и сделавшему фрагментированным текст и его восприятие. Травелог позволяет рассказывать последовательно, позволяет рассказывать историю. Иен, между прочим, пояснил, что в янглоязычном мире понятие «травелог» больше относится к кинематографу. Применительно же к литературе используют понятие «повествование о путешествиях».
Интересной показалась мысль Иена об ощущении, что автор путешествует в компании людей, которые прежде (в предыдущие века, например) проехали по этому же пути (декабрист Иван Якушкин). К компаньонам писатель относит и своего читателя, который, кстати, может влиять на сюжет, направлять траекторию перемещения писателя. Так Иен не мог разочаровать американского читателя с его образом-стереотипом Сибири, не посетив сибирские тюрьмы (что было для него непросто).
Задав второй вопрос, Кирилл призвал Иена порассуждать о том, каким должен быть современный травелог, как его содержание и то, как он создается, соотносятся с сегодняшними технологиями. Кирилл убежден, что нечестно, и, с литературной точки зрения, бессмысленно писать так, как писали в девятнадцатом веке, и даже в 30-е, 70-е годы двадцатого. (Позже он развил эту мысль, проводя аналогии с изобразительным искусством.)
Иен пояснил, почему он не включил в повествование в достаточном количестве технологическую реальность, которая (в виде спутникового телефона, например) присутствовала в его путешествии. Во-первых, он «не нашел способ» передать «коллаж сознания», который возникал в связи с сочетанием казалось бы несочетаемых вещей. А во-вторых, виноват был все тот же направляющий автора читатель, который, двигаясь по тексту, будет думать не только о п
утешествии Иена, но и о декабристе Иване Якушкине. А потому ложь - вычленение спутникового звонка - здесь оправдана. Такого типа проблемы Иену интересно решать в каждом конкретном случае.
Были затронуты и особенности американского "повествования о путешествиях" в связи с историей Америки, которая сама по себе тоже была своеобразным травелогом - историей перемещений, миграций.
Пожалуй, самым глобальным выводом о травелогах, сформулированным в процессе этой интересной дискуссии, стал следующий, озвученный Иеном Фрейзером: «Травелог делает модернизм человекосоразмерным. Травелог - это жанр, который работает в масштабе человека». Видимо, поэтому большинству людей он как минимум симпатичен.
И, как и в предыдущий раз, было чертовски :) интересно смотреть и слушать, как переводит Ксения Голубович этот непростой диалог - как подыскивает слова, строит фразы, передавая мысли Иена Фрейзера, как жестикулирует, переспрашивает, уточняя нюансы.
Смотрите фрагмент беседы (ее большую часть).
Click to view